Демографические потери Мордовии в годы Великой Отечественной войны

One of the difficult problems of the Great Patriotic War — counting of the military

losses, based both on the materials of the the article.

Одной из сложных проблем темы Великой Отечественной войны является проблема подсчета военных потерь как по стране в целом, так и в отдельных ее регионах. О сложности этой проблемы говорит хотя бы тот факт, что величина потерь постоянно меняется. Так, после войны И. В. Сталин, уже имея более или менее точные сведения о жертвах, понесенных страной, заявлял, что СССР потерял «около 7 млн чел.»1. Позднее, с середины 1950-х гг. и до середины 1980-х гг., официальные органы говорили о потерях «более 20 миллионов человек»2. При этом в официальной прессе указывалось, что из них «почти половина» приходится на жертвы среди гражданского населения и военнопленных, а «несколько больше половины» —на солдат, убитых и умерших от ран»3. В настоящее время официальной является величина в 27 млн чел., которая включает 8 668 тыс. чел. собственно погибших военнослужащих (без учета whole country and Mordovia, is analyzed in погибших в народном ополчении и партизанских отрядах)4. Общая величина безвозвратных потерь Красной армии и ВМФ за 1941—1945 гг. определяется в 11,3 млн чел.5

В отечественной исторической литературе встречаются и другие оценки. Например, Б. В. Соколов приводит величину, превышающую 30 млн чел., которая складывается из собственно военных потерь в 14,7 млн чел. (в том числе 8,5 млн убитых, 2,5 млн умерших от ран и болезней и 3,7 млн чел., скончавшихся в плену); около 15 млн жертв нацистской агрессии; примерно 1 млн чел., погибших в годы войны в сталинских лагерях и во время депортации выселенных народов (ингушей, калмыков, крымских татар, чеченцев и др.). Вместе с косвенными потерями (падение уровня рождаемости и повышение уровня естественной смертности) он определяет общий демографический ущерб СССР от войны в 46 млн чел.6

Добавим, что зарубежные, в частности американские, специалисты уже осенью 1945 г. оценивали советские военные потери 1941—1945 гг. в 40 млн чел.7

Расходятся данные и о потерях противника. Так, в книге «Гриф секретности снят» число убитых, пропавших без вести, умерших от ран и болезней за годы Второй мировой войны определяется: в германской армии в 4 122 тыс. чел., венгерской —350 тыс., итальянской —45 тыс., румынской —480 тыс., финской —84 тыс. чел., или всего в 5 081 тыс. чел. без учета умерших в плену8. Б. В. Соколов оценивает все германские потери примерно в 6 млн чел., в том числе 4 млн военнослужащих (3,2 млн убитых, пропавших без вести и умерших от ран; 0,75 млн, умерших в плену, из них 0,5 млн —в СССР) и 2 млн мирных жителей. Таким образом, по его мнению, общие советские потери в пять раз превосходили германские, а военные —в четыре раза9. К его оценкам приближаются и выводы немецких специ-алистов10. Понятно, что подобные расхождения в оценках потерь (кроме, естественно, сталинской), вызваны различными методиками подсчета, на которые налагались широко распространенные традиции преувеличивать потери противника и преуменьшать свои.

В настоящее время наиболее часто применяются подсчеты по донесениям военных начальников о потерях, по данным военкоматов, откуда призывались военнослужащие, по опросу населения и по соотношению его общей численности в регионах и всей стране, до начала и после войны.

Совершенно ясно, что первый способ, на основании которого, кстати, и была подсчитана вышеприведенная величина в 8 668 тыс. чел. военных потерь в боевых условиях, особенно в 1941 г., когда окружались и уничтожались целые советские армии, корпуса, дивизии и т. д. вместе с архивами, должен приводить к большим погрешностям. Это видно, например, из сравнения данных различных источников. Так, по всем донесениям за 1941 г., дошедшим до Ставки верховного командования, пропали без вести и попали в плен 2 335,5 тыс. военнослужащих Красной Армии и ВМФ11. А по выводам, сделанным на основании германских архивов, например, итальянским историком Дж. Боффа, человеком весьма благожелательным по отношению к нашей стране, только пленных советских военнослужащих тогда было взято около 3,3 млн чел. (по данным немецких военачальников, более 3,8 млн чел., в число которых включалась, видимо, и часть мужского гражданского населения. — В. А.)12. Даже с учетом послевоенного баланса, когда из 34 476,7 тыс. мобилизованных в годы Второй мировой войны в СССР последовательно вычитались убитые, умершие от ран, погибшие в плену, демобилизованные по ранениям и болезням и т. д., оставалась неясной судьба почти 1,3 млн военнослужащих, т. е. величины, превосходящей общие военные потери наших основных союзников —Великобритании и США13.

