Формирование РФ и КНР регионального технологического порядка в странах постсоветской Азии на примере реализации «Цифровой повестки ЕАЭС» и инициативы «Цифровой Шелковый путь». Часть 1
Автор: Ашихмин А.Е.
Журнал: Власть @vlast
Рубрика: Внешняя политика России
Статья в выпуске: 4 т.33, 2025 года.
Бесплатный доступ
Работа посвящена проблеме формирования технологического порядка в странах Центральной Азии (ЦА) при участии РФ и КНР. В статье приводится теоретическая основа анализа влияния РФ и КНР с точки зрения теорий структурного реализма и морального реализма. В работе рассматриваются факторы влияния РФ и КНР на страны региона, а также ключевые аспекты сотрудничества этих крупных держав с государствами ЦА в сфере развития высоких технологий, цифровизации и инновационной инфраструктуры на двухсторонней основе и в многостороннем формате в ЕАЭС и ШОС. Автор делает обзор взаимодействия как на межгосударственном уровне, так и по линии инвестиционной активности китайских и российских предприятий и транснациональных корпораций.
Технологический порядок, РФ, КНР, ЕАЭС, ШОС, Центральная Азия
Короткий адрес: https://sciup.org/170211051
IDR: 170211051
Текст научной статьи Формирование РФ и КНР регионального технологического порядка в странах постсоветской Азии на примере реализации «Цифровой повестки ЕАЭС» и инициативы «Цифровой Шелковый путь». Часть 1
К середине третьего десятилетия XXI в. передовые технологии плотно вошли в обиход во всех сферах человеческой жизнедеятельности, начиная от рядового пользователя экосистемы Huawei или Apple и заканчивая целыми отраслями экономики государства, прошедшими процесс цифровизации к текущему моменту, такими как промышленность или торговля. Невозможно себе представить, чтобы любая страна могла достичь значимого прогресса в обеспечении безопасности государства, поддержании стабильности на ее территории, а также добиться высоких темпов экономического развития без применения высокотехнологичных решений.
Цифровые технологии проникли в саму суть жизни людей, охватив уровни взаимоотношений «человек – человек» и «человек – государство», став частью инфраструктуры в частных, государственных и межгосударственных связях. Инновационные решения, технологические разработки, а также научно-исследовательский прогресс в области цифровизации стали залогом в успешной конкуренции среди великих держав. Наличие или отсутствие в государстве передовых технологий кардинально меняет его место в иерархии отношений между странами.
К середине третьего десятилетия XXI в. соперничество между великими державами обострилось. Все большее число сфер входят в пространство конкуренции между сильнейшими акторами международных отношений (МО). Постепенно произошло включение сферы высоких технологий, критически важной для реализации национальных интересов государства, в гонку вооружений.
Поэтому рассмотрение деятельности РФ и КНР по созданию технологического порядка в странах постсоветской Азии крайне важно. Для РФ – это возможность обеспечить свои стратегические тылы в Азии, когда на европейском театре мировой политики идет ожесточенное противоборство с экзистенциальным противником – коллективным Западом. Для КНР создание технологического порядка позволило бы надстроить эффективный плацдарм для ведения успешной стратегической технологической конкуренции с США.
Кроме того, позиции Соединенных Штатов и стран Запада в сфере применения технологий в государствах постсоветской Азии довольно слабы. Поэтому внешние политики РФ и КНР в высокотехнологичных сферах по отношению к странам обозначенного региона рассматриваются как приоритетные и перспективные направления для изучения.
Неореализм и «моральный реализм»как теоретико-методологическая основа исследования
На текущий момент обладание собственными цифровыми технологиями входит в список стратегических национальных приоритетов каждого государства современного мира, т.к. это напрямую влияет на возможность обеспечения государственной безопасности и предоставляет ресурсы для участия в формировании мирового порядка. Можно сказать, что в наши дни высокие технологии и процессы цифровизации оказывают прямое воздействие на формирование новых составляющих миропорядка – кибербезопасность и цифровую экономику.
Кроме того, если рассматривать процессы цифровизации от региона к региону, то будут заметны существенные различия, которые обусловлены наличием в рамках региона сильных государств или субъектов МО, оказывающих влияние на формирование технологического порядка. Например, в Европе, где уже давно сформированы евро-атлантические институты политики и безопасности, господствующее положение в сфере применения и распространения высоких технологий традиционно занимают США. Страны региона, несмотря на разработку и внедрение собственных стратегий и инициатив в сфере технологической автономии, в обеспечении собственного технологического суверенитета до последнего времени в подавляющем большинстве опирались на Соединенные Штаты [Капустин 2020].
