Феномен СССР в предметном поле современной отечественной культурологии

Ещё совсем недавно, относительно исторической хронологии, лет 50 назад, социалистический образ жизни и Советское государство не только представлялось, но и ощущалось незыблемым для его граждан. Такое ощущение разделяли не только люди, далёкие от изучения процессов общественной динамики, но и те, кто посвятил свою жизнь служению человечеству на поприще гуманитарных наук и творческой деятельности. «Победа социализма, исторические преобразования в экономике, науке, культуре, огромный рост материального и духовного уровня жизни народа, развитие социалистической демократии, утверждение нового образа мысли и действий - все, чем мы живем, что нами завоевано, создано и создается на родной советской земле, все, чем гордится сейчас каждый советский человек, что вызывает восхищение трудящихся планеты, неразрывно связано с именем и учением В.И. Ленина, с деятельностью основанной им Коммунистической партии.

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations

Преобразования, осуществленные в нашей стране, изменили в жизни народа буквально все. Создана могучая социалистическая экономика, переустроен на новых началах труд и быт людей, сформировалась социалистическая культура.

Смыслом и целью общественного развития стала планомерная организация производства и всей общественной жизни в интересах максимального удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, их всестороннего развития. Изменился не только облик страны, но и весь ее социальный климат: утвердились новые общественные отношения, изменилось положение человека, иным стал и сам человек, ибо он живет в обществе, где все равны, где жизнь основана на доверии, сотрудничестве и братской взаимопомощи» [18, с. 10]. Так писали в 1971 г. редакторы альманаха «Это и есть советская жизнь». Заявить, что всё, о чём они писали, было фикцией, значит самим извратить реальное положение дел. Существует громадное количество фактов, зафиксированных как в материальных объектах, так и в исторических хрониках, искусстве, в воспоминаниях живых людей.

Иностранные учёные разделяли мнение советских граждан о незыблемости СССР. Американский социолог Н. Смелзер говорил следующее: «Многие из нас, считавшие советский режим всего лишь альтернативным типом политической системы – и в большой мере так оно и было, - оказались захваченными врасплох, когда в определенный исторический момент он рухнул так быстро и полностью» [17, с.12].

В исследовании культуры и социально-преобразовательных процессов необходимо руководствоваться общетеоретическими принципами и когнитивными возможностями культурологии [1-3; 7-8;11].

Пионер отечественной культурологии, доктор философских наук Э. С. Маркарян в 1983 г. писал следующее: «Победа социализма в СССР способствовала утверждению качественно нового принципа управления общественной жизнью, культурно-историческим процессом - научно обоснованного планирования и прогнозирования их развития…

Принцип планирования и прогнозирования культурного развития, будучи присущ самой природе социализма, в наши дни приобретает важное значение и для всего человечества. Само его существование все более оказывается в прямой зависимости от того, в какой мере оно руководствуется этим принципом. Дело в том, что именно сегодня особенно ощутимы проявления глобального экологического кризиса. Их осознание имело отрезвляющий эффект, подорвав некоторые основополагающие догмы буржуазной науки о неуправляемости сложных процессов развития общества и культуры. Эти догмы, поддерживавшиеся в течение длительного времени

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations буржуазными идеологами, столкнувшись с реальностями современного капиталистического мира, оказались несостоятельными.

В настоящее время сила воздействия людей на среду их обитания достигла пороговой степени, и стихийный характер развития культуры методом «проб и ошибок» совершенно неприемлем сегодня, поскольку таит в себе опасность катастрофических последствий для судеб человечества. Поэтому все большее число людей осознает, что процесс развития общества и культуры, во всяком случае, их важнейших сторон, должен быть взят под контроль и стать объектом постоянного научно обоснованного регулирования» [13, с. 21].

Соглашаясь с выводами Маркаряна о том, что в Советском социалистическом обществе социально-управленческие функции культурным процессом могли бы быть реализованы с большой долей эффективности, тем не менее, вынуждены задаться вопросом: много «управляли» идеологи отечественной общественной науки в начале 90-х? Или скорее культура «управляла» ими?

