Формирование единого культурного пространства региона: институты и практики

Проблема формирования единого культурного пространства региона — одна из злободневных. Об этом, в частности, говорит неизменный к ней научный интерес как в России1, так и за ру-бежом2.

культурологическая атрибуция, институты,

Одной из ключевых она является и в плане осуществления задач государственной политики России. С одной стороны (III, 17: а, б), первейшая цель национальной политики — «укрепление национального согласия, обеспечение политической и социальной стабильности, развитие демократических институтов», а также «общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа Российской Федерации (российской нации)», с другой (III, 17: в, г, д), — речь идет об обеспечении «равенства прав и свобод человека и гражданина…», сохранения и поддержки «этнокультурного

Soziologie der Weltbeziehung. Berlin, 2016. ; Zamarbide A. Buffers beyond Boundaries: Bridging theory and practice in the management of historical territories. Bristol, 2019. ; Doustaly C. Heritage, Cities and Sustainable Development: Interdisciplinary Approaches and International Case Studies. Bristol, 2020. и др.

и языкового многообразия Российской Федерации, традиционных российских духовно-нравственных ценностей как основы российского общества», что невозможно без последовательной политики гармонизации «межнациональных (межэтнических) отношений»3. В целом, единое культурное пространство России, пространство российской нации, как заложено в стратегическом государственном документе, структурируется из совокупности уникальных локальных культур её регионов. Соответственно, единство культурного пространства региона является залогом общенационального единства. Между тем, регионы сталкиваются как с внешними, так и с внутренними вызовами в условиях усиления интеграционных процессов культурных пространств, обусловленных информатизацией современных обществ. Поэтому проблемы российских регионов представляют одну из актуальных тем научных форумов.

По мысли М. Кастельса, культурные пространства составляют пространственно-временные конфигурации социальных структур, организованных вокруг отношений производства и потребления, власти и опыта4. Обобщая дискуссии в социологии последней четверти XX в. (Э. Гидденс, А. Турен, Э. Смит, Б. Барбер, П. Холл, К. Фриман и др.), он приходит к выводу, что любое культурное пространство сложно структурировано и географически нестабильно — то сужается, то расширяется в зависимости от складывающихся, функционирующих и распадающихся социальных сетей управления, хозяйствования или досуга. Основная мысль М. Кастельса сводится к утверждению, что социальные сети не являются новоизобретением последнего времени, но их роль в условиях информатизации общества становится определяющей: современная политика в итоге базируется на управлении социальными сетями, которые с легкостью преодолевают любые политические и географические границы.

Т. Хайманн отмечает, что появление общих институтов приводит к созданию общей реальности, ценностей и идентичностей. В такой общей реальности региональные или национальные границы теряют свое значение5. Культура как совокупность социальных отношений, порождающих ценности и нормы (реляционное пространство), оказывается не тождественна географии места. Она разыгрывается, воспроизводится и в конечном итоге трансформируется социальными актёрами, укорененными в социальной структуре, но при этом способными участвовать в конфликтных социальных практиках с непредсказуемыми результатами.

Не смотря на различия институционального (Кастельс) и реляционного (Хайманн) подходов, они проясняют принципиальную дилемму формирования единого культурного пространства региона в условиях интенсивной информатизации. С одной стороны, гомогенизация культуры региона становится неминуемым следствием стремления преодолевать конфликтные ситуации и упреждать распространение конфликтных практик социальных институтов на его территории. С другой, — сетевые структуры институтов, распространяющиеся далеко за пределы географии региона, способны формировать собственные коллаборации на его территории, усиливая дивергентные процессы и игнорируя управляющую роль регионального центра. При этом информатизация и цифровизация общества усиливает влияние именно сетевых структур, все легче преодолевающих пространственные ограничения.

На V Российском культурологическом конгрессе прозвучал ряд тезисов, нацеленных на преодоление конфликта сетевых структур и центров регионального управления. С одной стороны, по мнению О.Н. Астафьевой, усиление неопределенности (структурной, ценностной, информационной, цивилизационной и пр.) перед культурной политикой ставит задачу смены реактивной доктрины на проак-тивную6. Это требование времени, не испол- нение которого угрожает способности России к цивилизационному самоопределению, — сохранению государственного суверенитета и самобытности культур населяющих просторы нашей Родины народов7. С другой — необходимы конкретные шаги по усилению управляемости социокультурных процессов, шаги по реализации накопленного теоретико-методического опыта8. Интеграция теоретического опыта в практику управления усложнена многообразием подходов и разноголосицей экспертных мнений. В этой связи ценным представляется предложение использовать культурологическую атрибуцию для анализа происходящих в современной культуре изменений9. Культу- рологическая атрибуция изменений с актёрами этих изменений в рамках их типологии позволяет рассмотреть взаимосвязь основных изменений с факторами формирования единого культурного пространства региона. Обзор всех существующих подходов, хоть и освобождает от риска эклектики10, утяжеляет изложение результатов. Поэтому проанализируем три основных: институциональный (неоинституциональ-ный), реляционный и ценностно-нормативный. Институциализация происходит в результате удовлетворения обществом основных своих потребностей. Это представление является, но типологии существующих институтов и практик разнятся (Таб. 1):

Таб. 1. Институты и практики в различных подходах

Подходы	Институциональный	Реляционный	Ценностнонормативный
Институты	Организации и обществ. объединения	Субъекты коммуникации	Субъекты деятельности (личность и общество)
Практики	Экономические, политические, культурные	Кибернетические и конвенциональные	Индивидуальные и коллективные

Соответственно, возникают разночтения в способах и движущих силах формирования единого культурного пространства региона (Таб. 2):

• 8    Горлова И.И. Региональная культурная политика: теория, методология и практика аксиологического анализа // Культурное наследие — от прошлого к будущему. СПб. ; М., 2021. С. 30. ; Торосян В.Г. Культурная политика как «мягкая сила» // Культурное наследие — от прошлого к будущему. СПб. ; М., 2021. С. 111–112. ; Купцова И.А. Культурная политика как средство развития регионов России: анализ современных практик // Культурное наследие — от прошлого к будущему. СПб. ; М., 2021. С. 103. и др.

