Editorial

Вот уже несколько лет студенты многих отечественных университетов читают одни и те же произведения современных английских писателей в оригинале, а их преподаватели регулярно встречаются и обсуждает и сами произведения, и методы их преподавания. В этой статье я попытаюсь обобщить собственный опыт и опыт моих коллег, накопленный за время работы программы по внедрению современной английской литературы в учебный процесс, а также поделиться своими взглядами на проблему преподавания литературы на иностранном языке.

Что мы преподаем, преподавая литературу? Ради чего мы входим в аудиторию, держа в руках текст того или иного романа на английском языке? И является ли тот или иной роман необходимой и неотъемлемой частью учебного и воспитательного процесса, или он легко и безболезненно может быть заменен другим, не обязательно художественным, текстом? Все эти - и не только эти - вопросы неизменно встают перед нами и требуют ответов.

Не будет преувеличением утверждать, что существование литературы в современном мире действительно представляет собой проблему; более того, с появлением новых технологий оно становится все более проблематичным. Именно о сложностях существования художественной литературы в сознании и - шире - в жизни соотечественников размышлял профессор Б. М. Проскурнин в редакционной статье предыдущего выпуска нашего журнала. По мысли автора, ключевую роль в создании явно недостаточного знакомства школьников и студентов с классической и современной художественной литературой играет образование - автор пишет о «нищете» российского литературного образования. Невозможно не согласиться с доводами, которые приведены в статье Б. М. Проскурнина; кроме того, каждый из нас, преподавателей и участников программы Пермского семинара фонда «Оксфорд - Россия», может дополнить его положения собственными выразительными и (увы!) многочисленными примерами. Именно поэтому, соглашаясь с основными положениями статьи и поддерживая высказанные Б.М. Проскурниным тезисы, я хотела бы продолжить размышления на тему, заявленную в предыдущей редакционной статье, а также высказать собственные соображения по поводу работы семинара и возможностей его участников.

Не секрет, что интерес к чтению в современном российском обществе претерпел значительные изменения - отсылаем всех интересующихся к исследованиям ведущего сотрудника «Левада-центра» Б. Левина, в которых, в частности, выявлены и обозначены многие проблемные точки этой области. Приведу лишь два из многих поразивших меня примеров. По данным социологов, российские дети старшего дошкольного и младшего школьного возраста читают больше и лучше, чем их сверстники из других стран, но выпускники российских школ отстают от своих зарубежных сверстников по этому показателю. Таким образом, к огромному сожалению, метафора Б.М. Проскурнина («нищета» российского литературного образования») находит свое документальное подтверждение. Кроме того, на фоне общего снижения интереса к чтению как к форме проведения досуга социологи выделяют группу населения, в которой интерес к чтению остается устойчивым и даже возрастет. Это молодые люди до 30 лет, проживающие в больших городах; по сути дела, это группа, в которую входят студенты высших учебных заведений, что внушает некоторый, правда осторожный, оптимизм относительно перспектив популярности чтения художественной литературы в молодежной среде.

Перенесемся в плоскость чтения современной зарубежной (в нашем случае - английской) литературы на языке оригинала в российских университетах, на что и направлен проект фонда

«Оксфорд - Россия». Здесь мы тоже можем выделить несколько проблемных точек, связанных, с одной стороны, с общими проблемами, обозначенными выше, а также с конкретными моментами внедрения художественных текстов в учебный процесс, с другой стороны. Позволю себе высказать некоторые соображения по этому поводу.

В течение многих лет я преподаю английский язык, теорию и практику перевода, веду спецкурсы по англоязычной литературе в университете, но кроме того, являюсь действующим переводчиком. Другими словами, будучи по своей научной специальности литературоведом, я одновременно не понаслышке знакома с процессом преподавания языковых предметов в российских вузах. Все мы, участники семинара, равно как и другие преподаватели вузов, знаем, что до сих пор во многих университетах сохраняется традиционное противопоставление, а в ряде случаев и противостояние кафедр, преподающих иностранные языки, и кафедр, где преподают зарубежную литературу. Иногда преподаватели иностранных языков не очень хорошо знают литературу страны изучаемого языка, за что определенную долю ответственности следует возложить на Государственные образовательные стандарты ряда направлений высшего профессионального образования («Лингвистика и межкультурная коммуникация», «Перевод и переводоведение», «Иностранный язык» ). Впрочем, в упоминавшейся статье Б.М. Проскурнина об этом было сказано; кроме того, автор статьи предлагал и некоторые способы решения этой проблемы на вузовском и факультетском уровнях, чего, на наш взгляд, явно недостаточно, но что делать необходимо. В ряде случаев преподаватели зарубежной литературы плохо знают язык той страны, литературу которой они преподают, полагаясь прежде всего на тексты переводов, т.е. - на выбор и качество работы переводчиков.