Многие деятели сферы гуманитарных наук, успешно продвигавшиеся по карьерной лестнице в советскую эпоху, с переходом страны к капитализму преуспели на данном поприще и в новой парадигме. Они начали оправдываться, отрекаясь от былых убеждений, объясняя свои вчерашние статьи и монографии произволом тоталитарной политической системы. «Старшее и среднее поколение отечественных философских авторов выросло в обстановке моноидеологизма, жесткого следования требованиям марксистской доктрины. Да если бы аутентичного Марксу, а то еще в ее схоластическом, как иногда говорят - “суслизированном” варианте. И это не могло не наложить печати на их творчество. Автор настоящей книги отнюдь не исключение. Его прошлые восемь книг, ориентированные на познание проблем философской гуманистики, все же были выдержаны в ключе требований тех лет. Меняются времена, приходят новые веяния, звучат иные песни» [4].

Однако возникает вопрос: почему индивид выбрал именно такой род занятий, и энергично им занимался, если при этом ему приходилось кривить душой и лгать? Возможно, ответ находится в психологическом анализе мотивации личности [21]. Наверное «изучать общество» приятней в академическом кабинете, получая профессорскую зарплату, нежели на целине или на стройке БАМ в советское время, или же имея статус безработного со всеми вытекающими последствиями в эпоху рыночной экономики. Видимо этим кабинетным деятелям было абсолютно всё равно, что происходило с другими людьми, когда разрушались промышленные предприятия, колхозы, что криминал распространил своё влияние в геометрической прогрессии. И что происходило в бывших союзных республиках и на территории Чечни. Все 48

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations эти явления вызвал переход к рыночной экономике, возможность наживаться посредством частной собственности, благодаря соответствующей статье в новой Конституции 1993 г. А они воспевали мифическое «достоинство», прописанное в той же новой Конституции. «Характерно, что в пресловутой «сталинской» конституции 1936 г. достоинство вообще не упоминается, его, видимо, полагали вещью третьестепенной, необязательной.

Обходили право на достоинство и авторы многих работ тех лет, когда был прокламирован «Моральный кодекс строителя коммунизма». И лишь в Конституции 1977 года о достоинстве было сугубо формально, мельком помянуто. Таков был уровень политической культуры и в её теоретическом, и государственно-правовом оформлении, и в массовом сознании…

Сейчас, когда мы в России обращаемся к глубинам мировой культуры, отбираем те ценности, которые выдержали проверку веками и тысячелетиями, достоинство должно занять почетное место в нашем духовном арсенале» [4, с. 427].

В советской Конституции были прописаны блага, предоставляемые гражданину СССР:  право на гарантированное жильё, право на гарантированный труд и отдых, право на бесплатное медицинское обслуживание и т.д., т. е. на все те блага, посредством которых человек не только имел право, но и имел реальную возможность жить достойно, а не пустые слова, написанные на бумажке. Действительно, в настоящее время большинство культурологов говорят и пишут о «достоинстве», «доброте», «гуманизме» современного общества. Но что за ними стоит на самом деле? В том и дело, что, когда о чем-либо много говорят, значит на самом деле, в реальности, этого слишком мало или нет совсем.

О каком «человеческом достоинстве» может идти речь, когда трудящийся полностью зависим от произвола эксплуататора? Неужели «достоинство» заключается в том, чтобы обрабатывать паразитирующего индивида? Когда система «оплата труда – цены» не позволяют ему удовлетворить даже базовые физиологические потребности. Когда ему негде жить. Какое «человеческое достоинство» может иметь индивид, наживающийся на чужой нужде, на чужой беде? Все эти благозвучные слова являются ничем иным как прикрытием для реальной деградации духовности постсоветского времени.

Поступки индивида в большей степени опосредованы стремлением к личному благополучию и безопасности, нежели беззаветному служению науке или деятельности для всеобщего блага. Показательным примером может служить распространение фашизма в Германии с приходом к власти нацисткой партии. Людям свойственно приукрашивать самих себя, свои поступки, скрывать негативные тенденции и выпячивать положительные стороны, зачастую только прикрывающие настоящую суть процессов. Человек 49

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations всегда найдёт оправдание своим действиям, это психологическая реакция защиты.

Всё что происходит в объективной реальности - закономерные процессы, имеющие причинно-следственные связи. Связи могут быть различных категорий, но они имеют взаимовлияние и взаимопроникновение. Объективные процессы социальной жизни, в значительной мере детерминированы субъективными стремлениями отдельных индивидов. И наоборот. В данном процессе проявляет себя одно из фундаментальных свойств реальности – диалектическая связь культуры и человека. Становление советского государства под руководством В.И. Ленина было объективно обусловленным процессом развития культуры. Также и распад советского государства стал закономерным процессом, обусловленным влиянием капиталистической культуры на психику и мировоззрение индивидов, в период деградации культуры и деградации советского общества. Культура капитализма провоцирует в людях эгоизм, стремление к наживе, невзирая ни на какие моральные нормы, жажду власти над людьми.

