Факторы формирования «культуры недоверия» в регионе

Проблема «культуры недоверия» в региональном социуме активно обсуждается в современном обществоведческом дискурсе. Это обусловлено объективной значимостью доверия для интеграции социума, эффективного развития, прежде всего, социокультурной, политической, экономической сфер, обеспечения позитивного социального самочувствия населения.

«Культуру недоверия» можно определить как комплекс доминирующих в общественном сознании ценностей, установок и поведенческих паттернов, основанных на презумпции нечестности и ненадежности большинства участников социальных отношений[1].

При исследовании «культуры недоверия» в обществе важнее всего обращать внимание на сферу повседневности. Значительная часть повседневных практик, формирующих культуру доверия либо ее альтернативу – «культуру недоверия» в обществе, – это совокупность институциональных контактов, в которые вступают граждане, обращаясь за решением своих проблем в государственные, коммерческие и общественные структуры. Доверие к профессионалам выступает важнейшей составляющей уверенности человека в своем будущем, прочности социальных связей и устойчивости социального порядка. Следствием недоверия является, напротив, экзистенциальное одиночество, индивидуализм и атомизация, социальная дезинтеграция[2].

Как любой социальный феномен высокого уровня сложности, «культура недоверия» представляет собой результат действия различных социальных факторов. Факторы формирования «культуры недоверия» можно классифицировать по ряду оснований. Во-первых, в соответствии со структурированием социума по сферам, можно говорить о социокультурных, административно-политических, социальных, экономических факторах. Социокультурными факторами выступают доминирующие в социуме ценности и установки, поддерживаемые традицией, религиозными и образовательными системами и пр. Административно-политические факторы исходят из структуры властных отношений и тех возможностей/ограничений, которые данные отношения транслируют в общество. Социальные факторы заключаются, прежде всего, в многообразии социальных групп и специфике их отношений друг с другом. Экономические факторы действуют, как правило, опосредованно - через социальные - и определяются особенностями производственных отношений, экономической ситуацией в обществе и их влиянием на качество жизни, социальную поляризацию и т.п.

В зависимости от устойчивости влияния на ситуацию следует вести речь о доминантных и ситуативных факторах. Если доминантные факторы имеют самовоспроизводящийся характер и являются производными от преобладающих в социуме в течение длительного исторического времени практик, то ситуативные формируются в зависимости от конкретной ситуации. Так, доминантными факторами формирования «культуры недоверия» применительно к российскому обществу являются отчужденность народа от власти, наличие множества этнокультурных барьеров, территориально-поселенческая «анклавность», обусловленная низкой плотностью населения, проживающего на огромной территории. К ситуативным факторам относятся особенности социальной динамики. Как правило, это стремительные и неконтролируемые большинством населения социальные трансформации. Так, в качестве ключевых причин падения доверия в посткоммунистических обществах рядом исследователей рассматривается социальная травма, негативный социальный форм шоковых реформ[3]. К их числу следует прибавить: слабость гражданских ассоциаций, социальную «атомизацию», высокий уровень преступности, связанной, в том числе, с посягательством на жизнь и имущество граждан.

В соответствии с разделением социального доверия на институциональное и межличностное, следует отметить и возможную специфику факторов, определяющих тот и другой тип доверия.

Так, высокий уровень межличностного недоверия в российском обществе имеет под собой, прежде всего, «травматическое» основание. Помимо шока от быстрых перемен, масса людей испытала сильнейшее воздействие реальных и мифологизированных образцов достижения стремительного успеха, основанного на нарушении этических и правовых норм. Соответственно, доверие к людям стало рассматриваться либо как слишком большой и непозволительный риск, либо как препятствие к достижению успеха.

Формирование «культуры институционального недоверия» обусловлено комплексом причин, среди которых - деинституционализация социальных отношений и неэффективность многих социальных институтов. Деинституционализация обусловлена, в свою очередь, традиционным доминированием неформальных практик в российском социуме, персонализацией социальных, особенно политических, феноменов, свойственных общественному сознанию, а также огромным разрывом между формальными институтами и неформальными практиками в политической и экономической сферах общества. Паттерны массового сознания российского общества достаточно инертны и воспринимают функционирование институций, как правило, через их персонификацию либо в контексте борьбы групп интересов. Принятие управленческих решений, действительно, сплошь и рядом носят спонтанный, внеинституциональный характер. Но, по-видимому, базовые факторы институционального недоверия коренятся в неэффективности либо абсолютной недейственности институтов в их способности реализовывать общезначимые цели с минимальным уровнем дисфункциональности.

Все указанные факторы имеют социетальный характер. Между тем, существует и явная специфика, связанная с групповыми и личностными характеристиками, формирующими недоверие как устойчивый аттитьюд. К ним относятся статусно-ролевые факторы недоверия. П. Штомпка, наряду с профессиями, предполагающими высокий уровень доверия к контрагенту (врач, социальный работник, священник) говорит о занятиях, связанных с недоверием (полицейский, таможенник и пр.). Распространенность в обществе подобных сфер деятельности также способствует закреплению «культуры недоверия».

Можно также утверждать, что, помимо профессионально-статусных характеристик, на формирование «культуры недоверия» могут оказывать влияние иные статусно-ролевые характеристики, связанные с частотой тех или иных ситуаций в жизни человека или особенностями его внепрофессиональной деятельности. Если, по П. Штомпке, для появления культуры доверия необходим типовой уровень персонального и коллективного капитала, ресурсов, наиболее значимыми из которых являются богатство, хорошая стабильная работа, многообразие социальных ролей, власть, образование, «связи», крепкая семья, религиозные верования[4], соответственно, противоположный аттитьюд формируется в условиях отсутствие хорошей (по субъективным меркам) и стабильной работы, недостаточной квалификации, ограниченности социальных и межличностных контактов, отчуждения от власти, проблем и отсутствия взаимопонимания в семье, морального релятивизма.

Использованные источниики:

• 1.    «Культура недоверия» в региональном социуме: монография / Е.В. Реутов, Л.В. Колпина, М.Н. Реутова, И.В. Бояринова. – Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2013. – 176 с.

• 2.    Реутов Е.В., Реутова М.Н. Недоверие как социальная проблема: масштабы и проявления // Власть. – 2013. – № 6. – С. 138-142.

• 3.    Sztompka P. Trust: a Sociological Theory. Cambridge: Cambridge University press, 1999. - P.133.

• 4.    Еремичева Г., Симпура Ю. Недоверие как социальная проблема современной России // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999.             Т.2.             Вып.             4.             URL:

(дата обращения 16.08.2012).

"Экономика и социум" №2(11) 2014