Особенно большие погрешности такой метод давал при подсчете потерь различных народов. Например, по отчетам 1941—1945 гг., погибло 63,3 тыс. чел.14 солдат и офицеров мордовской национальности. В то же время потери мордвинов, сделанные на основе данных военкоматов, только по нашей республике определяются в 42 978 чел.15 В автономной республике тогда проживала лишь треть всего мордовского народа, и практически весь народ находился на территории, далекой от театра военных действий, что сводило к минимуму его участие в партизанских отрядах и ополчениях. Отсюда следует, что на две оставшиеся трети его населения приходилась 21 тыс. чел. погибших, т. е. одна треть, что не что иное, как нонсенс. По тем же причинам должны вызывать недоверие и общие сведения, например, о числе Героев Советского Союза мордовской национальности. Обычно их число определяют в 63 чел.16, тогда как только в Мордовии их число составляет около 40 чел. Иногда эти данные выглядят просто абсурдно. Например, национальный герой мордвы М. П. Девятаев, этническое происхождение которого в республике хорошо известно, по всем военным документам и донесениям «проходит» как русский.

Наименьшую, на наш взгляд, погрешность при оценке общих человеческих потерь всей страны должен давать метод, основанный на сравнении довоенной и послевоенной численности населения. По нему абсолютная убыль населения СССР с 1 января 1941 г. (196,8 млн чел.) по 1 января 1946 г. (162,4 млн чел.) составила 34,4 млн чел.17 С учетом естественного прироста, который только на не оккупированной территории страны некоторые историки исчисляют примерно в 1 млн чел.18, общая величина прямых потерь составила около 35,4 млн чел., в том числе погибших в боях, умерших от ран и болезней, умерших в плену, умерших от голода и непосильного труда, а также тех, кто был вывезен из СССР и живым не вернулся (число последних обычно определяют в 1,2 млн чел. — В. А.).

Разумеется, для тыловой Мордовии такие подсчеты значительно облегчаются. Тем не менее и они достаточно сложны, что показала работа над республиканской Книгой Памяти. Так, там приведены сведения по 22 современным районам республики, тогда как наша республика имела 30 районов в начале войны и 32 —в ее конце. Естественно, уже один этот факт не мог не повлечь за собой большого количества подгонок и неточностей. Так, по официальным сведениям переписи 1939 г., в Мордовии проживали 1 188,6 тыс. чел., среди которых доля мордвинов составляла около 34 %, русских —60, татар —5 и представителей других национальностей — 1 %19. В то же время в первом томе Книги Памяти мы читаем, что население Мордовии составляло 1 145 900 чел.; в ряды Красной армии было призвано 241 000 «уроженцев Мордовии», из которых погибло в период Великой Отечественной войны более 120 000 чел., из них 15 500 чел. (примерно 13 % от числа погибших) не русской, не татарской и не мордовской нацио-нальности20. В следующем томе эти величины скорректированы: всего погибло 130 960 чел. в том числе 42 978 мордвинов (33 %), 73 091 русских (56), 5 336 татар (4) и 9 555 чел. (7 %) представителей других на-циональностей21. Очевидно, что величина в 1 145 900 чел. относится лишь к людям, постоянно проживающим в пределах Мордовии, а 241 000 чел. мобилизованных включает заключенных так называемых «мордовских лагерей» и эвакуированных, прибывших в основном из Украины и Белоруссии.

Можно предположить, что величина в 130 960 чел. погибших (54,3 % от призванных), определенная по данным военкоматов, является достаточно точной. Тогда проблема главным образом будет заключаться в определении доли погибших собственно уроженцев Мордовии, эвакуированных и заключенных, направленных в так называемые «мордовские лагеря» («Темлаг») из других областей страны.

Известно, что в связи с начавшейся войной Президиум ВС СССР издал Указ «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений», с тем чтобы освобожденные призывались в армию. В 1941—1944 гг. из лагерей и колоний ГУЛАГ а освободили около 2,9 млн чел., значительная часть которых была отправлена на фронт в составе как штрафных, так и линейных подразделений. Например, «каждый военный год лагеря с территории Республики Коми отправляли в действующую армию более 30 тыс. чело-век»22, или около четверти всего ежегодного контингента заключенных.

