Движение к христианскому единству и/или защита Русской Православной Церкви в годы гонений: деятельность митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) по установлению и развитию диалога с инославными Церквами

Митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов) (1929–1978) успел сделать очень многое для развития диалога с инославными Церквами в период своего руководства Отделом внешних церковных сношений (далее — ОВЦС) Русской Православной Церкви Московского патриархата (с 10 июля 1960 г. по 30 мая 1972 г.) и председательства в Комиссии Св. Синода по вопросам христианского единства (с 3 июля 1963 г. вплоть до кончины 5 сентября 1978 г.). В результате его усилий успешно завершились переговоры о вступлении Русской Православной Церкви Московского Патриархата во Всемирный Совет Церквей (далее — ВСЦ)1, возникли и развились диалоги и сотрудничество с Римско- Католической Церковью, Евангелической Церковью Германии, Евангелической Церковью ГДР, Лютеранской Церковью Финляндии, Национальным Советом Церквей Христа в США, Церковью Братьев (США) и другими церквами2, а также продолжился диалог с Англиканской Церковью, нехалкидонскими Церквами — Армяно- Католической, Малабарской (Ортодоксальной Сирийской Церковью Индии), Эфиопской и Коптской.

Следует отметить, что служение владыки Никодима (Ротова) началось с разгар масштабной антирелигиозной кампании в СССР, инициированной первым секретарем ЦК КПСС Н. С. Хрущевым с 1958 по 1964 гг. В ходе этой кампании применялись самые разнообразные методы для искоренения религии в СССР: запрет колокольного звона в регионах; прекращение доступа верующим к 700 святым местам на территории СССР; изъятие многих книг (особенно пристальное внимание уделялось иностранным изданиям) из церковных библиотек; увеличение налогообложения монастырей и приходов в несколько раз; давление на священников с применением различных мер шантажа, подкупа и угроз вплоть до отречения их от сана3; гонения на мирян за участие в богослужениях — вплоть до увольнения с работы; запрет на строительство новых храмов и т. п.4 Целью хрущевской кампании была полная ликвидация религии во всех ее проявлениях — Церкви, всех ее институтов (епархий, монастырей, приходов, отделов и духовных учебных заведений) и верующих5.

Сложность положения митр. Никодима и его сотрудников усугублялась тем, что все контакты Русской Православной Церкви с инославными Церквами находились под постоянным внешним контролем со стороны советского государства — Совета по делам религий и других правительственных органов. После отставки Н. С. Хрущева в 1964 г. ситуация не изменилась, более того, давление «сусловской изощренной системы контроля и надзора за всем и за всеми, особенно же — за Церковью как идеологически и исторически главным препятствием для окончательного торжества партийной идеологии в СССР»6 только усилилось.

Однако советское руководство было заинтересовано в использовании контактов Московского Патриархата с инославными Церквами для усиления своего влияния в ситуации холодной вой ны7. Поэтому изначально деятельность митр. Никодима

(Ротова) по налаживанию диалога с инославными Церквами — в частности, вступление Русской Православной Церкви во ВСЦ и участие наблюдателей Русской Церкви по II Ватиканском Соборе в значительной мере были обусловлены давлением властей, в дальнейшем же владыка развивал внешнецерковные связи как для защиты Церкви внутри от советского государства, так и в рамках развития межхристианского диалога.

Эти два тезиса рассматриваются в статье на основании материалов, опубликованных официальным периодическим изданием Русской Православной Церкви «Журнал Московской Патриархии» в 1960–1978 гг.; сборника сочинений владыки Никодима (машинопись, 1974 г., хранится в библиотеке Санкт- Петербургской Духовной Академии); свидетельств современников, в числе которых — сборник материалов «Человек Церкви», составленный и отредактированный ставленником митр. Никодима митр. Ювеналием (Поярковым), книга архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), мемуары митр. Питирима (Нечаева) и архим. Августина (Никитина). Также мы опираемся на исследования историков Церкви Д. В. Поспеловского, М. В. Шкаров-ского, М. И. Одинцова, О. Ю. Васильевой, прот. Алексея Марченко, Дж. Эллис и др.