В процессе морально-ценностной мутации, индивиды стали подтачивать устои и принципы советской идеологии. Не только те, кто находился, цитируя излюбленный термин СМИ, «в высших эшелонах власти», но и простые рабочие и служащие, стали активно разрушать основы советского общественного порядка. Вот как об этом пишет теоретик науки, социолог и политолог С.Г. Кара-Мурза: «Рабочие стали склоняться к антисоветскому повороту не в следствие тенденции к объективному ухудшению их положения на производстве, а в результате культурного кризиса советского общества и под влиянием интенсивной идеологической обработки» [11, с. 96]. «То, что трудящиеся добровольно и безвозмездно отдали свою собственность мафиозно-номенклатурной прослойке, войдет в историю как величайшая загадка всех времен и народов. Уравниловки испугались! Дай-ка я все дивиденды с моей доли буду брать себе сам! Ну, берите теперь» [11, с. 121]

Процветало воровство, приписки, ёрничанье над созидателями советского государства, героями гражданской войны и социалистического труда, выражавшее себя в анекдотах и частушках. Хотя официальная культура всеми способами и средствами стремилась воспитать в людях по-настоящему человечное, доброе, разумное. Достаточно посмотреть художественные и документальные фильмы тех лет, книги, периодическую печать. Не интересуясь данными истории, и объективными процессами жизни и развития общества, люди начали считать, что именно социалистическое устройство государства препятствует им жить богато и красиво. Особенно преуспела в подрыве советской идеологии новая интеллигенция, так называемые «шестидесятники». «В антисоветском мышлении уже с 60-х годов стало созревать отношение к трудящимся как «иждивенцам и паразитам» -

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations чудовищный выверт тупого элитарного сознания. И уже тогда возникла идея так переменить общественный строй, чтобы «наказать» этих люмпенов и паразитов. Чем же их можно было наказать? Безработицей, а значит, голодом и страхом. В открытую стали говорить во время перестройки» [11, с. 91]. При этом нужно отличать интеллигенцию настоящую, то есть тех людей, которые своим интеллектуальным трудом создают новые культурные синтезы и «интеллигенцию тусовочную». Подрывали идеологию именно последние.

Обратимся к авторитетному мнению С.Г. Кара-Мурзы, поскольку он знаком с ними лично: «Большинство интеллигентов (как и 99 % из неинтеллигентов), будучи далеко не гениями, смогли усвоить лишь часть самоопределения, и именно ту, где утверждалось, что они - духовная элита и совесть нации. Вторую же часть - о «внутренней свободе» - они так и не реализовали, став в итоге духовными заложниками своей же замкнутой тусовки» [11, с.176]. «Другой отрицательной чертой интеллигентов является то, что, борясь против власти своей страны, они рано или поздно становятся вольными-невольными агентами (как в кавычках, так и без) иностранных государств» [11, с.184]. «Некрасивое зрелище представляли собой интеллигенты во время перестройки, когда они добрались до парламентских и партийных трибун. Тут их непонимание ситуации, идолопоклонничество перед Западом, ограниченность проявились в полной мере. Людей своей страны они прозвали «совками», кричали на всех углах: «Вот на Западе живут, а мы…», «Введем американские ценности - будем жить, как они». При этом интеллигенция не замечала того, что дешевизна шмоток и магнитофонов сочетается на Западе с дороговизной квартир, медицины и образования» [11, с. 187].

Настоящие интеллектуалы освободили людей от мифа "исключительности" так называемых "высших сословий", разоблачили механизмы эксплуатации, создали первое в мировой истории государство, где все люди имели равные права на достойную жизнь (разумеется, честным трудом, а не махинациями).

