Доктринальная проблематика определения юридической природы договора страхования в дореволюционный и советский периоды российской истории права

DOI:

С давних времен умы ученых занимает вопрос об определении юридической сути договора страхования: некоторые из них полагают, что данный договор – разновидность договора купли-продажи, договора поручительства и т. д.; другая группа ученых склонна считать данный договор самостоятельным и самодостаточным институтом гражданского права. Настоящая научная работа имеет своей целью попытку разрешить данную доктринальную проблематику и внести правовую определенность в страховые правоотношения.

Думается, что для начала следует определиться с этимологией слова «страхование».

В основе термина «страхование» лежат латинские слова «securus» (безопасный) и «sine cura» (беззаботный). От данных слов происходит «страхование» в английском языке: «insurance». Если это слово разложить, то получится словосочетание «in»+«sure» – «уверенный». Таким образом, «insurе» значит «в уверенности».

В славянских языках слово «страхование» произошло от слов «страсть», «страх», «оцепенение». В сочинениях преподобного Ефрема Сирина (по списку XIV в.) находим: «Покойся, брате, не страхуй себя» [10]. Следовательно, смысл слова «страховати» – «подвергать страху, отдавать на чей-нибудь страх, то есть на чью-нибудь ответственность», иными словами, брать на свой страх и риск.

В Материалах для словаря древнерусского языка по письменным памятникам И.И. Срезневский отождествляет книжно-славянский глагол страховатися со значением «бояться, страшиться» [13, с. 545].

Традиции науки страхового права России, безусловно, базируются на истории российского права, поэтому понимание многих категорий страхового права и применение их на практике в полной мере невозможны без обращения взгляда к истокам страхования и исследо- вания научных взглядов классиков, благодаря которым сегодня стало возможным использование понятийного, статистического и исследовательского инструментария.

Дореволюционный период учений о страховом договоре

В Государстве Российском первые нормы закона регулировали морское страхование, которое появилось в 1781 г. во второй части Устава купеческого водоходства. Данные правила были заменены только в 1846 г. новым уставом. Страхование от огня было учреждено правительством в конце XVIII века. Для этих целей в 1798 г. была создана страховая контора, и уже с 1801 г. стали появляться частные торговые конторы и компании для страхования. Однако российские законы в это время не регламентировали подробно правила о страховании, только правила морского страхования были отнесены к Уставам торговым. В Своде законов гражданских есть глава о страховании, но она содержит в себе только две общих статьи и отсылает к уставам страховых компаний (ст. 2199, 2200).

Правовое направление страхования явилось предметом значительного числа научных трудов, к которым прежде всего следует отнести первую русскую диссертацию по страхованию «Договор морского страхования по русскому праву» А. Вицына (СПб., 1865). В российской научной среде дореволюционного периода истории в сфере страхования, несомненно, следует выделить профессора П.А. Никольского, выводы и мысли докторской диссертации которого «Основные вопросы страхования» до сих пор служат теоретической базой для доктринальных исследований.

Одной из наиболее дискуссионных доктринальных проблем, которая занимала умы ученых-юристов в дореволюционный период, стало определение правовой природы договора страхования.

Так, В.П. Крюков указывал, что прежде чем приступить «…к определению юридической природы страхового договора, предварительно следует поставить на вид, что его юридическая сущность до сих пор остается точно неопределенной, почему этот вопрос пока служит предметом ученых споров, и, как видимо, еще не приведших к одному определенному результату…» [6].

Данная правовая неопределенность была связана с тем, что страховой договор не подходил ни под одни нормы существовавших в то время гражданско-правовых сделок. Так, его отождествляли как с договором купли-продажи, так и с договорами поручительства, поставки, займа и др. Но эта связь прослеживалась только внешне, и если обратиться к внутреннему содержанию страховых правоотношений, можно заключить, что страховой договор является самостоятельной сделкой.

И. Степанов в своей работе «Опыт теории страхового договора» указывает: «страховой договор есть соглашение, по которому одно лицо за известное вознаграждение обязуется устранить вместо другого лица гибель какого-либо физического предмета, если таковая произойдет в установленный срок от действия определенной разрушительной силы» [8].

На наш взгляд, указанный вариант понимания страхового договора ничем не отличается от понимания частного соглашения двух лиц, которое присуще однородным гражданско-правовым сделкам.

Думается, более точное определение дано К.П. Победоносцевым в его труде «Курс гражданского права»: «Договор страхования есть самостоятельный договор, заключается ради одного обеспечения. Одно лицо – страховщик принимает у другого – страхователя имущество на свой страх, то есть обязуется вознаградить ему вред или гибель имущества от несчастного случая» [9, с. 559].

