Философия политики

В статье раскрываются сущность философии политики, ее основные функции и роль в выработке правильной политической стратегии. Особому анализу подвергся такой раздел философии политики, как политическая праксеология, связанная непосредственно с реальной современной политикой страны.

Политика — от греческого слова poli-tike, означающее деятельность по руководству государством. Она включает в себя деятельность органов государственной власти, партий, общественных объединений по управлению внутригосударственными и международными делами, а также характер чьего-либо поведения по отношению к другим людям.

С точки зрения философии движущей силой политики является интерес. В неизменно изменяющемся мире политика есть инструмент изменения всего и вся во имя интереса. «И так — вчера, сегодня, завтра,

во веки веков» (В. В. Ильин) (6; 7]. Для теоретического обоснования своих целей, задач, благопристойного характера действий, мероприятий политика создает свою аналитику и критику, формируя междисциплинарную идеологию — философию политики.

Философия политики

Это раздел прикладной философии (некоторые рассматривают ее как отдельную науку [5]), раскрывающий «...наиболее общие основания и возможности политики, соотношение в ней объективного и субъективного, закономерного и случайного, сущего и должного, рационального и внерациоиаль-ного» (9, с. 7]. Ее интересуют причинноследственные связи политики, власти и народа, государства и гражданского общества, соотношение свободы, справедливости, равенства и власти.

В отличие от политологии, которая изучает взаимодействие власти во всех ее проявлениях (история и теория власти, политические институты и их действия, экономические и социальные функции правительства, распределение власти и взаимодействие центрального, регионального и местного правительства, взаимодействие политических партий, групп, объединений, международная политика), философия политики решает более общие фундаментальные проблемы: какой политический режим, какая система власти соответствуют природе и сущности человека, какая из них более эффективна с точки зрения развития человека, какова объективная реальность государства и власти, которая не может быть отменена по желанию, пристрастиям, интересам, общественному сознанию людей, каковы пределы свободы воли, не угрожающие распаду общества.

• А. С. Панарин предлагает выделять в философии политики четыре раздела: а) политическую онтологию; б) политическую антропологию; в) политическую праксеоло-гию; г) политическую эпистемологию [9, с. 7]. В соответствии со значением этих философских понятий можно представить, что изучает каждый их этих разделов философии политики:

• 1)    политическая онтология изучает бытие власти, ее возможности преобразований в обществе, созидательные потенции, функции;

• 2)    политическая антропология — роль человека в политике, возможности политической самореализации индивида, испытание властью, специфику мотивации, целе-

• полагания. Иначе говоря, политическая антропология исследует, что человек может изменить с помощью власти и политики, как может реализовать себя, что дает ему эта власть и что он может дать другим, обществу;

• 3)    политическая праксеология — действия, поступки в политике, реализация власти во взаимодействии с гражданами. Это не только действия индивида в политике, но и деятельность масс в политике. Одно дело, когда «народ безмолвствует», пассивен в политике, другое дело — внимательно следит за деятельностью власть имущих и немедленно реагирует своими действиями (забастовки, стачки, выступления, демонстрации), внося заметные коррективы, изменения, как бы подправляя, координируя действия власти.

Поэтому очевидно, что политику «делают» нс только политики, обладающие властными функциями, но и масса, если она активна, осознает свои права и обязанности и «поступает». Не случайно сказано: каждый народ заслуживает своего правительства. Г. В. Ф. Гегель писал: «Каждый народ обладает... государственным устройством, которое ему впору и подходит ему» [4, с. 229]. Это надо понимать так, что именно уровень социальной зрелости и социальной активности масс обусловливает в конечном счете характер и направленность проводимой в стране политики;

• 4)    политическая эпистемология — это и есть философии политики в собственном, узком, смысле слова, т. е. исследование соотношения в политике и функционировании власти рационального и иррационального, действительного и возможного, аналитического и интуитивного. Когда говорят, что политика есть искусство возможного, то пытаются вывести политическую деятельность за пределы познаваемого, логического, аналитического в область иррационального, интуитивного, случайного. Это неверно. Искусство возможного — это метафора, образное выражение, подчеркивающее наличие в политике элемента непредсказуемого из-за множества факторов, социальных сил, явлений, участвующих в политическом процессе.

Исходя из кратко изложенного из теории философии власти рассмотрим действительность нашей России с точки зрения реализации политики, т. е. с политической праксеологии как одного из важнейших разделов философии политики. Можно отметить, что в настоящее время повсеместно, в центре и регионах, массы людей слабо реагируют на политические действия власти. Народ в основном, как и при Пушкине, «безмолвствует*, не хочет брать на себя ответственность власти. Из Конституции РФ следует, что народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Однако свои властные функции, возложенные на него Конституцией, он полностью передал административной номенклатуре, А свой протест или недовольство (т. е, участие в политике) выражает глухо, пассивно, например, слабой явкой на выборы.

