"Догнать и перегнать..." (к вопросу об аграрных экспериментах Н.С. Хрущева)

П ериод 1953–1964 гг. в области аграрной политики был связан с различными экспериментами, одним из которых стала кампания, направленная на рост производства животноводческой продукции. Лозунг: «Догнать и перегнать США» по производству мяса, масла и молока на душу населения» был впервые публично выдвинут Н.С. Хрущевым на совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик Северо-Запада РСФСР 22 мая 1957 г.¹

По мнению Н.С. Хрущева, были возможности довести производство мяса до 20-21 млн т ежегодно, что и вывело бы страну на уровень США. К 1960 г. произ- водство мяса должно было возрасти в 3,5 раза [Хрущев 1962: 448]. Догнать Штаты по маслу и молоку можно было и того быстрее – за 1 год. Для этого, по данным Н.С. Хрущева, требовалось произвести молока в стране не менее 70 млн т, или на 40% больше, чем в 1956 г.2

Не все в руководстве СССР были согласны с подобными планами. С их критикой выступал В.М. Молотов, говоря об отсутствии анализа и необходимых расчетов по кормам, фермам и т.п. Ему вторил Л.М. Каганович: «…у нас есть рост животноводства на 24%, но растет индивидуальный сектор, а колхозный сектор дал рост за 3 года 3%» [Молотов и др. 1998:

66, 111-112]. Однако Молотов и Каганович проиграли в политической борьбе, а поэтому их мнения всерьез не принимались. Хрущев же, наоборот, именно к июню 1957 г. и Пленуму ЦК укрепляет свою единоличную власть.

Хрущев должен был продемонстрировать обществу преимущества своего лидерства. По мнению Д.Т. Шепилова, деятельность Первого секретаря «должна была, во всяком случае, дать не меньшие и не худшие плоды, чем реформаторская деятельность Сталина. Ты недоволен, ты гневаешься! … ну, что ж, покажи, на что ты сам способен. И показать это нужно было не на словах, а на деле» [Шепилов 1998: 24].

Вся возможная критика начинавшейся кампании пресекалась на корню. Первый секретарь ЦК компартии Эстонии Кэбин говорил: «Только политические банкроты, действительно не знающие жизни, могут выступать против этого лозунга». Ему вторил А.Н. Косыгин: «Вы, тов. Молотов, попробуйте вылезти с этим вопросом перед нашими крестьянами и расскажите им… что они не смогут догнать Америку… Они расскажут Вам, что такое сельское хозяйство, как им надо руководить и как нужно работать». Н.М. Шверник отмечал: «Этот лозунг партии воодушевляет рабочих, колхозников, интеллигенцию на новые трудовые подвиги. И если он не нравится Молотову, то позвольте спросить, а чьи же интересы он защищает, очерняя линию партии на дальнейшее развитие сельского хозяйства?» [Молотов и др. 1998: 26, 288, 292, 438].

За пример и образец взяли именно Соединенные Штаты в силу следующих причин. Во-первых, именно это государство находилось на 1-м месте по производству данной продукции. Во-вторых, США служили олицетворением капитализма, противоположной системы, с которой следовало бороться путем экономических побед. В-третьих, кампания должна была доказать преимущества социалистического способа производства и плановой экономики. В-четвертых, в это время Хрущев объявляет о создании общества изобилия, когда требовалось решить существующую нехватку продовольствия в короткий срок, не считаясь ни с чем.

На рубеже 1950–1960-х гг. в СССР отставание сельского хозяйства от США по производительности труда возросло в 1,5–2 раза, а по численности, приходящейся на одного занятого в сельском хозяйстве, – с 1,7 до 3,9 раза. Удельный вес сельского населения по отношению к общему числу жителей был почти в 6 раз больше, чем в США [Демьяненко 2001: 50-51]. В СССР существовала высокая трудоемкость сельхозпродукции: на производство центнера зерна в колхозах затрачивалось ресурсов в 7,3 раза больше, чем на фермах США, картофеля – в 5,1 раза. Для получения 1 ц молока советский крестьянин трудился больше американского фермера в 15 раз, 1 ц привеса крупного рогатого скота – в 112 раз [Кущетеров 1997: 188].

