Еще раз о функциях следователя и дознавателя

Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin, Krasnodar, Russia, ,

В научной литературе длительное время ведутся дискуссии о видах уголовно-процессуальных функций, осуществляемых следователем и дознавателем при расследовании уголовных дел. Высказываются различные точки зрения, порой противоположные. Одни считают, что данными участниками реализуется только функция расследования (Берова, 2009; Гришко, Нечаев, 2020; Малышева, Гаврилов, 2024; Смирнов, 2024; Халиков, 2009); другие – только функция уголовного преследования1; третьи полагают, что следователь и дознаватель выполняют функции и расследования, и уголовного преследования (Ларин, 1986; Тушев, Корчагин, 2021), а также другие функции1 или одна функция поглощает другую2 (Азаров и др., 2006: 196; Попова, 2021).

Известной сторонницей точки зрения о том, что данные участники в уголовном судопроизводстве реализуют только функцию уголовного преследования, является В.А. Лазарева. По ее утверждению, «недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности – при недостаточности обвинительных доказательств лицо должно быть полностью реабилитировано. <…> …в доказывании посредством собирания, проверки и оценки доказательств нуждается именно и только виновность, отсюда следует, что уголовно-процессуальное доказывание суть опровержение презумпции невиновности обвиняемого. <…> …предварительное расследование и поддержание обвинения в суде выступают как взаимосвязанные и взаимообусловленные формы уголовного преследования»3.

В п. 55 ст. 5 УПК РФ дано определение уголовного преследования – это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, т. е. деятельность по собиранию только обвинительных доказательств. Получается, что прокурор, следователь, дознаватель не должны собирать оправдательные доказательства. Если всю деятельность прокурора, следователя и дознавателя считать исключительно уголовным преследованием, т. е. доказыванием виновности, как утверждает В.А. Лазарева, то куда отнести собирание оправдательных доказательств? Защитник не может самостоятельно собирать их с помощью следственных действий, а только заявить следователю (дознавателю) ходатайство об их производстве. Если в ходатайстве излагаются обстоятельства, которые имеют значение для дела, то следователь или дознаватель в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ обязан это учитывать: они будут собирать доказательства, которые могут оправдать подозреваемого или обвиняемого. Следователь, дознаватель обязаны проверять не только обвинительные версии, но и версии, выдвинутые подозреваемым, обвиняемым, защитником. Если они подтвердятся, то это и будет доказывание невиновности лица. Практика знает немало случаев, когда даже после предъявления лицу обвинения уголовное преследование в отношении него прекращалось в силу обнаружения доказательств, оправдывающих его или указывающих, что преступление совершило другое лицо.

Смысл схемы построения процесса доказывания, предложенной В.А. Лазаревой, подразумевает, что следователь, дознаватель, прокурор должны собирать только обвинительные доказательства, а если их будет недостаточно, то лицо будет признано невиновным. Такой подход стимулирует к обвинительному уклону. Нелогично также ее утверждение, что «…либо виновность обвиняемого доказывают не только органы уголовного преследования, но и суд, либо органы уголовного преследования, как и суд, осуществляют объективное и полное исследование обстоятельств преступления, а виновность лица в совершении преступления никто не доказывает. Ни то, ни другое не может быть»4. Именно при объективном и полном расследовании можно установить как виновность, так и невиновность лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Мы согласны с точкой зрения многих ученых, которые выступают против того, что следователь должен доказывать только виновность обвиняемого: «Очевидно, что лицо, осуществляющее предварительное расследование, не должно быть зациклено на обвинительной деятельности как таковой. Обстоятельства дела должны быть расследованы объективно и всесторонне без всякого намека на безосновательный обвинительный уклон» (Гришко, Нечаев, 2020: 100); «Следователь… должен выполнять только задачу по объективному собиранию доказательств, без проявления обвинительного уклона. Для этого следователь в перспективе должен освободиться от обвинительных полномочий. Он должен осуществлять расследование уголовного дела, не вторгаясь в сферу обвинительной деятельности» (Мельников, 2007: 8) и т. д.

Более того, из упрощенного подхода, предложенного В.А. Лазаревой, напрашивается вывод, что основанием для прекращения уголовного дела или уголовного преследования и вынесения оправдательного приговора может быть только недоказанность виновности лица. Близкая по смыслу норма была в УПК РСФСР 1960 г., которая предусматривала, что основанием для прекращения уголовного дела может служить недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления, если исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств (п. 2 ст. 208)5. Не зря законодатель исключил данное основание из УПК РФ и предусмотрел иное – непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1. ч. 1 ст. 27 УПК РФ). Непричастность также необходимо доказывать.

