Фактогенная перформативность в речевом жанре «спор»

Речевой жанр «спор» является перформативным жанром, если под перформативно-стью в широком смысле понимать способность высказывания конституировать факты. Данную способность мы называем фактогенностью.

Различая два типа фактогенной перформативности – фактуальную (то есть конституирование факта как фокусировки на актуальных моментах действительности) и фактуально-событийную (то есть конституирование факта как культурного явления), – мы полагаем, что спор характеризуется обоими типами.

Фактуальная перформативность предполагает актуализацию смысла реального общения и реализуется посредством коммуникативных целерациональных, или перформативных, действий. В структуре речевого жанра «спор» таковым представляется речевое действие «возражение».

Возражение – это речевой акт, порождающий спор. Модель речевого акта возражения может быть представлена следующим образом:

Возражение =

Не будучи убежденным в твоей правоте и желая сделать так, чтобы ты знал, думаю ли я так же, как и ты, я говорю: я думаю, что ты не прав.

Практически спор происходит следующим образом: некто выражает свое мнение (тезис), оппонент находит в ней уязвимые места (пункты разногласий), указывает на них и выдвигает положение, представляющееся оппоненту истинным (антитезис) [8, с. 154–155].

Актуализация смысла реального общения, то есть конституирование фактов первого типа, может осуществляться посредством прямого возражения, выражаемого с помощью глагола «соглашаться» в отрицательной форме либо других отрицательных конструкций, передающих смысл несогласия:

• -    И вот еще, - сказал Гольцман. - Ты не прав . Подтвержденный факт у нас появился. [Александр Терехов. Каменный мост (1997–2008)] (http://search.ruscorpora.ru) .

Аналогичную прагматическую функцию (конституирование фактов первого типа) выполняет возражение-опровержение, пропозициональное содержание которого противоположно утверждению оппонента:

• -    Слушай, я не могу разобраться с людьми, зачем мне быки?

• -    Ты должен прочесть ее!

• -    Я никому ничего не должен, запомни ! (А. Солженицын «В круге первом»).

В работах Ф. ван Еемерена и Р. Гроотендорста [5; 6] речевой акт возражения рассматривается как выражение сомнения. Однако, по нашему мнению, выражение сомнения представляет собой нечто среднее между актами согласия и несогласия, так же как, по О.В. Ляшенко, значение «сомнительно» занимает промежуточное место в интервале значений <истина; ложь> [10]. Данное мнение находит подтверждение и в логической теории аргументации, где неуверенность (uncertainty) – понятие, синонимичное сомнению, – трактуется как отсутствие аргументов «за» и «против» [14]. Вместе с тем мы считаем, что в споре выражение сомнения может быть косвенным выражением возражения:

• -    В Реввоенсовете не дураки сидят! - серьезно выразился комиссар. - Там взвесили «за» и «против»!

• -    Это я понимаю, - согласился Пухов. - Там - задумчивые люди, только жлоб механики враз не поймет!

• -    Ну а кто ж тогда все чудеса науки и ценности международного империализма произвел ? - заспорил комиссар. (А. Платонов «Сокровенный человек»).

В данном примере вопросительное предложение является имплицитным возражением-сомнением.

Другими видами косвенного возражения являются следующие:

• •      имплицитное возражение, заключенное в аргументации и построенное как кри

тика мнения оппонента:

• -    Все происходит как бы помимо твоего сознания, вот здесь! - она ткнула себя пальцем в грудь. <…> Тебе может казаться, что ты его ненавидишь, ты будешь убеждать в этом других, а дело в том, что чувство твое деформировалось! <…> Скажи, зачем ты окликнула его в очереди? <..>

• -    Не истуканом же стоять! - перебила ее Изольда Ивановна. - Болтаешь всякую чушь! (Л. Качинская «Листья желтые»);

• •      имплицитное возражение-оскорбление (с помощью инвектив):

• -    Объясняю, что с тобой происходит: ты зачуял смерть и забеспокоился - тебе неохота просто так уходить, тебе надо, чтоб о тебе потом говорили: он же верующий был! Так?

• -    Дурак, - просто сказал дядя Гриша. Подумал и еще сказал: - Волосатик (В.М. Шукшин «Гена Пройдисвет»);

• •      Возражение-замечание, синтаксически оформленное в виде предложения с

противительным союзом по формуле «Я согласен, что р1 , но не согласен, что р2 », где р - пропозиция (proposition):

• -    Вот он - голос благородной крови предков! - не сдержал эмоций отец. - Наш род столетиями служил высшим интересам России, не щадя жизни <..>

Заметив, что проявление аристократической гордости мужа шокировало родных, Светлана Ивановна возразила:

• -    Не согласна, Мишенька. Спору нет, сын воспринял от тебя славные традиции предков, но и от меня ему кое-что досталось - за мной несколько поколений честных тружеников, добрых, бескорыстных. (С. Малков «Две судьбы-2»).