Однако в данной работе будет рассматриваться формирование технологической экосистемы в пределах региона постсоветской Азии, куда входят такие страны, как Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Основными силами, которые влияют на формирование технологического порядка в рамках обозначенного пространства, являются КНР и РФ, а проектами этих стран, составляющими основу процессов цифровизации и продвижения технологического развития, являются инициатива «Цифровой Шелковый путь» (ЦШП) и «Цифровая повестка ЕАЭС».
Теоретическую основу исследования создания технологического порядка в странах постсоветской Азии составляют неореалистическая парадигма МО и китайская теория «морального реализма», разработанная китайским ученым-международником Янь Сюэтуном.
И Россия, и Китай в настоящий момент находятся в стадии противостояния с США, что сближает их на фоне наличия общих исконных национальных интересов – выживания государства и отстаивания многополярности в МО в ответ на продвижение идеологии универсализма и унилатералистского подхода США. Кроме того, РФ находится в стадии опосредованного военного конфликта с Соединенными Штатами и странами ЕС, т.к. с начала специальной военной операции США, Евросоюз и европейские страны предоставили Украине военную, гуманитарную и финансовую помощь на сумму, превышающую 106 млрд долл. и 174 млрд евро соответственно [Фабричников 2025]. РФ и КНР испытывают ограничения как со стороны системы МО, исходя из структуры, в соответствии с которой им приходится действовать на международной арене, так и со стороны их главного субъекта противостояния – Соединенных Штатов, которые располагают собственным арсеналом идеологии и технологий для продвижения во всех регионах мира [Шубина 2022].
Неореалистическая теория международных отношений позволяет рассмотреть процесс создания технологического порядка в рамках региона постсоветской Азии как большой компромисс двух великих держав – РФ и КНР, что доказывает один из принципов неореалистической парадигмы международных отношений – возможность лишь относительного сотрудничества между акторами МО [Buzan, Jones, Little 1993: 90]. Взаимодействие двух государств в рамках региона соответствует их текущим интересам на международной арене в целом; оба государства осознают, что противостояние с США является долгосрочной перспективой, поэтому первоочередной задачей в таком соперничестве является обеспечение тыла, коим и является регион, территориально располагающийся между двумя странами.
Также необходимо отметить, что интерес России к формированию технологического порядка в рамках пространства постсоветской Азии обусловлен наличием давних и крепких связей со странами региона. Кроме того, влияние РФ на политические, экономические и процессы безопасности велико, однако со временем оно ослабевает, поэтому отношения стратегического партнерства с КНР используются для достижения совместных компромиссных решений по распределению влияния в регионе, где устанавливается технологический порядок, в котором не будет ожесточенной конкуренции между обеими странами, а обязанности будут распределены относительно возможностей каждой из сторон, что даст право назвать его справедливым в отношении каждого из действующих акторов. Продолжение совместного технологического освоения региона позволяет обеим странам реализовывать свои первостепенные национальные интересы – повышать уровень собственной безопасности для увеличения вероятности выживаемости государства.
Продвижение же инициативы цифрового Шелкового пути, рассматриваемое с точки зрения теории морального реализма, дает возможность КНР успешно участвовать в процессе формирования технологической экосистемы в рамках региона государств Центральной Азии. Это происходит посредством продвижения собственного видения международных отношений, где во главе государства стоит гуманный правитель [Кривохиж, Соболева 2017]. Его моральность подтверждена не только непрерывно повышающимся благосостоянием китайской нации, но и поддержкой всех лидеров центральноазиатских стран, заинтересованных в создании сетевой инфраструктуры и внедрении во все критические отрасли государства технологий, разработанных китайскими технологическими ТНК.
КНР выступает как активный гуманный лидер, предоставляющий государствам постсоветской Азии столь необходимые возможности для цифровизации, а также поддержания технологического уровня развития государства. Для стран региона, испытывающих трудности доступа к западным техноло- гиям в силу ограничений, накладываемых различием политических систем и отношением к ним со стороны западных стран, а также дороговизны их оборудования, китайская инициатива цифрового Шелкового пути является одним из немногих шансов для достижения ускоренного экономического роста и обеспечения безопасности государств.
Кроме того, именно Янь Сюэтун, являющийся автором теории МО «моральный реализм», вводит дополнительные факторы современного миропорядка, способствующие поддержанию глобального мира и относительной стабильности всей системы. Если ранее, в годы «холодной войны», этих факторов было три – ядерное сдерживание, биполярное противостояние и идеологическая конфронтация, – то к XXI в. можно заметить, что данные факторы потеряли динамику, а их влияние на систему существенно сократилось. Поэтому в дополнение к этим компонентам миропорядка в настоящее время приходят цифровые технологии и Интернет, за которыми стоят цифровая экономика и кибербезопасность – те самые новые факторы, придающие мировому порядку обновленную динамику [Янь Сюэтун 2021].
