Фольклорно-мифологические основы поэмы Ш. Байминова "Жамбал баатар"

Шагдар Байминов – поэт глубоко национальный. Его поэмы и циклы стихов основаны на постижении поэтики героического эпоса, на образах и мотивах, связанных с бурятскими мифами, с обычаями и поверьями, уходящими в глубь веков. Обращаясь к духовным ценностям народа, осваивая художественные принципы его творчества, неиссякаемые выразительные и образные возможности устной народной поэзии, Ш. Байминов сумел создать свою образную систему, свой оригинальный стиль и поэтику. Важной составляющей поэтики, живым источником творчества Ш. Байминова является мифологизм, проявляющийся в разветвленной системе образов, связанных с культами и обрядами.

В поэме «Жамбал баатар» (1978) Ш. Байминов обратился к изображению всенародного исторического подвига советских людей в Великой Отечественной войне. Используя фольклорномифологический опыт, образы и мотивы мифов и легенд Ш. Байминов воспевает ратный подвиг прославленного снайпера Жамбала Тулаева и его боевых товарищей, воинов разных национальностей, утверждает торжество их правового дела – защиты Родины от иноземных захватчиков, победу добра над злом. Поэт называет свою поэму, как и все фольклорные эпосы, по имени главного героя, снайпера Жам-бала Тулаева, и тем самым как бы обозначает его богатырский статус. И все действия в поэме, подобно действиям в улигерах, развертываются вокруг славных деяний и подвигов главного героя. И богатырская тема, и тема становления героя, его утверждения в жизни, и тема воинского мужества и самопожертвования – это темы бурятских улигеров.

Поэма «Жамбал баатар» состоит из трех глав; первая имеет три подглавки: «Три игрища мужчин», «Бурятская борьба», «Конные скачки»; вторая глава тоже состоит из трех частей без заглавий; третья глава, самая короткая, – эпилог. Число «три» Ш. Байминовым использовано не случайно. Оно является наиболее значимым во многих мифологических системах, в бурятском фольклоре. Триада – характерный признак шаманских структур, в том числе шаманской мифологии бурят. Большую роль это число играет в культуре монголоязычных народов. В бурятском фольклоре довольно широко распространен специфический жанр, который называется «юртэмсын гурбан» (мировая и вселенская тройка). В научной литературе для его обозначения используется термин «триада». В фольклоре «тройка» представляет собой поэтический, а иногда сатирический афоризм, который выступает как средство осмысления и познания окружающего мира с помощью трехчленных схематических комбинаций.

В каждой из глав обнаруживаются мифологемы и архетипы, создающие глубоко национальный поэтический образ мира. Во вступлении, своеобразном зачине поэмы, автор выступает в роли сказителя, воспевающего подвиг Жамбал батора: « Гyрэлoo y ндэhэн аялгаар габьяа солынь м y нхэлэе» – «Вязью исконных напевов заслуги и славу увековечим». В следующей подглавке «Шумно у дедушки Гунсэна» поэт вводит архетип улигершина. При описании портрета старого сказителя поэт применяет словосочетание «духа малаан» – «лысый» как синоним слова «мудрый» (ср.: Эсэгэ Малаан тэнгэри в эпосе «Абай Гэсэр» олицетворяет собой старость и мудрость самого почитаемого небожителя).

Здесь же начинает свое развитие мифологема рода. Сказитель воспроизводит миф (в поэме « y льгэр домог») о предке главного героя – охотнике Баасаане, который, будучи совсем юным, одержал победу в схватке с царем медведей, за что народ наградил его почетным именем «Абарга баатар» (Исполинский богатырь). Гунсэн показывает старое кремневое ружье, принадлежавшее Баасаану и дарит его Жамбалу,

Т.В. Самбялова. Фольклорно-мифологические основы поэмы Ш. Байминова «Жамбал баатар»

который, преклонив колено, с величайшим благоговением принимает этот дар. Эта сцена, исполненная огромного душевного накала, написана в улигерной традиции, детально описывающей картину приготовления батора к подвигам – ритуальное поклонение богам с возжиганием тысячи зула (свечей), с выниманием из сундука-ларца священных стрел, которые применит батор в последующих битвах за победу добра над злом.

И в этот символический момент Жамбалу вдруг слышится старинное заклинание его предков- охотников:

Баабгайтанаар бараалхаха – Баасаантанай заншал юм.

Т y рэлыетнай олгохо Т y мэр буугай х y сэн юм. Байрадаа багса Байhан дороо зогсо!

Бороться с медведем –

Баасаана рода традиция.

Перерождение даровать –

Железного ружья сила.

Как вкопанный

Замри на месте!

(подстрочный пер. здесь и далее наш. – Д . А . )

Подобно героям бурятских улигеров Абай Гэсэру, Аламжи Мэргэну и др., обладающим заклинанием, при помощи которого они насмерть поражают стрелой врага, предок Жамбала, знаменитый стрелок Баасаан, пользуется охотничьим заклинанием. И это заклинание, как по эстафете, передается его потомку Жамбалу, тем самым символизируя преемственную связь баторов разных поколений, мифологическую традиционность. Это как знамение, предсказывающее будущее и призывающее к подвигам юного Жамбала.

