Факторы территориальной концентрации прямых иностранных инвестиций

Инвестиционная деятельность на региональном уровне является движущей силой социальноэкономического развития регионов и государства в целом и находится в сфере пристального внимания региональных и государственных властей. Среди различного рода инвестиций в регионы особое место принадлежит прямым иностранным инвестициям.

Многие страны мира характеризуются значительными диспропорциями в уровне развития регионов. В каждом государстве в силу природных, исторических и экономических причин заметно выделяется один, реже несколько экономических центров. Еще более заметны различия между регионами по интенсивности распределения иностранных предприятий и их капиталовложений. Так, доля Ломбардии в итальянском ВВП составляет 20% (в населении – 15,5%), и в то же время на нее приходится больше половины прямых иностранных инвестиций (ПИИ). В Германии доля земли Гессен, где доминирует Франкфурт-на-Майне, в ВВП страны составляет 10%, а в накопленных ПИИ – 21%. Соответствующие показатели по Гамбургу составляют 4% и 8,5%. На Северный Рейн – Вестфалию, крупнейшую землю ФРГ, приходится 24% ВВП страны и 29% накопленных ПИИ, при этом больше 40% прямых капиталовложений размещается в Дюссельдорфе, тогда как в формировании валового продукта земли значительную роль играют также Рурская область, Кёльн и Ахен с окрестностями, Восточная Вестфалия. В Италии и Германии такая территориальная концентрация ПИИ сохраняется, несмотря на активную государственную политику стимулирования притока инвестиций в другие районы. В странах, где такая политика не проводится, территориальная концентрация зарубежных предприятий часто еще выше [1].

На территориальную концентрацию иностранных инвестиций влияет множество факторов. Первоначально на выбор инвестора влияет страновой фактор, когда выбор осуществляется между странами или их группами. При этом на выбор влияет то, на что ориентируются инвесторы: 1) компании ориентируются на рынки сбыта (их величину, доступность для иностранных участников, национальную специфику спроса); 2) фирма может создавать производство ради снижения издержек (трудовых, транспортных и т.п.); 3) предприятие может создаваться ради доступа к ресурсам (как к природным, так и к интеллектуальным).

В отдельных случаях важно влияние эффекта соседства и эффекта культурно-исторической близости, хотя они, как правило, ярче проявляются на региональном уровне. Так, у инвесторов из США роль Канады, Мексики, Аргентины и других американских государств выше, чем у инвесторов из других стран. Значение Австралии и государств Восточной и Юго-Восточной Азии в привлечении японских прямых инвестиций намного важнее, нежели в привлечении капиталовложений из других стран. Куль- турно-историческая близость определяет то, что у фирм США лидирует по объему прямых иностранных инвестиций Великобритания. В бывших британских колониях выше доля британских капиталовложений. В бывшей французской тропической Африке иностранных инвестиций накоплено мало, но почти все они французские. Вообще лишь государство с огромным экономическим потенциалом либо известная оффшорная зона могут поспорить со значением географической близости.

Выбрав страну (интеграционную группировку стран), инвестор определяет, в каком регионе страны будет создано предприятие. Это уже региональный уровень принятия решения, и значение некоторых факторов здесь заметно изменяется. Именно на уровне региона формируются территориальные предпочтения инвесторов внутри одной страны.

Примером принятия решений на региональном уровне может служить предпочтительное размещение предприятий на периферии агломераций. Однако факторы размещения, доминирующие на региональном уровне, редко связаны с межрегиональными различиями. Например, в случае с городской агломерацией это может быть только при административном обособлении ее ядра (Берлин и Бремен в Германии, Вена в Австрии, Москва и Санкт-Петербург в России, Мехико в Мексике, Буэнос-Айрес в Аргентине и т.д.) или рассечении агломерации границами нескольких регионов (особенно это распространено в Германии и США: Гамбургская, Франкфуртская, Нью-Йоркская и многие другие агломерации).

На региональном уровне сохраняется ориентация на рынки сбыта. Важна их величина и транспортная доступность (определяемая соседским или приморским экономико-географическим положением). Различия в структуре спроса между регионами часто малы на фоне национальной специфики, существующей в других государствах, поэтому лишь немногие предприятия ориентируются на это.

