Демографический потенциал и национальная структура населения Крыма: конец XX - середина XXI века

DOI:

В современном мире интегральный человеческий капитал – главное богатство общества, основной ресурс его успешного социально-экономического развития. Центральные социодемографические характеристики территориальных сообществ (чис © Сущий С.Я., 2018

ленность населения, система его расселения, национальная структура, естественная и миграционная динамика) относятся к числу факторов, напрямую определяющих уровень их инвестиционной привлекательности, темпы экономического роста [1; 3; 10].

Тем самым анализ современного демографического потенциала Крыма и возможных сценариев его динамики в среднесрочной и более отдаленной перспективе представляет не только теоретический интерес, но и весьма актуален непосредственно в плоскости практического социально-экономического целеполагания. Но как свидетельствуют современные разработки, посвященные проблемам этноэкономики, не менее значимым в этом плане является изучение современной и будущей национальной структуры населения территориальных сообществ, трансформация которой может становиться самостоятельным фактором их экономического развития [2; 7].

Этнодемографические тенденции постсоветского периода (1992–2017 гг.)

Численность населения. Естественная динамика и миграция. Еще на рубеже 1990-х гг. население Крыма характеризовалось небольшим естественным приростом. Однако по мере нарастания системного кризиса СССР, его последующего распада и перехода к шоковым реформам постсоветского периода естественно-воспроизводственные характеристики старожильческого населения полуострова ухудшались стремительно. Коэффициент рождаемости за период 1990– 1995 гг. сократился почти в полтора раза (с 13 ‰ до 8,6 ‰). И почти столь же значительно выросла смертность (рис. 1).

Как результат, уже в середине 1990-х естественная убыль достигла 5–6 ‰ и сохранялась на этом уровне до второй половины 2000-х гг., что означало ежегодные потери в размере 12–

15 тыс. человек. И тем не менее вплоть до 1995 г. население полуострова продолжало расти, достигнув в этом году своего исторического максимума – 2,63 млн человек. Данный восходящий демографический тренд был связан с массовым возвращением на полуостров крымско-татарского населения. Эта масштабная миграционная волна с избытком компенсировала не только естественную убыль, но и отток некоторого числа русских в Россию.

Однако уже во второй половине 1990-х гг. следом за резким сокращением притока крымских татар, основная масса которых к этому времени переместилась на полуостров, полувековой демографический тренд, связанный с неуклонным ростом населения Крыма, меняется на противоположный. В 1996 г. впервые с окончания Великой Отечественной войны число жителей на полуострове сократилось. Период депопуляции растянулся почти на два десятилетия. Максимальных темпов она достигла в конце 1990-х гг., когда население Крыма ежегодно сокращалось на 34– 37 тыс. чел., а в целом за период 1995–2002 гг. оно потеряло 218 тыс. чел. (более 8 %). Столь значительные масштабы демографического сжатия были связаны с совмещением значительной естественной убыли и достаточно масштабного миграционного оттока, уже не компенсируемого крымско-татарскими переселенцами.

В начале XXI в. произошла определенная социально-экономическая стабилизация Украины (как и всего постсоветского пространства), что положительно отразилось и на демографической динамике населения полуострова.

К концу 2000-х гг. естественная убыль, снизившись до 2–3 ‰, составляла не более 4–5 тыс.

1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017

Рис. 1. Динамика естественно-воспроизводственных показателей населения Республики Крым за 1995–2017 гг., ‰ Примечание . Для составления рисунков 1–2, таблиц 1 и 5 использовались материалы [4; 9; 11].

чел. в год, а в 2012–2013 гг. только 2–3 тысячи. Свой вклад в улучшение показателей демографической динамики населения Крыма вносила и миграция. Уже в первой половине 2000-х гг. миграционное сальдо снова стало положительным, причем в 2005–2010 гг. его размеры выросли до 4,5–6 тыс. чел., что позволило компенсировать уже значительную часть естественной убыли (рис. 2), а в начале 2010-х гг. приток населения на полуостров поднялся до 7–8 тыс. в год и превысил естественную убыль – население Крыма после 15-летнего перерыва снова пошло в рост, за период 2011–2013 гг. приток составил 8 тыс. человек.