Современники митр. Никодима указывают две основные причины, побуждавшие владыку к активному развитию отношений с инославными Церквами: желание упрочить положение Русской Православной Церкви в советском государстве и стремление способствовать единству христиан. Например, архим. Ианнуарий (Ивлиев) считал, что «конъюнктура политической ситуации»8 действительно присутствовала в экуменической деятельности митр. Никодима. Но «основой все-таки было искреннее внутреннее убеждение в необходимости церковного единства»9, по мнению архим. Ианнуария, без него экуменическая деятельность не была бы столь действенной, «какой она была у Владыки»10.

В свою очередь архим. Августин (Никитин) в интервью в марте 2013 г. отмечал, что основной причиной активной экуменической деятельности митр. Никодима было стремление укрепить позиции Русской Православной Церкви в СССР. Он подчеркнул, что «владыка всегда смотрел, что для Русской Церкви будет полезно и в этом смысле поощрял любое участие в заграничном мероприятии: будь то диалог с католиками, протестантами, с кем угодно, лишь бы мы только все время упоминались за границей. Потому что чем больше о нас знали за границей, тем труднее нас было здесь задавить»11.

Базовыми для понимания деятельности митр. Никодима по развитию диалога с инославными Церквами являются слова, сказанные им историку Д. В. Поспелов-скому: «В нашем мире агрессивного атеизма различия между христианами гораздо меньше того, что объединяет их в противостоянии материализму и атеизму, и мы должны подчеркивать нашу общность, а не противоречия»12.

Целью диалога с инославными Церквами митр. Никодим (Ротов) считал «воссоединение христиан различных исповеданий в единстве веры на основании возвращения к догматическому учению древней неразделенной Церкви»¹³. Таким обра зом, он предлагал¹⁴ догматическое наследие древней неразделенной Церкви считать

критерием единства христиан. По мнению владыки, признание этого критерия налагает на всех без исключения христиан два обязательства. Если будет доказано, что «их Церковь в период после разделения Церквей уклонилась от догматической почвы древней, неразделенной Церкви чрез провозглашение “новых” учений или чрез отрицание истин веры, признававшихся за догматы в неразделенной Церкви, они должны иметь мужество исправить свою ошибку»15. Второе обязательство — объективная проверка символических книг, школьно- богословских доктрин и существующих богословских представлений с тем, чтобы отделить несомненные догматы от богословских мнений16. Тогда же митр. Никодим выделил две причины церковных разделений: «непослушание истине, бравшее свое начало в еще не изжитом греховном образе мышления» и «недостаток любви»17.

В 1971 г., выступая на Поместном Соборе Русской Православной Церкви с содокладом «Экуменическая деятельность Русской Православной Церкви», он дал определение экуменической деятельности: «Контакты, деятельность, отношения Русской Церкви с иными христианскими Церквами и исповеданиями называются экуме-ническими»18. В том же докладе он подробно остановился на истории экуменических контактов, рассказав об участии в экуменической деятельности Русской Церкви митр. Киевского Иоанна (1079–1089), прп. Максима Грека (1480–1556), митр. Киевского Петра (Могилы) (1597–1647), свт. Димитрия Ростовского (1651–1709), митр. Рязанского Стефана (Яворского) (1658–1722), митр. Московского Платона (Левшина) (1737–1811), митр. Московского Филарета (Дроздова) (1783–1867), митр. Киевского Платона (Гродец-кого) (1803–1891), митр. Санкт- Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского)

(1846–1912), патриарха Московского Тихона (Беллавина) (1865–1925), патриарха Московского Сергия (Страгородского) (1867–1944).

По его мнению, экуменический диалог должен восполняться разносторонним сотрудничеством христиан всех Церквей и исповеданий «в их служении человечеству, направленному на созидание и утверждение в мире справедливости, свободы, мира и любви»19. Тему диалога между Церквами, его созидания и оснований, а также сотрудничества христианских Церквей в деле мира владыка Никодим продолжает развивать в своих докладах «Диалог с римо-католиками о современной христианской социальной мысли» (1966)20, «Важная веха в экуменизме» (1967)21, а также в выступлениях на открытии собеседования богословов Русской Православной Церкви и Евангелической Церкви ФРГ («Арнольдсхайн III») (1967)22 и пр.

