Длина тела у населения Барабинской лесостепи эпохи бронзы (по материалам памятника Сопка-2)

Оценка длины тела, являющейся генерализованным показателем продольных размеров скелета, дает разноплановую информацию как популяционного, так и индивидуального уровня, что делает ее одним из важных компонентов палеоантропологического исследования. Реконструировав длину тела, мы получаем более полную характеристику физического облика членов группы, каждый из которых занимал в ней определенное место (социальный статус), обусловленное в значительной мере особенностями и потенциальными возможностями телесной конституции, в которой рост человека имеет одну из ведущих позиций. На трансформацию длины тела в популяции в пределах ее генетически детерминированного лимита (эндогенного фактора) оказывает влияние окружающая среда, как природная (климато-ландшафтные условия и диктуемые ими стратегии жизнеобеспечения), так и социальная (особенности внутрипопуляционной гендерной и возрастной структуры, межпопуляционные взаимоотношения, способствующие отбору индивидов с теми или иными качествами физического развития). Человечество на протяжении всей истории своего существования подвержено также временным флуктуирующим изменениям размеров и формы тела, в основе каковых лежит сложная система причинно-следственных связей, в которую вовлечены внутривидовые эволюционные механизмы, нейрогуморальная регуляция процессов роста, эпидемические стрессы пищевые и психологические установки и стрессы и многие другие факторы. В современной антропологии одним из лидирующих аспектов изучения длины тела становится исследование связи этого биологического параметра популяций с трансформациями в их социокультурной сфере [Stulp, Barrett, 2014].

Особый интерес представляют исследования, целью которых является изучение эпохальной изменчивости параметров скелета и длины тела в локальной историко-географической области, где происходила многократная смена археологических культур. В отечественной антропологии такой подход в отношении древнего населения Южной Сибири был использован М.Б. Медниковой, сопоставившей скелетные размеры популяций в хронологическом диапазоне, охватывающем более двух тысячелетий (от эпохи энеолита до раннего железного века включительно), в локальном районе этого региона – на территории Минусинской котловины [Медникова, 1995]. Обнаруженный характер изменений продольных размеров скелета интерпретирован в данном исследовании в контексте циклических колебаний увлажненности климата, воздействующих на морфологические особенности популяций Минусинской котловины опосредованно, через смену хозяйственной деятельности и миграции населения.

Что касается длины тела, то при простоте и легкости получения этого параметра в современных популяциях для древних групп населения (палеопопуляций) его реконструкция, опирающаяся на изолированные кости посткраниального скелета, сопряжена с целым рядом методологических и методических трудностей и в большинстве исследований российских антропологов не производится или имеет иллюстративное значение [Ражев, 2009]. Для палеоантропологических исследований Д.И. Пежемским предложена концепция остеологической конституции, суть которой сводится к описанию особенностей телосложения через категории остеометрических признаков костей посткраниального скелета без использования процедуры восстановления соматологических характеристик [Пежемский, 2011].

Тем не менее длина тела остается важнейшим морфологическим признаком, и в нашем исследовании мы предпринимаем попытку использования информационного потенциала, который может заключать в себе этот параметр, математически реконструированный на палеопопуляционном уровне.

Наше исследование направлено на обобщение данных по длине тела, реконструированной для палеоантропологических серий, полученных из погребений некрополя Сопка-2 в Барабинской лесостепи, относящихся к нескольким сменявшим друг друга в этом локальном районе ЗападноСибирского региона археологическим культурам эпохи бронзы – усть-тартасской, одиновской, кро-товской и позднекротовской.

Усть-тартасская культура выделена В.И. Мо-лодиным на основе погребальных комплексов Сопка-2/3 и Сопка-2/3А [Молодин, 2001]. Она существовала в лесостепном междуречье Оби и Иртыша в IV – первой половине III тыс. до н.э., но «ее начало можно искать в конце V тыс. до н.э.» [Там же, с. 117].

Сменившая усть-тартасскую одиновская культура представлена на некрополе погребальным комплексом Сопка-2/4А [Молодин, 2012; Моло-дин, Марченко, Гришин, Орлова, 2010]. Памятники одиновского типа распространены в лесостепной зоне Восточного Зауралья и Западной Сибири, время существования этой культуры – первая половина III тыс. до н.э. [Молодин, 2008,

2010; Молодин, Парцингер, Марченко и др., 2008]. Радиоуглеродные даты для погребального комплекса Сопка-2/4А лежат в хронологическом интервале XXIX–XXVII вв. до н.э. [Молодин, Марченко, Гришин, Орлова, 2010; Молодин, Марченко, Орлова, Гришин, 2012].