В начале 2014 г. население всего полуострова составляло 2,35 млн человек. Демографическая динамика его в последующие годы была в значительной степени связана с изменением государственного статуса и переходом в состав Российской Федерации. На протяжении 2014 г. население Крыма сокращается на 80 тыс. чел.: полуостров покидает часть населения, не принявшая его новую государственную принадлежность.

Демографические потери отдельных административных районов варьировали в широком диапазоне – от 0,2 % населения в Бахчисарайском районе до 16,3 % в Красноперекопском районе. Убыль городского населения была значительно меньше, за исключением Красноперекоп-ска, число жителей которого сократилось на 11,7 %. Тем не менее ряд городских центров даже увеличил свое население. Среди них и Севастополь, сохранявший плотную взаимосвязь с Россией на протяжении всего постсоветского периода.

Со второй половины 2014 г. миграционное сальдо вновь стало положительным. В общей сложности за 3,5 года (вторая половина 2014 – 2017 г.) оно составило более 105 тыс. чел., что позволило полностью восполнить демографические потери, связанные с изменением государственного статуса Крыма. Но показательно, что год от года размеры данного миграционного пополнения сокращались. И все более значимую роль в демографической динамике полуострова начинает играть естественное воспроизводство, для которого наиболее важным фактором в последние годы становится вступление в репродуктивно активный возраст малочисленной генерации 1990-х годов. В результате естественная убыль населения Крыма в 2017 г. составила 7,5 тыс. чел., увеличившись примерно в 2 раза по сравнению с уровнем 2012–2013 гг., и очевидно, что речь идет о формирующемся тренде, возможные масштабы которого будут рассмотрены в дальнейшем (см. табл. 1).

Этнодемографическая динамика населения Крыма в постсоветский период. Абсолютной демографической доминантой полуострова на протяжении второй половины ХХ в. оставались русские, доля которых в населении Крыма составляла в 1950–1980-е гг. 67–71,4 %, но постсоветский период оказался связан с его серьезной этнодемографической трансформацией, обусловленной возвращением на полуостров значительного числа крымских татар, число которых за 1989–2001 гг. выросло с 38 до 245 тыс. чел. (10,2 % населения полуострова). При этом ориентация переселенцев на малые поселения способствовала их повышенной концентрации в пределах сельских территорий: в половине административных районов полуострова доля крымских татар в начале XXI в. больше 20 %, а в двух рай-

Рис. 2. Сальдо миграции населения Крыма (Республики Крым и Севастополя) за 2002–2017 гг., тыс. чел.

Таблица 1

Показатели естественного воспроизводства населения Крыма за 2008–2017 гг. (на 1 000 чел.), ‰

Показатели	2008 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г. 1	2013 г.	2014 г.	2015 г.	2016 г.	2017 г.
Республика Крым
Рождаемость	11,0	11,9	12,0	11,8	11,9	12,6	12,2	12,6	12,2	11,0
Смертность	15,8	15,6	14,5	14,5	14,0	13,7	13,7	15,3	15,1	14,5
Коэффициент естественного прироста	-4,8	-3,7	-2,5	-2,7	-2,1	-1,1	-2,5	-2,7	-2,9	-3,5
г. Севастополь
Рождаемость	10,5	11,0	11,2	11,0	11,2	12,0	11,6	12,6	13,1	11,3
Смертность	15,5	15,6	14,5	14,7	14,1	13,7	13,8	14,3	13,9	13,4
Коэффициент естественного прироста	-5,0	-4,6	-3,3	-3,7	-2,9	-1,7	-2,2	-1,7	-0,8	-2,1

Примечание . Составлено автором.

