Формы подачи информации в контексте журналистики данных

Появление в журналистике инструмента, который позволяет работать с данными – объяснимый и даже вынужденный процесс. Как отмечает журналист и исследователь Эм Кунтце, феномен больших данных заключается в том, что они избавили журналиста от необходимости строить гипотезы и искать данные, теперь данные стали поводом и темой для исследования. То есть, если раньше журналист определял тему и искал данные, то теперь журналист сначала получает данные, а потом, основываясь на них, задает тему публикации [1].

По данным IBM, ежедневно пользователи производят 2,5 квинтиллиона байт информации, 90% существующих файлов созданы человечеством за последние два года [6]. «В настоящее время мы производим на Земле около 1021 цифровых битов информации ежегодно. Предполагая, что ежегодный прирост составляет 20%, мы оцениваем, что через ~ 350 лет количество произведенных битов превысит количество всех атомов на Земле, ~ 1050», – считает британский физик Портсмутского университета, доктор Мелвин Вопсон. Согласно данным сайта statista.com, в 2022 году объемы накопленных данных составили порядка 97 зеттабайт, в 2025 году число возрастет до 180 [6].

Массмедиа получили новую задачу – представить полученные данные таким образом, чтобы донести их до аудитории в понятной форме. Помимо стандартных форматов, когда инфографика сопровождается текстовыми пояснениями, а материал в целом имеет сходство с форматом лонгрида, появляются исключительно оригинальные решения презентации информации. Форма подачи контента становится в современной журналистике все более важной составляющей, например, исследователь Л. Г. Свитич подчеркивает: «новые технологии смещают фокус внимания с содержания журналистских публикаций на форму ее производства» [3, с. 410].

С. И. Симакова в статье «Дата-журналистика как медиатренд» говорит об этом феномене как об инструменте представления общественности важных сведений, которые могли бы остаться незамеченными, а также как об эффективном способе критического исследования какой-то проблематики [4, с. 483].

Так, например, особенно креативный подход в презентации данных демонстрирует журналист Саймон Хьюилер – в 2021 году он создает сонификацию (или звуковую визуализацию) двух волн COVID-19 в Швейцарии. В четырехметровой перфокарте проделаны небольшие круглые отверстия, каждое из которых представляет собой либо день, либо жертву, цветом на перфокарте обозначен уровень смертности за день (рис. 1). При перемещении музыкальной шкатулки по перфокарте, извлекается звук – мелодия соответствует уровню смертности. Фактически, Саймон Хьюилер создал саундтрек к данным и показал аудитории, как звучали две волны пандемии [2].

I made a Covid-19 visualization with a Music Box and punch cards: Crowns and Tears

Рис. 1. Фрагменты перфокарты.

Как мы писали выше, зачастую материалы, в основе которых лежат данные, по своей структуре имеют определенное сходство с лонгридом, но и в данном случае журналисты находят необычные и сложные решения, призванные в понятной форме донести информацию до читателя. В качестве примера мы приведем статью, опубликованную 6 сентября 2021 года в The Guardian (рис. 2). Исследование посвящено преступлениям, совершенным в школах-интернатах Канады против учеников – детей из числа коренных народов страны [7].

Материал представлен в формате интерактивной карты. В короткой преамбуле к основной части лонгрида авторы объясняют, что послужило причиной для создания исследования на данную тему – так называемое, «с чего все начиналось», экспозиция, завязка истории.

'Cultural genocide': the shameful history of (Canada's residential schools mapped

tn May, Canadians were shocked at the discovery of the remains of 215 children at the site of a former school in British Columbia. The bodies belonged to Indigenous children, some believed to be as young as three years old. who went through Canada's state-sponsored "residential school" system. The schools, scattered across the country, were aimed at eradicating the culture and languages of the country's Indigenous populations.

The findings have brought the world's renewed attention to this shameful chapter of Canadian history, left deep wounds in hundreds of communities and sparked fresh demands for justice aimed at the Canadian government and the churches that ran the schools for decades.

Рис. 2. Фрагмент статьи The Guardian.

Далее, при прокручивании ползунка вниз, появляется интерактивная карта, на которую нанесены точки – это безымянные могилы. При наведении курсора мыши на точку, появляется информационное окно (рис. 3).

Рис. 3. Фрагмент статьи The Guardian.

Справочная информация включает: название школы и годы ее функционирования в скобках; вероисповедание; местоположение; годы, когда были обнаружены безымянные могилы и количество могил (рис. 4).

As of September 2О2Г, more than 1,300 unmarked graveshave been found across the sites of five former residential schools. Most of the bodies discovered are believed to be children. With several ongoing investigations, new discoveries are expected.

