Динамика экзогамных браков русского и финно-угорских народов России

Изменения в этнической и социальной структуре любого общества связаны с такой разновидностью межэтнических процессов, как ассимиляция, которая включает в себя и экзогамные браки. Такие браки оказывают существенное влияние на развитие этносоциальных процессов, направленность и динамику ассимиляции. Обычно межэтнические браки часто заключаются в зонах расселения и соприкосновения этносов друг с другом, в крупных населенных пунктах, больших городах, на территориях этнических анклавов. В России экзогамные браки у различных этносов Евразии всегда имели место. По-особому складывались отношения русских с представителями финно-угорского этнического массива, начало которых уходит в глубь веков. Проникновение славян, а потом и русских на территории, заселенные финно-уграми, носило характер постепенной инфильтрации. Мирное в целом существование славян с «аборигенным населением»1 привело к его ассимиляции — исчезли чудь, меря, мурома и др. На северо-востоке, например, переселяясь во Владимиро-Суздальскую землю, восточнославянское, а потом и древнерусское население встречалось с финно-угорским. Следствием этой встречи для последних было их практически полное обрусение, в котором ключевую роль играли межэтнические браки.

В период средневековья на этносоциокультурные процессы большое влияние оказало православие. Сближение восточных славян, русичей с финно-угорскими этносами началось еще при полном господстве языческих представлений у обеих сторон. С массовой христианизацией удмуртов в XVIII в. смешанные браки участились и в XIX в. наблюдались во всех волостях России². Важную роль в распростра нении христианства играли православные храмы

МЫСЛИВЦЕВ Виталий Григорьевич, доцент кафедры истории Отечества и культуры Саратовского государственного технического университета, кандидат исторических наук.

и монастыри. В мордовском крае, например, уже в начале XV в. существовала церковь «Святого Николы». Необходимо отметить, что церковь, царское правительство поощряли браки принявших православие представителей местных этносов Поволжья и других регионов страны, как действенный способ укрепления новообращенных в христианство3

Значительное влияние на динамику экзогамных браков оказывали и процессы, происходившие в культурно-языковой сфере взаимодействия этносов. Одним из очевидных признаков того, что эти процессы имели место среди русских и финно-угорских групп свидетельствует привнесенная номенклатура (былинный этнос, названия населенных пунктов и др.).

Сближению этносов способствовали и развитые торговые связи. В глухих же лесных пространствах ассимиляционные процессы почти не наблюдались, так как там финно-угры отступали вглубь территорий, не входя в контакт с русскими пришельцами. В Поморье при освоении его русскими в XV в. финское население, разбросанное на значительной территории, перемешалось с пришлым русским населением, легко уступив ему место среди своих редких жилищ на обширных пустошах4 В дальнейшем под влиянием культурно-языковой, религиозной ассимиляции и особенно межэтнических браков немногочисленные этносы и этнические группы полностью растворились среди прибывающих в эти регионы русских. Последние также подвергались значительному воздействию со стороны финно-угорских этносов, например, усть-цилемцы, пустозеры на Пе-чере, которые по своему происхождению являлись потомками новгородцев с некоторой примесью местного финно-угорского населения5 Группу русских сиукарей, живших на р.Сить Ярославской губернии, некоторые исследователи относят к обрусевшим карелам, литовцам, переселенным из Швеции в 1618 г. Вместе с тем в результате взаимодействия с другими этносами и у русских происходит изменение говора, физиологического типа, умственного и нравственного склада.

При Иване III наиболее знатные и влиятельные вятские люди были вывезены и расселены по городам Московии, где по государственным ревизиям начала XVII в. были уже зафиксированы поместья «новокрешенных» удмуртов6

И если северные удмурты со временем практически полностью растворились среди русского населения, которое мигрировало сюда в разное время, то южные удмурты во многом сохранили свои этносоциокультурные составляющие. Только в XX в. в южных регионах Удмуртии стала интенсивно изменяться динамика ассимиляционных процессов.

