Формирование спецпоселенческой сети в Северо-Западной Сибири (по материалам Тобольского окружного земельного управления)

Тобольская комплексная научная станция Уральского отделения Российской академии наук, Тобольск, Россия, ,

Tobolsk, Russia, ,

Введение . Модернизационные процессы первой трети XX в. повлекли изменения в поселенческой сети страны. В этот период происходила интенсивная трансформация земельных отношений под влиянием экономических, политических и социокультурных процессов. Одним из значимых его этапов стало строительство новых населенных пунктов во время спецколониза-ции – насильственного переселения семей раскулаченных крестьян в 1930-е гг.

На протяжении полувека сложился значительный пласт работ, посвященных крестьянской ссылке и феномену советской эпохи – спецпоселениям. На начальном этапе проблема ликвидации кулачества как класса рассматривалась в качестве одного из направлений деятельности партии большевиков по его «трудовому перевоспитанию».

В 1990-е гг. введение в научный оборот рассекреченных архивных документов позволило переосмыслить вопросы раскулачивания и ссылки. В этот период формируется региональная историография. Вопросы приема и размещения спецпереселенцев в Северо-Западной Сибири нашли отражение в исследованиях Н.И. Загороднюк1, В.В. Мошкина2, А.С. Иванова (2017), Л.В. Алексеевой (2020), однако участие землеустроительных органов, как и производственных организаций, не стало предметом специального изучения. В связи с этим интерес представляет работа И.В. Зыкина. На материалах полевых сборов, проведенных в двух бывших спецпоселках современной Свердловской области, автор описывает особенности размещения, планировки и застройки спецпоселков. Визуальный анализ позволил автору сделать выводы о востребованности этого типа поселений в период экономического освоения региона и в последующие десятилетия (Зыкин, 2013).

Участие землеустроительных органов в создании спецпоселенческой сети не стало предметом специального изучения. Цель статьи – на основе письменных источников рассмотреть условия и результаты деятельности Тобольского окружного земельного управления по планированию новых населенных пунктов для депортированных крестьянских семей в начальный период спецколонизации на территории Северо-Западной Сибири.

Методы . В качестве основных источников выступают письменные и изобразительные документы, хранящиеся в фондах государственных архивов Свердловской области, Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, г. Тобольска. Впервые в научный оборот вводится комплекс документов, характеризующий профессиональную деятельность сотрудников земельного управления исполнительного комитета Тобольского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, а также картографические материалы – схематические чертежи будущих спецпоселков, содержание которых отражает директивные установки центральных и местных органов власти по этому вопросу³. В фонде представлено 57 схематических чертежей планируемых в 1930–1931 гг. поселков. Их анализ позволяет уточнить названия поселений, планируемую численность населения, их дислокацию, пространственную инфраструктуру и некоторые другие характеристики. В дополнение на основании нормативной базы, документов областных и окружных партийных и советских исполнительных комитетов, делопроизводственных материалов окрзе-муправления выполнена реконструкция начального периода создания спецпоселенческой сети.

Методологическую основу исследования составляют принципы исторического познания, предполагающие критическое отношение к источникам, поэтому следует учитывать, что подлинность вводимых в научный оборот изображений не вызывает сомнения – это заверенные копии. Но только в совокупности с другими источниками можно определить, насколько объективно они отражают действительность.

Результаты . Основные направления и условия работы Тобольского окружного земельного управления . Деятельность Тобольского окружного земельного управления исполнительного комитета распространялась на всю Северо-Западную Сибирь, в исследуемый период – Тобольский округ Уральской области. Данный регион, расположенный в природно-климатических зонах тайги, тундры и арктической пустыни, был самой отдаленной, труднодоступной, малообжитой частью Западной Сибири общей площадью 1308,4 тыс. км², т. е. более половины всей Западной Сибири. По данным переписи 1926–1927 гг., общая численность населения округа составляла 191 647 чел. Главными транспортными артериями региона были реки и грунтовые тракты⁴. Значительные территории не только северных районов по-прежнему считались terra incognita.

В ведении окружного земельного управления находились ветеринарные пункты, метеорологические станции, агрономические участки, лесничества, рыболовные угодья. Основным направлением деятельности являлись землеустроительные работы.

К концу 1920-х гг. выполнение производственных планов землеустроителями проходило с большими трудностями. В связи с отсутствием транспорта, инструментов, картографических материалов межевание земель проводилось только в южных районах округа. На протяжении 1920-х гг. наблюдался острый дефицит кадров не только в Тобольском округе, но и во всех округах Уральской области: в 1928 г. землеустроительный аппарат имелся только в 122 из 210 районов. По всем окружным земельным управлениям наблюдались массовые увольнения, причиной их назывались «погоня за заработком», «неопределенность в работе», тяжелые бытовые условия, отсутствие или низкое качество инструментов, нерешенность материальных и бытовых проблем молодых специалистов и др.1 В среднем по области на одного техника-землеустроителя отводились участки земли, которые превышали вдвое допустимые нормы, а для северных районов – в десятки раз (Филатов, 2006).

