Духовная основа технологической культуры молодежи

Начавшееся столетие нередко называют веком социальных технологий. Социально-технологическую культуру молодежи допустимо определять как совокупность индивидуальных позиций и ориентаций человека или группы в сфере социального управления, присущие им типы управленческого поведения, как субъективную сферу, лежащую в основе практических социально-управленческих действий и придающую им значение. Она выступает в данном случае: а) как процесс и результат институализации ценностей и поведенческих установок; б) как область предметно-практической деятельности различных социальных сфер; в) как феномен группового сознания.

Элементы социально-технологической культуры могут быть структурированы в следующем виде:

• 1.    Санкционированные обществом ценностные ориентации установки людей, принимающих значимые для региона решения.

• 2.    Интерес и цели, которые становятся субъектами регионального управления, а также мотивы поведения в ходе реализации региональной управленческой практики.

• 3.    система отношений, в которые вступают между собой участники процесса регионального управления.

• 4.    Действия и поступки в сфере принятия и осуществления управленческих решений.

• 5.    Виртуальная составляющая, включающая в себя своего рода «вторую реальность», созданную средствами массовой информации и массовой культурой.

Таким образом, вопреки нередко встречающемуся утверждению о самодостаточности социальных технологий в управлении современным обществом, мы считаем, что они не могут разрабатываться и применятся без учета духовной составляющей.

Во-первых, она включена в структуру технологической культуры в виде ценностей, жизненных установок, а также виртуальной составляющей. Исключительная значимость ценностей для социально-технологического процесса осознана относительно недавно. В.А. Луков отмечает, что данная точка зрения далеко не сразу утвердилась в теории и практике социального управления. Первоначально они были ориентированы на фактор успеха [1, 12].

Во-вторых, ценности, являющееся ядром технологической культуры, выступают как естественные ограничители применения социальных технологий, особенно в тех случаях, когда такое применение может вызвать необратимые последствия для общества и природы.

В-третьих, духовные основания технологической культуры позволяют провести довольно четкую грань между технологиями и антитехнологиями, поскольку первые представляют собой процедуры преобразования социума, осуществляющиеся в рамках права и морали, а вторые – вопреки нравственным и правовым установкам.

Следовательно, технологии, рассматриваемые как «вещь в себе» имеют ограниченное применение, а нередко, внедряемые безотносительно к духовным основаниям и последствиям. Технология, претендующая на формальное соответствие определенным правилам, приводящим в стандартной ситуации к запланированному результату, способна выхолащивать смысл развития, изменения. Не случайно исключительно технологичной является бюрократическая система управления. Но именно этой системе присущ ряд негативных характеристик, во все времена вызывающих протест разумного человека.

Пример бюрократической самоорганизации и бюрократического сознания подтверждает, что любая технологическая модель ограничена в своих возможностях, если из нее выхолощено духовное начало.

Разумеется, внесение элемента духовности в процесс применения социальных технологий также не может не иметь границ. По нашему мнению, эти границы определяются несколькими обстоятельствами:

• -    духовные элементы социальных технологий не должны подменять собой функциональных целей. В противном случае процесс социальных преобразований мифологизируется, а реальностью становится мистикопроективное сознание [2, 14] – основа социальных утопий;

• -    духовные основания социальных технологий должны не препятствовать достижению управленческих целей, но максимально способствовать ему, облегчая решение жизненных проблем;

• -    духовную основу процесса применения технологий следует формировать с учетом менталитета населения и его традиций.

По нашему мнению, духовные основы технологической культуры современной российской молодежи должны опираться на несколько ценностей:

• -    на признание самодостаточности духовного развития, духовно-преобразующей деятельности в поведенческой структуре;

• -    ориентация на постоянный поиск добра и справедливости, необходимость которого была отмечена еще в «Слове о законе и благодати» киевского митрополита Илариона. Осознание данной особенности связано с включением в число требований к поведению молодого человека следования принципу справедливости. Справедливость всегда требовала отказа от установки на достижение целей любой ценой, в том числе и ценой некомпенсированного присвоения чужого труда;

• -    государственное служение. Основой его всегда служило представление о государстве как о союзе свободных нравственных существ, соединившихся между собой, жертвующих частью своей свободы для охраны и утверждения общими силами закона нравственности [3, 37]. Именно поэтому человек в России всегда служил государству, более того, государственный интерес рассматривался как приоритетный по отношению к личному интересу. Сегодня идея государственного служения как вербальная поведенческая установка востребована более чем когда-либо, и является важнейшим элементом социальных ролей молодежи.

Таким образом, формирование современной технологической культуры молодежи предполагает не только образование и обучение молодых людей эффективным процедурам разрешения социальных проблем. Оно требует усиления воспитательной составляющей, опирающейся на отечественную культуру, которая в основе своей русская, православнохристианская традиция.