Факторы эффективности региональной политической элиты (социологический анализ)

В переходных процессах 90-х гг. ХХ в. региональные элиты проявили себя как полноправные субъекты российской политики, от действий которых во многом зависела судьба регионов.

Переход от политической практики, направленной на завоевание и удержание власти, к практике ее эффективного использования обнаружил и в рядах элиты, и среди государственной бюрократии существенное несоответствие между политическими амбициями и профессионально-управленческими качествами.

В 2010 г. кафедра социологии и политологии Ульяновского государственного университета (УлГУ) провела экспертный опрос двух групп экспертов (политико-административная элита региона и иные элиты: хозяйственная, бизнес-элита, научная, творческая, представители партий и общественных организаций). Им были заданы вопросы, направленные на выяснение их позиции по проблеме качества и эффективности функционирования элиты1.

Исследование показало, что в большинстве своем представители элиты пришли к выводу о несоответствии региональной политической элиты требованиям, к ней предъявляемым. Однако административно-политическая элита более оптимистична в оценках. Только 53% экспертов данной группы указали на недостаточную качественность региональных элит, в то время как 83% сторонников данной точки зрения принадлежали к числу представителей иных элитарных групп.

ДЕРГУНОВА Нина

ОШКИН Виталий

Владимирович – аспирант кафедры социологии и политологии УлГУ

Доминирующей характеристикой выступила мелкомасштаб-ность и узость интересов и установок элиты, ее неготовность выполнять миссию руководства региональным развитием. По мнению А.В. Понеделкова, проводившего подобного рода исследования в ряде субъектов РФ в Южном федеральном округе, одна из основных причин кризиса прежней советской номенклатурной элиты – многолетняя «ставка на понижение», связанная с отсутствием политической конкуренции. Перестройка и дальнейшие радикальные политические преобразования не слишком существенно изменили номенклатурную элиту. К власти пришел более динамичный и радикально мыслящий ее слой. Однако тип номенкла- турной личности по-прежнему является преобладающим1.

Следующий вопрос касался оценки стабильности положения российской элиты. Были выявлены значительные различия в оценках у двух элитных групп. И в политико-административной, и в прочих частях элиты практически одинаков процент ответивших на данный вопрос «в чем-то стабильно, в чем-то нет» (48% и 50% соответственно), а также «у элиты имеются различные возможности обеспечения стабильности» (14% и 13%). 19% респондентов политико-административной элитной группы посчитали позиции политической элиты стабильными, столько же оценили позиции элиты как нестабильные. Представители региональных бизнес-элит, элит хозяйственного комплекса, силовых ведомств, интеллектуальной и духовногуманитарной сферы деятельности в данном случае пессимистичны – лишь 4% оценивают положение элиты как стабильное, а 33% – как нестабильное.

Самые оптимистичные оценки положения элиты дает та ее часть (из состава административно-политической этиты), в которую включены представители исполнительной власти, т.е. назначенцев. Но даже в этой группе доля уверенных в стабильности – 30%. Острее всего нестабильность чувствуют представители руководства политической партии – 100%.

Следующий вопрос касался того, какие факторы в ближайшем будущем будут определять прочность пребывания в региональных структурах власти.

Всеми группами экспертов самыми важными признаны такие качества, как лояльность политическому режиму (19% и 27% соответственно административнополитическая и иные элитные группы) и умение поддерживать неформальные контакты с федеральным центром и влиятельными людьми в регионе (20% и 27%). Даже у политико-административной элиты профессионализм (16%) оценивается ниже, чем связи и лояльность. Другие элитные группы вообще низко оценивают значимость профессионализма. Вообще политико-административная элита предъявляет к желающим удержаться в элите более строгие требования, чем представители элиты других сфер.

Среди различных групп в составе политико-административной элиты не наблюдается особое разнообразие в оценках, но все же полного единодушия также нет. Так, представители исполнительной власти высоко ценят в данном отношении профессионализм и умение защищать интересы граждан, представители законодательной власти выше остальных качеств ставят лояльность режиму.

В среде представителей региональных бизнес-элит, элит хозяйственного комплекса, силовых ведомств, интеллектуальной и духовно-гуманитарной сферы разнообразие в ответах значительнее. Хозяйственно-государственная элита выделила три равнозначных фактора: богатство, принадлежность к клану, роду и связь с криминалом. Данная позиция сильно выделяется по сравнению со всеми остальными группами региональной элиты. Даже их коллеги по группе – бизнесмены и интеллектуалы – считают важнейшими лояльность и умение поддерживать неформальные связи. Обращение к криминалу как к помощи в сохранении положения в элите характерно лишь для хозяйственно-государственной элиты.