Относительно кормовой базы Хрущев говорил так: «Где это видано, чтобы покупать солому и перевозить из Казахстана за 4-5 тысяч км в Белоруссию и кормить там коров? Хозяин бы повесился скорей. А у нас это возможно. Дикая вещь. Только может пережить такое плановое хозяйство» [Никита Хрущев 2007: 97]. Еще одна составная кампании – процессы механизации общественного животноводства – развивалась крайне медленно. В итоге такой нехватки в хозяйствах сохранялся ручной малопроизводительный труд, тормозивший развитие животноводства и других сфер сельского хозяйства.

Планы властей были очень амбициозными. По РСФСР в 1957 г. в убойном весе по всем категориям хозяйств производилось 3 750,4 тыс. т мяса, а к 1965 г. планировалось повысить этот уровень до 12 074 тыс. т, что составляет 322% к 1957 г., а увеличение производства мяса на 100 га сельскохозяйственных угодий – с 17 ц в 1957 г. до 54 ц в 1965 г.1 (рост в 3 раза).

Необходимость выполнять повышенные обязательства привела к закупкам скота у населения, тем более что это совпало по времени с проведением политики ограничения личного подворья. Личный скот сдавался колхозам по государственной (невыгодной для крестьян) цене. До 30% мяса, сданного государству, колхозы Кировской области в 1959 г. закупили в хозяйствах колхозников, рабочих и служа-щих2. В дальнейшем удельный вес индивидуального сектора в выполнении мясопоставок уменьшается. При невыполнении установленных норм людей лишали права пользования выпасами, кормов для скота, штрафовали.

Интересны следующие примеры. Колхозник, инвалид Великой Отечественной войны Д.А. Сотов из сельхозартели «Сеятель» Горьковской области писал: «Наруксовский райисполком предложил всем колхозникам продать определенное количество сельхозпродуктов с их личных хозяйств. Мне, имеющему семью в 9 человек, предложено в обязательном порядке сдать государству 250 литров молока, 100 шт. яиц и 10 кг мяса»1.

Лукояновский райком КПСС установил план сдачи мяса государству всем районным организациям и учреждениям: пожарной команде – 2 т мяса, промартели – 5 т, райсобесу – 5 т, районо – 2 т, депо станции – 15 т и т.д. Всего по городу было разверстано около 1 000 т. Райком предупредил, что кто не выполнит задания, тот будет привлечен к партийной ответственности. Каждому работнику придется вырастить не менее 1 головы скота на 100 кг или осенью сдать мяса 50–60 кг. Рабочих и служащих предупреждают: где угодно доставай мясо, в противном случае не рассчитывайте на дальнейшую работу2.

В Щигровском районе Горьковской области в 1959 г. на механическом заводе с каждого рабочего удержали из зарплаты по 20 руб. для выращивания 15 тыс. цыплят. Всего удержано с рабочих для этих целей более 26 тыс. руб. За цыплятами ухаживают 16 рабочих, специально выделенных заводом, каждому из них выплачивается по 310 руб. в месяц. В районной больнице решено удержать из зарплаты сотрудников 17% месячного оклада для приобретения и выращивания цыплят.

Руководители Горшеченского райкома партии принуждали колхозников, учителей, врачей и других служащих выращивать в своем хозяйстве свиней для колхоза. В Куйбышевской обл. Безенчукский райком КПСС привлек 21 организацию, в т.ч. районную ветеринарную лечебницу, элеваторы, которые должны произвести и сдать государству 207 т мяса. Секретарь Петравского райкома партии Михайловский в своем письме к партийным организациям требовал, чтобы каждый коммунист продал государству не менее 50 штук яиц, каждый комсомолец и депутат местного совета – не менее 30 шт. и каждый колхозник – 10–15 штук. В результате оказалось, что колхозами района в первом квартале произведено всего 50 тыс. яиц, а государству сдано 170 тыс. штук, или больше в 3,4 раза.