Также возникает вопрос: кто будет устанавливать наличие таких оснований для прекращения уголовного дела или уголовного преследования, как истечение сроков давности уголовного преследования, отсутствие события преступления, состава преступления, заявления потерпевшего по делам частного и частно-публичного обвинения и т. д. (ст. 24 УПК РФ)? Или такого основания прекращения дела в отношении несовершеннолетнего, достигшего возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не способного в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом (ч. 3 ст. 27 УПК РФ)? Наверное, только следователь, дознаватель или суд по собственной инициативе или по ходатайству защитника или прокурора. Это и есть собирание оправдательных доказательств: «…следователь наряду с виновностью лица в совершении преступления обязан исследовать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, и обстоятельства, его смягчающие. Среди обстоятельств, характеризующих личность, может быть не только предыдущая судимость и аморальное поведение в быту, но также высшее звание Герой Российской Федерации, присваиваемое за заслуги перед государством и народом» (Стародубова, 2019: 88).

Считаем, что участники со стороны обвинения в лице следователя, дознавателя выполняют не только функцию уголовного преследования, но и другие, такие как функция расследования, установления объективной истины по делу, правозащитная, профилактическая и т. д. Значит, их деятельность, исходя из действующего уголовно-процессуального законодательства, многофункциональна. Однако в объеме данной статьи не ставится цель изучить все функции следователя и дознавателя, основной акцент делается на обосновании наличия у следователя и дознавателя функций уголовного преследования, расследования и установления объективной истины по делу, а также приводятся критерии, по которым их можно признать самостоятельными.

Некоторые авторы считают уголовное преследование неотделимым элементом функции расследования. И для этого имеются все предпосылки, ведь именно при расследовании следователь, дознаватель собирают уличающие доказательства, предъявляют обвинение, применяют меры пресечения и т. д. Правильно отмечает И.П. Попова, что «функция предварительного расследования включает в себя несколько видов процессуальной деятельности, осуществляемой следователем: 1) раскрытие преступления – деятельность, обусловленная необходимостью установления события преступления и связанных с ним обстоятельств; 2) уголовное преследование – включает самый широкий вид деятельности, выполняемой следователем по формулированию обвинения и доказыванию виновности, осуществляемой в отношении конкретного лица; 3) охрана прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства» (2021: 134–135). Однако, как представляется, здесь автор просто не нашел критериев, по которым можно выделить эти функции как самостоятельные, и называет их «видами процессуальной деятельности».

Деятельность по раскрытию преступления – это, как правильно отмечает автор, установление события преступления и связанных с ним обстоятельств. Стоит только добавить, что не просто обстоятельств, а юридически значимых обстоятельств, так как в ходе расследования могут быть установлены обстоятельства, имевшие место в момент совершения преступления, но не имеющие юридического значения, например, погодные условия во время совершения обвиняемым должностного преступления. Конечно, одни и те же обстоятельства в одном случае могут быть юридически значимы, а в другом – нет. В приведенном примере состояние погоды будет иметь юридическое значение при обнаружения отпечатков обуви или протектора автомобиля в грязи после дождя или налипания грунта на обувь или колеса автомобиля подозреваемого. Юридическую значимость обстоятельств определяет следователь (дознаватель). Представляется, что установление всех юридически значимых обстоятельств преступления – это реализация функции установления объективной истины по делу, о чем сказано далее.

Выделенную И.П. Поповой деятельность следователя по охране прав, свобод и законных интересов участников уголовного судопроизводства считаем содержанием правозащитной функции, сущность которой заключается в защите прав, свобод и законных интересов всех субъектов, вовлеченных в уголовно-процессуальные правоотношения в стадии предварительного расследования. Цель данной функции – предотвратить нарушение их прав, восстановить нарушенные права, возместить причиненный ущерб.

Также не совсем понятна позиция И.П. Поповой о соотношении функции расследования и функции уголовного преследования. Вначале она считает, что функция расследования является подфункцией уголовного преследования: «Данную функцию <функцию расследования. – А. Т. > можно рассматривать как подфункцию обвинения, но она никакими другими участниками уголовного судопроизводства, кроме как следователем, не может быть реализована» (Попова, 2021: 133). Далее, как уже было сказано, включает уголовное преследование в содержание функции расследования в виде процессуальной деятельности.

Периодически высказываются мнения, что в руках следователя сосредоточены функции обвинения и защиты. Эта точка зрения не нова. Еще известный советский ученый процессуалист В.М. Савицкий в работе «Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве» утверждал, что следователь наряду с функцией обвинения осуществляет и функцию защиты: «Хотя право на защиту, гарантированное обвиняемому ст. 111 Конституции СССР, слагается прежде всего из действий самого обвиняемого, а также его защитника, невозможно отрицать, что следователь выполняет функцию защиты» (1975: 41).

Как представляется, функция защиты и правозащитная функция - это разные функции. Первая направлена на противодействие функции обвинения (уголовного преследования) и опровержение предъявленного обвинения, а вторая - на соблюдение и защиту прав, свобод и законных интересов всех субъектов уголовно-процессуальных правоотношений.