Генезис кротовской культуры протекал во второй половине III – первой половине II тыс. до н.э. на лесостепных пространствах Верхнего Приобья и Обь-Ирышья, в том числе и в Барабинской лесостепи [Молодин, 1977, 1985, 2010]. Кротовский пласт захоронений некрополя Сопка-2 подразделяется на два этапа. Первый, или классический, этап (погребальный комплекс Сопка-2/4Б) датируется второй половиной III тыс. до н.э., второй, или поздний, этап (Сопка-2/4В) – первой половиной II тыс. до н.э. [Молодин, Пилипенко, Чики-шева, 2013]. Для ряда погребений первого этапа кротовской культуры имеются даты, относящие их к первой половине III тыс. до н.э., т.е. синхронизирующие их с одиновскими погребениями [Молодин, Марченко, Гришин, Орлова, 2010], что подтверждает, по мнению исследователей, гипотезу В.И. Молодина [2010] о сосуществовании в Барабинской лесостепи в первой половине III тыс. до н.э. двух линий развития культур. На втором этапе развития кротовской культуры наблюдаются изменения, связанные сначала с опосредованными, а затем с непосредственными контактами кротовского населения с пришедшими в Обь-Иртышскую лесостепь племенами андроновской (фëдоровской) культуры [Моло-дин, Пилипенко, Чикишева, 2013].

Чрезвычайно редко в силу тафономических условий археологических захоронений при реконструкции длины тела может быть использован анатомический метод, в основе которого лежит использование всех элементов скелета, формирующих рост человека. Поэтому в палеоантропологических исследованиях в основном применяется так называемый математический метод, основанный на уравнениях регрессии, описывающих связь длины тела с размерами длинных костей скелета в современных популяциях.

Для реконструкции длины тела мы использовали несколько формул, построенных по уравнениям регрессии для проксимальных и дистальных сегментов верхней и нижней конечности, вошедших в руководство по остеометрии В.П. Алексеева [1966]. Отобранные В.П. Алексеевым способы из множества разработанных физическими антропологами и судебными медиками к середине XX в. являются наиболее адекватными остеологическому материалу с территории Евразии. 458

В их основу положены исследования репрезентативных серий, разных расовых групп современного населения, и они учитывают разные типы пропорций тела (долихоморфные, мезоморфные, брахиморфные). Мы использовали следующие способы реконструкции длины тела при мезоморфных его пропорциях: 1) К. Пирсона и А. Ли; 2) С. Дюпертюи и Д. Хеддэна; 3) Л. Мануврие; 4) А. Тельккя. Также мы использовали способ, предложенный сравнительно недавно М. Фель-дсманом c соавторами [Feldsman, Kleckner, Lundy, 1990], в основу которого положено обнаруженное ими постоянство отношения длины бедренной кости к длине тела, которое может рассматриваться как константа и составляет при незначительных колебаниях 2,74.

Как известно, наибольший вклад в длину тела вносит нижняя конечность. Однако палеоантропологические серии иногда не оставляют исследователю выбора, и для реконструкции данного параметра используется тот материал, который сохранился в достаточной степени. На репрезентативной коллекции из некрополя Сопка-2 была возможность проверить соответствие длины тела, реконструированной по сегментам верхней и нижней конечностей. Мы проанализировали распределение реконструированной длины тела в каждой группе (см. таблицу ).

Установлено, что пропорции тела во всех группах в целом мезоморфные, что характерно для адаптивного комплекса населения умеренных широт. В отношении длины тела обращает на себя внимание увеличение полового диморфизма за счет снижения длины тела в женских группах на двух культурно-хронологических комплексах – усть-тартасской и позднего этапа кротовской культуры. Таким образом, на протяжении эпохи бронзы на территории Барабы заметные и направленные изменения физического статуса скелета затрагивали женский контингент населения. Снижение длины тела при стабильности пропорций скелета у женщин усть-тартасской и позднего этапа кротовской культуры может объясняться комплексом факторов, приводящих к алиментарному стрессу. Теоретически увеличение уровня полового диморфизма должно быть сопряжено с уменьшением стресса, так как процесс роста у мужчин испытывает большее влияние стресса, чем у женщин. Данные наблюдения позволили сделать выводы о доминировании автохтонного антропологического компонента и максимальном участии в адаптогенезе эндогенного фактора автохтонного происхождения, а также о смягчении стрессогенной ситуации в эпоху развитой бронзы.

Показатели длины тела у носителей культур эпохи бронзы по материалам могильника Сопка-2