Настоящие интеллектуалы вывели народ из мрака невежества, из рабства нищеты и бедности, дали бесплатное образование, дали людям бесплатную медицину, победили тиф, холеру, туберкулез, обеспечили жильём. Построили библиотеки, детские сады, университеты, санатории. Настоящие интеллектуалы  победили  фашизм, восстановили разруху. Настоящие интеллектуалы освоили космос и целину, подняли уровень культуры на высочайшие горизонты. Сделали передовой науку. Много что сделали. И в это же время другая часть интеллигенции, называвшая себя «духовной элитой», занималась совсем другими делами. «Духовная элита осмысливает, переосмысливает, разрабатывает идеи, лишь наметившиеся в сознании народа. Она формирует высшую форму осознания усложняющихся  задач

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations общества…Духовная элита постоянно занята переосмыслением нравственных основ жизни общества» [2, с.191], – пишет российский социальный философ и культуролог А.С. Ахиезер, известный в первую очередь своей социокультурной концепцией истории России, над которой начал работу еще в СССР.

Одно из главных функций культуры – сделать жизнь общества безопасной. Следовательно, это один из критериев оценки состояния культуры.

В постсоветский период качество жизни основной массы людей, безусловно, ухудшилось, и как следствие сократилась средняя продолжительность жизни. Для сравнения приведем данные статистики: если в 1970 – 1971 гг. средняя ожидаемая продолжительность жизни составляла 69, 5 лет, то к 2000 г. она упала до 65, 34 лет [5, с. 98].

Естественный прирост населения в 1970 г. составил 772 530 чел. в 2000 г. естественная убыль составила – 958 532 чел. [5, с. 65]. И в тоже время качество отдельных индивидов несравнимо улучшилось, поэтому они будут гнуть свою линию наперекор всему. Данное обстоятельство отражается в современной научной литературе. Американский антрополог Л.А. Уайт выразил данную тенденцию следующими словами: «Как это всегда бывает в тех случаях, когда респектабельные круги нуждаются в опровержении или доказательстве чего-либо, появляется ученый, который предлагает свои услуги» [19, с.58].

Доктор исторических наук Н.Н. Крадин публикует книгу «Политическая антропология», в которой оправдывает социальное неравенство, опираясь на природную основу других представителей животного мира. Критикует советскую идеологию. «Пытаться создать общество без неравенства – это не только абсурдная, но и чрезвычайно опасная идея» [12, с. 38], - пишет он. Такая позиция не нова в науке. Она получила название «социал-дарвинизм».

Подобную теорию другого антрополога Ж. Гобино взяли на вооружение национал-социалисты. «Идеологическая подкладка под отрицанием равенства - социал-дарвинизм. Это учение, переносящее биологический принцип борьбы за существование и естественного отбора в человеческое общество. Это придает угнетению (и в социальной, и в национальной сфере) видимость «естественного» закона.

Социал-дарвинизм возник под влиянием мальтузианства, очень популярного в апогее рыночной экономики учения, согласно которому «слабым» не только не надо помогать выживать - надо способствовать их исчезновению через болезни и войны. В конце 80 гг. наши журналы и газеты были полны совершенно мальтузианских заявлений видных интеллектуалов» [11, с. 116], - напоминает С. Г. Кара-Мурза.

Креативная экономика и социальные инновации

Creative Economics and Social Innovations

Теперь рассмотрим, что пишет для молодого поколения, студентов гуманитарных факультетов, о СССР и социалистической идеологии, о советском народе В.П. Большаков. «Широкие народные массы, вовлеченные в процессы социалистического переустройства, переформировывались в советское колхозное крестьянство, советский рабочий класс, которые вместе с прослойкой советской интеллигенцией к 1970 гг. составили якобы «новую историческую общность людей» – советский народ. При всей фальшивости этого термина в нем отразилась направленность развития социальной системы в СССР к бесструктурности, социальной аморфности в целом маргинализованного общества.

Маргинализация культурная (связанная с массовыми перемещениями сельских жителей в города, горожан в село, депортацией целых народов) означала утрату людьми социальных корней и культурных традиций. Образование слабоструктурированного общества облегчало задачу управления им в силу того, что люди, выбитые из стабильных социальных и культурных связей, попадавшие в условия, к которым надо было быстро приспособиться, оказывались лишенными устойчивых культурных ориентиров, ценностных ориентаций.

Более того, ценности культуры, мешавшие устройству на новом месте, приходилось отринуть, а в качестве новых легче всего усваивались псевдоценности, рекламируемые, навязываемые идеологией, просто удобные для выживания «здесь и теперь» [6, с. 444]. О «социальных корнях и традициях», существовавших в дореволюционной России, написано достаточное количество научной и художественной литературы, непосредственными свидетелями тех лет. «В социалистическом обществе утверждались свои моральные нормы, такие как безусловная верность делу социализма, партии, ее вождю.

