Формирование жилищной политики в первые годы после Октябрьской революции 1917 г. и ее законодательное закрепление



ФОРМИРОВАНИЕ ЖИЛИЩНОЙ ПОЛИТИКИ

В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 Г. И ЕЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ЗАКРЕПЛЕНИЕ

Гончаренко Е.А. г. Новороссийск

Содержание жилищной политики сразу после Октябрьской революции 1917 г. определялось несколькими факторами. Основной из них заключался в политико-идеологической концепции советской власти, основанной на огосударствлении собственности, ликвидации капиталистической системы хозяйствования. Соответственно предполагалось, что в личной собственности в городах не может быть не только крупных жилых домов, но и отдельные квартиры и жилые помещения должны быть в собственности государства (что касается деревень, то в отношении их личной собственности на дом так вопрос не стоял). Другой фактор определялся текущей обстановкой и предусматривал экспроприацию жилищной собственности. Так, уже через две недели после взятия Зимнего Дворца, в набросках к декрету «О реквизиции теплых вещей для солдат на фронте», В.И. Ленин указал: «Богатой квартирой считается также всякая квартира в которой число комнат равняется или превышает число душ населения, постоянно живущего в этой квартире»1. Ленинская формула «богатой квартиры», фактически, является ключевым пунктом в понимании политических предпосылок отношения советской власти к жилищу.

В этой формуле, утвержденной Петроградским Советом 1 марта 1918г. и опубликованной на следующий день в «Известиях»2 уже по существу заложено основание жилищной политики СССР не только в данный период, но и на многие последующие годы. Жилье изымалось у богатых и заселялось "семьями бедного населения". Но при заселении возникла проблема с размером комнат в квартире. Комнаты в домах «буржуев» достигали размеров 25 - 30 и более квадратных метров. Очевидно, что в каждую такую комнату вселять по одному человеку в соответствии было не рационально. Поэтому эти большие комнаты делились на «нормальные» - весь существующий жилищный фонд «независимо от его качества, месторасположения и даже наличия перегородок делится на отрезки площади в соответствии с установленной нормой 20 кв. аршин (10 кв. метров) на взрослого и ребенка до двух лет и 10 кв. аршин (5 кв. метров) на ребенка от двух до двенадцати лет». В получившиеся комнаты заселяется, как правило, по одной семье. Так возник феномен «коммунальной квартиры». Позже, в 1919 г. эта норма была откорректирована - усилиями Наркомздрава РСФСР была установлена минимальная величина кубатуры воздуха, необходимой человеку для нормального самочувствия после ночного сна - примерно 25 - 30 куб. метров (при меньшем объеме воздуха, человек усваивая за ночь весь кислород и испытывая его недостаток, утром просыпается с головной болью).

Исходя из этой кубатуры, определялась минимальная площадь, необходимая одному человеку. Она составляла 8,0 кв. метра. Эта цифра и стала ориентиром в дальнейших расчетах и решениях по распределению жилья для органов, занимающихся созданием нового жилища. Предлагались и другие подходы. Так, в первой половине 1920 г. Научное Бюро Отдела градостроительства Петрогубсовкомхоза объявило конкурс на составление проекта планировки участка в 3й зоне Петрограда с жилищем для пролетариев. В программе, в частности, указывалось: "Объем воздуха в спальнях должен быть не менее 2 куб. саженей на человека для взрослых и 1 куб саж. для детей. Ни одна из жилых комнат, в том числе и кухня, не должны содержать менее 2 куб. саж воздуха»3. Эта кубатура, при указанной в задании высоте жилых помещений не менее 4 ар- шин (2,84 метра), соответствует 6,83 кв. метрам. В 1920 - июне 1921 г. то же Научное Бюро проводило в Петрограде конкурс на составление проектов планировки и застройки образцового поселка-выставки на территории Выборгского района. В программе конкурса также было выставлено требование, что куба-тура воздуха должна определяться из расчета 2 куб. саж. - на взрослого и 1,5 куб. саж. - на ребенка1, что соответствует тем же 6,83 кв. метра на взрослого и 5,12 кв. метра на ребенка. В Москве санитарная норма жилой площади, согласно постановлению Президиума Моссовета от 28 июля 1924 г. устанавливалась в 16 кв. аршин, то есть в 8 кв. метров2.

Эта норма жилой площади являлась юридическим основанием дальнейшего для разделения больших комнат «богачей» - соответственно увеличивалось число коммуналок. Все, кто проживал на площади свыше 8 кв. метров, обязаны были потесниться и сдать излишек жилой площади для заселения нуждающимися, либо самостоятельно вселить к себе на излишки площади любого человека, даже не родственника. Вселенный жилец обретал право на площадь в данном жилище. Право на самоуплотнение» необходимо было реализовать в течение двух недель. Затем вопрос о вселении на излиш-ки площади решал не ее съемщик, а домоуправление: «В случаях, когда площадь помещения дает возможность уплотнения жильцов, согласно существующих норм, квартиро- и комнато-пользователям предоставляется 2-х недельный срок для подыскания сожителей и самоуплотнения»3.

Власть, тем самым, активно использовала инициативу масс для исполнения своих решений - не нужно ждать пока сотрудник Жилищного Отдела выяснит, что где-то появилась жилая площадь, доступная к заселению, нужно самостоятельно занимать ее, заселяя своими родственниками или знакомыми. Если же жилая площадь будет занята незаконно, т.е. не в соответствии с существующими предписаниями власти, то, опять же, власти не следует беспокоиться - жильцы данной квартиры или дома (заинтересованные в обретении оспариваемой площади) сами донесут куда следует и призовут власть справедливо их рассудить и удовлетворить их притязания. Несмотря на наличие официальной общероссийской нормы в 8 квадратных метров, реально, по данным всесоюзной переписи населения в СССР, прошедшей 17 декабря 1926 г., в среднем на одного человека приходилось 5,9 кв. м.. В Москве -5,2 кв.м. Для провинциальных городов, этот показатель был несколько выше - 6.3 кв. м. А для фабричных центров, таких, например, как Иваново-Вознесенск, Богородск, Никола-Павловск (Урал), и Калужское бумажное предприятие и пр., значительно ниже - 4,5 до 1,5 кв. м.. По данным переписи 1926 г., 158 городов с населением свыше 20.000 жителей имели среднюю площадь 3,7 -6 кв.м. на 1 чел4. Кроме того, власть поддерживала также процесс появления коммун рабочей молодежи: В октябре 1920 г. III съезд РКСМ предлагает «в целях рационального улуч-шения положения подростков-одиночек и вообще рабочей молодежи в жилищном отношении провести государственное декретирование домов-коммун для рабочей молодежи». В августе вопрос об организации домов-коммун для рабочей молодежи рассматривался Центральной комиссией по улучшению быта рабочих, а в сентябре 1921 г., IV съезд РКСМ счел необходимым отметить в программе, что дома-коммуны способствуют социальному воспитанию рабочей молодежи, так как освобождают ее «из-под разлагающего влияния улицы, мелкобуржуазных настроений семьи, тяжелых материальных условий … домашнего существования»5.

Таким образом, вскоре после установления советской власти в резуль-тате Октябрьской революции 1917 г. в области жилищной политики были за-даны параметры, которые окажутся по своей сути неизменными на протяжении нескольких десятилетий. Будучи лишь нанимателями жилых помещений (в те годы чаще применялся термин «квариросъемщики» и «комнатосъемщи-ки»), граждане лишались права самостоятельно решать вопрос об увеличении своего жилища. При этом жилые помещения представлялись по распределению, основанному на экспроприации излишков жилой площади у их бывших собственников.