В «Темлаге» в начале 1939 г. числилось примерно 23 тыс. заключенных, в том числе 16,5 тыс. мужчин. К декабрю 1941 г. их число снизилось до 15,3 тыс. чел., в том числе 9,6 тыс. мужчин, хотя этапы заключенных прибывали регулярно23. Таким образом, отчетливо видна тенденция к сокращению доли мужчин в лагерях. Несомненно, она была связана с потребностями фронта. Если экстраполировать на Мордовию доли отправленных в действующую армию заключенных из Коми АССР и всей страны, то можно прийти к выводу, что за годы войны так называемые «мордовские лагеря» дали фронту около 15—20 тыс. солдат. Бывшие заключенные направлялись главным образом в пехоту, которая несла наибольшие потери из всех родов войск. В этом отношении они мало отличались от основной массы мобилизованных крестьян Мордовии. Доля потерь у них вряд ли была менее 54 % от призванных. С учетом же возможных штрафбатов их потери, разумеется, очень приблизительно можно оценить в 10 тыс. чел.

Эвакуированных семей военнослужащих в сентябре 1944 г. здесь было 17 326, или 9,5 % их общего числа семей с воен-нослужащими24. С одной стороны, во-первых, многие из эвакуированных военнослужащих работали в местных пунктах формирования войск, других военных учреждениях, обслуживали коммуникации и т. д.; во-вторых, это были, как правило, специалисты с более высоким, чем у местного населения, уровнем образования, что способствовало их направлению в технические рода войск, несшие существенно меньшие потери, чем пехота. С другой стороны, основная масса семей военнослужащих прибыла в Мордовию в 1941 г., когда Красная армия несла наибольшие потери, и на фронт бросалось все, что можно. Если отвлечься от этих общих рассуждений и просто соотнести долю эвакуированных с общими военным потерями Мордовии, то за исключением возможных потерь бывших заключенных получится величина, равная примерно 1011 тыс. чел. Из них около 8—9 тыс. чел. были не мордовской, не русской и не татарской национальности. Тогда общие военные потери собственно уроженцев Мордовии составят около 110 тыс. чел., в том числе около 55 % русских, 39 % мордвинов, 5 % татар и 1 % представителей других национальностей. Война оказала негативное влияние и на процесс естественного воспроизводства населения (табл. 1).

Часть населения погибли от голода, болезней и экстраординарных физических и психологических перегрузок, связанных с войной. Естественная убыль населения, если ее так можно назвать, составила более 15 тыс. чел., но практически вся она была компенсирована за счет высокого положительного прироста в 1939 г. С учетом же прироста 1940, 1941 и 1945 гг. можно даже говорить о естественном приросте населения Мордовии в годы Второй мировой войны — примерно на 34 тыс. чел. Если взять только 1941 — 1945 гг., естественный прирост был примерно равен естественным потерям.

Огромные потери на фронте заставляли власти расширять возрастные рамки «трудоспособных» в тылу. Если до войны трудоспособных (18—60 лет мужчины, 18—55 лет женщины) насчитывалось более 520 тыс. чел. (в том числе 342 тыс. в колхозах, 40 тыс. единоличников, около 96 тыс. рабочих промышленных предприятий и совхозов, примерно 40 тыс. заключенных и охраны и пр.), или 44 % населения, то на 1 января 1945 г. таких числилось около 400 тыс., но уже начиная с 14-летнего возраста, в том числе в колхозах: мужчин 14—60 лет —85 914 (в возрасте 18—60 лет —не более 35 тыс., включая демобилизованных из армии по ранению), женщин 14—55 лет —228 509; рабочих промышленных предприятий и совхозов —83 40025. Разумеется, основной урон пришелся на трудоспособных мужчин. Если перед войной они составляли примерно 20 % населения (накануне Первой мировой войны — 24 % ), то в начале 1945 г. — лишь около 4 % (в 1917 г., т. е. еще до возвращения всех мобилизованных из армии, — 13,4 %).

Практически основной трудоспособной силой здесь стали женщины и подростки. При этом, если на заводах труд подрост-

Таблица 1

Естественное движение населения в 1939—1947 гг.*

Год	Родилось, чел.	Умерло, чел.	Естественный прирост/убыль
1939	45 564	25 690	+ 19 874
1940	38 910	25 336	+13 574
1941	38 171	24 676	+13 495
1942	24 537	29 169	-4 632
1943	11 940	17 457	-5 517
1944	11 152	16 104	-4 945
1945	11 897	9 516	+2 381
1946	23 865	9 627	+14 238
1947	26 301	12 235	+14 066

* Составлена по: ЦГА РМ. Ф. 662. Оп. 14. Д. 27. Л. 10—10 об.; Мордовия 1941—1945. Сб. док. Саранск, 1995. С. 742.