Вместе с тем, в этот период «Журнал Московской Патриархии» публиковал большое количество материалов об участии владыки в межконфессиональных конференциях, встречах и пр., посвященных единению христиан в борьбе за мир, сосуществованию и безопасности. По мнению современников владыки и исследователей, подобные выступления в значительной степени были инициированы советскими органами власти и являлись вынужденной уступкой со стороны Русской Православной Церкви. Митр. Никодиму, по мнению большинства историков и современников, приходилось сотрудничать с советскими властями, в частности, активно поддерживать и проводить идеи миротворчества. В публичных выступлениях за границей, на международных форумах и конференциях ему приходилось поддерживать советскую пропаганду, скрывающую истинную правду о гонениях на верующих в СССР, что было и остается одним из оснований для обвинений в адрес владыки в том, что он сотрудничал с КГБ.

Рамки этой статьи не позволяют нам остановиться на всех аспектах деятельности владыки по устроению диалога с инославными Церквами. Основное внимание мы уделим возникновению диалога с Римско- Католической Церковью и некоторыми протестантcкими Церквами, поскольку отношения с нехалкидонскими Церквами, старокатоликами и англиканами в исследуемый нами период уже перешли в стадию официальных визитов и участия Русской Церкви в многосторонних диалогах, а также не обладали такой же интенсивностью, как, например, отношения с Римско- Католической Церковью.

Протестантские Церкви

В период 1960–1978 гг. одним из самых важных событий в сфере взаимоотношений с инославными Церквами стало вступление Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей. Все исследователи сходятся во мнении, что владыка Никодим был «главным архитектором вступления в ВСЦ»23, несмотря на то, что в значительной мере подготовил это событие его предшественник на посту председателя ОВЦС24 — митр. Николай (Ярушевич).

Историки и современники владыки называют две основные причины, по которым митр. Никодим прилагал значительные усилия для вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ: давление со стороны советского правительства, возглавляемого Н. С. Хрущевым, который, сделал попытку расширить взаимодействие с различными государствами мира, используя для этих целей Церковь. Русской Церкви также нужны были связи с зарубежными христианами, чтобы с их помощью если не прекратить, то хотя бы ослабить давление на Церковь со стороны государства. В частности, протопресвитер Виталий Боровой, один из старейших сотрудников ОВЦС, участвовавших в переговорном процессе, размышляя о внутренних причинах, побуждавших Русскую Церковь вступить в ВСЦ, отмечал, что мотивами были не только «поиск и усилия по восстановлению христианского единства»25, но и «решение общехристианских и общечеловеческих вопросов, запросов и вызовов современности, справиться с которыми ни одна Церковь самостоятельно и в отдельности уже не в состоянии»26. ВСЦ рассматривался не только как «форум для православного свидетельства о вере и Предании Древней Церкви», но и как «содружество христианских церквей для братской взаимопомощи… и взаимозащиты… от наступления враждебных ей сил»27.

Он же подчеркивал, что «заступничество молодых церквей»28 стран третьего мира, входивших в ВСЦ, играло свою роль для советского руководства, стремившегося к политической экспансии в эти страны. По мнению о. Виталия, ВСЦ также был хорошо организованным постоянным форумом для «нашего свидетельства о Вере и о Предании Древней Церкви, историческим продолжением которой сознавала себя Православная Церковь»29.

Все современники, даже такие критически настроенные по отношению к владыке Никодиму, как архиеп. Василий (Кривошеин), отмечали его дипломатические таланты, гибкость и обаяние — качества, которые помогали ему разрешать проблемные ситуации, возникавшие при обсуждении тех или иных острых вопросов, связанных с догматикой и литургической жизнью Церквей.