онах (Белогорском и Кировском) превышала 25 % населения.

Городская система полуострова почувствовала данную этническую миграционную волну в значительно меньшей степени, хотя достаточно крупные группы татар появились в ряде городских центров, в том числе в республиканской столице, где их число к началу XXI в. превысило 25 тыс. чел. (7 % населения). Среди других городов отметим Судак (17,4 % жителей), Джанкой и Евпаторию (7–8 %).

Процесс возвращение крымских татар из Средней Азии на историческую родину практически полностью уложился в первое постсоветское десятилетие, количественная динамика их диаспоры на полуострове в 2000-е гг. уже в основном определялась естественным воспроизводством, и за период 2001–2014 гг. можно было ожидать увеличения демографического потенциала диаспоры на 6–8 %. Однако перепись 2014 г. обнаружила некоторое сокращение крымско-татарского населения полуострова (232 тыс. чел.), при этом численность «простых» татар в Крыму увеличилась более чем в три раза (с 13,6 тыс. до 45 тыс. чел.). Столь значительный рост не мог быть обеспечен ни естественным приростом, ни миграционным притоком. Есть все основания полагать, что в политической ситуации 2014 г. у части крымских татар реанимировались страхи советского времени, и на «всякий случай» они самоопределились как татары. Данный вывод подтверждается, в частности, тем фактом, что почти половина «татар» Крыма (21 тыс. чел.) местом своего рождения назвала Узбекистан – республику проживания крымских татар в 1950– 1980-е гг. [5].

С учетом этой замаскировавшейся компоненты численность татар составляла на полуострове в 2014 г. порядка 260–265 тыс. чел. (11,4–

• 1 1,6 %). И это минимум, поскольку, как уже было сказано, существуют достаточно весомые основания учитывать практически всю татарскую общину полуострова как крымско-татарское население, что, в частности, и делают в своем исследовании этнодемографического разнообразия современного Крыма В.В. Степанов и Р.А. Старченко [12]. Отток крымских татар в пределы Украины после марта 2014 г. оказался весьма незначительным: в общей сложности речь может идти о нескольких тысячах человек.

Украинцы. Двукратная смена государственной принадлежности полуострова в конце XX – начале XXI в. существенным образом сказалась на численности и удельном весе украинского населения Крыма, хотя очевидно, что в данных изменениях речь в определенной степени шла о маскировочных практиках и попытке части местных русско-украинских биэтнофоров попасть в «правильный» этнокультурный тренд. Это было характерно не только для полуострова: к концу советского периода доля смешанного русско-украинского населения составляла около 17 % от общего числа жителей Украины [6].

Заметим, что в этом общеукраинском этнокультурном тренде Крым являлся известным исключением. Позиции русского большинства оставались на полуострове достаточно прочными даже в 1990-е гг., что заметно ограничивало масштабы подобных идентификационных «рокировок» биэт-нофоров. И если в пределах континентальной Украины русское население в первое постсоветское десятилетие сократилось на 29 %, то в Крыму только на 11 %. Причем сокращалось в 1990-е гг. на полуострове и число самих украинцев (на 8 %), что было связано с естественной убылью и некоторым их миграционном оттоком.

Включение Крыма в состав России обернулось обратным массовым перетоком «в рус- ские» части местного смешанного населения и небольшого числа украинцев, что и зафиксировала перепись 2014 года. В сравнении с 2001 г. украинское население полуострова сократилось на 40 % (с 576,6 тыс. до 344,5 тыс. чел.). Оговорим, что часть данных потерь была связана с естественной убылью. Однако размеры последней за 2001–2014 гг. не превышали 5–6 % от общей численности украинцев Крыма, то есть составляли порядка 25–30 тыс. человек. Тем самым основная убыль была связана с идентификационным переходом и оттоком на Украину после марта 2014 года. Разделить и соотнести между собой данные виды потерь возможно только в самом первом приближении, однако общий порядок цифр здесь и важен.

