Елизавета Петровна в оценках дореволюционных историков

Одним из историков, который писал о личности и политике Елизаветы Петровны, был Михаил Михайлович Щербатов. Он в своем трактате «О повреждении нравов в России» описывается им как набожная, милосердная, сострадательная и щедро одаренная разумом, но при этом автор отмечает ее леность, «ленива и недокучлива ко всякому требующему некоего прилежания делу, так что за леностиюея не токмо внутренние дела государственныямногия иногда леты без подписания ея лежали, но даже и внешния государственные дела, яко трактаты, по несколько месяцев за леностию ее подписать ее имя у нее лежали; роскошна и любострастна, дающая многую поверенность своим любимцам, но однако такова, что всегда над ними власть монаршу сохраняла» .1

По поводу правления Елизаветы Петровны также высказывался Н.М. Карамзин, который внёс большой вклад в историю своим трудом "История государства Российского". Он утверждал, «что в данный период в общественной и политической жизни российской империи происходили, в основном, негативные тенденции».2

Николай Иванович Костомаров увидел лишь два действия Елизаветы Петровны во внутренней политике, которые увенчались успехом и были достойны внимания - это "распространение просвещения и уничтожение внутренних таможен".3

Историк Сергей Михайлович Соловьев, посвятивший периоду правления Елизаветы четыре тома «Истории России…», видел в ее политике возврат к принципам своего отца, в результате чего «Россия пришла в себя». С.М.Соловьёв оценивал отмену внутренних пошлин и основание банков для купечества и дворянства как положительные мероприятия.

Для нас чрезвычайно важны исследования Николая Николаевича Фирсова, который скрупулезно исследовал елизаветинское время, выпустив две работы, посвященные данному периоду: «Вступление на престол императрицы Елизаветы Петровны» и «Русские торговопромышленные компании в первой половине XVIII столетия», вышедшая в свет в 1896 и переизданная в 1922 гг. Н.Н. Фирсов оценивал цесаревну как честолюбивого и достаточно трезвого политика, это, по мнению автора, выражалось в том, что Елизаветы имела свои причины претендовать на престол, но она выжидала, когда настроения в обществе будут соответствовать ее желаниям. С другой стороны, говоря о причинах, способствовавших вступлению дочери Петра в борьбу за власть, историк привел весьма прозаичные доводы: «Елизавета не любила иноземное правительство из личных соображений: 1) она привыкла к обильной, щедрой жизни; 2) не терпела контроль за своими расходами». Именно такая сложившаяся ситуация, по словам исследователя, и подвигла цесаревну к вступлению на престол. Оценивая личность Елизаветы, ученый отмечал, что это была самая обыкновенная женщина того времени, выпущенная из терема, имея, видимо, в виду то, что на будущую императрицу оказали влияние старорусские традиции.

Очень спокойное, полное ссылок на предшественников, дает нам описание Елизаветы Петровны Сергей Фёдорович Платонов, в котором описывается ее окружение, основные результаты политических шагов. Курс его лекций, более поздний по времени написания, отличается большим количеством ссылок на ранние источники, привлекая отечественных историков, зарубежных дипломатов и записки-воспоминания ее современников. 5

Рассмотрев деятельность Елизаветы Петровны и ее окружения, описанную историками XIX в. и начала XX в., можно сделать следующие выводы: в отечественной историографии в дореволюционный период некоторые исследователи признают в ней сознательное стремление возвратиться к началам Петра. Все нелицеприятные высказывания по поводу образа жизни, ума, свойств характера Елизаветы были озвучены, как правило, при императрице Екатерине или после ее смерти, то есть в свете ее славы. Однако, справедливость требовала от историков и подтверждения успехов в проведении внутренней и внешней политики, направленной на поддержание порядка, стабильности государства. И это мы в полной мере находим исторических источниках. Таким образом, можно прийти к выводу, что еще во время царствования Елизаветы и затем, во время царствования Екатерины II, сложился определенный стереотип описания елизаветинской эпохи как периода безумной роскоши и упадка государственного устройства Российской империи. Впоследствии, отчасти данный стереотип был воспроизведен российскими историками XIX и начала XX вв.