Домашние хозяйства переходят к кредитной модели потребления

За январь-май 2018 г. банковские вклады физических лиц выросли более чем на 700 млрд руб. (или 2,8%) в номинальном выражении. На 1 июня их объем достиг рекордных 26,9 трлн руб. Этот прирост складывался из увеличения депозитов в рублях более чем на 600 млрд руб. и сокращения депозитов в иностранной валюте на 4,6 млрд долл. (-4,9%). Правда, из-за ослабления российской национальной валюты рублевый эквивалент вкладов в иностранных валютах вырос с начала года на 128 млрд руб. (или 2,4%).

С корректировкой на изменение обменных курсов динамика банковских вкладов населения в первые 5 месяцев 2018 г. стала скромнее, рост составил 330 млрд руб. (1,3%). Это самый низкий темп притока средств населения на банковские вклады за соответствующий период года, начиная с 2014 г., когда наблюдался отток средств с банковских вкладов.

Причем в мае 2018 г. рост банковских вкладов населения приостановился. Их номинальный размер уменьшился за месяц на 7 млрд руб. Рост рублевых вкладов в мае (на 33 млрд руб.) не смог компенсировать снижение валютных вкладов (на 0,7 млрд долл., или на 39 млрд руб.). Это первое за несколько лет снижение объема банковских вкладов в мае. Для этого месяца действительно свойственно сезонное замедления притока сбережений в банковский сектор, что вызвано, вероятно, повышенными расходами в праздничные дни. Однако последний раз объем банковских вкладов физических лиц сокращался в мае 2013 г.

Таким образом, в 2018 г. сбережения населения показывают наихудшие результаты за последние несколько лет.

Обратная картина наблюдается на рынке банковского кредитования населения. За первые 5 месяцев 2018 г. задолженность физических лиц по банковским кредитам выросла на 883 млрд руб. (7,1%). Номинально это уже превышает показатели кредитного бума 2012–2013 гг., хотя по темпам роста кредитного портфеля текущая динамика отстает от пиковых значений 2012 г. более чем в два раза.

13(74) 2018

В результате общий долг населения по банковским кредитам уже достиг 13,5 трлн руб., что является очередным максимумом. Отношение долга к годовым денежным доходам граждан пока не повысилось до докризисных максимумов – в конце 2014 г. этот показатель достигал 25%, а по итогам мая 2018 г. он составил 23,9%. Но текущее соотношение темпов роста доходов и долга свидетельствует, что максимум этого показателя может быть обновлен уже до конца текущего года.

3. Домашние хозяйства переходят к кредитной модели потребления

В итоге динамика сбережений населения и розничного кредитования демонстрирует переход домашних хозяйств к кредитной модели потребления. За 5 месяцев 2018 г. превышение прироста кредитной задолженности над приростом банковских вкладов составило 553 млрд руб., или 3% расходов населения на конечное потребление1. Номинальный рост расходов уже в течение длительного времени отстает от роста номинальных денежных доходов домашних хозяйств. Так, в январе-мае 2018 г. денежные доходы населения выросли на 4,0% в номинальном выражении по сравнению с аналогичным периодом 2017 г., а номинальная величина потребительских расходов – на 5,2%. В таких условиях отмеченное выше замедление роста сбережений и ускорение роста кредитования является естественной реакцией для населения, стремящегося поддерживать определенный уровень жизни в условиях стагнирующих доходов.

В перспективе до конца текущего года закрепляется кредитная модель финансового поведения населения. В 2017 г. по итогам декабря суммарные сбережения домашних хозяйств в банках превзошли прирост кредитной задолженности. Хотя до этого момента в течение 2017 г., особенно во 2 полугодии, приток вкладов населения в банки отставал от роста величины кредитной задолженности. В целом за 2017 г. прирост банковских вкладов населения на 900 млрд руб. превысил задолженность перед банками, тогда как еще за период январь-ноябрь 2017 г. прирост кредитов превосходил прирост вкладов.

В связи с этим до конца текущего года чистый вклад домашних хозяйств в ресурсную базу банков, вероятно, окажется меньше, чем в 2017 г. Поэтому устойчивость банковского сектора будет в большей степени зависеть от альтернативных источников привлеченных средств – корпоративных клиентов и государства.•

13(74) 2018