Более либеральное региональное законодательство способствует привлечению дополнительных иностранных инвестиций, однако практика показывает, что это не главное. Важен сам факт существования такого законодательства, а нюансы отходят на второй план перед воздействием других факторов. Наличие специальных законов, касающихся ПИИ, перестает быть важным даже на макроуровне. Первыми такие законы приняли Греция (в 1953 г.) и Турция (в 1954 г.). К началу 1970-х гг. к ним прибавились Бразилия, Республика Корея, Кувейт, Центральноафриканская Республика, Кения, Сейшельские Острова и Лесото. В 1990 г. таких стран было 57, в 1998 г. - уже 160. Если среди бывших социалистических стран Европы в 1988 г. специальный режим для ПИИ был принят лишь в Венгрии и Словении, то в 1995 г. его не было лишь в Югославии - Боснии и Герцеговине. При этом в 1991 г. отдельные законы, регулирующие иностранные инвестиции, были приняты сразу в 9 постсоциалистических странах, в том числе и в России [2].

Уровень некоторых видов издержек также становится второстепенным фактором привлечения ПИИ. Так, стоимость рабочей силы по некоторым странам различается в 20-30 раз (в начале 1990-х трудовые издержки в Республике Корея составляли 23% от западногерманских, в Португалии - 21%, в Гонконге - 16%, в Мексике - 10%, в Венгрии - 9%, в Чехии и Польше - 5%, в бывшем СССР и того меньше). Внутристрановые различия ограничиваются 30-40% (например, в США), и даже меньшими величинами (ФРГ до 1990 г., страны Бенилюкса) [1, с.194].

Привязка предприятий с иностранными инвестициями к сырьевым базам играет определенную роль при выборе места приложения капитала на региональном уровне, но все меньшая их доля с ростом значения сферы услуг, снижением материалоемкости промышленного производства и развитием транспорта ориентируются вообще на источники сырья. Тем самым в любом государстве более привлекательными для размещения ПИИ являются регионы с высоким потребительским потенциалом, развитой инфраструктурой, имеющие хорошие транспортные связи или расположенные рядом со страной, фирмы которой осуществляют значительные инвестиционные вложения. Также немаловажную роль играет то, что выбор того или иного региона проводится инвестором не на основании объективно существующих реалий, а на базе имеющихся об этих реалиях сведений. Если на макроуровне необходимая информация обычно доступна, то с различиями в инвестиционном климате региона знакомы далеко не все инвесторы.

Опыт показывает, что экономическая устойчивость региона, как и всей страны, тесно связана с его инвестиционной привлекательностью. Чем выше инвестиционный рейтинг региона, тем стабильнее экономика региона. Инвестиционный рейтинг регионов России, проводимый ежегодно консалтинговым агентством «Эксперт-РА», подтверждает эту закономерность [3].

За годы «золотого десятилетия» 2000 - 2007 гг. в России происходила постепенная эволюция инвестиционного климата, которая также постепенно меняла тенденции регионального развития. В период же современного экономического кризиса 2007 - 2009 гг. привычная картина инвестиционного поля и предпочтений инвесторов кардинально изменилась. В период экономического кризиса на выбор ино- странного инвестора на региональном уровне стали оказывать влияние следующие современные тенденции:

• 1)    на первый план для инвестора стремительно вышла коррупционно-криминальная составляющая инвестиционного риска;

• 2)    недостаточно развитый уровень региональных потребительских рынков не внушает инвесторам оптимизма, а неразвитая инфраструктура по-прежнему остается одной из главных трудностей для инвестирования;

• 3)    в период кризиса регионы постепенно сравниваются по уровню риска за счет сокращения их числа с минимальным и максимальным риском;

• 4)    продолжается переток инвестиционного потенциала от крупных к средним и малым субъектам федерации;

• 5)    для инвесторов наиболее привлекательными становятся небольшие инвестиционно привлекательные регионы с развитым сельским хозяйством и обрабатывающей промышленностью;

• 6)    между кризисами произошел сдвиг инвестиционного потенциала на запад России, что создает угрозу потери восточных регионов.

Также можно добавить, что, во-первых, кризис заставил инвесторов переосмыслить приоритеты как с точки зрения оценки рисков, так и с точки зрения потенциала регионов. Сегодня конкуренцию за инвестиции имеют шансы выиграть регионы с низкими «гуманитарными» рисками — криминальным, управленческим, социальным. А главный фактор инвестиционных предпочтений — потребительский потенциал — уже не столь актуален. Зато вечной ценностью остается уровень развития инфраструктуры.