Очевидно, что обе тенденции, о которых мы упомянули, легко уязвимы для критики, но не это цель статьи. Укажем, однако, что защитники существующего положения вещей ссылаются на традицию, сложившуюся еще в советской высшей школе. Как и многие коллеги, я считаю, что советская система высшего образования обладала рядом неоспоримых достоинств, но конфликт между преподаванием иностранных языков и национальных литератур не входит в их число, более того, на нынешнем этапе существования общества этот разрыв начинает играть все более негативную роль. Информационная открытость общества, глобализация в сфере культуры, отсутствие цензуры, современная свобода слова - я прекрасно осознаю, что все эти концепты и явления могут вызывать и вызывают разные, подчас противоречивые, чувства и размышления, но полагаю, что нам следует использовать появившиеся - в том числе и благодаря этим явлениям - возможности сделать российское образование более современным и открытым. Участвуя в проекте по внедрению современной английской литературы в учебный процесс российских вузов, мы очевидным образом создаем общее пространство заинтересованных специалистов, способных вести профессиональное общение вне рамок кафедральных принадлежностей.

Поскольку проблемы преподавания художественных произведений на английском языке являются центральными для работы преподавателей и студентов университетов-участников проекта, позволю себе также высказать несколько замечаний общего характера, основанные на личном опыте и на наблюдениях за работой коллег. Мне кажется, что, работая с текстами произведений, мы часто, порой неосознанно, стремимся воплотить свой опыт преподавания языка или литературы, который сложился на основе традиции, о которой говорилось выше. Отсюда разнообразие подходов (что, несомненно, является положительным моментом), но отсюда же - разобщенность и некоторое пренебрежение по отношению к другим возможным моделям. Приведу несколько примеров для прояснения моего тезиса.

Я многократно наблюдала, как текст литературного произведения становился лишь отправной точкой для дискуссии по морально-этическим проблемам: в ряде случаев преподаватель объяснял мне, что его целью было «вывести» студентов на разговор на иностранном языке, сформировать и проверить их умение строить фразы, аргументировать мысли и продемонстрировать другие обретенные языковые навыки. Нужно ли говорить, что в этом случае сам текст уникального произведения литературы, авторский замысел, система персонажей, пафос произведения и многое другое практически оставались вне поля внимания читателей (читателей?). Полагаю, что при таком утилитарном подходе к художественному тексту читатель видит в произведении лишь то, что и так для него очевидно - и тогда роман Ника Хорнби «Мой мальчик» (именно так название романа переведено в России, что, конечно же, весьма трансформирует текст английского заглавия с его выразительным неопределенным артиклем; это как раз к вопросу о том, насколько мы можем полагаться даже на хорошие переводы) становится лишь грустной повестью о ребенке из неполной семьи. Институт семьи в современном обществе действительно переживает трудности, и проблема эта действительно касается многих людей, но для ее полноценного осмысления можно взять множество текстов других функциональных стилей - научных статей, отчетов, популярных эссе, личных историй. Роль преподавателя в случае с романом Хорнби состоит еще и в том, чтобы раскрыть студентам тонкие нюансы комического дара писателя, его уникального таланта говорить легко и забавно о сложных проблемах человеческого существования в обществе. Но это невозможно сделать без пристальной работы с произведением не только как с текстом.

В ряде случаев произведение воспринимается как языковой срез современной Британии со всеми возможными методическими «последствиями»: студентам дается задание найти в тексте слова той или группы, те или иные стилистические фигуры, синонимы и антонимы и т.д, Заметим, однако, что в идеале любое литературное произведение представляет собой уникальный срез языка автора, его индивидуального стиля, где каждое слово, каждый словесный образ значим и незаменим, т.е. художественно системен, и именно этот факт обращает нас прежде всего к работе с текстом произведения.

Преподаватели же литературы, со своей стороны, в ряде случаев склонны преувеличивать роль литературного контекста в самом широком смысле этого понятия. Так, я с удивлением услышала предложение одного из коллег вспомнить текст английской поэмы XIV века «Видение о Петре-пахаре» Уильяма Ленгленда при изучении одного из романов, действие которого происходит с современной сельской Англии (видимо, это и послужило основанием для сопоставления).

Подводя некоторые итоги своим размышлениям об изучения современной литературы в рамках проекта фонда «Оксфорд - Россия», я с приятным удивлением обнаружила, что апеллирую к уже сложившейся профессиональной группе, обладающей некоторой общностью интересов и устремлений, и даже «отрицательные» примеры, то есть те подходы, с которыми я не соглашаюсь, взяты мною из реальной практики общения с коллегами из разных университетов. Наш семинар убедил меня: изучение литературы в университетах имеет не только большое образовательное значение, но и может стать фактором, объединяющим преподавателей разных направлений и разных дисциплин. Отмечу еще одну немаловажную деталь: на нашей кафедре английской филологии мы начали работу с произведениями с того, что каждый преподаватель прочитал все доступные нам романы по списку, и это послужило прекрасной отправной точкой для профессионального общения, для знакомства с новыми авторами, для выработки педагогических стратегий и, конечно же, для плодотворных дискуссий. Полагаю, что всем нам, участникам проекта многое еще предстоит освоить, мы еще будем спорить и искать пути решения проблем, которые неизменно перед нами возникают. Однако начало положено, и дальнейшие шаги будут зависеть от всех нас.

г. Екатеринбург