В свою очередь, митр. Санкт- Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров) рассказывал о хитростях, на которые приходилось идти владыке, чтобы добиваться поставленных задач: «Митрополит Никодим устраивал много приемов, встреч, пытаясь заручиться поддержкой и пониманием у как можно большего круга людей. Был он очень деловой, талантливый, и если бы не он, то от Церкви бы осталось, наверное, совсем немного. Он сумел многое сохранить»30.

Митр. Никодим участвовал в сессиях Исполнительного и Центрального комитетов ВСЦ даже после того, как перестал быть председателем ОВЦС по состоянию здоровья, а также активно принимал представителей ВСЦ, приезжавших по приглашению ОВЦС в СССР. Он устраивал торжественные приемы, богословские собеседования, встречи с профессурой и студентами Московской и Ленинградской Духовных Академий, организовывал присутствие гостей на православных богослужениях. В материалах «Журнала Московской Патриархии» упоминаются профессор Ян Михалко, декан богословского факультета в Братиславе; доктор Гюнтер Берндт, директор Евангелической академии в Западном Берлине; пастор Карл- Кристиан Фельми, ассистент профессора Фэри фон Лилиенфельд на кафедре истории и богословия христианского Востока в Эрлангенском университете Нюрнберга и др.

Контакты с инославными учебными заведениями начали активно реализовываться с 1967 г. и продлились до 1978 г. До этого времени в официальной хронике встречаются единичные краткие упоминания, например, о том, что в октябре- ноябре 1962 г. в библиотеке Ленинградской Духовной Академии работал пастор Альф Йоган-сен (Датская Евангелическо- Лютеранская Церковь), один из лучших знатоков современных православных Церквей. И во время своей работы в Ленинградской Духовной Академии он «посещал лекции и беседовал с профессорами и студентами»31.

15 марта 1967 г. впервые представители Русской Православной Церкви — священник Владимир Сорокин, преподаватель Ленинградской Духовной Академии; В. Пономаренко, референт ОВЦС; Леонид Свистун, аспирант МДА — были отправлены в Швейцарию для занятий в Экуменическом институте в Боссэ32.

По воспоминаниям профессора богословия Фэри фон Лилиенфельд, митр. Никодим считал, что русским богословам необходимо знакомиться с новейшими исследованиями в сферах богословской науки, в том числе, библеистики, поскольку «богословское развитие в РПЦ практически остановилось в 1917 г.»33 Фэри фон Лили-енфельд по просьбе владыки Никодима регулярно посылала ему новые богословские книги для духовных школ. Она подчеркивает: «Он старался вывести РПЦ из изоляции от прочего христианства. Ему было важно, чтобы молодые и современные православные богословы знали, над чем и как размышляют богословы других конфессий, прежде всего, католические и лютеранские»34.

Митр. Никодим также много сделал для формирования основных принципов участия Русской Православной Церкви в богословских собеседованиях с протестантскими Церквами. Целью собеседований, по мнению митр. Никодима, было не только установление дружественных отношений между Церквами, но сближение и более глубокое взаимопонимание, «основанное на тщательном изучении сходства и расхождений во взглядах в догматической, литургической и церковно- исторической областях, на детальном сопоставлении вероучения церквей, на исследовании их традиций в духе христианской свободы и послушания Божественному Откровению»35. В более поздних докладах 1973–1977 гг. митр. Никодим затрагивает такие темы, как учение о Евхаристии и такие спорные вопросы, как интеркоммунион и женское священство. В частности, в своем докладе «Изменяющийся мир» (1975) владыка Никодим выражает свое отношение к вопросам о женском священстве и интеркоммунионе. По его словам, обвинения в адрес кафолических Церквей в том, что «несогласие на интер-коммунион прежде достижения согласия в вере подрывает основы христианского братства, а недопущение женщин к священству якобы означает дискриминацию женщины», основаны на недоразумениях, которые легко рассеялись бы при изучении «богословских принципов кафолических Церквей и при объективном наблюдении их практической реализации в церковной жизни»36.

Следует также отметить, что во время богословских собеседований, как и на всех конференциях и форумах, совершалось экуменическое богослужение, составленное по особому чину. Как правило, оно включало в себя Никео- Цареградский Символ веры, чтение из Св. Писания и проповедь после него, молитву о единстве.