Размеры идентификационных потерь украинцев в целом определяются по демографической динамике русского населения Крыма. С учетом того обстоятельства, что внешняя миграция играла самую незначительную роль в его демографической динамике в начале XXI века. За межпереписный период 2001–2014 гг. численность русских в республике Крым выросла на 9 тыс. чел. – с 1 180 до 1 189 тысяч. При этом естественные потери составляли уже упоминавшиеся 5–6 % (воспроизводственные характеристики местного русского и украинского населения были весьма сближены), то есть 60–70 тыс. человек. Иными словами, численность русских в республике должна была составлять в 2014 г. порядка 1 110–1 120 тыс. чел., что на 70–80 тыс. меньше числа зафиксированного переписью. Есть все основания полагать, что самая значительная часть этого демографического «избытка» – результат идентификационной инверсии представителей украинской общины полуострова. Вклад ассимилируемых представителей других общин Крыма в силу их незначительного размера был невелик и в сумме мог составить всего несколько тысяч человек (речь прежде всего о белорусах). Ассимиляционная составляющая демографических потерь украинцев полуострова составляла порядка 65–75 тыс.; еще 25–

• 30    тыс., как уже отмечалось, пришлось на естественную убыль; и около половины потерь общины составил миграционный отток (табл. 2).

Во всех городах и районах Крыма доля украинцев в настоящее время в сравнении с началом XXI в. сократилась на 35–45 %. И по уровню представленности в сельской местности украинская община переместились на третью позицию, уступив второе место крымским татарам.

Русские . Обратной была удельная динамика русского населения Крыма. Доля его к 2015 г. практически вернулась к показателю советского времени (65,3 % против 67,0 % в 1989 г.). Русские ощутимо количественно доминировали во всех городах и районах полуострова. Между тем в 2001 г. в Красноперекопском и Первомайском районах они уступали по численности украинцам (причем в первом из них – весьма ощутимо), а в Раз-дольненском районе были с ними количественно сопоставимы.

Вместе с тем уровень русского этнодемог-рафического доминирования в городах был существенно выше, чем в сельской местности. Если в городской системе русское большинство составляло более 3/4, то в сельских административных районах лишь несколько больше половины (56,7 %) жителей, что практически совпадало с показателями советского периода, поскольку сельский Крым традиционно характеризовался более высоким уровнем полиэтничности.

Средне- и долгосрочные перспективы этнодемографической динамики населения Крыма (2015–2055 гг.)

За период 2015–2035 гг. численность женщин репродуктивного возраста на полуострове сократится на 28–30 %, следовательно, естественная убыль населения Крыма уже в среднесрочной перспективе может вернуться к показателям первой половины 2000-х гг., когда она достигала 6–7 ‰, но возможные варианты и более значительного демографического сокращения. Согласно прогнозу Госкомстата РФ, при не-

Таблица 2

Структура демографических потерь украинского населения Республики Крым в 2002–2014 гг.

Показатель	Естественная убыль	Идентификационный переход	Отток на Украину	Всего
Размеры, тыс. чел.	25–30	65–75	95–110	200
Доля, %	12,5–15	32,5–37,5	47,5–55	100

Примечание . Рассчитано автором.

благоприятном сценарии естественной динамики убыль населения в Республике Крым в первой половине 2030-х гг. может приблизиться к 11‰, а в г. Севастополе оказаться выше 8 ‰ (то есть составлять по всему полуострову около 10 ‰) [8].

Оценить возможные изменения численности всего населения полуострова и ведущих его национальных сообществ можно при помощи метода передвижки возрастов. В качестве основных параметров для расчета пессимистического (негативного) сценария на среднесрочную (до 2030–2035 гг.) и долгосрочную (до 2050– 2055 гг.) перспективу можно экстраполировать показатели рождаемости, смертности, возрастные коэффициенты дожития, среднюю продолжительность жизни населения России в 2010 г. с некоторым их улучшением по десятилетиям анализируемого периода.