С.Е. Лион в своем сочинении «Договор страхования по русскому праву» предлагает правовое определение договора страхования в ином виде: «Страховой договор есть юридическое соглашение, в силу которого одно лицо обязуется за известное вознаграждение возместить всякую гибель имущества, кото- рая упадет в течение условленного срока и вследствие определенного несчастного случая на другое лицо, как на собственника этого имущества» [7].

Полагаем, что это определение более точное, но оно одностороннее, поскольку учитывает только собственника застрахованного имущества, без иных заинтересованных в сохранении имущества лиц, которые могут выступать страхователями.

Наконец, А. Брандт в своей статье «О страховом от огня договоре» формулирует понятие, наиболее соответствующее законодательному понятию договора страхования, изложенному в главе 7 (ст. 2199) тома 10 Свода законов Российской империи (Свод законов гражданских): «Страхованием вообще называется договор, в силу которого одна сторона обязывается, в случае известного рода несчастья, уплатить другому лицу известную сумму, не свыше заранее определенного размера, в виде вознаграждения, за причиненные данным событием убытки, между тем как другой контрагент обязывается платить страховщику определенную сумму денег» [1].

Статьей 2199 главы 7 тома 10 Свода законов Российской Империи (Свод законов гражданских) предусмотрено, что «страхование есть договор, в силу коего составленное для предохранения от несчастных случаев общество или частное лицо приемлет на свой страх корабль, товар, дом или иное движимое или недвижимое имущество за условленную премию или плату, обязуясь удовлетворить урон, ущерб или убыток от предполагаемой опасности, произойти могущей» [11].

Данное законодательное определение также следует подвергнуть критике, поскольку оно регламентирует только так называемое имущественное страхование, но не касается страхования лиц, в связи с чем является слишком узким.

Однако все изложенные варианты понимания юридической категории договора страхования указывают лишь на его внешние признаки, которые понятны всем. Но для того чтобы доказать самостоятельность данного договора, требуется более глубокий и разносторонний подход к пониманию его внутренней сущности.

Советский период доктринального определения договора страхования

В советскую эпоху интерес к проблематике исследования юридической природы договора страхования не иссяк. Декретом Совнаркома от 6 октября 1921 г. «О государственном имущественном страховании» была введена страховая монополия государства.

Существенный и глобальный вклад в отечественную теорию страхового права внес В.И. Серебровский, разработав детальное учение о страховом договоре в своем труде «Очерки советского страхового права» [12].

Для того чтобы отличить договор страхования от схожих с ним юридических явлений, этот ученый предложил следующие признаки, присущие любому виду страховой сделки, каждый из которых он детально обосновал: 1) самостоятельность договора, 2) двусторонний характер договора, 3) рисковый характер договора, 4) ограниченность ответственности страховщика, 5) срочный характер этой ответственности, 6) случайный характер события, предусмотренного договором, 7) возмездность договора, 8) цель договора, направленная к обеспечению страхователя или выгодоприобретателя от возможного вреда и недостатка, 9) заключение договора с планомерно организованным страховым предприятием. В то же время исследователь воздержался от установления общего понятия страхового договора, хотя и не отрицал, что эти признаки могут быть положены в основание единого понятия договора страхования [12].

Уделяя пристальное внимание значению страхования, В.И. Серебровский отмечал, что потребность в нем неизбежна ввиду постоянного наличия в жизни и деятельности человека риска – опасности, непредвиденной по источнику своего возникновения и неравномерной по своим последствиям.

Действовавший в период подготовки «Очерков советского страхового права» Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. нормативно не отражал единого понятия договора страхования, тем самым подтверждая теоретические заключения В.И. Серебровского [2]. Статья 367 представляла собой симбиоз понятий двух видов договора страхования (личного и имущественного).

Все последующие отечественные кодификации гражданского законодательства (Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ГК РСФСР 1964 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.) неизменно исходили лишь из объединения в одной норме двух определений договора страхования, не восприняв конструкцию выделения в самостоятельные виды договора имущественного страхования и договора личного страхования. Только в период новейшей истории российского права – в Гражданском кодексе Российской Федерации 1996 г. – законодатель выделил имущественное и личное страхование в отдельные нормы, тем самым признав их самостоятельность как институтов страхового права.

Выводы

Итак, проведенный нами анализ учений о страховом договоре, принадлежащих умам научных деятелей различных исторических эпох российского права, позволяет резюмировать, что нынешнее российское законодательство все-таки рационально воспринимает эти учения, учитывает их при совершенствовании правовых норм в сфере страхования.

Процесс исследования правовой природы договора страхования с древности до новейшего времени имеет своим результатом акцентирование внимания на перспективные научные взгляды прошлого с целью получения уникального бесценного положительного опыта в понимании сущности важнейших категорий страхового права и дальнейшем совершенствовании норм страхового права.

Изложенное в очередной раз подтверждает научную позицию о том, что институт договора страхования является уникальным в своем роде, имеет самостоятельную юридическую природу и занимает отдельное место в науке гражданского права, а также в российском законодательстве.