ков как-то еще нормировался с учетом их возраста, то в сельском хозяйстве они работали наравне с взрослыми. Женщины вообще считались «полными рабочими единицами». Их доля в числе заводских ИТР и рабочих достигла 67,5 % (в среднем по СССР —55,0 %). В Мордовии за годы войны на 13 % сократилось общее число рабочих, хотя во всех соседних республиках и областях оно существенно возросло: в Удмуртии — на 23 %, в Татарии —на 31 %, в Башкирии —на 17 %, в Ульяновской области —на 45 %, в Куйбышевской — на 87 % и т. д.26 Все это говорило о том, что трудовые ресурсы Мордовии практически исчерпаны. Тем не менее при подсчете «баланса рабочей силы на 1945 г. местные партократы перевыполнили планы. Если в 1944 г., кроме призванных в армию, за пределы Мордовии было отправлено 27,7 тыс. чел., то в 1945 г. —31,9 тыс. Ими уже были составлены порайонные характеристики о наличии населения “старше 9 лет”27. При таком подходе к трудовым ресурсам число «трудоспособных» в крае могло не уменьшаться вплоть до окончательного истребления народа. Тяжелая работа начиная, по сути, с детского возраста, плохое питание, физические и психические перегрузки, болезни, сопутствующие войне, подорвали здоровье целого поколения.

Уясним теперь общие масштабы потерь (табл. 2). В результате шестилетней Второй мировой войны и особенно в годы Великой Отечественной войны Мордовия понесла большие потери. На 1 января общая численность наличного населения, включая заключенных, составила 883 тыс. чел., в том числе 97 819 чел. городского и 785 181 чел. сельского. С 1939 по 1945 г. оно сократилось на 26 %, причем в районах с преимущественно эрзянским населением это сокращение составило в среднем около 30 %, мокшанским —25, русским — 24 %; в Лямбирском (автономном татарском) районе —22 %. Численность городского населения с 1940 г. в общем возросла на 18,7 %, в том числе в Саранске — на 3,5; в Рузаевке —на 28,1 %. Люди, эвакуированные из других регионов страны, к тому времени в основном покинули территорию края. На фронте уже погибли около 100 тыс. уроженцев Мордовии. В армии также находились еще около 100 тыс. оставшихся в живых, которые должны были вернуться на родину. Таким образом, можно предположить, что примерно 100 тыс. чел. было вывезено за пределы республики по различным видам вербовок. Тогда с учетом естественного прироста прямая убыль населения республики составила за 1939—1945 гг. около 240 тыс. чел., а косвенная, в том числе от потери рождаемости и повышения естественной смертности, —около 300 тыс. чел. Даже возвращение с фронта и различных вербовок (что не всегда было гарантированным) не восстанавливало довоенной численности населения. Если эта численность в целом по СССР была достигнута к середине 1950-х гг., на Украине —к концу 1950-х гг., в Белоруссии —к 1970-м гг., то в Мордовии она вообще не была восстановлена.

Война явилась заключительным итогом всей внешней и внутренней политики И. В. Сталина, которая еще с начала 1930-х гг. вела к резкому уменьшению численности населения мордовского края и заложила основу его современной демографической катастрофы.

Количественные потери дополнялись качественными. Уход большинства взрослых мужчин на фронт привел к резкому снижению контроля над социально незрелыми подростками. Их воспитанием практически никто не занимался, что в условиях роста преступности, обычно сопутствующего войне, привело к появлению целого поколения —носителя криминальной субкультуры. Именно со времен войны уличные банды подростков, воспитанных на «блатных» песнях и лагерных мифах, стали обычным явлением в российских городах, а мат «для связки слов» —повседневной речью малоразвитой молодежи.

В результате войны Мордовии, как и всей стране, был нанесен колоссальный ущерб во всех сферах общественного бытия и сознания. Прежде всего огромные потери понесло население. Около 110 тыс. уроженцев республики погибло на фронтах, более 100 тыс. чел. было вывезено по различным видам трудовых мобилизаций и вербовок, многие из которых больше ни-