В результате ассимиляционных процессов русских с финно-угорским населением произошло выделение великороссов, которые со временем стали ядром формирования русского народа в Московском княжестве, Российской империи, а потом и СССР

Интенсивная динамика взаимодействия между русскими и финно-угорским субстратом наблюдалась во все времена. Динамику ассимиляционных процессов, в частности можно проследить по записям Ю.А.Мизиса, изучавшего бортные книги XVII—XVIII вв. Как свидетельствуют приведенные им данные, в 1623 г., например, в Тамбовской волости более 60 % населения составляла мордва. По данным же первой Всероссийской переписи 1897 г., в Тамбовской губернии русские составляли уже 95,4 % населения. Подобная динамика ассимиляционных процессов русских, мордвы и других этносов наблюдалась и в других губерниях Российской империи. В Рязанской губернии русские в 1897 г. составляли 93 %, в Курской и Воронежской — соответственно 99,2, 99,6 %7

Интенсивно ассимиляционные процессы происходили не только в слабозаселенных местах нерусским населением, но и в регионах их компактного проживания. К концу XIX в. в Поволжье, например, в Санчурском уезде осталось 49 тыс. черемисов на 287 тыс. русских, в Уржумском уезде — 67 тыс. на 191 тыс. русских. В связи с этим П.Н.Милюков, правомерно считал, что важную роль в данном процессе играло не только вселение русских, но и обрусение черемисов. Меняется язык, отчасти и быт, но сохраняется антропологический тип, или появляются, благодаря смешанным бракам, смешанные формы8 Необходимо отметить, что довольно быстрое увеличение русского населения происходило в XVIII в. — оно удвоилось. Это объяснялось не только высоким уровнем естественного прироста, но и ассимиляцией русскими (в основном благодаря экзогамным бракам) — саами, коми, карел, ижоры, мордвы, удмуртов9. Между тем интенсивность ассимиляционных процессов в Российском государстве была в значительной мере замедленной, в том числе и со многими финно-угорскими этносами. На динамику их брачных отношений с представителями других групп влияли традиции и образ жизни. До конца XIX в., например, у хантов и манси смешанные браки с русскими были редкостью. Весь быт, хозяйственная деятельность тех и других были настолько различными, что не способствовали росту числа смешанных браков10

В СССР экзогамные браки русских и финно-угорских этносов в связи с падением религиозных барьеров, массовым перемещением людей, урбанизацией и т.д. достигли высокого уровня. Они традиционно наибольшую интенсивность получили среди финно-угорских этносов РСФСР, достигая иногда 45—50 % (мордва, карелы, коми), что свидетельствовало об очевидных нарушениях параметров эндогамии у некоторых из них11 Представители финно-угорской языковой группы, в частности ижоры (Санкт-Петербургская губерния), которых еще в начале XX в. было около 20 тыс. чел., сегодня насчитывают менее 400 чел. В Карелии (1979 г.) каждая вторая семья была смешанной (карелы с русскими или белорусами). Характерно, что если подавляющее большинство браков в XIX — начале XX вв. у коми, других этносов в основном были мононациональными, то в 1979 г. браки коми с русскими составляли более 43,2 %.

Однако в 20—30-е гг. XX в. динамика этих процессов была иной. Более того, тогда около 8—9 % русских изначально вынуждены были идентифицировать себя украинцами, мордвой и т.д. Положение кардинально стало меняться в связи с принудительной и свободной миграцией этнических русских на стройки первых пятилеток, для создания крупных государственных объектов на окраинах страны. Концентрация большого количества людей в промышленно развитых регионах, их урбанизация, другие факторы приводили к интенсификации ассимиляционных процессов. В 1970—1980 гг. межэтнические браки в Удмуртии в городах составили 47,5 %, в т.ч. 42,5 % удмурто-русских12