Массовые чистки организаций от «политически вредных элементов» усугубили дефицит специалистов. В 1929 г. увольнению подлежали 22 сотрудника Тобольского окрземуправления, имевших «непролетарское» происхождение или статус политического ссыльного, лишь нескольких специалистов удалось отстоять2.

Начальный период спецколонизации совпал с изменениями в управлении земельными органами. В 1930 г. был образован Народный комиссариат земледелия СССР, в республике – Государственный землеустроительный трест (Госземтрест), на который возлагалось землеустройство колхозов и совхозов, выявление и подготовка земельных фондов для переселения, отвод земель для специальных целей несельскохозяйственного назначения. Реорганизация центральных органов затронула низовые структуры. Образование в декабре 1930 г. национальных округов на территории Тобольского округа – Остяко-Вогульского и Ямало-Ненецкого – сопровождалось административно-территориальными изменениями.

В связи с переходом к реализации программы сплошной коллективизации к 1930 г. на первое место выдвигалось землеустройство колхозов и совхозов. Процесс коллективизации проходил быстрыми темпами. Земельные органы вынужденно перешли к упрощенному способу проведения землеустроительных работ, получившему название землеуказаний. Землеуказания проводились комиссиями в составе землеустроителя, агронома, представителя сельского совета колхоза и представителя трудящихся крестьян, еще не вошедших в колхоз. При выполнении работ использовались планы и материалы землеустройства прежних лет, а при их отсутствии собирались простейшим способом, ограничиваясь необходимым объемом. Протокол об отводе земель утверждался постановлением сельсовета. К нему прилагались чертежи исследованных земельных участков. Таким образом, в связи с коллективизацией и землеустроительными работами коллективных хозяйств межселенное и внутриселенное землеустройство стало иметь второстепенное значение. В 1930 г., с началом спецколонизации округа, приоритеты изменились.

Организация работ по планированию новых поселений . Подготовительная работа на уровне центральных и областных органов власти велась под грифом «секретно». 22 января 1930 г. на закрытом совещании бюро Уралобкома областным органам было дано указание в пятидневный срок составить план расселения депортированных крестьян внутри районов и округов. Через три дня Уральский облисполком принял постановление о порядке расселения, использования рабочей силы на территории северных округов Уральской области^3. Порядок высылки крестьян определялся инструкцией ЦИК и СНК СССР от 4 февраля 1930 г. и секретным приказом ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г.

Окружное земельное управление было поставлено перед фактом в марте 1930 г., когда эшелоны со спецпереселенцами уже двигались к местам вселения4. Оперативной тройкой был разработан план дислокации прибывающих семей, по которому в г. Тобольске и южных районах округа необходимо было расселить до 95 тыс. человек5.

19 марта 1930 г. на заседании окрисполкома был рассмотрен план вселения первой волны переселенцев – 2 тыс. хозяйств. Не имея новых наработок, земельное управление представило к рассмотрению участки, выявленные Тобольским губернским переселенческим управлением в бассейне рек Носки и Лаймы еще в 1907–1912 гг. В заболоченной части Тобольского, Уватского и Кондинского районов, в небольших населенных пунктах проживало хантыйское и татарское население. Участники заседания признали, что использование этой территории невозможно, так как требовалось строительство дорог протяженностью до 150 км6. Тем не менее 7 апреля 1930 г. план по вселению 2300 хозяйств по р. Куме и Носке и строительству 13 поселков был утвержден7.

Обследование утвержденных участков состоялось лишь в конце апреля. В акте констатировалось, что несколько участков непригодны для дислокации населенных пунктов по причине отсутствия дорог и временного жилья1. Комиссия была вынуждена принять решение о выделении новых семи участков на 600 семей2.

Размеры и инфраструктура поселений, особенности их дислокации, землеотведения нашли отражение в постановлении коллегии Наркомзема РСФСР от 1 апреля 1930 г. «О местах поселения кулацких хозяйств, выселяемых из районов сплошной коллективизации». Рекомендовалось создавать населенные пункты в размере от 20 до 100 дворов, «вне района сплошной коллективизации и по возможности между этими районами, чтобы последние оказывали идеологическое воздействие на население поселков». Земли для сельхозугодий должны быть худшего качества. Поселок в 100 домов и более рекомендовалось строить по типовому проекту Наркомата земледелия; мелкие, по 20–25 домов, устраивать «по берегам и речек в 60 м от берега, соблюдая или параллельность, или перпендикулярность улицы к берегу». В больших поселках предусматривалось строительство зданий для школы, клуба, больницы, амбулатории или фельдшерского пункта, пожарного депо, столовой, кладбища, комендатуры и др.3 Показателен тот факт, что на выявленных автором схематических чертежах поселков отсутствует указание на наличие комендатуры.