Во-вторых, по сравнению с периодом относительного экономического роста беспрецедентно изменился состав лидеров по уровню инвестиционного риска. На смену регионам-тяжеловесам пришла целая когорта некрупных регионов, выделяющихся диверсифицированной экономикой и развитым агропромышленным комплексом. Это в значительной мере нивелировало существенную региональную дифференциацию по уровню рисков.

И, наконец, в-третьих, сейчас особенно заметна нараставшая в течение последнего десятилетия миграция инвестиционного потенциала на запад России, что со временем может привести к потере восточных регионов.

Кризис существенно повлиял на мнение потенциальных инвесторов о значимости различных факторов риска. С одной стороны, проведенный рейтинговым агентством «Эксперт РА» анализ 2008 - 2009 гг. показал, что сегодня наибольшую угрозу для инвесторов представляют криминал, система управления и социальный риск. С другой стороны, «справедливая» система регионального управления становится решающим позитивным фактором привлечения инвестора. У значительного числа субъектов Российской Федерации есть разработанные стратегии и программы развития, позволяющие инвесторам вписаться в планы перспективного развития территории и, соответственно, получать государственную поддержку. В ряде регионов созданы зоны особого благоприятствования для инвесторов как федераль -ного, так и регионального уровня.

Законодательный риск утратил приоритетность в глазах инвесторов вследствие ограничения федеральной властью возможностей введения новых законодательных норм; как следствие, произошло «усреднение» регионального инвестиционного законодательства. В таких условиях некоторые субъекты федерации даже пошли на отмену собственных региональных законов об инвестиционной деятельности, считая, что все нормы уже прописаны в федеральном законе. Вместе с тем региональные власти стали более тщательно подходить к стимулированию инвесторов. В ряде регионов (Вологодская, Оренбургская, Мурманская, Ивановская, Орловская области и другие) приняты нормативные акты, предписывающие обязательное проведение оценки эффективности инвестиционных проектов в качестве условия предоставления льгот инвесторам.

Значимость социального риска возросла в связи с продолжающимся сокращением в большинстве регионов рабочих мест, снижением доходов населения, а в ряде регионов еще и неудовлетворительным функционированием жилищно-коммунального хозяйства.

Еще недавно инвесторы рассматривали в ряду наиболее привлекательных факторов инвестирования производственный, трудовой, потребительский и инфраструктурный потенциал регионов. В настоящее время лидерские позиции занимает трудовой потенциал. Во время кризиса нисколько не сократился дефицит квалифицированных кадров: от рабочих до ведущих сотрудников управляющего звена. Более того, сегодня менеджеры компаний все чаще видят в кадровой проблеме одно из ключевых препятствий для развития бизнеса. Неудивительно, что регионы, способные обеспечить инвестора персоналом должного уровня, выигрывают конкуренцию за привлечение капиталовложений.

По мнению инвесторов, возросла значимость инфраструктурного потенциала , существенно влияющая на издержки производства в российских условиях. Понятно, что реализация проектов, связанных со строительством новых инфраструктурных объектов, в кризис крайне затруднена. Так что сейчас при определении площадки для инвестиций бизнес в большей степени ориентируется на доступность уже имеющейся инфраструктуры. На третье место вышел финансовый потенциал, что в нынешней ситуации представляется вполне естественным.

Пока не оправдывают надежд региональных властей и не вызывают повышенного интереса у инвесторов туристический и природно-ресурсный потенциал. Вяло реагирует инвестор на инновационный потенциал регионов.

Но набольшее разочарование постигло инвесторов в оценке потребительского потенциала. Еще в 2007 году с высоким потребительским потенциалом населения связывались большие надежды, но теперь среди предпочтений инвесторов он передвинулся на седьмое место, и в ближайшем будущем значительного роста потребительского потенциала населения регионов не предвидится. Причин тому несколько. Во-первых, выход из кризиса, который практически достиг дна, не обещает быть быстрым. Во-вторых, пока темпы снижения потребительского потенциала от месяца к месяцу нарастают. В-третьих, на потребительский потенциал негативно влияет депопуляция, уменьшение физического числа потребителей. И наконец, в долгосрочной перспективе количество наиболее потребительски активного населения в трудоспособном возрасте будет существенно сокращаться, а подавляющая часть выходящих на пенсию в наших условиях автоматически перейдет в категорию бедных.