Русская Православная Церковь под руководством митр. Никодима активно участвовала не только в конференциях ВСЦ, но и в Конференции Европейских Церквей, Христианской мирной конференции, конференциях других межконфессиональных объединений. Несмотря на то, что проведение подобных форумов являлось скорее заказом советского государства и соответствовало в первую очередь его интересам, митр. Никодим старался активно приглашать и проводить подобные конференции в СССР по весомой для Русской Православной Церкви причине: положительным следствием для Церкви, по словам прот. Владимира Сорокина, стало то, что проведение крупных международных конференций в России, несмотря на большие затраты для Московского Патриархата, привело к выводу Русской Церкви из информационной блокады. Как подчеркивал о. Владимир, «представителей Церкви стали показывать по телевидению и тон рассказа о деятельности Церкви радикально изменился»37. До этого о Церкви по телевизору можно было слышать одни лишь негативные высказывания — «только насмешки над “попами”, истории про то, как церковники одурманивают людей. А тут — правительство приветствует Патриарха, говорит о вкладе Церкви в дело мира… Это способствовало перемене общественного сознания»38.

Римско-Католическая Церковь

Установление отношений с Римско- Католической Церковью, самым большим объединением христиан во всем мире, сотрудничество с нею наравне с ВСЦ и другими христианскими Церквами на Западе, по мнению современников митр. Никодима, стало очередной задачей для него после вступления в ВСЦ. Как и в случае с налаживанием отношений с экуменическим движением, Русская Православная Церковь пошла на контакты с Ватиканом под давлением советских властей. Об этом свидетельствует тот

факт, что еще в 1961 г. владыка Никодим, выступая на Всемирном общехристианском конгрессе в Праге, характеризовал Римско- Католическую Церковь39 как действующую «во вред хри-стианству»40. Но уже в начале 1962 г. митр. Никодим прекратил острые выступления в адрес Римско- Католической Церкви и обратился (через Совет по делам религий) в правительство со специальным докладом «Мысли в отношении Католической церкви», где убедительно аргументировал необходимость участия наблюдателей от Русской Церкви во II Ватиканском Соборе.

Мнения историков и современников в оценке причин, подвигших митр. Никодима налаживать диалог с Римско-Католической Церковью, разделились. Так, О. Ю. Васильева считает, что для осуществления политических государственных планов советские власти навязали Русской Церкви участие во II Ватиканском Соборе, власть «не только не считалась с интересами Церкви, а цинично попирала их, нисколько не заботясь о последствиях, которые могли иметь и имеют длительный исторический резонанс»41. В то же время, в частности, протопресвитер Виталий Боровой пишет, что митр. Никодим понимал, что контакты с Римско-Католической Церковью нужны для выживания Церкви в СССР42.

Вместе с тем, с восшествием на Римский престол папы Иоанна XXIII изменилась политика Ватикана по отношению к Православным Церквам43 — от резкого неприятия до желания установить диалог. В 1962 г. всем Православным Церквам было направлено приглашение от Римско- Католической Церкви прислать наблюдателей на II Ватиканский Собор.

• 10    октября того же года Св. Синод постановил принять приглашение Ватикана и прислать наблюдателей, определив состав делегации: прот. Виталий Боровой и архим. Владимир (Котляров). Неожиданно для других поместных православных Церквей, 12 октября 1962 г. делегация Русской Церкви из Москвы приехала в Рим на первую сессию Собора, открывшегося 11 октября. При этом, накануне вечером патриарх Афинагор телеграфировал в Рим, заявив, что «главы православных церквей, включая патриарха Московского, решили не присылать наблюдателей»⁴⁴.

II Ватиканский Собор длился 4 года, с 1962 до 1965 гг., состоял из четырех сессий, продолжавшихся по два с половиной месяца. Во всех сессиях участвовала делегация Русской Церкви, состав которой постоянно обновлялся, постоянным участником оставался только протопресвитер Виталий Боровой.