Факторы влияния РФ и КНР на регион стран Центральной Азии
Результатом формирования технологического порядка в регионе постсоветской Азии становится создание и развитие цифровой среды с внедрением и применением технологических решений РФ и КНР. И Россия, и Китай занимаются поставками технологий, которые используются как в сфере развития цифровой экономики, так и для решения вопросов, связанных с кибербезопасностью, например для построения сетевой инфраструктуры, создания проектов «умных городов», распространения электронной коммерции и взращивания научно-исследовательских кадров. РФ и КНР взаимодействуют в регионе, ориентируясь на собственные конкретные реалии и возможности. Оба государства уже давно стремятся создать равноправный технологический порядок, способствующий установлению справедливой конкуренции и разделению конкретных задач, ориентированных на потребности стран постсоветской Азии.
Важно отметить, что справедливое распределение обязанностей при построении технологического порядка между РФ и КНР обусловлено двумя важными факторами: исторической, политической и культурной связью региона с Россией и мощнейшим развитием сектора высоких технологий в Китае.
Общая советская история с Россией и структура политических режимов в странах постсоветской Азии позволяют РФ пользоваться доминирующим положением на рынке технологических решений, связанных с безопасностью государственного строя. Дело в том, что в 1980-е гг. в СССР была разработана новейшая по меркам времени система оперативно-розыскной деятельности (СОРМ), в рамках которой регламентировались все технические детали по перехвату данных мобильного и стационарного трафика. Впоследствии эта система модернизировалась, но уже в российское время. СОРМ-2 давала возможность собирать информацию трафика по интернет-протоколам, включая голосовые данные, а самая новейшая система СОРМ-3 охватывает практически все коммуникационные средства (электронная почта, GPS -координаты, I P-адреса, сообщения в социальных сетях и т.д.)1.
СОРМ доказала свою эффективность еще в советское время, поэтому стала законным наследием всех республик бывшего Советского Союза. Некоторые из новоиспеченных государств отказались от нее в силу вхождения в евро- атлантическую систему безопасности, например страны Балтии. Однако страны постсоветской Азии максимально эффективно использовали возможности СОРМ, интегрировав ее в систему своей государственной безопасности, что и стало залогом их долгосрочного сотрудничества с Россией в данной сфере, которая все это время занималась ее модернизацией. Все компоненты трансформировавшейся системы наблюдения за телекоммуникациями и Интернетом завязаны на Россию, которая продолжает экспортировать все необходимое оборудование и созданное программное обеспечение в страны региона [Morgus 2019].
Более того, принимаемые в России законы и концепции в сфере кибербезопасности и контроля за Интернетом стали основой для составления подобных нормативных документов в государствах постсоветской Азии. Меры, принимаемые в России для контроля за свободными потоками информации, которые потенциально несут в себе дестабилизирующий фактор с точки зрения поддержания стабильности и государственной безопасности изнутри страны, стали максимально эффективными, что и послужило внедрению российской системы контроля за интернет-пространством в рассматриваемом регионе [Lupion 2021].
В свою очередь, Китай, который на протяжении почти 20 лет успешно развивает государственную программу по фильтрации интернет-трафика и контролю за виртуальной деятельностью своих граждан «Золотой щит», к текущему моменту достиг огромного технологического роста, по некоторым отдельным технологическим направлениям вырвавшись вперед по отношению к своему ближайшему конкуренту – США [Лю И 2019]. Сетевое оборудование, программное обеспечение и другие технологические компоненты, которые производятся китайскими технологическими ТНК и государственными научно-техническими центрами НИОКР, не только выдерживают конкуренцию со стороны США, но и активно распространяются во всех регионах мира, включая изучаемый регион.
Поэтому построение технологического порядка в рамках исследуемого пространства стран постсоветской Азии напрямую связано как с историкополитическими, так и с экономическими факторами развития региона. Если Россия в силу исторических причин оказывает влияние на поддержание инструментов обеспечения государственной безопасности в цифровом измерении, то Китай, пользуясь своим значительным торгово-промышленным потенциалом, обеспечивает поступление критически важных высокотехнологических решений, связанных с сетевой инфраструктурой государств Центральной Азии.
Таким образом, в первой части статьи (в данном номере журнала) были обозначены теоретико-методологические рамки исследования формирования технологического порядка в регионе Центральной Азии и рассмотрены историко-политические и экономические аспекты, а также фактор безопасности при развитии взаимоотношений между Россией, Китаем и государствами Центрально-Азиатского региона. Во второй части статьи (она выйдет в следующем номере журнала) будет проанализировано взаимодействие России и Китая со странами Центральной Азии на двухсторонней основе по линии высокотехнологических ТНК и международных компаний и в многостороннем формате на примере развития таких инициатив, как «Цифровая повестка ЕАЭС» и «Цифровой Шелковый путь», а также посредством сотрудничества через интеграционные объединения ЕАЭС и ШОС.
( Продолжение следует )