Что касается инвестиционного климата в целом, то в 2008 - 2009 гг. в десятку российских регионов с наиболее благоприятным инвестиционным климатом вошли: Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Краснодарский край, Свердловская, Белгородская, Волгоградская, Ростовская области, Республики Башкортостан и Татарстан. Это те регионы, в которых сочетаются высокий или средний инвестиционный потенциал и умеренный инвестиционный риск [3].

По сравнению с предыдущими годами регионы существенно сблизились по уровню риска. Краснодарский край и Ростовская область сохранили свои места по уровню риска. Снизили свой инвестиционный риск Республика Калмыкия и Магаданская область. Красноярский край снизил рейтинговую категорию за счет роста социального риска. Для Иркутской области снижение рейтинговой категории обеспечили возросшие законодательный, управленческий и финансовый риски. Свой инвестиционный потенциал снизили Ямало-Ненецкий автономный округ и Приморский край, а повысили Белгородская и Волгоградская области.

В результате российские регионы распределились следующим образом: 1) с высоким и средним потенциалом и умеренным риском (32 региона); 2) c пониженным потенциалом и умеренным риском (31 регион); 3) c пониженным и незначительным потенциалом и высоким или экстремальным риском (18 регионов). Республика Бурятия в рейтинге инвестиционного климата занимала в 2008 - 2009 гг. 64 место, наблюдается снижение с 58 места в 2007 - 2008 гг., что также можно объяснить кризисными процессами в экономике [3].

Традиционное доминирование Москвы и Московской области по уровню благоприятного инвестиционного потенциала нельзя просто объяснять ошибками государственной инвестиционной политики. Все страны при своем открытии для зарубежных капиталов испытывают на первых порах аналогичную проблему (если только не создаются специальные районы с законодательством, заметно отличающимся от общегосударственного). В столице обычно открываются первые представительства, сбытовые филиалы. Этот процесс начался в Москве еще во времена существования СССР. Современный период экономического развития характеризуется процессом постепенного снижения доли столиц и ряда крупных регионов и, более того, наблюдается высокий темп роста потенциала малых и средних регионов.

В 2008 - 2009 гг. инвестиционный потенциал заметно снизился в Московской области, Пермском крае, Белгородской области и Республике Башкортостан. Уменьшили свои доли в совокупном инвестиционном потенциале России наиболее крупные восточные регионы: Красноярский край, ЯмалоНенецкий автономный округ и Республика Саха (Якутия).

Рост прямых вложений в регионы нельзя объяснить только заслугами региональных властей или последствием экономического кризиса. Все это отражает последствия иерархически-волновой диффузии зарубежных предприятий на территории Российской Федерации. Принцип иерархически-волновой диффузии, рассмотренный Р. Шлунце, заключается в том, что первые зарубежные предприятия размещаются в крупнейших центрах страны. Со временем филиалы могут создаваться на их периферии и в центрах меньшего значения в других районах страны. Насколько быстро будет увеличиваться доля других регионов в привлечении ПИИ, настолько скоро придут капиталы и в сравнительно малопривлекательные для инвесторов субъекты Федерации.

Лидерами в улучшении инвестиционного потенциала в 2008 – 2009 гг. стали сразу три республики Северного Кавказа — Чеченская Республика, Республика Северная Осетия-Алания и КабардиноБалкарская Республика, что стало результатом стабилизации социально-экономической ситуации. При этом Кабардино-Балкария является единственным регионом, который одновременно числится в числе лидеров рейтинга по динамике как риска, так и потенциала. В дальнейшем можно ожидать улучшения инвестиционного климата республик Северного Кавказа. Эти регионы проявили в 2008 – 2009 гг. наибольшую устойчивость к кризису. Там произошло улучшение изначально проблемной финансовой, экономической и социальной ситуации, создано значительное число рабочих мест, в разы снизилась напряженность на рынке труда, увеличился ввод в эксплуатацию нового жилья. В период кризиса произошел возврат некоторой части личных капиталов в республики Южного Федерального округа из других регионов России, что также способствовало оживлению деловой активности.

В список «худших» регионов по параметрам динамики инвестиционного климата вошла Республика Карелия, изменив позиции сразу по шести потенциалам, особенно по двум ключевым — туристическому и производственному. Особенно выросли в Карелии криминальный и экономический риски (табл. 1).

Таблица 1

Регионы-лидеры и регионы-аутсайдеры по динамике инвестиционного потенциала в 2008 – 2009 г.г.