Определение мест нахождения поселков, норм земельных наделов поручалось комиссиям в составе земорганов, ОГПУ, административных управлений облисполкомов4. В июле 1930 г. на заседании малого президиума Тобольского окрисполкома была утверждена Временная инструкция о порядке указания мест пользования вселяемыми колонистами в северные районы Тобольского округа5.

Анализ содержания документов показал, что в них не учитывались интересы принимающей стороны, т. е. предприятий создаваемой в регионе лесной и рыбной промышленности. Другим недочетом являлось несоответствие размеров населенных пунктов особенностям организации производственной деятельности. Лесоразработки велись на одном участке бригадами до 20 человек в течение 2–3 лет, редко – до 4–5, поэтому строить поселки на 50 и более семей, причем для постоянного местожительства, было нецелесообразно. Рыбодобыча производилась на рыболовных угодьях, где создавались рыбоучастки также с ограниченным сроком эксплуатации. Поэтому в августе 1930 г. на заседании окрисполкома было принято решение об уменьшении размеров поселков вдвое – от 10 до 50 дворов6. К грандиозным масштабам предстоящих землеустроительных работ не были готовы основные заказчики рабочей силы – Тобольский леспромхоз треста «Ураллес», Уральский государственный рыбопромышленный трест (Рыбтрест) и Тобольский окружной союз интегральных промыслово-охотничьих рыболовецких кооперативов (окринтегралсоюз), так как требовалось время и материальные средства для реорганизации производства на постоянный цикл работ.

В связи с крайне сжатыми сроками выполнения заданий окрземуправление получило разрешение производить работы в упрощенной форме7. Схематические чертежи будущих поселков составлялись одним землеустроителем и одним-двумя техниками. Серьезной проблемой было отсутствие материальных средств. Деятельность управления была построена на самоокупаемости. Согласно земельному законодательству, оплата выполненных работ должна была производиться погектарно, но в эти расчеты не входили дорожные и транспортные расходы8. К этому не были готовы заказчики. Переписка по взысканию денег с Рыбтреста длилась на протяжении полугода. Только в августе были выделены средства на земле- и водоотведение, а сами работы начались в сентябре9.

Основная работа по планированию участков для спецпоселков проводилась экспедиционным методом осенью/зимой 1930/1931 гг. К землеустроителям были предъявлены жесткие требования – до полного окончания работ выезд с обследуемой территории был категорически за-прещен10. Время в пути исчислялось неделями. Так, для проведения работ экспедиция прибыла в Сургутский район 21 ноября, а инструменты были доставлены 30-го, выезд на участки в связи с отсутствием транспорта задержался до 2 декабря11.

От участников экспедиций требовались выдержка и мужество. Землеустроитель А. Трун-ский, проводивший обследование участков в Березовском районе, докладывал: «Порученная работа закончена… С ежедневной температурой 38,5-39 ºC в течение полутора недель, не ложась совершенно спать, или на 1 час, по 3-4 суток, зачастую без продуктов питания, <…> задание по линии ЛПХ [было] закончено»1. Пытаясь форсировать работы по землеустройству колонистов, окрземуправлением давались заведомо невыполнимые задания. Тому же А. Трунскому было поручено в короткий срок «провести устройство 53 поселков» по реке Оби, расположенных «от Са-маровской пристани до Обдорской границы» (т. е. на несколько сотен километров)2.

Темпы работы землеустроителей значительно отставали от требуемых ситуацией. Во всех районах имелись факты строительства поселков без предварительных работ по землеустройству; постройки возводились без чертежей (Сургутский район). В Березовском районе, не дождавшись специалистов из Тобольска, шесть поселков были распланированы таксаторами Урал-бумлеса. В результате оказалось, что работы были проведены впустую: фактически эти поселки на 50 % уже были застроены, в документах не были зафиксированы участки угодий для сенокоса и выгона. Известен случай отведения участка без наличия водоемов (спецпоселок Хуготский)3.

До конца 1930 г. количество и места дислокации поселков менялись несколько раз. В Березовском районе окружной строительной контрольной комиссией планируемые и частично построенные 58 поселков были признаны слишком мелкими пунктами (по 2-3 дома), было предложено сократить их число вдвое. В Обдорском районе вместо 17 было утверждено 11 поселков. Руководители Рыбтреста не имели четких представлений об особенностях земельного и водного фонда и границах имеющихся в районе поселений, поэтому указанные участки носили условное название: «Аксарковский район», «район Шуги (реки)»4.

