Еноховцы Волго-Ахтубинской поймы в 1917-1930-х годах

О.Ю. Редькина

Волго-Ахтубинская пойма начиная с XVIII века была районом распространения разнообразных групп старого русского сектантства 1. В 1896 году их число пополнилось еще одним течением — в Царевском уезде Астраханской губернии появляются еноховцы. Вероучение, религиозная практика, лидеры этой локальной секты, существовавшей только на Нижней Волге, история ее преследований государством на рубеже XIX—XX веков неоднократно привлекали внимание историков, религиоведов и краеведов 2. Во всех исследованиях отмечалось, что еноховцы возродили эсхатологические ожидания, которые стали основным содержанием их учения; это движение носило антимонархический и антицерковный характер. В большинстве работ, посвященных еноховцам, говорится, что в 1910-х годах учение их вступило в полосу кризиса, количество членов секты быстро сокращалось. Тем не менее в историографии по-разному освещалась динамика численности группы в начале XX века. С.Н. Агеева и С.Е. Прошечкин полагали, что в 1896—1899 годах в нее входило свыше 100 человек, а в 1913 году — в Царицынском уезде Саратовской губернии остался один еноховец 3. Т.И. Буткевич подчеркивал, что, несмотря на переход многих еноховцев к 1915 году в адвентизм, в селах Погромном, Таловка и Ягодное Царевского и Царицынского уездов их встречается еще достаточное количество4. Отрывочная информация о ено-ховцах в 1920—1930-е годы встречается на страницах антирелигиозной литературы этого времени 5. Исследований, посвященных непосредственно истории данной секты в со ветский период, до настоящего времени не проводилось.

Источниками, характеризующими жизнедеятельность еноховцев в Царицынской (Сталинградской) губернии, Нижне-Волжском крае являются доклады и материалы Сталинградского губернского земельного управления, материалы обследования сект в районе Ленинского уездного исполкома, информационные записки Уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при СМ СССР по Волгоградской области, хранящиеся в Государственном архиве Волгоградской области (далее — ГАВО), доклады о работе Сталинградского городского совета СВБ Центра документации новейшей истории Волгоградской области (далее — ЦДНИВО). Часть из них опубликована автором в сборнике документов и материалов «Государство и религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке»6. Кроме того, информация о политических и религиозных взглядах еноховцев, о взаимоотношениях с властями, о коммунах еноховцев содержится в местной периодической печати, в воспоминаниях участника религиоведческой экспедиции в Сталинградскую губернию летом 1930 года А.Н. Терского7.

Первая мировая война, революции, гражданская война оживили эсхатологические настроения в среде русского крестьянства, привели к новому подъему в течении еноховцев. Еноховцы сел Верхняя Ахтуба, Заплавное Царевского уезда не признали Октябрьскую революцию. Для них воплощением антихриста теперь выступали большевики. В июле 1919 года, когда уезд был занят белыми, часть еноховцев вступила в Добровольческую армию и ушла с нею на юг8. В антирелигиозной литературе 1930-х годов неоднократно упоминалось об антисоветских настроениях еноховцев в годы гражданской войны, отказах от продразверстки, оказании материальной помощи бандам (пожертвовали более 100 пудов хлеба для Добровольческой армии)9. В частности, в книге Ф.М. Путинцева было помещено фото пещеры еноховцев, которую они рыли 27 лет, где, по утверждению автора, они в годы гражданской войны прятали белобандитов 10.

Религиозный подъем начала 1920-х годов привел, с одной стороны, к оживлению движения и сплочению еноховцев в замкнутые общины, с другой стороны, революционное обновление социально-политической и экономической ситуации, жесткое проведение советской властью своей социально-экономической и религиозной политики заставляли еноховцев приспособляться к новым историческим условиям. В 1922 году 8 еноховцев с. Рахинка ходатайствовали об освобождении их от военной службы по религиозным убеждениям и уплаты налогов, так как они идут на нужды армии. Народный суд провел открытое заседение, осудив таковые действия 11. В начале 1920-х годов общину в с. Зап-лавном возглавлял Ф.П. Фалеев — председатель выборного правления коммуны12. Среди еноховской молодежи начинает проявляться недовольство суровыми порядками в общинах (изнурительные посты, безграничная власть старцев, запрет на общение с внешним миром, на чтение газет и т. д.). Постепенно борьба между молодым и старшим поколением заканчивается победой первого, лидером еноховцев становится Гущин. Молодежь начала выписывать газеты, повесила в избах портреты вождей 13. В прессе и антирелигиозной литературе описывалось и одно из ответвлений еноховцев — течение шашковцев — сторонников Михаила Осиповича Шашкова14, который провозгласил себя «св. Михаилом Архангелом», проповедал скорый конец света и взятие верующих телесно на небо. М.О. Шашков был руководителем небольшой артели, в которую до революции входило 10 семей (27 человек). В начале 1923 года коммуна шашковцев состояла из 44 человек, у них был молитвенный дом. В 1923 году М.О. Шашков издал в типографии Ленинского уисполкома 8 экземпляров книги собственных сочинений. В нее вошли молитвы, 138 псалмов, 20 ектений 15. Ф.М. Путинцев считал, что артель шаш- ковцев неофициально просуществовала до 1925 года16. Однако в прессе и антирелигиозной литературе 1930-х годов говорилось о том, что он возродил свою секту в 1927 году, описывались его сподвижники в 1931 году 17.

Для еноховцев коммунальный образ жизни был привычным. Ф.М. Путинцев полагал, что основной причиной организации ими коммун до революции было стремление сохранить имущество в случае ареста и ссылки. Еноховец в любое время мог рассчитывать на помощь единоверцев и выдел своего имущества. Такая традиция была сохранена еноховцами и после революции. Заключая договор с Ленинским УЗУ, они игнорировали требование сохранения в неделимом виде инвентаря и капиталов коллектива, выделяли имущество из общего фонда желавшим уйти из коммуны 18.