Расчет оптимистического сценария естественной динамики можно осуществлять исходя из предположения, что основные демографические показатели представителей всех национальностей Крыма в течение анализируемого периода будут достаточно ощутимо улучшаться и к середине века средняя продолжительность жизни населения полуострова (как и всей РФ), увеличившись относительно 2014 г. на 13–14 лет, станет сопоставимой с современными показателями населения стран Западной Европы и Северной Америки.

Согласно проведенным расчетам, при негативном сценарии естественной динамики русские Крыма за период 2015–2035 гг. могут потерять около 8 % своей численности, а при оптимистическом – порядка 6 %. Для периода 2015–2055 гг. данные потери соответственно могут составлять 24–25 % и 11–12 %. Естественная динамика других крупных национальных сообществ Крыма будет различаться самым существенным образом, но прирост в состоянии продемонстрировать только крымские татары, а максимальные удельные демографические потери будут отличать украинцев и белорусов, что связано с «пожилой» возрастной структурой их населения. Если медианный возраст крымских татар и татар 31,9– 33,2 года, русских и армян 37,4–39,1; то у украинцев и белорусов соответственно 50,3 и 58,4 года [8]. Расчеты показывают, что при реализации негативного сценария естественной динамики численность украинцев в Крыму ко второй половине века может сократиться в два раза, белорусов – более чем втрое (табл. 3).

Наибольшие абсолютные потери будет нести русское население, однако значительный демографический потенциал будет способствовать сохранению русскими Крыма их высокого удельного веса в населении полуострова практически при любом сценарии их естественной динамики (табл. 4).

Заметим, что предложенные выше расчеты оптимистических и пессимистических вариантов естественно-демографической динамики крупнейших национальных групп Крыма проводились для всего их комплекса. Но в качестве гипотетического можно рассчитать и сценарий, при котором только естественная динамика русских в ближайшие десятилетия будет происходить по пессимистическом варианту, а у всех остальных народов – по оптимистическому. Расчеты показывают, что даже в этом случае доля русского населения полуострова к 2055 г. сократится только до 61,8– 62 %, а удельный вес крымских татар – второго по численности народа Крыма, при этом сценарии достигнет к середине века только 16,6 %, тем самым демографическая доминанта русских на полуострове будет сохранена в полном виде даже при максимально негативном варианте их естественной динамики и без учета миграционной составляющей, которая для русских с очень большой вероятностью будет благоприятной.

Анализ количественной динамики украинской общины Крыма на среднесрочную и более

Таблица 3

Прогноз естественной динамики ведущих национальных сообществ Крыма за 2015–2055 гг. (показатель 2015 г. взят за 100%), %

Национальные сообщества	2035 г.		2055 г.
	Опт	Пс	Опт	Пс
Русские	94	92	88	75
Украинцы	80	70	60	50
Крымские татары	110	105	115	110
Татары	95	92	90	85
Белорусы	70	60	40	30
Армяне	98	94	94	85

Примечание . Рассчитано автором. Опт – оптимистический сценарий; Пс – пессимистический сценарий.

Таблица 4

Сценарии естественной динамики крупнейших национальных сообществ Крымского полуострова за 2014–2055 гг.

