Доказывание мотива хулиганства: проблемы и значение

Отраслевая принадлежность того или иного юридического понятия является достаточно условной. Проблема определения мотива преступления также носит многоаспектный характер, находясь на стыке разных наук, в частности, психологии, философии, социологии, права и др. Зависимость уголовного процесса и, соответственно, уголовно-процессуального доказывания от уголовного права в той или иной степени признается всеми отечественными процессуалистами. Одним из связующих звеньев обеих отраслей права является мотив как часть субъективной стороны преступления, с одной стороны, и элемент предмета доказывания – с другой [4, с. 10–16].

Трудность определения мотива в праве связана, прежде всего, с тем, что имеются значительные расхождения в характеристике этого понятия. Некоторые ученые вообще отрицают какую-либо мотивацию поведения. По их мнению, мотив играет роль объяснительного понятия, в связи с чем он как обязательный элемент предмета доказывания должен быть исключен из ст. 73 УПК РФ [там же, с. 30]. Уголовное законодательство и судебная практика большинства европейских стран также придерживаются принципа «безразличия мотивов». О факультативной роли мотива можно встретить высказывания и применительно к субъективной стороне хулиганства [2, с. 170]. Вместе с тем это сугубо практический вопрос, решение которого позволит определить предмет и пределы доказывания мотива преступления [3, с. 29].

Разногласия в правоприменительной деятельности и в теоретическом понимании сущности мотива хулиганства возросли в связи с дополнением Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ о совершении хулиганства по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Следует согласиться с мнением тех ученых, которые считают, что отсутствие законодательного определения хулиганского побуждения является предпосылкой для отождествления вышеназванных мотивов и хулиганских побуждений при квалификации указанных преступлений [7; 12].

Объединенными в одной норме оказались фактически два состава, отличающиеся, с одной стороны, по мотивам хулиганства и мотиву ненависти или вражды (то есть по содержанию субъективной стороны состава), а с другой – по объективной стороне: в первом случае это – грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, должно сопровождаться применением оружия, во втором случае этого не требуется. Эта ситуация в законотворчестве уже подвергалась критике [6; 12].

В связи с этим особое значение приобретает определение признаков мотива совершения преступления из «хулиганских побуждений», данное Верховным Судом РФ. Под уголовно наказуемыми деяниями, совершаемыми из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода. При этом для правильного определения указанных побуждений в случае установления совершения виновным насильственных действий в ходе ссоры или драки необходимо выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован для использования его в качестве повода к совершению противоправных действий.

Поэтому в нормах материального права нужно искать критерий для определения тех границ, до которых должно быть производимо исследование обстоятельств уголовного дела. Относительно определения пределов исследования мотива, побудившего к совершению преступления, российскими учеными досоветского периода были высказаны достаточно противоречивые мнения. Ряд виднейших представителей юридической науки (А.Ф. Кони, В.Д. Спасович) (цит. по: [4, с. 15; 11, с. 16, 22–23]) признавали необходимым выходить за пределы формально описанного в законе состава преступления, в том числе и в исследовании личности обвиняемого. Русская процессуальная доктрина сформулировала ограничительную позицию по поводу возможности выхода за пределы предмета доказывания.

Советский законодатель пошел по пути субъективизации состава преступления и сообразно этому – предмета доказывания. Со- ветская процессуальная доктрина развивалась в направлении расширения пределов исследования личности обвиняемого, а следовательно, и мотива [1, с. 68–93].

Доказывание наличия мотива национальной или расовой ненависти или вражды предполагает установление обстоятельств, свидетельствующих о формировании указанного мотива у конкретного обвиняемого в условиях социально-психологической среды, в которой существовал данный подозреваемый (обвиняемый); обстоятельств, свидетельствующих о реализации рассматриваемого мотива в ходе совершения конкретных действий; о принятии подозреваемым (обвиняемым) мер к сокрытию мотива национальной ненависти или вражды в условиях посткриминальной ситуации [3, с. 30].

Типичными ошибками, совершаемыми при доказывании мотива национальной или расовой ненависти или вражды, являются: отказ от выдвижения версии о совершении преступления по указанным мотивам при наличии признаков совершения преступления по названным мотивам; сосредоточение усилий по доказыванию мотивов национальной ненависти или вражды на исследовании обстоятельств, происшедших непосредственно в ходе преступных посягательств: поверхностная или предвзятая проверка и оценка доказательств, подтверждающих версию о совершении преступления по мотиву национальной или расовой ненависти или вражды; не-установление причин и условий возникновения мотива национальной или расовой ненависти или вражды у конкретных подозреваемых или виновных; активное противодействие расследованию и судебному рассмотрению со стороны обвиняемых и их окружения дел о совершении преступлений по названным мотивам.

Основными средствами доказывания в рассматриваемых ситуациях являются следственные действия: следственный осмотр и обыск, допрос; назначение и производство экспертизы. При этом следует подчеркнуть, что следственные действия, посредством которых доказывается наличие мотива национальной или расовой ненависти или вражды, должны проводиться в комплексе с оперативно-розыскными мероприятиями.

Таким образом, мотивы совершения преступления согласно закону входят в совокупность предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законодательством обстоятельств, которые подлежат установлению (доказыванию) по каждому уголовному делу независимо от его специфики для правильного его разрешения и образуют предмет доказывания. Мотив следует рассматривать в качестве обязательного признака субъективной стороны хулиганства. Нецелесообразно включение в состав хулиганства мотивов национальной или расовой ненависти или вражды, поскольку этим нивелируется сама суть хулиганства.

Выявление мотива хулиганства ведет к раскрытию смыслового содержания преступных действий, способствует установлению характера события преступления. Одновременно мотив является одним из признаков, характеризующих личность обвиняемого, позволяет установить многоплановость и многообразие мотивации действий в конкретной ситуации, определяет, чему отдается предпочтение в действиях личности.