Выделенные качества свидетельствуют об амбивалентном характере факторов, выдвигающих и формирующих элитную личность. Первая группа факторов – качества индивидов, представляющих элитные слои, определяемые их статусом и возможностями личностного развития и продвижения по лестнице социальнополитической карьеры.

Два фактора более всего влияют на персоналистское проявление современного российского элитизма: с одной стороны, это традиции проявления российской власти, где на протяжении нескольких столетий формировалось монопольное влияние авторитаризма и бюрократии. Причем бюрократии не европейской, сформированной на правовых и профессиональных началах и ценностях, а евразийской – с ее традиционализмом, следованием образцам, доминированием чина и места в лестнице чинов и званий и принципом «кормления». С другой стороны, постсоветской элите очень хочется внешне ориентироваться на нормы политической жизни и образцы поведения западных элит.

Вопрос воспроизводства элиты также показал различия во мнениях политикоадминистративной элиты и других элитных групп. Первые уповают на использование уже имеющегося кадрового резерва и ротацию кадров и лишь на третьем месте у них – рекрутирование новых членов из других групп (СМИ, интеллектуалы, бизнес и пр.). Представители неполитической элиты считают, что именно последняя мера должна быть главной (46%).

Требования, которым должна удовлетворять элита, видятся ее представителям следующим образом: самым важным из них является профессионализм, компетентность (26–27% во всех группах).

Вторая группа ответов (по 8–14% за каждый вариант) включает менее востребованные качества, такие как политическая ответственность, учет интересов социальных групп, образованность, внутренняя культура, нравственность, которые также имеют стабильную поддержку у всех групп экспертов.

Есть еще одна группа вариантов ответа, которые набрали менее 5% каждый. Это – практичность, политическая воля, прагматизм, демократизм, связь с народом, справедливость. Данные варианты составляют в основном параметры, характеризующие «человечность», направленность деятельности элиты на гражданина.

Следующий вопрос был задан только представителям политико-административной элиты. Им было предложено выделить наиболее важные факторы повышения эффективности региональной власти.

В итоге тройку самых важных факторов составили: высокопрофессиональная команда (21%), сильный лидер (15%), обеспеченность ресурсами (14%). Наличие поддержки значительным числом респондентов других вариантов ответов говорит о том, что для повышения эффективности нужно применять комплексные меры, не сосредоточиваясь только на трех вышеперечисленных.

Эксперты также рассмотрели вопрос о мерах повышения действенности региональной власти. Из всех предложенных вариантов наибольшей популярностью пользовались два: «улучшить отбор административных кадров, сделав упор на профессиональную компетентность, деловитость, государственнический подход к делу» (38%) и «ввести обязательную личную ответственность служащих всех рангов за невыполнение служебных поручений» (27%). Наименьшей поддержкой пользовалось предложение ввести аналог федеральных округов внутри региона (3%). Также были предложены свои варианты ответов: «не мешать», «вернуть выборность глав регионов», «развивать общественный контроль».

В целом же административная элита видит выход из ситуации в усовершенствовании системы без опоры на связь с населением. Усовершенствование видится ей как внутреннее дело аппарата.

Представителям региональных бизнес-элит, элит хозяйственного комплекса, силовых ведомств, интеллектуальной и духовно-гуманитарной сферы также был задан вопрос: «Какие образовательные меры необходимы для улучшения качественного состава элит?» Наибольшее число респондентов (40%) выбрали вариант: «Создание специальной системы непрерывного образования, ориентированной на руководящий состав (издание специальной литературы, информационных дайджестов, проведение ежегодных курсов повышения квалификации, создание института консультантов и др.)».

Таким образом, респонденты продемонстрировали утилитарное и прагматичное понимание качеств, необходимых элите, так и не поняв, что система элитарного образования формирует ценности элиты страны, общее мировоззрение, определенные моральные ограничения. К сожалению, работа по элитной социализации новых поколений пока ведется хаотично. Заявленная модернизация страны требует осуществления ряда мер, среди которых:

– постепенное изменение системы рекрутирования элит;

– расширение базы элитной рекрутации за счет субэлитных слоев (средний класс) и отбора в органы власти и управления руководителей и специалистов по акмео-логическим и гражданско-меритократическим показателям;

– развитие структур гражданского общества и культивирование здоровой политической конкуренции в элитной и субэлитной среде;

– гласность и прозрачность деятельности политической элиты;

– формирование системы элитной социализации и элитного образования, ориентированных на общенациональные интересы и гражданские ценности.