Участие во II Ватиканском Соборе положило начало отношениям с католиками, выразившимся в форме обмена информацией, изданий, писем, делегаций, взаимных визитов, богословских диалогов и собеседований, сотрудничества между учебными заведениями. По приглашению владыки в СССР неоднократно приезжали кардинал Иоанн Виллебрандс, кардинал Евгений Тиссеран, директор и вице-секретарь Понтификальной комиссии «Справедливость и мир» монсиньоры Марвин Барделон и Иоанн Шютте (соответственно), примас Римско- Католической Церкви Англии архиеп. Дж.-К. Хинан, епископ Монакский Жан Рупп, доктор Альберт Раух и многие другие. Митр. Никодим встречался не только с представителями католической иерархии, но и принимал делегации «Малых сестер Иисуса» (1969, 1971 гг.), представителей «Общества Иисуса» (Ордена иезуитов) (1970, 1971, 1974, 1977 гг.), монахов- бенедиктинцев из монастыря Шеветонь (1973 г.). Также он организовал в Ленинградской Духовной Академии собеседование с движением «Pax Christi International»45 (1976 г.).

1967 год стал началом двустороннего богословского диалога между Церквами — в Ленинградской Духовной Академии прошло первое богословское собеседование, темой которого стала «Социальная доктрина Римско- католической Церкви с конца XIX в. и до II Ватиканского Собора»46.

Впоследствии при митр. Никодиме прошли еще три богословских собеседования Русской Православной Церкви и Римско- Католической Церкви по темам «Роль христианина в развивающемся обществе» (Бари, 1970 г.)47, «Церковь в изменяющемся мире» (Загорск, 1973 г.)48, «Христианское провозглашение спасения в изменяющемся мире» (Тренто, 1975 г.)49.

Первые четыре богословских собеседования были посвящены преимущественно свидетельству о Христе в современном мире, роли христианина в обществе и его социальному служению, взаимодействию с нехристианами в миротворческой деятельности и содействию христиан гуманизации общества50, отношению христиан к изменениям в мировой политике и ядерному разоружению51 и т. п. При этом в коммюнике богословских собеседований отдельно отмечалось, что согласие между делегациями Русской Православной Церкви и Римско- Католической Церкви было достигнуто, например, по таким вопросам как углубление понимания роли литургии в жизни Церкви (литургия помимо того, что является почитанием Бога, играет учительную и воспитательную роль, также благодаря литургическому служению члены Церкви «лучше воспринимают истины христианской веры и им дается дух и сила к свидетельству о своей вере»52); возможность и необходимость сотрудничества христиан с нехристианами и неверующими в социальной сфере53; ответственность христианина за мир и его преобразование54. Сторонами было достигнуто согласие в вопросе о недопущении женщин к принятию священного сана согласно традиционному учению обеих Церквей55.

Митр. Никодим начал активно налаживать контакты с учебными заведениями Римско- Католической Церкви, организовал обмен студентами (первые студенты Русской Церкви были отправлены в католическую семинарию Pontificium Collegium Russicum, более известную как Руссикум56, в 1968 г.), паломничества представителей Русской Православной Церкви к святыням Рима и Италии, обмен пре-подавателями57 (например, в Ленинградской Духовной Академии с 1969 по 1975 гг. преподавал о. Мигель (Михаил) Арранц, один из самых известных знатоков православной литургики и истории богослужения58, а в Папском Восточном институте в 1977 г. читал лекции выдающийся литургист, профессор Ленинградской Духовной Академии Н. Д. Успенский59).

• 17    января 1968 г. в Рим для прохождения курса наук в Руссикум, по договоренности митр. Никодима с иерархами Римско-Католической Церкви, достигнутой при предыдущих визитах в Ватикан⁶⁰, были впервые направлены на обучение два представителя Русской Церкви: прот. Владимир Рожков и прот. Петр Раина. Следует отметить, что в материалах «Журнала Московской Патриархии» значительно чаще встречаются упоминания об обучении и защите кандидатских и докторских диссертаций представителей Московского Патриархата в католических учебных заведениях, нежели в протестантских. При этом кроме Руссикума упоминается Папский Григорианский университет и входящий в него Папский Восточный институт^61.