Таблица 2

Демографическая динамика в районах Мордовии в 1939—1945 гг.*

№	Административная единица (город и район)	На 17.01. 1939 г., чел.	На 01.01. 1945 г., чел.	Прирост/ убыль, чел.	1945 г, в % к 1939 г., чел.
1	Саранск	41 146	42 590	+ 1 444	103,5
2	Рузаевка	17 134	21 943	+4 809	128,1
3	Ардатовский	49 060	34 675	-1 4 385	70,7
4	Атюрьевский	39 225	28 555	-1 0 670	72,8
5	Атяшевский	40 889	26 335	-1 4 554	64,4
6	Большеберезниковский	45 151	31 720	-1 3 431	70,3
7	Большеигнатовский	28 045	17 691	-1 0 354	63,1
8	Болдовский"	15 361	12 207	-3 154	79,5
9	Дубенский	36 989	26 088	-1 0 901	70,5
10	Ельниковский	28 878	19 711	-9 167	68,3
11	Зубово-Полянский	41 699	35 177	-6 522	84,4
12	Инсарский	33 941	23 659	-1 0 282	69,7
13	Ичалковский	43 097	32 498	-1 0 599	75,4
14	Кадошкинский	32 417	21 596	-1 0 821	66,6
15	Ковылкинский	42 766	32 606	-1 0 160	76,2
16	Козловский	43 060	28 712	-1 4 348	66,7
17	Кочкуровский	33 278	23 203	-1 0 075	69,7
18	Краснослободский	41 368	31 161	-1 0 207	75,3
19	Ладский	24 861	17 512	-7 349	70,4
20	Лямбирский	29 155	21 700	-7 455	74,4
21	Мельцанский	24 848	20 068	-4 780	80,8
22	Майданский"	28 417	20 959	-7 458	73,8
23	Пурдошанский	31 561	21 218	-1 0 343	67,2
24	Ромодановский	38 067	28 009	-1 0 058	73,6
25	Рузаевский	32 632	24 864	-7 768	76,2
26	Рыбкинский	33 057	23 540	-9 517	71,2
27	Саранский	40 486	29 586	-1 0 900	73,1
28	Старосиндровский	31 162	23 704	-7 458	76,1
29	Старошайговский	23 246	15 053	-8 193	64,8
30	Темниковский	36 536	33 273	-3 263	91,1
31	Теньгушевский	33 113	22 836	-1 0 277	69,0
32	Торбеевский	55 985	40 250	-1 5 735	71,9
33	Чамзинский	40 518	25 977	-1 4 541	64,1
34	Ширингушский	28 292	24 324	-3 968	86,0
	Итого	1 185 440	883 000	-302 440	74,5

* Составлена по: ЦГА РМ. Ф. 662. Оп. 29а. Д. 1. Л. 14—16.

** Болдовский и Майданский районы образованы в 1944 г.

*** По официальным сведениям переписи 1939 г., в Мордовии проживали 1 188,6 тыс. чел. (ЦГА РМ. Ф. Р-662. Оп. 9. Д. 155. Л. 1-10; Д. 166. Л. 10-10 об.; Д. 215. Л. 45). По данным НКВД, на 01.01.1945 г. в Мордовии числились 886 807 чел. (Архив УФСБ РФ по РМ. Д. 31 -2. Л. 26).

когда не вернулись на родину. Практически все, кто вернулись с фронта, торфоразработок, строительства всевозможных укреплений и пр., были людьми с подорванным здоровьем, как физическим, так и психическим. Эти количественные, а, возможно, и качественные потери Мордовия не смогла восстановить до наших дней. Детство целого поколения пришлось на годы голода и непосильного труда, что не могло не сказаться отрицательно на его здоровье. От больных родителей рождались больные дети. Несомненно, малая нынешняя продолжительность жизни россиян прежде всего связана с последствиями той войны. Остались вдовами 100 тыс. женщин, многие из них и впоследствии не смогли выйти замуж и создать нормальные семьи. Десятки и даже сотни тысяч детей воспитывались в неполных семьях со всеми материальными и психологическими последствиями. Именно здесь следу- ет искать истоки инфантилизма многих современных мужчин, их неспособности стойко переносить испытания жизни и т. д. До сих пор Мордовия и вся Россия залечивают раны той страшной войны.

Но война стала и великим подвигом народов нашей страны. В самых неблагоприятных условиях, при неквалифицированном, а порой и бездарном руководстве сталинской верхушки, испытав тяжелейшие военные, экономические и моральные потери, они смогли выстоять, собраться с силами и победить. Основным источником победы в великой войне стал союз всех наро- дов СССР, основанный в целом на верных установках национальной политики. Мордовия внесла посильный вклад в дело общей победы. Она направила на фронт 200 тыс. лучших сынов и дочерей и еще 100 тыс. —на военные тыловые работы. Мордовцы достойно воевали, о чем говорит, даже по официальным источникам, одна из самых высоких в стране их доля Героев Советского Союза. Практическое восстановление уровня рождаемости уже к 1946 г. говорило о том, что наш народ сохранил физические и душевные силы и смотрит в будущее с верой и надеждой.

20 Память. Мордовия. Саранск, 1997. Т. 8. С. 695.