В конце 1930 г. Уральский облисполком состояние жилищного строительства в Тобольском округе было признано неудовлетворительным, а в Обдорском районе – угрожающим. За «проявленное равнодушие» президиуму Тобольского окрисполкома, правлениям Рыбтреста и Тобольского леспромхоза были объявлены строгие выговоры5.

С 1931 г. были приняты некоторые меры по контролю за выполнением землеустроительных работ. Между окрземуправлением и хозяйственными организациями стали заключаться договоры по организации территории и подготовке фондов для заселения спецпереселенцами. Проекты землеотводов согласовывались с комендантами районных комендатур и представителями райисполкомов, утверждались на заседании президиума райисполкома. Проект чертежа предоставлялся комендантам, областному и районному земельному управлениям. К чертежу прилагалась справка с описанием земельных угодий и выполненных работ6.

В феврале 1931 г. была проведена перепись ссылки. На основании полученных данных был разработан новый план порайонного расселения спецпереселенцев из расчета использования рабочей силы пяти северных районов национальных округов на лесозаготовках и рыбных промыслах. Постановлением президиума Уралоблисполкома от 22 августа 1931 г. предписывалось пересмотреть дислокацию поселков и их укрупнение в связи с переводом на круглогодичный цикл работ Уралгосрыбтреста7. Жителей неперспективных поселков переселяли в другие, оптимальные для ведения промысла места. Только в Сургутском леспромхозе в 1934 г. было законсервировано 5 трудпоселков; здания общественного пользования предполагалось выставить на продажу8.

Организация землеотведения в спецпоселках . Первый схематический чертеж спецпосе-ления для колонистов, вселяемых по линии Рыбтреста, – поселка Северного Тундринского сельсовета Сургутского района – был представлен к утверждению 12 февраля 1930 г. Поселение было рассчитано на 10 участков, 20 хозяйств. На каждую семью под усадьбу отводилось 0,43 га земли, 9 га сенокоса, 3,55 га хвойного леса (для строительства), – 1,5 га выгона⁹.

7 апреля 1930 г. Уральским областным земельным управлением были спущены нормы зем-леотведения: усадьбы – 0,2 га, сенокоса – 2 га и огорода – 0,15 га на хозяйство, пашни – 0,5 га на едока10. Осенью того же года нормы землеотвода в некоторых спецпоселках были увеличены в связи со значительным количеством «неудобных мест»11.

Анализируя схематические чертежи поселков, утвержденные в декабре 1930 г., население которых было закреплено за Уралгосрыбтрестом, находим: площадь усадьбы колеблется от 0,17 до 0,44 га; ниже нормы – в поселках Островной и Первый Березовского района, максимальные 0,44 га – в поселке Тумгаут того же района1. Вместо пашни и огорода выделялась удобная (смешанный лес, кустарники) и неудобная земля (имелись в виду овраги, болота, озерца). Практически все поселки планировались на высоком берегу рек, а земли для сенокоса отводились на другом берегу, что при отсутствии транспорта и в условиях комендатуры создавало определенные трудности.

Согласно классификации сельских поселений, разработанной С.А. Ковалевым (Ковалев, 1963), планируемые поселения были сельскими. В перспективе отдельные старожильческие населенные пункты сельского типа, слившись со спецпоселком(ми), стали городскими поселениями и городами: село Самарово и поселок Перековка – Остяко-Вогульск (Ханты-Мансийск), село Обдорск и поселок рыбоконсервного комбината – Салехард. С учетом специфики хозяйственной деятельности спецпоселки были индустриальными (например, поселок рыбоконсервного комбината с. Обдорска) и сельскохозяйственными; по людности – мельчайшие, малые и средние; планировка рядовая, уличная, квартальная; практически все населенные пункты имеют речное расположение на местности.

По мнению В.Н. Земскова, «по виду спецпоселки практически ничем не отличались от обычных сельских населенных пунктов»2. Но так ли? Вряд ли какая из деревень местных старожилов отличалась четкой планировкой, одновременной застройкой однотипными домами, а в отдельных случаях – наличием социальной инфраструктуры. Несмотря на все сложности, спецпо-селки стали частью спецпоселенческой сети региона.

Заключение . Органы землеустройства оказались «винтиками» в проведении спецколониза-ции. Землеустроительная практика требовала значительных затрат времени и средств. Внушительные размеры обслуживаемой территории, особенности природно-климатических условий, перегибы в кадровой политике, текучесть кадров, неудовлетворительные бытовые условия не могли не сказаться на организации выполняемых работ и их результате. Землеустройство для будущих спецпоселков осложнялось секретностью спецколонизации, отсутствием информации о предстоящих работах и нормативной базы, неготовностью производственных предприятий и организаций к приему рабочей силы, крайне слабой материальной базой. В итоге часть выполненных землеустроителями работ оказалась невостребованной. Работы по земле- и водоотведению для корректировки имеющихся и строительства новых поселений продолжались в последующие годы.