Национальные сообщества	2014 г.	«Оптимистический» сценарий		«Пессимистический» сценарий
		2035 г.	2055 г.	2035 г.	2055 г.
Численность, тыс. чел.
Русские	1 492,0	1 400–1 405	1 295–1 300	1 370–1 375	1 120–1 125
Украинцы	344,5	275–278	205–207	240–242	170–173
Крымские татары *	262,3	288–290	300–303	274–276	282–284
Белорусы	21,7	15–15,5	8,6–8,8	13,0–13,2	6,4–6,6
Татары *	15,0	14–14,5	13,4–13,6	13,7–13,8	12,7–12,8
Армяне	11,0	10,7–10,9	10,3–10,4	10,3–10,4	9,3–9,4
Остальные народы	50,9	50–51	50–51	48–49	45–46
Не указавшие национальность	87,2	91–92	95–96	87–88	86–87
Всего	2 284,8	2 145–2 160	1 977–1 993	2 056–2 066	1 730–1 743
Удельный вес, %
Русские	65,3	65,0–65,3	65,2–65,5	65,5–66,6	64,5–64,7
Украинцы	15,1	12,8–12,9	10,3–10,4	11,7–11,8	9,8–9,9
Крымские татары *	11,5	13,4–13,5	15,1–15,2	13,3–13,4	16,2–16,3
Белорусы	0,95	0,7–0,72	0,43–0,44	0,63–0,64	0,37–0,38
Татары *	0,66	0,65–0,67	0,68–0,69	0,66–0,67	0,73–0,74
Армяне	0,48	0,5–0,51	0,52–0,53	0,5–0,51	0,53–0,54
Остальные народы	2,22	2,33–2,36	2,53–2,56	2,33–2,37	2,6–2,63
Не указавшие национальность	3,82	4,24–4,26	4,82–4,88	4,23–4,26	4,97–5,0
Всего	100	100	100	100	100

Примечание . Рассчитано автором.

* Мы исходили из ранее сделанного предположения, согласно которому около 2/3 зафиксированных переписью 2014 г. татар Крыма на деле являются представителями крымско-татарского народа. Тем самым численность «просто» татар составляет порядка 15 тыс. человек.

отдаленную перспективу обнаруживает неизбежный характер ее существенного сокращения. Уже в настоящее время численность пенсионеров среди украинцев полуострова превышает долю молодежи в 4,2 раза. При такой возрастной структуре даже самый грубый расчет, не учитывающий работу ассимиляционных процессов, обнаруживает почти безнадежную демографическую перспективу. Спустя 40–50 лет, когда в разряд пенсионеров начнут переходить современные «ювенальные» генерации крымских украинцев, их общее число может сократиться на полуострове в несколько раз.

Необходимо принимать во внимание и масштабы русско-украинских межнациональных браков на полуострове. Согласно переписи 2014 г., 47,5 % семейных украинцев-мужчин Крыма были женаты на русских (на украинках соответственно – 47,2 %) и 48,4 % украинок были замужем за русскими (за украинцами – 44,6 %). Очевидно, что смешанное потомство данных семей в условиях российского Крыма будет в большей степени ориентировано на русскую этническую идентификацию.

В отличие от русских и украинцев Крыма, крымские татары характеризуются положительным естественным приростом, хотя масштабы его достаточно ограничены (в диапазоне 3–5‰). Учитывая достаточно молодую возрастную структуру общины, есть все основания полагать, что данный уровень расширенного воспроизводства может сохраниться на среднесрочную, а возможно и более отдаленную перспективу. В этом случае численность крымских татар за период 2015–2035 гг. может увеличиться на 5–10 %, а за период 2015–2055 гг. – на 8–15 % (с учетом постепенного снижения естественного прироста). Как результат, с нынешних 260–265 тыс. чел. их число может вырасти к 2050–2055 гг. до 300– 305 тыс., а доля в населении полуострова – до 15–16,5 %.

Можно также предположить, что, несмотря на возможный рост своего этнического представительства в городах Крыма, основная масса крымско-татарского населения будет по-прежнему сконцентрирована в сельской местности. Учитывая, что естественная динамика местного русского и украинского населения будет ха- рактеризоваться устойчивой убылью, можно утверждать, что удельный вес татар в национальной структуре всех сельских районов полуострова вырастет на несколько процентов.