Многие райкомы партии и райисполкомы Тамбовской обл. издали твердые задания и сроки продажи мяса, молока, яиц и шерсти государству. В обращении Кирсановского райкома КПСС и райисполкома к населению, изданном 6-тысячным тиражом, говорится, что каждый колхозник, рабочий и служащий должен продать государству 50 кг мяса, 300 л молока, 100 шт. яиц и 1 кг шерсти с каждой овцы. Обращения вручались на собраниях колхозников, рабочих и служащих и рассылались по почте. Указанное обращение граждане приняли как налоговые извещения. В ряде районов области имели место факты, когда районные работники запрещали конторам заготскота принимать скот от населения или продавать его на рынке, а ветеринарным лечебницам запрещали выдавать справки гражданам на забой скота.

Широко практиковалась фальсификация отчетности. Только в 1-м полугодии по одной Кировской обл. было приписано 895 т не заготовленного мяса и сдано государству в счет выполнения плана перекупленного в торгующих организациях 18,5 т сливочного масла3. Практиковались разбавление молока водой для увеличения объема, учет по числу закрытых фляг4. В 1953–1958 гг. в большинстве регионов отсутствовали регулярные анализы качества молока; «плохого» и «очень плохого» за июнь–август 1957 г. было до 95,8% всего объема.

Скот мог сдаваться на приемные пункты «заочно» – вследствие «удаленности хозяйств». После такой сдачи оставляемых в хозяйствах животных содержали там и далее, а при необходимости докладывали, что скот погиб при транспортировке или каким-то образом вес скота снизился. В 1959 г. по ряду регионов среди сдаваемого государству скота некачественного было от 70 до 100%. Руководители хозяйств в счет поставок избавлялись от менее качественного скота. За первый квартал 1959 г.

колхозы РСФСР сдали государству свыше 54 тыс. т некачественного КРС (или 45% общего количества сданного скота) и 5,6 тыс. т некачественных овец (или 76%). В совхозах соответствующие показатели составляли 10 тыс. т КРС (23%) и 1,3 тыс. т овец (или 66%)1. Особенно большое количество такого скота сдавали колхозы ТатарскойАССР,Вологодской,Кировской, Новгородской, Калининской, Курской, Костромской, Смоленской, Кировской и других областей. Средний живой вес одной головы не превышал 72 кг2. По РСФСР за 1-е полугодие 1959 г. средний вес одной головы крупного рогатого скота составил 230 кг, свиней – 86 кг, овец – 40 кг3. В 1963 г. закупка некондиционного скота по всем категориям хозяйств Кировской обл. составила у колхозов 62%, у совхозов – 58%. Высококачественного скота от общих объемов было: крупного рогатого скота – 4–5%, овец и коз – до 6%, свиней – только 2%4. Хозяйства же план формально выполняли, снимая с себя какую-либо ответственность.

Наиболее впечатляющими факты обмана государства были по Рязанской обл. За 1959 г. там числилось сданными 150 тыс. т мяса, а фактически поступило только 102 тыс. т5.

На декабрьском Пленуме ЦК 1958 г. Н.С. Хрущев заявил, что темпы прироста продукции животноводства в СССР выше, чем в США, что в 1958 г. в стране молока было произведено «столько же или даже немного больше, чем в США», а по общему объему производства молока на душу населения Советский Союз вышел на первое место в мире»6. В 1959 г. было объявлено о превышении в СССР уровня производства масла по сравнению с США7.