Регион	Изменение ранга инвестиционного потенциала
Лучшие регионы
Чеченская Республика	7
Республика Северная Осетия - Алания	6
Пермский край	5
Забайкальский край	5
Чувашская Республика	5
Тамбовская область	5
Кабардино-Балкарская Республика	5
Белгородская область	4
«Худшие» регионы
Республика Коми	–4
Ивановская область	–4
Новгородская область	–4
Республика Карелия	–6
Астраханская область	–7
Томская область	–9

Источник: Рейтинг инвестиционной привлекательности российских регионов 2008–2009 гг. Время перемен.

В десятку лучших по инвестиционному риску впервые вошло сразу несколько типичных регионов с диверсифицированной экономикой и выраженными агропромышленными функциями. В результате группа лидеров обновилась на 70%. Впервые в лидерской десятке оказались Пензенская, Воронежская и Тамбовская области. Вместе с Липецкой областью эти регионы образовали новую волну типичных инвестиционно привлекательных российских регионов — относительно небольших, экономически сбалансированных, несырьевых. Их секрет в устойчивой экономической базе, основанной на сельском хозяйстве и обрабатывающей промышленности, социальной стабильности, спокойной криминальной обстановке и грамотном управлении. Особенно впечатляющую динамику снижения инвестиционного риска демонстрирует Воронежская область. За последние три года она поднялась с 68-го на 7-е место в рейтинге интегрального инвестиционного риска за счет улучшения всех параметров. Тамбовская область, начиная с 2004 года, переместилась с 57-го на 8-е место. В Пензенской области улучшились и без того неплохие параметры «гуманитарных» составляющих риска. Новичком в группе фаворитов стала и Омская область — единственный сибирский регион, вошедший в топ-10 по риску за все годы рейтингования. За 2008 год область значительно улучшила на фоне других регионов параметры социального, финансового, управленческого, а также экономического риска.

За последние годы произошел существенный сдвиг инвестиционного потенциала из восточных регионов, несмотря на богатство ресурсов, в европейскую часть России. Это создает серьезную угрозу перспективному развитию восточных регионов, вплоть до их потери для страны.

В период между кризисами инвестиционный потенциал сместился на запад, в районы развитого сельского хозяйства и преимущественно обрабатывающей промышленности, создающей высокую добавленную стоимость. Три западных округа — Центральный, Северо-Западный и Южный федеральные округа — увеличили свою суммарную долю в потенциале с 53 до 56%, в то время как преимущественно сырьевые регионы — Уральский, Северный и Дальневосточный федеральные округа — снизили ее с 29,6 до 27,1%. К тому же восточные регионы по сравнению с западными в среднем имеют более высокий и растущий уровень инвестиционного риска, хотя на западе и есть достаточно высокорисковый Южный федеральный округ [4].

Ситуацию возможной потери восточных регионов усугубляет и выявленная тенденция снижения инвестиционного потенциала и роста инвестиционного риска в Приволжском федеральном округе, который играет особую цементирующую роль в обеспечении территориальной целостности России. Тревожат процессы, происходящие в узловом регионе Приволжского федерального округа — Самарской области, которые отражаются в прогрессирующем снижении ее инвестиционной привлекательности [5].

Недостаточные объемы инвестиций за прошедшее десятилетие бескризисного развития так и не позволили перестроить экономику, сделать ее современной и устойчивой к кризисам. Более четверти общего объема и почти половина прямых иностранных капиталовложений было направлено в регионы Центрального федерального округа. Напротив, несмотря на высокую долю прямых иностранных инвестиций в регионы Дальневосточного федерального округа (преимущественно в Сахалинскую область), по общему объему накопленных инвестиций в основной капитал этот округ занимает последнее место в России.

Сохранение существующего распределения инвестиционной привлекательности будет притягивать средства лишь в отдельные территории, отличающиеся стабильным инвестиционным климатом. Наибольшие шансы в модернизационном процессе получают Северо-Западная, Центральная и Южная, а также Приволжская зоны.

Напротив, большинство регионов, особенно на востоке страны, могут оказаться за бортом модернизации. В перспективе это грозит постепенным переходом от линейно-узлового к очаговому принципу территориального развития производительных сил в значительной части России. Предполагаемое переселение из моногородов лишь усугубит потерю освоенной территории. В этих условиях необходима специальная инвестиционная политика опережающего развития восточных и северных регионов, предусматривающая сохранение существующих и создание новых инфраструктурных коридоров, а также точек и зон приоритетного развития. При этом меры по повышению инвестиционной привлекательности, принимаемые региональными властями, должны стать частью будущих региональных программ модернизации.