Возражение-замечание может также являться частичным опровержением мнения оппонента:

«Разумеется, его мать была недовольна:

• -    Ну зачем ты их так опекаешь? Эта девка тебе не пара! Мало ты потерпел?

• -    Потерпел я не из-за них, мама, а помогая Мише разоблачить убийцу Надежды . И не жалею об этом. Даже себя зауважал! (С. Малков «Две судьбы-2»).

Возражение-замечание в данном примере строится не по вышеприведенной формуле «Я согласен, что р1 , но не согласен, что р2 », однако его можно трансформировать в соответствии с формулой: «Да, я потерпел, но не из-за них».

• •      опущенное (неэксплицированное) возражение, логически и по смыслу выводи

мое из аргументации (преимущественно в бытовом споре):

• -    Красная Армия все может! - отвечали Пухову матросы. - Мы в Царицын на щепках приплыли, кулаками город штурмовали.

• -    Так то ж драка, а не война! - сомневался Пухов. - А ядро не классовая вещь - живо ко дну пустит! (А. Платонов «Сокровенный человек»).

В данном примере возражение не выражено вербально, но его можно восстановить по контексту любым из вышеперечисленных способов.

Фактуально-событийная перформативность предполагает затрагивание ценностной картины мира людей, осуществляемое посредством коммуникативного поступка, или перформативного дискурса. В споре таковым, на наш взгляд, является аргументация.

Традиционно спор считается разновидностью аргументативного текста [7, с. 120]. Следовательно, аргумент является основополагающим речевым актом спора. Аргумент редко состоит из одного предложения, поэтому в данном случае целесообразнее говорить о речевом акте аргументации. Мы вслед за голландскими учеными Ф. ван Еемереном и Р. Гроотендорстом считаем, что аргументация относится к сложным речевым актам, поскольку имеет функцию аргументации не на уровне предложения, как, например, обещание, утверждение, просьба и другие элементарные речевые акты, а на более высоком текстовом уровне [5, с. 31–32].

Следует отметить, что в научных теориях, исследующих аргументацию, нет однозначного мнения относительно функции аргументации, однако созвучие этих теорий наблюдается в признании того, что аргументация выполняет двойную функцию: доказательство / опровержение и убеждение [2, с. 47–48], доказывание и порождение нового знания [3], обоснование и убеждение [1; 4, с. 188], обоснование / опровержение и убеждение [6, с. 57]. Мы также считаем, что аргументация выполняет двойную функцию – обоснования и убеждения; причем превалирующая роль принадлежит второй функции – функции убеждения.

Выполнение двойной функции акта аргументации возможно, на наш взгляд, благодаря тому, что высказывания, являющиеся частью аргументации, могут быть разными речевыми актами – утверждением, констатацией факта, предположением, описанием, повествованием и т.п. – в основном из категории репрезентативов-ассертивов, которую выделяет в своей классификации Д. Серль [11]. Иллокутивная сила аргументации не выражается перформативной формулой. Иллокутивными индикаторами аргументации могут быть союзы «так», «потому что», «так как» [6, с. 91].

В аргументации реализуется ценность истины, в которой, как предполагается, уверен говорящий. Модель речевого акта «аргумент» может быть представлена следующим образом:

Аргумент =

Будучи убежденным в своей правоте и желая сделать так, чтобы ты тоже убедился в моей правоте, я говорю:

В толковых словарях русского языка выделяются две идеи в определении понятия «истина»: 1) истина – то, что соответствует действительности, и 2) истина – то, что существует в действительности. В современном русском сознании слово «истина» образует тесную пару со словом «правда», где «истина» связывается с вечным и неизменным, а «правда» – с земным, изменчивым, социальным [13, с. 436–437]. Характерным для русской лингвокультуры является понимание правды как справедливости [12]. Таким образом, основываясь на дефиниции слов «истина» и «правда», можно предположить, что достижением истины в спорах среди носителей русской лингвокультуры считается воссоздание достоверности, принятие правильных решений или восстановление справедливости.

По мнению В.А. Лукина, истина тесно связана с коммуникацией, причем так, что истина является предпосылкой если не для коммуникации вообще, то, по крайней мере, для эффективного речевого акта [9, с. 73]. Действительно, спор считается плодотворным, когда его участникам удается решить спорный вопрос и тем самым устранить возникшее противоречие. Как правило, решение спорного вопроса приравнивается к нахождению истины.

Итак, спор является перформативным жанром. Если под перформативностью понимать фактогенность, то есть способность высказывания конституировать факты двух типов – как фокусировки на актуальных моментах действительности и как культурного явления, то можно утверждать, что спор характеризуется двумя типами фактогенной перформативности – факту-альной и фактуально-событийной. Фактуальная перформативность, предполагающая актуализацию смысла реального общения, реализуется посредством речевого акта «возражение»; фактуально-событийная перформативность, предполагающая затрагивание ценностной картины мира людей, реализуется в споре посредством аргументации.