Hover map tor details

‘The Guardian will be updating this nil pas Hie story develops.

Рис. 4. Фрагмент статьи The Guardian.

При дальнейшем прокручивании ползунка вниз появляется всплывающее текстовое окно. Информация, представленная в нем, начинает погружать читателя в суть вопроса. Чтобы запустить ход истории, читателю необходимо лишь прокрутить ползунок вниз.

С каждым новым всплывающим текстовым окном, меняется и внешний вид карты: новые данные – новая схема (рис. 5).

Рис. 5. Фрагмент статьи The Guardian.

Далее четыре всплывающих текстовых окна в лаконичной форме погружают читателя в исторический контекст – дают краткую историческую справку о коренных народах Канады. Когда читатель пролистывает последнюю историческую справку, действие ускоряется – появляются подробности происходящего в школах (рис. 6). С этого момента читатель уже не закроет вкладку браузера, а дочитает историю до конца.

Рис. 6. Фрагмент статьи The Guardian.

Приближаясь к кульминации истории, авторы добавляют в материал фотографии и открывают читателям персоналию одной из жертв – выжившего ученика школы Сент-Юджина. Далее следует погружение в личную историю его опыта.

Рис. 7. Фрагмент статьи The Guardian.

Повествование завершается интерактивной картой, на которую нанесены точки трех цветов: красного (школы, где подтверждено обнаружение могил), желтого (школы, где расследование еще ведется) и серого (частные школы, которых еще не коснулось расследование) (рис. 7). Информационная справка оставляет читателя на пике эмоций: «Последние открытия свидетельствуют о том, что число погибших в школах, которое ранее оценивалось в 3200 человек, вероятно, намного больше». В заключении, вынесенном за рамки инфографики, то есть за пределами представленной истории, авторы делают лаконичный вывод о «культурном геноциде» коренных народов Канады.

Безусловно, тема, которая поднимается в данном исследовании The Guardian, работала бы на привлечение внимания аудитории и без инфографики – громкий инфоповод, тема смерти, преступления против детей. Однако лаконичный формат текстовых пояснений и богатая визуализация заставят изучить информацию всю информацию даже самого не искушенного читателя.

Специалисты по работе с данными должны распознавать характеристики таких историй – темы, имеющие широкую привлекательность, менее срочные вопросы, впечатляющие и персонализированные. Как утверждает автор руководства по журналистике данных Best Practices for Data Journalism, отмеченный наградами цифровой журналист Куанг Кенг Куек Сер, правила игры в этом отношении поменялись, когда во время ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году немецкое издание Zeit Online опубликовало интерактивную карту, на которой были показаны концентрации немцев, живущих на разном расстоянии от атомных станций. Карта стала вирусной в социальных сетях и привлекла огромный трафик.

История о геноциде коренных народов завоевывает внимание читателя и за счет структуры повествования. На наш взгляд, она имеет определенное сходство с парадигмой драматургической структуры Сида Филда, всемирно известного сценариста, продюсера и педагога. В своем труде «Киносценарий» Сид Филд предлагает трехактную структуру построения сценария, где 1 акт – это завязка, 2 акт – конфликт и 3 акт – развязка (рис. 8). Кроме того, трехактная структура подразумевает наличие двух сюжетных поворотов. Таким образом, строится сюжет, способный завоевать внимание зрителя [5].

Начало

Первый акт -----------» » 1-30 минут [

Середина

Второй акт -----------& » 30-90 минут;

Конец Третий акт 90-120 минут Развязка

Завязка 1

Конфликт 1

Первый        Второй сюжетный      сюжетный

Рис. 8. Парадигма драматургической структуры Сида Филда.

Мы провели анализ статьи The Guardian по трем актам Сида Филда. Первый акт – введение читателя в курс дела, презентация так называемой экспозиции – объяснение причины, по которой статья была создана и погружение в историю вопроса. Первый сюжетный поворот происходит, когда читатель узнает о выжившем ученике и далее погружается в его личный «конфликт», узнает нюансы его опыта. Второй сюжетный поворот – информация о том, что жертв гораздо больше, чем известно на момент создания материала. И развязка, открытый финал со знаком вопроса – «расследование продолжается».

Визуальный, интерактивный формат обеспечивает дата-журналистике большую вовлеченность аудитории в изучение исследований, основанных на данных. Кроме того, темы, которые охватывает журналистика данных, как правило, представляют для потребителей контента особый интерес, поскольку, недоступные, в силу своих больших объемов, данные, благодаря упомянутому методу, приобретают простой и понятный формат.