Традиционный коммунально-артельный образ жизни еноховцев помогал им выжить в трудные годы гражданской войны и военного коммунизма, еще более укрепился в первые годы нэпа. Всего в Царицынской губернии в июле 1923 года существовало 9 ено-ховских сельскохозяйственных коллективов. Подотдел кооперации Царицынского губернского земельного управления выявил следующие артели, коммуны и кооперативные товарищества еноховцев в Ленинском уезде: с. Верняя Ахтуба — 1, сл. Капустино — 2, с. Пологое Займище — 1 (объединенная из 4 общин), с. Заплавное — 2, с. Рахинка — 1, с. Нижне-Никольское — 1. Кроме того, в сл. Даниловка Усть-Медведицкого округа действовало сельскохозяйственное кооперативное товарищество «Христианин»19. Преобладающей формой объединения у еноховцев по-прежнему были коммуны. Сохранению их благоприятствовала политика «религиозного нэпа» первой половины 1920-х годов, составной частью которой было разрешение властей на создание религиозных сельскохозяйственных коллективов, участие их в деле восстановления сельского хозяйства20. Однако еноховцы не смогли в полной мере использовать открывшиеся возможности нэпа. Религиозная установка на запрещение контактов с органами власти сыграла негативную роль. В подавляющем большинстве еноховцы не зарегистрировали свои общины как сельскохозяйственные артели и коммуны в местных земельных органах. В докладе заведующего подотделом кооперации Царицынского губернского земельного управления П.К. Власова, составленном в июле 1923 года, отме-

чалось, что из всех вышеназванных коллективов только коммуна еноховцев в с. Заплав-ном имела устав, остальные же организации еноховцев их не имели. Все без исключения вышеназванные коллективы не представляли сведений о своей деятельности в подотдел кооперации, часть из них отказывалась платить продналог, что, по мнению докладчика, являлось явным неподчинением советской власти. Подводя итог, П.К. Власов предлагал коллегии губземотдела ликвидировать все коммуны за антисоветскую деятельность21. В начале 1924 года Царицынский губиспол-ком принял решение о роспуске коммун еноховцев, так как они отказывались регистрировать умерших и родившихся в ЗАГСе, платить налоги, выполнять воинскую повинность. 7 января 1924 года община с. Заплавного оказала сопротивление инспектору заплавнинс-кого участка по сбору продналога Соловьеву, который предложил общине уплатить 200 пудов промыслового налога с их мельницы. После отказа еноховцев заплатить налог, мельница была опечатана властями, но еноховцы сорвали печать. Был арестован как подстрекатель к антисоветскому выступлению Гущин. 18 еноховцев в знак солидарности с ним «самоарестовались». В 1924 году коммуна попыталась возродиться. В протоколах ее общих собраний признавалась советская власть, члены общины обязались платить налоги и служить в армии22. Осенью-зимой 1924 года в Ленинском районе действовали 2 группы еноховцев23. «Братская трудовая община хри-стиан-еноховцев» в с. Заплавном зарегистрировала устав в Ленинском уездном земельном управлении. В 1927 году количество членов составило 33 человека. Коммуна владела мельницей, маслобойкой, вступила в союз рыбаков, хотя сама рыбу не ловила, передав право на ловлю и рыболовные принадлежности другим лицам, беря с них половину пойманной рыбы. Земледелие стало для коммуны подсобным занятием, применялся наемный труд. Изменения в хозяйственной деятельности привели к расколу в общине. 13 религиозных коммунаров выступили за возвращение к земледелию, а 20 — за дальнейшее расширение торгово-промысловой деятельности. Местный крестком, воспользовавшись разногласиями в коммуне, требовал передать в его распоряжение мельницу еноховцев24. Начавшееся раскулачивание и коллективизация окончательно уничтожили коммуну еноховцев. В начале 30-х годов общины еноховцев продолжали существовать в Ленинском рай оне, но уже только как религиозные группы, а не как производственные коллективы.

Весной-летом 1930 года Академией наук СССР, Главнаукой и Центральным советом безбожников была организована экспедиция в Сталинградскую область по изучению религиозной ситуации. В с. Безродном Ленинского уезда была описана группа еноховцев. Отмечалось, что их «Сион» — Козлов хутор, не сохранился (в настоящее время это территория г. Волжского). Верующие посещали молельню дедушки и бабушки («бог» и «богородица») ² 5 . Кроме того, Терской описывал колхоз «Красный труженик», находящийся в 4 км от с. Заплавного — центр общины шаш-ковцев, которые составляли большинство колхозников ²⁶. В 1931 году группа еноховцев действовала и в Сталинграде ²⁷. В антирелигиозной литературе и советской прессе рубежа 1920—1930-х годов деятельность еноховцев и шашковцев описывалась исключительно в негативном свете, как противодействие строительству социализма в крае. Однако волны мощной антирелигиозной борьбы 1920— 1930-х годов, раскулачивание, коллективизация, репрессии все же не привели к полному исчезновению еноховцев. В информационном докладе Уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при СМ СССР по Сталинградской области за I квартал 1952 года говорилось, что в с. Ленинском Ленинского района кроме православных, евангельских христиан, баптистов, молокан, субботников была и группа еноховцев²⁸. Такое длительное сохранение локальной, небольшой по численности религиозной группы свидетельствовало об устойчивости народной религиозности и эсхатологических ожиданий в крестьянской среде в условиях перманентных социально-экономических и политических потрясений в регионе в первой половине XX века.