В городах полуострова, если исходить исключительно из естественной динамики, рост крымско-татарского этнического присутствия будет весьма ограниченным. Только в г. Судаке их удельный вес может к середине века превысить 30 %, порядка 12,5–13 % татары могут составлять в населении г. Симферополя и Джанкоя, в пределах 8,5–10 % их может быть среди жителей г. Алушты, Евпатории, Саки. Однако вполне вероятным сценарием на ближайшие десятилетия представляется определенный разворот татарского населения в сторону городской сети полуострова и более активное ее демографическое освоение. В этом случае указанные проценты могут оказаться несколько выше.

Естественно-демографические процессы населения Крыма будут способствовать сокращению его численности, которое в ближайшие 35–40 лет (за период 2015–2055 г.) в зависимости от сценария естественной динамики может составить от 13 до 25 % демографического потенциала полуострова (290–550 тыс. чел.).

Миграция

Самые существенные коррективы в количественную динамику населения Крыма способна внести миграция. Согласно расчетам специалистов Госкомстата РФ, полуостров будет привлекать значительное число переселенцев. И только за 2017–2020 гг. его население может пополниться на 65–80 тыс. чел., в 2020-е гг. вырастет еще на 39–50 тысяч. При этом значительная часть переселенцев направится в пределы Севастополя, который будет привлекать в 2–3 раза больше мигрантов, чем весь остальной полуостров.

К тому же, согласно данному прогнозу, привлекательность Республики Крым для мигрантов – явление временное. И уже в первой половине 2020-х гг. скорее следует ожидать оттока населения, который в дальнейшем будет постепенно возрастать. И только г. Севастополь на всю среднесрочную перспективу будет характеризоваться устойчивым положительным миграционным сальдо, которое и будет «вытягивать» миграционный показатель всего полуострова (табл. 5).

Сложно представить себе причинное обоснование данного прогноза. Безусловно, г. Севастополь и его окрестности будут расти как за счет притока военного, так и гражданского населения. Однако не менее привлекательной для миграции являются и почти все прибрежные территории остального полуострова. Причем как для миграции внутренней (переселенцев из районов степного Крыма), не сказывающейся на общем миграционном сальдо региона и общей численности населения Крыма, так и для приезжих из других субъектов РФ. В этой связи можно предположить, что расчеты миграционного притока, проведенные специалистами Госкомстата, оказались несколько завышенными для Севастополя и явно заниженными для остального Крыма.

В целом 10–15 тыс. чел. ежегодного притока на полуостров в среднесрочной перспективе (то есть до 2030–2035 гг.) представляется самым вероятным сценарием миграционной динамики Крыма. Тем самым совокупные масштабы демографического пополнения, скорее всего, окажутся ниже тех, что прогнозировал Госкомстат РФ на ближайшие годы (до 2020 г.), но выше в дальнейшем. И в третьем десятилетии XXI в. за счет новых переселенцев население полуострова может пополниться на 100–150 тыс. человек.

Учитывая, что среднегодовая естественная убыль в этот период может составлять порядка 10–17 тыс. чел., можно утверждать, что мигра-

Таблица 5

Прогноз миграционного сальдо в Республике Крым и Севастополе в 2017–2035 гг., тыс. чел.

Территория	Сценарий	2017 г.	2020 г.	2025 г.	2030 г.	2035 г.
Республика Крым	Высокий	15,8	1,3	0,41	0,26	0,55
	Средний	14,6	0,44	-0,5	-0,72	-0,81
	Низкий	13,3	-0,5	-1,52	-1,86	-2,3
г. Севастополь	Высокий	16,3	9,2	5,7	6,2	6,5
	Средний	15,6	8,5	4,75	4,8	4,9
	Низкий	15,0	7,8	3,8	3,44	3,33
Всего	Высокий	32,1	10,5	6,11	6,46	7,05
	Средний	30,2	8,94	4,25	4,08	4,09
	Низкий	28,3	7,3	2,28	1,58	1,03

Примечание . Составлено автором.

ция будет в значительной степени ее компенсировать. Следует также предположить, что в потоке новых переселенцев русские будут количественно доминировать, составляя не менее 50– 60 %, но возможно и значительно большую долю мигрантов, если принимать во внимание то, что в населении страны их удельный вес около 80 %.