Однажды студентам был задан вопрос: что такое демократия? Они отвечают: Ну это легкий вопрос, демократия — это власть народа.

— Ав чем и как она реализуется?

Ответ: Во всенародном выборе Президента, депутатов Госдумы, региональных парламентариев.

— А если Президент, Госдума или региональный парламент не решают ваших проблем или затягивают их решение, как вы, часть народа, можете «осуществить свою власть непосредственно*? Ответа нс последовало. То же происходит и с народными массами.

В Германии, Греции, Франции народные массы (студенты, рабочие, профсоюзы) информированы не только о действующих законах, но и об обсуждаемых в Парламенте, и своими массовыми выступлениями вносят определенные коррективы в законодательство. Это и есть одно из проявлений демократии.

Разумеется, протестные выступления имеют место и в нашей стране. Так, по данным МВД России, в 2009 г. были 30 тыс. массовых мероприятий с участием 5,5 млн чел., а в ходе 2,5 тыс, акций выдвигались политические требования. 56 раз граждане блокировали автодороги, а всего на несанкционированные мероприятия выходили более 20 тыс. чел. Первый замглавы МВД М. Суходольский не исключает роста числа массовых акций в связи с «...текущей эко- TlniJTJir Л-ПТГПТ! nTITirnTTtjnTJ Л IZ «1Т7 ГкТПГПтТ! ГТ Г1г^ HVJUl'EIVVlWXl С^ Л A J СХХДХГ 1^X1-Г . ПОД Ul/ILIMJI li^JV^- зидент РФ Д. Медведев, одной из самых сложных проблем в стране остается безработица. Только официально безработными числятся 2,2 млн россиян [1, с. 2]. Нельзя оценивать подобные акции как «раскачивание лодки*. Это естественное конституционное право граждан, одновременно форма участия в политике и одно из проявлений демократии.

В связи с этим вспоминаются слова вы дающегося революционера XIX в. М. А. Бакунина (1814 — 1876), который ратовал за организацию самого народа снизу вверх путем самостоятельных и свободных соединений и помимо всякой официальной опеки. Он был убежден, что народ способен самоорганизоваться, поэтому стоял «...за вольный братский союз вольных производительных ассоциаций, общин и областных федераций* [3, с. 387, 511]. С тех пор прошло более 140 лет, но, вероятно, «убеждения» М. А. Бакунина остались нереализованной несбыточной мечтой (хотя прецедент имеет место: в поселке Ласкино Гурьевского района Калининградской области инициативная группа создает Совет жителей поселка для решения проблем жилищно-коммунального хозяйства).

В. В. Ильин, анализируя современную политическую ситуацию в России, то и дело сам себе задает вопросы: почему? Почему Запад инновационен, а Россия идет по пути модернизации догоняющего типа? Почему энтелехия движения на Западе — внутри-персональная мотивация и стимуляция, а у нас — веления власти, нажим, интервенция государства. Так было при Петре, при монархии, большевиках. Так остается при «либерал-демократах*. И отвечает: потому что Запад демократичен, обеспечивает простор вовлечения, участия, инициативы, самоорганизации снизу [6, с. 237].

Ответ правилен, но не раскрывает первопричин, корней, конечной детерминанты важнейшей ситуации, поэтому вслед за первыми «почему» могут последовать и другие: а почему Запад «демократичен» и «обеспечивает простор вовлечения»? На этот вопрос по-своему ответил Л. Н. Толстой. Рассматривая движение человечества и причины исторического развития, он пришел к выводу, что движущей силой этого развития являются ум человеческий, разум и свобода. В работе «Философия истории», в «Войне и мире» (эпилог) он характеризует исторический процесс как «проявление свободы человека» и «разума». «Для истории признание свободы людей как силы, могущей влиять ий исторические события.., есть то же, что для астрономии признание свободной силы движения небесных тел» [И].

Чтобы ответить на множество других вопросов, связанных с философией политики России, нужно вспомнить всю историю России и ее географическое положение: Россия — евразийская, буферная страна, испытывающая в течение всей своей истории давление (военное, экономическое, полити- ческое) как с Запада, так и с Востока. Занимая промежуточное географическое положение между Европой и Азией, ей приходилось сдерживать натиск с той и другой стороны. Сохранение суверенитета требовало борьбы на два фронта. Россия оставалась достаточно сильной, чтобы противостоять напору с Запада и захвату с Востока.