Как и герои улигеров, которые с малых лет трудятся, рыбачат, охотятся, пасут скот, Жамбал трудолюбив, ловок и силен. Об этом с похвалой и уважением говорят его односельчане в подглавке «Наадан в Тагархае». Герои улигеров сызмальства учатся метко стрелять (Аламжи Мэргэн, Абай Гэсэр, Хараасгай Мэргэн). Жамбал, с детских лет получивший уроки меткой стрельбы и охотничьей удачей уже завоевавший уважение земляков, участвует в состязаниях «Три игрища мужчин». Он побеждает в соревновании стрелков из лука и удостаивается соло – хвалебной песни сказителя Гунсэна. Улигершин предсказывает Жамбалу славный путь и благословляет его на будущий ратный подвиг.

В отличие от первой главы, пронизанной светлой атмосферой мира, созидательного труда и шумной радости народных празднеств, вторая глава полна трагического напряжения сюжета и действия. «Год огненной змеи» (гал могой жэл) – 1941-й с его трагедиями, с его горечью великих потерь бесповоротно изменил жизнь главного героя и всего народа. Над Родиной нависла опасность порабощения безжалостным и сильным врагом. Тема утверждения мужской чести и достоинства из первой главы получает развитие во второй главе в теме воинского мужества и самопожертвования. Поэму одухотворяет живое чувство огромной любви к Родине главного героя и его боевых друзей, самоотверженно защищающих ее в жестоких боях с врагами.

В этой главе воин Тулаев назван поэтом «Жамбал батором», а его боевые друзья – «тридцатью тремя баторами», тем самым протягиваются связующие нити к героическому эпосу «Абай Гэсэр» и русским былинам:

Гушан гурбан баатарай                        У тридцати трех баторов

Галта з y рхэн лугшана.                         Пламенное сердце стучит.

Гушан гурбан баатарай                        У тридцати трех баторов

Галта зориг бусална.                            Пламенная отвага кипит.

Традиционная постоянная эпическая формула – 33 батора – 33 богатыря – подчеркнута поэтом путем использования рефренов-повторов, являющихся неотъемлемым элементом бурятских эпосов. Поэт вкладывает в эти слова магически-сакральный смысл, вдохновляющий боевых друзей Жамбала Тулаева на высокий героизм, под стать подвигам былинных богатырей, защищавших родную землю от злых недругов:

Олон яhатанай х y б yy д                    Многих народов сыны

Оносотой мэргэн… Х y дэр!..                Меткие стрелки… Молодцы!..

Аха д yy нэртэл эбтэйн yy д,                  Как братья родные дружны

Алдасаг y й мэргэн… Х y дэр!..               Не знают промаха стрелки… Молодцы!..

И родная земля укрывает своих сыновей от врагов то туманом, то снежным бураном, и ветер хочет помешать врагу – так Ш. Байминов мастерски использует фольклорный принцип параллельных сопоставлений природных явлений и людских судеб, тем самым добиваясь экспрессии и взаимодействия художественных образов.

Если герои в бурятских улигерах рисуются идеальными, не знающими человеческих пороков, непобедимыми, никогда не стареющими и не умирающими, то Жамбал батор и его 33 батора в поэме Ш.

Байминова – земные смертные люди, но высокие и сильные духом, своей любовью к Родине, готовностью жертвовать жизнью ради правого дела – победы над смертельным врагом. В коротком перерыве между боями, во сне Жамбалу приходит видение: из облаков, излучая яркий солнечный свет, – это спускается на землю мифический богатырь, сын тэнгэри Шаргай ноен на боевом коне. По мифологии бурят, сыновья тэнгэри становились хозяевами местностей, восседая на горных вершинах. Например, бурятские пятьдесят пять хатов – хозяева местности обитают в Восточных Саянах, а сорок четыре хата – в горах Бархана (Баргузин) [1, с.155]. Небесный воитель Хан Шаргай ноен, покровительствующий людям и защищающий их от Зла, передает Жамбал батору знамение – весть о скорой победе над врагом.

В третьей главе-эпилоге поэмы Ш. Байминов рисует архетипический образ дерева – старой сосны. Жамбал Тулаев любуется красотой и мощью сосны, видит в ней символ прекрасной природы Тункин-ской долины. Деревья в бурятских обрядах и верованиях как объекты культового и мифологического почитания выступают в следующих аспектах: как носители жизненной силы; как воплощение древесного духа; как один из пяти элементов мироздания; в качестве пути, дороги, по которой осуществляются связь человека с потусторонним миром; наконец, как символ круговорота времени [2]. Народного героя хоронят по его завещанию под этой величавой сосной. Архетип дерева в поэме символизирует мысль о непрерывности жизни, о нерушимой связи поколений, ради жизни и счастья которых совершал свои подвиги Жамбал Тулаев.

Включенные Ш. Байминовым в поэтическую ткань произведения традиционные архетипические образы богатыря, улигершина, дерева, мифологемы рода, небесного воителя Хан Шаргай ноена, элементы, свойственные мифам (рефрены-повторы), а также народные песни, благопожелания, соло (хвалебные песни), заклинания – все выполняют важные литературные функции в изображении национального характера, особенностей национального быта, мировосприятия и художественного мышления, в создании глубоко национального поэтического образа мира.