Сколько-нибудь детальная количественная оценка миграционной динамики населения Крыма на более отдаленную перспективу, если учитывать высокую подвижность данного показателя, едва ли возможна, что не исключает ряда предположений самого общего плана. Анализируя общие социоприродные, этнокультурные и социально-экономические характеристики всех регионов России, формирующие интегральный показатель их миграционной привлекательности, несложно обнаружить, что Крым находится в группе очевидных лидеров, наряду с Подмосковьем, Краснодарским краем и небольшим рядом других российских территорий. Данное обстоятельство позволяет предположить сохранение хотя бы небольшого положительного миграционного сальдо на самую долгосрочную перспективу.

По крайней мере, очень трудно представить в миграционном взаимообмене с какими регионами РФ (кроме двух ее столиц) Крым мог бы устойчиво нести демографические потери. Но даже если таких территорий в итоге наберется несколько, то в сумме они все равно будут существенно уступать совокупности остальных регионов, для жителей которых Крым останется местом весьма привлекательным для переезда. Положительное миграционное сальдо в 20– 30 тыс. чел. за десятилетие во второй трети XXI в. представляется для полуострова величиной не только реальной, но и весьма вероятной (и далеко не предельной). Иными словами, естественная убыль населения, которая в этот период на полуострове может принять уже значительные масштабы, будет отчасти компенсирована притоком новых переселенцев.

С учетом миграционной компоненты наиболее вероятный диапазон численности населения Крыма для 2035 г. составляет 2,18–2,33 млн чел., а для 2050–2055 гг. – 1,89–2,2 млн человек.

Выводы

За 26 лет постсоветского периода население Крыма сократилось примерно на 150 тыс. человек. После быстрого роста населения в пер- вой половине 1990-х гг., связанного с возвращением на полуостров крымских татар, начался продолжительный период демографической депопуляции, масштабы который достигли максимума в самом конце ХХ в. (до 34–37 тыс. чел. в год). На протяжении 2000-х гг. размеры данной убыли постепенно сокращались, и во второй половине данного десятилетия население полуострова снова пошло в рост, прежде всего за счет миграционного притока. Изменение государственного статуса Крыма в 2014 г. было связано с демографическими потерями, которые в последующие 3–4 года были практически полностью компенсированы за счет миграции (в том числе и возвращения части населения, первоначально выехавшего на Украину).

Анализ возможных среднесрочных демографических перспектив Крыма (до 2030–2035 гг.) обнаруживает неизбежность естественной убыли, значительная часть которой, однако, в этот период будет компенсироваться притоком новых переселенцев. В дальнейшем масштабы депопуляции населения полуострова могут возрасти и к 2055 г. оно может сократиться до 1,9–2,2 млн человек. И хотя сокращение демографического потенциала в следующие 35–40 лет практически неизбежно, коридор возможных траекторий его динамики остается очень широким.

Сдвиги в национальной структуре населения Крыма будут в первую очередь связаны с существенным сокращением размера украинской общины, которая уже в среднесрочной перспективе уступит вторую позицию в демографическом рейтинге народов полуострова крымским татарам. Устойчивый количественный рост последних позволит им повысить удельный вес в населении с нынешних 11,5 % до 15,1–16,3 % в середине века. Тем не менее данный рост не поставит под сомнение демографическую доминанту русских, которые, несмотря на естественную убыль и сокращение общей численности, сохранят свой удельный вес в населении Крыма на уровне 63–64 %.

Причем данные расчеты сделаны без учета миграционного притока, который, со своей стороны, будет работать на поддержание доли русских в национальной структуре. А поскольку украинцев и крымских татар среди новых переселенцев в долевом отношении будет кратно меньше, чем среди жителей полуострова, ниже на 1– 1,5 % может оказаться и удельный вес данных общин, рассчитанный только на основе их естественный динамики.