Ставленник митр. Никодима митр. Филарет (Вахромеев) пишет, что владыка организовал учебу семинаристов в Афинах и в Риме, привлек к работе в Ленинградской Духовной Академии прот. Ливерия Воронова, владыку Михаила (Мудьюгина), профессора Д. П. Огицкого, протопресвитер Виталия Борового и многих иных. По его словам, «вся наша отечественная богословская мысль возродилась… благодаря подготовке к богословским собеседованиям и конференциям, на которых нужно было свидетельствовать о Православии»62. По мнению владыки Филарета, одним из следствий такого возрождения стало то, что в духовных школах «начали выдвигаться близкие к жизни темы научных работ»63.

Итогом такого оживления диалога с римо-католиками стало инициированное митр. Никодимом синодальное постановление Русской Православной Церкви о доступе католиков к таинствам Православной Церкви в порядке икономии, принятое 6 декабря 1969 г. Несколькими днями позже на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви это постановление было приостановлено, а затем в 1986 г. решение вопроса было отложено до определения всеправославной позиции, которая и на сегодняшний день остается непроясненной64.

Еще один важный момент: в течение всего первого периода активно практиковались совместные молитвы католиков и православных. Описания визитов представителей Церквей, богословских собеседований, паломничеств в «Журнале Московской Патриархии» с 1967 по 1978 гг. содержат упоминания совместных молитв — чаще всего это описание мессы или литургии с указанием, что на ней присутствовали (но не сослужили и не причащались) члены другой Церкви65.

Митр. Никодим (Ротов) вплоть до своей смерти 5 сентября 1978 г. прикладывал максимальные усилия для укрепления и развития диалога Русской Православной Церкви и Римско- Католической Церкви. В целом интенсивность общения митр. Никодима с представителями Римско-К  атолической Церкви была заметно выше, чем с представителями других Церквей. Все историки и современники сходятся во мнении, что митр. Никодима привлекала Римско- Католическая Церковь. Так, прот. Борис Глебов, который был в составе делегации в Риме вместе с владыкой Никодимом в 1969 г., отмечает: «Некоторые моменты в Католической церкви митрополиту Никодиму нравились: централизация власти, дисциплина, система образования. И он считал, что в этом плане там есть чему поучиться»66.

В свою очередь профессор Фэри фон Лилиенфельд вспоминает: «Это правда, что митрополит был открыт навстречу католицизму. Владыка любил ссылаться на первые десять веков совместного бытия западной и восточной церквей. Такой была его диахроническая экумена. Он благоговел перед отцами неразделенной Церкви»67.

В связи с таким явным предпочтением, в литературе преимущественно фундаменталистского толка встречаются обвинения митр. Никодима в филокатолицизме — стремлении объединиться с Римско- Католической Церковью, пренебрегая православными догматами, канонами и традициями. Большинство авторов негативных публикаций в современных средствах массовой информации опираются при этом на воспоминания архиеп. Брюссельского Василия (Кривошеина). В частности, архиеп. Василий отмечает: «Многих из нас, как в России, так и на Западе, больше всего смущало, — это увлечение митрополита Никодима католичеством»68. По его словам, «еще в 1960 году в Москве, в разгар хрущевского гонения, он развивал мне мысль, что нам не нужно искать сближения с ВСЦ, это несерьезная организация, а вот католики — это другое дело, они могут нам помочь, с ними нужно объединяться». Как подчеркивал владыка Василий (Кривошеин), в Русской Церкви «католические тенденции» митр. Никодима не встретили большого сочувствия, и «большинство архиереев было в этом отношении против него»69. В другой литературе упоминаний об архиереях, настроенных против владыки Никодима, выявлено не было.

Выводы

В своей деятельности митр. Никодим (Ротов) руководствовался стремлением использовать диалог с инославными для укрепления авторитета Русской Православной Церкви в СССР и противодействия ее ликвидации, а также желанием наладить и развить сотрудничество с христианскими Церквами для достижения единства в будущем. При этом большинство современников и историков сходятся во мнении, что основным мотивом владыки было стремление упрочить положение Русской Православной Церкви на международной арене и в советском государстве.