В Мордовской АССР, где мордва составляла 35,4 % всего населения республики, браки представителей этого этноса с русскими, украинцами и татарами в 1973 г. достигли в городах 53 % от всех заключенных браков13 Если принять для мордвы средний по РСФСР уровень естественного прироста, то в 1979 г. их должно было бы быть на 830 тыс. чел. больше, чем в 1926 г.14 Характерно, что коренные этносы союзных республик СССР (Средняя Азия, Казахстан) и во второй половине XX в. имели низкий уровень межэт-ничной брачности (до 5 %). Сами же русские при вступлении в смешанные браки выбирали себе брачных партнеров из числа поляков, мордвы, немцев, евреев и др. Следует отметить, что у мужчин мордвы в этих республиках межэтнические браки составляли 71,8 %, из них с русскими — 56,3 %, у женщин — 73,4 %, с русскими — 50,2 %15

После распада СССР в Российской Федерации первоначально прослеживалось некоторое замедление динамики экзогамных браков, которые к концу XX в. вновь приобрели интенсивность, наблюдавшуюся и раньше. Тем не менее в 80—90 гг. XX в. среди финно-угорских этносов стал вновь прослеживаться рост числа межэтнических браков, хотя как и раньше смешанные семьи были распространены на территориях с многочисленным коренным населением: в Коми — 38 % смешанных семей, Карелии — 36, Ханты-Мансийском автономном округе — 31, Удмуртии — 22 %. Сегодня происходит усиление динамики многовариантности экзогамных браков в связи с миграцией, например, в Поволжье, другие регионы страны представителей Кавказа, Средней Азии и т.д. Тем не менее наибольшее число браков русских происходит именно с финно-угорскими этносами.

Следует отметить, что в 90-е гг. XX в. среди нерусских этносов Российской Федерации примерно 80—90 % смешанных браков подпитывалось русскими корнями, т.е. они имели среди близких родных этнических русских. Представители гетерогенных семей значительно чаще заключают иноэтнические браки, поэтому участие русского этноса в формировании нерусской части населения страны как в годы советской власти, так и на современном этапе продолжает постепенно увеличиваться16. Кроме того, финно-угорские этносы принадлежат к так называемому шотландскому (открытому) типу этнокультурной интеграции, что непосредственно воздействует на интенсивность динамики ассимиляционных процессов.

В смешанных семьях обычно происходит своеобразный отбор и синтез разнородных этнических элементов, закрепляемых в сознании последующего поколения. В полиэтни- ческом государстве индивид невольно идентифицирует себя с тем этносом, среди представителей которого он испытывает наибольший социально-психологический комфорт, приобретает более высокий этнический и социальный статус. В СССР и современной России дети от смешанных браков русских с другими этносами в подавляющем большинстве идентифицировали себя русскими и по анкетным данным, и по психологическому самоощущению. В таком сочетании, где один из родителей русский, а другой — представитель финно-угорских народностей, этот показатель составлял 61— 70 %17. Более того, насчитывалось около 0,5 % тех, кто относит себя к русским, имея обоих нерусских родителей. Следовательно, русский этнос численно возрастал и возрастает в настоящее время не только за счет выбора детьми русской национальности в смешанных браках, но и вследствие идентификации себя русскими даже тогда, когда оба родителя относятся к иной этнической общности. Как показали результаты социологических исследований, представители наиболее ассимилированных этносов России обладают самыми высокими показателями уровня незнания прошлых родственных связующих звеньев. Причем молодое поколение русских и нерусских жителей современной России обладает меньшей гомогенностью в вопросах этнической самоидентификации, чем среднее и старшее.

В заключении следует отметить, что ассимиляционные процессы на территории России в основном носили объективный характер. Экзогамные браки составляли неотъемлемую часть этого процесса, и современная демократизирующаяся Россия предоставляет личности значительную свободу выбора. В связи с этим призывы к «чистоте расы», иногда раздающиеся в национальных республиках, в современных условиях выглядят весьма странно.