Взаимодействие культур Европы и Азии через Россию оригинально отметил В. О. Ключевский: «Исторически Россия... нс Азия, но географически она не совсем Европа. Это переходная страна, посредница между двумя мирами. Культура неразрывно связала ее с Европой, но природа наложила на нее особенности и влияния, которые всегда влекли ее к Азии, или в нее влекли Азию* [8, с. 65]. В итоге буферное географическое положение России сформировало ей своеобразный евразийский менталитет в сфере философии политики:

• —    отсутствие опыта собственничества для всех (монгольское влияние: вся земля — хана);

• —    необходимость сильной власти для обеспечения существования в конфликтной геополитической среде обитания;

• —    тяготение к авторитарному типу социума;

• —    долгая враждебность к городской культуре (в результате — замедленная урбанизация);

• —    формирование идеи неприкосновенности личности И др.

Другой важнейший аспект политической праксеологии — действия и поступки в политике, реализация власти во взаимодействии с гражданами, политическая воля и политическая активность власть имущих. Если иметь в виду некоторые характеристики действующей власти, неизбежно всплывают очевидные неэффективности:

• —    отсутствие хорошо отлаженных рычагов обратных связей;

• —    бесправие народа — наследуемость власти (Брежнев — Черненко, Ельцин -Путин). «Любое правительство, знающее, что в любой момент оно может быть смещено, стремится понравиться избирателям* [7, с. 111]. В нашем же случае никаких рычагов снять или повлиять на деятельность Правительства народ не имеет;

• —    Парламент практически мопопартиен, поэтому заниматься оздоровлением, усовершенствованием Правительства не способен. Многопартийность оказалась малоэффек

тивной, и воспринимается многими как инструмент «политической трескотни*;

• —    чрезмерное разрастание бюрократического аппарата: по законам Паркинсона, на определенном этапе своего прироста он начинает работать на себя [10, с. 13];

• —    отсутствие политической воли: принимаются хорошие проекты, объявляются реформы, мероприятия, а реализуются они крайне медленно и не в полном объеме. Наблюдается своеобразная имитация активности, а нс сама активность, нежелание или неумение употребить власть и др.

• 2.    АиФ. — 2010. - № 8. — 24 февр. — 2 марта.

• 3.    Бакунин М. А. Философия. Социология. Политика / М. А. Бакунин. — М. : Правда, 1989. - 622 с.

• 4.    Гегель Г. В. Ф. Философия права / Г. В. Ф. Гегель // Г. В. Ф. Гегель. Сочинения : в 14 т. / Г. В. Ф. Гегель. — М. ; Л. : Соцэкгиэ, 1935. — Т. 7. — 427 с.

• 5.    Гобозов И. А. Философия политики / И. А. Гобозов. — М. ’ Новая шк., 1998. — 424 с.

• 6.    Ильин В. В. Мир Globo : Вариант России / В. В. Ильин. - Калуга ; Полиграф-Информ, 2007. - 252 с.                                                                                .....

• 7.    Ильин В. В. Россия в сообществе мировых цивилизаций / В. В. Ильин. — М. : КДУ, 2009. - 200 с.

• 8.    Ключевский В. О. Собр. соч. : в 9 т. / В. О. Ключевский ; ред. В. Я. Янин. — М. : Мысль, 1987. - Т. 1. - 430 с.

• 9.    Панарин А. С. Философия политики / А. С. Панарин. — М. : Новая шк„ 1996. — 427 с.

• 10.    Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона : сб, / С. Н. Паркинсон. — М. : Прогресс, 1989. - 448 с.

В качестве иллюстрации можно привести борьбу с коррупцией, о которой много говорят и пишут, но результативность ее незначительна. А ведь примеров положительного решения этой проблемы множество: Финляндия, Швеция, Китай, Сингапур и др. Так, по уровню коррупции в рейтинге «Трансперенси Интернешнл* за 2009 г. Сингапур занял 3-е место, уступив по «чистоте чиновничьих рук* лишь Новой Зеландии и Дании. Место России - 146-е.

В своей книге «Сингапурская история: из „третьего мира“» Ли Куан Ю, бывший премьером страны на протяжении более 30 лет, пишет, что прежде всего, «...мы решили сосредоточить внимание Бюро по расследованию коррупции на крупных взяточниках в высших эшелонах власти. В 10 раз (до 100 тыс. сингапурских долларов) был увеличен штраф за коррупцию, разрешена конфискация левых доходов. Одновременно были установлены высокие заработные платы чиновников и судей. В итоге — воровать стали бояться все. Каждый чиновник здесь знает: он и его дети будут обеспечены только честной работой. Если же оступишься — в обществе на тебе поставят крест* [2, с. 8].

Таким образом, можно прийти к выводу, что два важнейших сегмента политической праксеологии — «поступки в политике власти* и «деятельность масс в политике* — пе образуют единства действий. Поэтому политически и нравственно единой страны нет, чиновники и народные массы живут в разных государствах, понятия «демократия», «свобода», «справедливость* означают для них разное. Опубликованные недавно данные исследования «Левада-Центра* свидетельствуют о нарастающем отчуждении россиян от власти и о том, что упало ощущение солидарности народа с действиями властей.