Министр сельского хозяйства РСФСР Кальченко отмечал: «План заготовок мяса в 1959 г. значительно перевыполнен. При плане в 1 квартале в количестве 285 тыс. тонн, сдано и продано государству 412 тыс. тонн или 145,5% к плану, а на 1 мая сдача составляет 512 тыс. тонн – на 193 тыс. тонн больше, чем на эту же дату 1958 г.»8

В решении декабрьского 1958 г. Пленума ЦК КПСС отмечалось, что в 1958 г. по сравнению с 1953 г. поголовье крупного рогатого скота в целом по СССР возросло на 24%, в том числе коров – на 28%, поголовье свиней увеличилось на 41% и овец – на 29%. Производство мяса по стране за этот период в убойном весе в 1958 г. увеличилось на 2,1млн т, молока – на 21,3 млн т, шерсти – на 86 тыс. т, яиц – на 7,4 млн шт.9

На основе этих данных была поставлена цель: считать главной задачей в области животноводства резкое увеличение поголовья всех видов скота и птицы, с тем чтобы в 1965 г. довести производство мяса в убойном весе не менее чем до 16 млн т, молока – до 100–105 млн т, шерсти – примерно до 548 тыс. т, яиц – до 37 млрд шт.10

В условиях советской экономики хозяйствам не надо было заботиться о качестве – при отсутствии конкуренции проблема с реализацией продукции не стояла. Поэтому вкладывать средства и затрачивать силы на уменьшение энергоемкости производства, снижение себестоимости просто не было необходимости. Министерство сельского хозяйства СССР само признавало, что в 1950-е гг. колхозы и совхозы материально не были заинтересованы в приобретении оборудования для повышения качества11.

К началу 1960-х гг. принципиального улучшения в общественном животноводстве не произошло. К 1962–1963 гг. уменьшается такой источник животноводческой продукции, как личное подсобное хозяйство. Низкий уровень производства стал сказываться в конечном итоге и на объемах продукции, в 1958–1959 гг. было исчерпано большинство резервов.

С уменьшением объемов личного подворья у населения возросла потребность в покупке продуктов у государства. Это повлекло за собой дополнительные убытки: в 1958 г. плановая себестоимость молока при продаже его совхо-

• ⁸    ГАРФ. Ф. А-259. Оп. 42. Д. 3444. Л. 37.

• ⁹    КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 9. 1956-1960 . 1986. М.: Политиздат. С. 275, 281.

• ¹⁰    ГАРФ. Ф. А-259. Оп. 7. Д. 5329. Л. 22.

зами рабочим была установлена в 111,29 руб. за 1 ц, а фактическая себестоимость составила 124,04 руб. за 1 ц, т.е. на каждом литре совхозы теряли около 0,13 руб. Аналогичное положение было и с обеспечением мясом1.

Символом провала кампании стало и то, что в 1962 г. власти вынуждены были повысить розничные цены на продукты питания. Колхозы и совхозы, объявленные основными аграрными производителями, не смогли обеспечить необходимый уровень производства продукции, а объем личных подсобных хозяйств к середине 1960-х гг. существенно сократился.

ЦСУ РСФСР отмечало: «В 1959 г. темпы роста поголовья КРС и коров в целом по РСФСР были ниже, чем в предыдущем году и чем в среднем за последнее 5-летие, а по овцам и козам ниже 1958 г. За период с 1953 г. ежегодные темпы роста поголовья коров не были такими низкими»2.

В условиях существовавшей экономической системы главным критерием успеха было количество. Такие понятия, как качество, производительность труда, себестоимость продукции, прибыль, т.е. те нормы, по которым судили о производстве в капиталистических странах, во внимание не принимались.

Власти слишком поспешно сделали вывод о наличии в стране необходимых условий для резкого роста продукции животноводства. Планируемые цифры зачастую брались с потолка, невзирая на реальное положение дел и возможности хозяйств.

Кампания еще раз продемонстрировала, что стремление быстро, с минимальными затратами, опираясь на энтузиазм масс и нажим сверху, решить проблемы аграрного производства невозможно. Были подорваны возможности планомерного развития сельского хозяйства, сокращено личное подворье. Кампания началась как обман властями населения, а закончилась обманом населением властей.