Мы разделяем точку зрения М.Т. Аширбековой и других ученых-юристов, что это две самостоятельные функции: «...следователь параллельно с функцией расследования, основываясь на установленных фактических обстоятельствах, реализует функцию обвинения через определение правовой основы дела и вынесение указанных актов обвинения <постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение. - А. Т. >» (2019: 84). Некоторые процессуалисты даже предлагают отнести функцию расследования к основным функциям уголовного процесса наряду с функциями обвинения и защиты: «Переходя к выводам, мы считаем необходимым тезисно предложить следующее: вместе с функциями обвинения и защиты следует ввести в уголовно-процессуальный закон функцию предварительного расследования дела, которая реально существует до установления по уголовному делу виновных в совершении преступления лиц и продолжает действовать и дальше, вплоть до направления дела прокурору с обвинительным заключением» (Халиков, 2009: 40).

Однако необходимо определить, по каким признакам эти функции разграничиваются как самостоятельные. Представляется, что они различаются по целям, задачам и содержанию. Цель уголовного преследования заключается в том, чтобы ни одно лицо, совершившее преступление, не избежало уголовной ответственности и освобождалось от нее только в соответствии с законом. Задачи - эффективно использовать все свои полномочия, научные рекомендации для доказывания виновности подозреваемого или обвиняемого и применения к ним необходимых мер уголовно-процессуального принуждения (Тушев, 2005: 49). Содержание - это процессуальная деятельность следователя и дознавателя по собиранию обвинительных доказательств.

Цель функции расследования - производить расследование только следственными и иными процессуальными действиями в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Задачи - выполнять требования закона об основаниях, объеме, условиях и порядке их производства. Содержанием этой функции выступает непосредственная деятельность следователя и дознавателя по производству следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ. Никто, кроме следователя и дознавателя, не полномочен производить эти действия при расследовании преступлений, т. е. никто, кроме них, не реализует эту функцию. С помощью следственных и иных процессуальных действий они могут выполнять как функцию уголовного преследования, так и другие функции, например функцию установления объективной истины по делу, т. е. собирать доказательства в целях установления всех обстоятельств совершенного преступления.

Момент окончания реализации функции уголовного преследования и функции расследования в досудебном производстве одинаков - это передача уголовного дела с обвинительным заключением или обвинительным актом (постановлением) прокурору. Однако по содержанию, т. е. по видам деятельности следователя и дознавателя они различаются. Такие действия, как возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица, собирание обвинительных доказательств, применение мер пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого, их розыск, привлечение их в качестве обвиняемого и т. д., входят в содержание уголовного преследования. Остальные действия, не носящие обвинительного характера, - допросы подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, производство экспертиз и иных следственных и процессуальных действий, с помощью которых собираются оправдательные доказательства, - не входят в содержание данной функции, являются содержанием функции расследования. Также в ее содержание входят удостоверительные действия и действия, носящие организационный характер, например вызов к следователю, дознавателю по повестке или другим способом, соблюдение порядка применения технических средств при производстве следственных действий, порядок рассмотрения и разрешения ходатайств и жалоб участников уголовного судопроизводства, направление им копий соответствующих документов, предусмотренных УПК РФ, порядок назначения судебных экспертиз, приглашение понятых, дача поручений органам дознания о производстве оперативно-разыскных действий, сообщение родственникам о задержании лица в качестве подозреваемого, ознакомление потерпевшего, обвиняемого, его защитника, гражданского истца и гражданского ответчика с материалами оконченного уголовного дела и т. п. Эта деятельность следователя, дознавателя не носит обвинительного характера и является содержанием функции расследования.

Функцию расследования некоторые авторы рассматривают как исследовательскую деятельность следователя (дознавателя) по установлению всех обстоятельств совершенного преступления, т. е. полное, всестороннее и объективное расследование уголовного дела, когда собираются как обвинительные, так и оправдательные доказательства: «Если говорить о правоприменительных действиях, нацеленных на установление фактических обстоятельств уголовного дела (а это и есть установление фактической основы спорного правоотношения как первая стадия применения права), то для следователя они, как думается, сосредотачиваются на реализации функции расследования (исследования)» (Аширбекова, 2019: 83; см. также: Ерохина, 2011: 347; Попов, 2018: 96).

Как представляется, исследовательская деятельность следователя, дознавателя составляет содержание не функции расследования, а функции установления объективной истины по делу. Цель этой функции – установить все необходимые обстоятельства совершенного преступления, имеющие юридическое значение для правильного разрешения дела. Задачи – собрать достаточное количество относимых, допустимых и достоверных доказательств для достижения указанной цели, используя все полномочия, а также научные методы криминалистики и вспомогательную оперативно-разыскную информацию. Содержание – это непосредственная деятельность следователя и дознавателя по собиранию таких доказательств, как обвинительных, так и оправдательных.

Также, на наш взгляд, методологически неверно включать одну функцию в содержание другой или считать ее подфункцией. Каждая функция имеет свои отличительные признаки, но все они составляют единую систему функций, тесно взаимосвязаны, т. е. являются элементами одной системы. Они могут осуществляться одновременно, параллельно, реализация одной из функций может порождать реализацию другой или других.