• 9    Бакуменко Г.В. Метатеоретический аспект культурологии // Культурное наследие — от прошлого к будущему.

СПб. ; М., 2021. С. 39. ; Он же. Проблемная область культуры научной коммуникации // От идеи к практике: социогуманитарное знание в цифровой среде. Новосибирск, 2021. С. 39-45. ; Он же. Пределы культурной травмы в условиях COVID-19 // «Вызов» в повседневной жизни населения России: история и современность. СПб., 2021. С. 61–66. ; Он же. Ценностная динамика символов успеха: на материале статистики кинопроката. М., 2021. С. 23–25; 89–98.

• 10    Бакуменко Г.В. Метатеоретический аспект культурологии // Культурное наследие — от прошлого к будущему. СПб. ; М., 2021. С. 39.

Таб. 2. Способы формирования единого культурного пространства региона

Подходы	Институциональный	Реляционный	Ценностнонормативный
Институты	Безопасность, производство и потребление	Понимание, управление, трансляция	Самореализация и самосовершенствование
Конфликты	Конкуренция	Непонимание	Культурные различия
Способы	Созидание ценностей	Созидание смыслов и ценностей	Созидание и сохранение смыслов и ценностей

Неолиберальная доктрина, опирающаяся на синтез неоинституционального и реляционного подходов сконцентрирована на кибернетической модели коммуникации, подразумевающей иерархию производства ценностей и смыслов от производящего центра к потребляющей периферии. Наиболее жесткая конкуренция разворачивается именно в сфере производства смыслов. Поэтому сохранение уже произведенных смыслов и ценностей оказывается за рамками интересов акторов коммуникационных отношений. Инновационная экономика не отрицает капитализацию ценностей, но ориентирована на приоритет производства новых ценностей и смыслов, включая переосмысление уже произведенного.

Ценностно-нормативный подход (Г. Хоф-стеде, Р. Инглхарт и др.) путем картирования характеризует культурные территории как набор устойчивых ценностно-нормативных отношений. Ценность нового или изменчивого не исключается, но определяется в контексте устойчивости.

Вполне очевидно, что различные подходы по-разному характеризуют социальную (культурную) реальность. Ставя задачу формирования единого культурного пространства региона, нельзя не учитывать, что на его территории реализуется многообразие программ жизнедеятельности общества, требующих для управления применения различных аналитических моделей.

Обозначив основные позиции в трех теоретических подходах, рассмотрим фундаментальные изменения в обществе, связанные с информатизацией: унификацию управления11 (см. в «Таб. 3» «УУ») и асинхронию социального времени12 (см. в «Таб. 3» «АСВ»). Эти тенденции следует отнести к факторам усложнения/упро-щения формирования единого культурного пространства региона (Таб. 3):

Культурологическая атрибуция унификации управления и асинхронии социального времени позволяет предложить теоретическую модель, учитывающую корреляцию факторов усложнения и упрощения формирования культурного пространства региона (см. Таб. 3). Между обозначенными коррелятами предполагается прямая связь: 1) чем проще принятие управленческих решений, тем сложнее осуществлять обратную связь периферии с управляющим центром; 2) чем проще механизмы ограничений и контроля, тем сложнее факторы неопределенности; 3) чем проще система государственного правления и транс-

Таб. 3. Корреляты факторов формирования культурного пространства региона

Факторы Тенденции Акторы УУ 1) АСВ 2) Институты 3) Отношения 4) Деятельность 5) Усложнения Обратная связь Усиление неопредел.-сти Образование, наука, религия Конвенц.-е Инд. Усложнения Принятие решений Ограничение и контроль Госуправление и ТНК Киберн.-е Колл. национальных корпораций, тем сложнее реализуются функции образования, науки и религии; 4) чем проще кибернетические связи в социальной коммуникации, тем сложнее процедуры формирования в ней новых конвенций; 5) чем проще механизмы осуществления коллективной деятельности, тем сложнее осуществлять индивидуальную. Предложенная модель нуждается в апробации. Вполне очевидно, что упрощение механизма формирования единого культурного пространства региона одним из субъектов социальной жизни ведет к усложнению участия в управлении этим пространством других. Это положение соответствует теории игр13, что предполагает возможность более детальной теоретической проработки предложенной модели перед её экспериментальным испытанием.

Возможности современных технологий упрощать процесс формирования культурного пространства сильно преувеличены. Их интенсивное развитие требует выработки «гуманистического императива развития цифровой экономики и цифровой цивилизации в России и мире»14 ввиду усиления неопределенности базовых ценностей как результата ускорения интеграционных процессов.

Таким образом, культурологическая атрибуция культурных изменений с актёрами этих изменений в рамках их типологии, а также атрибуция практики формирования единого культурного пространства региона с несколькими теоретическими подходами позволяет предложить авторскую теоретическую модель факторов ус-ложнения/упрощения управления культурным пространством региона. Она, безусловно, нуждается в критике и дальнейшей теоретической проработке, а за тем и в экспериментальной апробации непосредственно в практике управления.