Митр. Никодиму, благодаря его деятельности в этой сфере, удалось вывести Русскую Церковь из изоляции, поднять уровень богословского образования, обеспечить знакомство с трудами лучших богословов инославных Церквей и наладить обучение студентов духовных школ за рубежом, создать мощный церковный аппарат — ОВЦС, — сконцентрировавший лучшие интеллектуальные силы Церкви, сделать существенные шаги по преодолению информационной блокады. Также в 1964 г., добившись от властей разрешения на обучение в ленинградских духовных школах иностранных студентов, он спас Ленинградскую Духовную Академию от закрытия.

Митр. Никодиму и его сотрудникам удалось внести существенный вклад в процесс достижения единства между христианскими Церквами в вероучительных вопросах. Благодаря участию в богословских собеседованиях, форумах и конференциях представителей Русской Православной Церкви, богословов высокого уровня, которых собрал митр. Никодим (прот. Ливерия Воронова, протопресвитера Виталия Борового, архиеп. Михаила (Мудьюгина), Д. П. Огицкого и др.), осуществлялась не только одна из основных задач Православной Церкви — свидетельство о неповрежденном апостольском и святоотеческом Предании разделенным христианам, но и достигалось более глубокое взаимопонимание между христианскими конфессиями, основанное на тщательном изучении сходств и различий во взглядах в догматической, литургической и церковно-исторической областях, на детальном сопоставлении вероучения Церквей.

В экуменической деятельности владыка Никодим руководствовался основными направлениями православного экуменизма Русской Церкви, сформировавшимися в XIX и начале XX вв. При этом митр. Никодим считал, что такое воссоединение — дело будущего, а пока в качестве шагов для сближения возможно обсуждение догматических и вероучительных вопросов, а также сотрудничество христиан разных конфессий в таких сферах, как борьба за мир, солидарность, разоружение, решение социальных проблем.

В своих богословских трудах митр. Никодим довольно большое внимание уделял основаниям для обретения единства христиан разных конфессий, устроению диалога, преодолению препятствий для него, а также отчасти — истории развития диалога Русской Православной Церкви с другими Церквами. В некоторых докладах затрагиваются темы Евхаристии и Св. Предания, но почти нет докладов, посвященных таким вопросам, как священство и иерархия. Заметное место в наследии владыки занимают его доклады и выступления о христианских основаниях борьбы за мир, при этом подобные тексты вызывали больше всего критики.

Вместе с тем в ситуации контроля властей деятельности Русской Церкви митр. Никодиму приходилось сотрудничать с советским правительством, что в исследуемой нами сфере выражалось в замалчивании правды в выступлениях за границей о преследованиях верующих и закрытии храмов в СССР; организации миротворческих конференций и конгрессов, являвшихся инструментами советской внешней политики; отстаивании внешнеполитических государственных интересов, связанных с противостоянием стран «восточного» и «западного» блоков в условиях холодной войны. Такие действия компрометировали Русскую Церковь как внутри страны, так и за рубежом, являлись поводом для обвинений владыки Никодима во лжи и в сотрудничестве с КГБ. Сам митр. Никодим считал неэффективным и бессмысленным прямое противоборство с органами государственной власти, их тотальным контролем и вмешательством в церковную жизнь. Он реализовывал свою стратегию выживания Русской Православной Церкви: шел на определенные уступки и компромиссы, понимая, что отдельные его действия получат негативные оценки историков, боролся за выживание Русской Православной Церкви, извлекая пользу для Церкви порой из самых неблагоприятных обстоятельств.

В будущем при введении в научный оборот документов из архивов ОВЦС и Совета по делам религий станет возможным дальнейшее исследование деятельности митр. Никодима (Ротова) по налаживанию диалога с инославными Церквами. Несомненно, критический анализ документов и соотнесение полученных результатов с историческим контекстом позволит расширить представления о личности и деятельности владыки Никодима, а также об истории не только Русской Церкви, но и других христианских Церквей.