Людей с детства приучали к мысли, что умереть за Советское государство (как бы тебя в нем ни шельмовали) всегда почетно, что спасать социалистическую собственность ценой собственной жизни – это нормально. От человека требовалась и моральная чистота в деловых отношениях (нельзя, например, лгать товарищам по партии) и в быту, бытовой аморализм осуждался.

Частные отношения, личные ценности официально считались ценностями, только если их проявления шли на пользу существующему строю. Что касается любви, то официальным идеалом была не любовь, распространяемая на других людей, на весь мир, а та, что скрепляла социалистическую семью и воодушевляла влюбленных на творческий труд во имя строительства коммунизма» [6, с. 447]. «Советские люди в массе считали свою страну самой лучшей в мире, несмотря на то что Родина-мать держала их

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations в полунищете и духовном рабстве и жестоко наказывала за любое непослушание» [6, с. 448].

«Диссидентствующая часть интеллигенции более или менее резко отталкивалась от фальшивых казенных идеалов и отстаивала необходимость реального утверждения на территории СССР общечеловеческих ценностей. Но эти ценности не могли утвердиться в условиях жесткой социальнополитической системы» [6, с. 449]. Однако, какие «общечеловеческие ценности» и какую «любовь» принесла с собой лицемерная «демократия» нам очень хорошо известно. Разгул криминала, паразитизм, проституция открытая и латентная, ложь и лицемерие и т.д. и т.п.

Немудрено, чему набрались от таких учителей студенты. Несколько слов о новейшем поколении деятелей гуманитарной сферы. Приведем цитату из эссе, напечатанного в сборнике «Лучшие эссе студентов социологического факультета МГУ» за 2009 г. Теперь этот бывший студент уже наверняка научный сотрудник какого-нибудь престижного ВУЗа Москвы. Вдумаемся в то, что он пишет об СССР: «Из людей делали животных всеми возможными способами.

Промывка мозгов, ставшая визитной карточкой коммунизма, нашла свое воплощение и в ситуации с дачными участками. Это была своего рода новая коммуналка, но уже на воздухе. Соседи грызлись друг с другом за каждый сантиметр земли, за каждую тень от дерева, за лишний сучок, попавший на чужую территорию. Это было продолжение колхозов, коммунальных квартир и очередей – где люди спрессовывались до такого состояния, что все их положительные качества и чувства выдавливались и оставалась лишь негативная и мерзкая выжимка из самого низкого, убогого и беспросветного...

Народ был возведен в ранг быдла и тупого работяги» [13, с.111]. Это писал семнадцатилетний подросток, который вырос на всем готовом, созданным этим самым «тупым быдлом». Благодаря мифическому мышлению, индивиды, выросшие на всем готовом, в комфортных условиях, приписывают все собственной значимости, а не упорному труду других людей. Пусть этот студент по молодости лет был недостаточно осведомлен, дезинформирован и не способен проанализировать причинно-следственные связи развития общества. Трудиться он не хочет, в том числе на собственной даче, а считает себя таким замечательным и гениальным, что другие «быдло и тупые работяги» обязаны его обрабатывать. Но публикуют подобные «шедевры» люди более зрелые, с научными званиями.

В заключении автору хочется привести простую мысль - от того, что люди не умеют пользоваться трактором, не означает, что мотыга эффективней. Или вспомнить басню И.А. Крылова «Мартышка и очки». Тоже можно сказать и о социальной системе Советского государства.

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations

Сегодня для нас - доноров энергии, продающих свой труд, в парадигме капитализма «свобода», прописанная в Конституции, ограничивается правом выбора умирать от голода или становиться расходным материалом для обогащения эксплуататора. Не имея при этом ни жилья, ни гарантий, ни уверенности в завтрашнем дне. Все разговоры о «демократии», «гуманизме», «толерантности» и прочих замечательных вещах – всего лишь маска, прикрывающая реальные действия, когда одни индивиды высасывают для своего обогащения здоровье и жизнь из других людей. И для этого создаются все объективные условия.

Автор является самым непосредственным участником данного процесса. Есть еще мизерный шанс (скорее всего его не существует, но так нас сегодня настраивают) самому просочиться в среду эксплуататоров, либо их пособников. Однако для каждого индивида есть ещё нравственный выбор, как ему продолжать свой жизненный путь.