Функции благопожеланий в бурятских народных сказках

Бурятские народные сказки были объектом изучения таких исследователей, как Е.В. Баранникова, Н.О. Шаракшинова, С.С. Бардаханова, Б.-Х.Б. Цыбикова и др. Сказки представляют собой один из самых изученных жанров бурятского фольклора. Сбором, публикацией сказок и исследованием их с 60-х гг. XX в. активно занимались ученые Бурятского института общественных наук – ныне Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Е.В. Баранникова опубликовала две монографии: «Бурятская сатирическая сказка» (1963), «Бурятские волшебно-фантастические сказки» (1978). В них исследованы бытовые, сатирические, волшебно-фантастические сказки. С.С. Бардаха-новой в 1974 г. издана монография «Бурятские сказки о животных». Богатство и своеобразие бытовых, новеллистических сказок выявлены Б-Х.Б. Цыбиковой в работе «Бурятские бытовые сказки. Сюжетный состав и поэтика» (1993). С.Д. Гымпилова в работе «Пословицы в системе жанров бурятского фольклора» (2005) рассмотрела сказки с точки зрения бытования в них пословиц и поговорок. Она отметила: «Одной из характерных черт бурятских сказок является обилие в них устойчивых традиционных формул, пословиц, загадок, благопожеланий, искусно вплетающихся в ткань повествования. Они придают фольклорным произведениям неповторимую поэтичность, образность и яркий колорит» [Гымпилова, c. 75].

Образцы афористической поэзии, в том числе благопожелания, употребляются в героическом эпосе, сказках и несказочной прозе. Е.В. Баранникова по этому поводу справедливо писала, что «введение в сказки различных форм малых жанров фольклора помогает глубже раскрыть характер сказочных персонажей, обрисовать ярче их облик, они убедительней мотивируют поступки этих героев» [Баранникова, c. 75]. Например, в сказке "Хан Үхэр Багса" главный герой повествования Шингис опрыскивает волшебной водой умерщвленных баторов, те воскресли, поблагодарили его и посвятили такое благопожелание: «Какой хороший человек пришел, как ты нас спас. Всегда побеждай в войне, прославляй свое имя дархана! – Ямар иимэ һайн хүн ерээлэйш, яажа мани абараалайш. Хэзээ мүнхэ дайгаа дараарайш, дархан солоео абаарайш!». Герой в ответ сказал: « Хорошо, пусть будет по вашему пожеланию! – Яалай, тани үрээр (зап. бур. благопожелание) болог!» [Бурятские волшебные сказки, c. 73, 67].

В сказке «Молодец Алсуудар Мэргэн и его сестра Агуу Ногоон» герой, выезжая из дома на битву, видит вдоль дороги старые человеческие кости, он их обрызгивает родниковой вечной водой и окуривает корой лиственницы – и люди оживают, благодарят его и благословляют: « У-у, какой хороший ты человек, будь счастливым в пути, удачливым в делах своих! – Ү-ү, ямар һайн хүн бэлэйш, ябаһандаа яргалтай, зориһондоо золтой ябажа бай!» [Бурятские волшебные сказки, c. 17, 11]. Благопожелания «побеждай в войне, прославляй свое имя дархана – дайгаа дараарайш, дархан солоео абаарайш», «будь счастливым в пути, удачливым в делах своих – ябаһандаа яргалтай, зориһондоо золтой ябажа бай» являются устойчивыми, часто встречаются и в других жанрах бурятского фольклора, особенно в больших эпических сказаниях, где герой в одиночку справляется со всеми врагами. В ходе повествования эти эпизоды характеризуют главного героя с положительной стороны. Включенные в речь других героев благопожелания несут напутственный характер.

У бурят издавна бытовала традиция перед выездом родных, друзей в дальнюю дорогу благословлять их юролами, желать счастливой дороги, исполнения, достижения цели поездки. Они верили, что добрые пожелания помогут им в пути, дадут положительный настрой. Такие благопожелания употребляются сказителями в сказочных и эпических повествованиях. Например, в упомянутой выше сказке благопожелание «Будь счастливым в пути, удачливым в достижении цели -Ябаhандаа яргалтай, зориhондоо золтой ябажа байгаарай» встречается два раза [Бурятские волшебные сказки, с. 19, 13]. В сказке «О лисице» жена пожелала мужу: «Возвращайся бодрым и с богатым уловом! - Олзотой, омогтой ябажа ерээрэй!» [Бурятские народные сказки, с. 314, 313]. Во всех этих благопожеланиях звучат слова с положительной окраской «счастье», «удача», «богатство».

Особо следует отметить напутственные благопожелания матери, употребляемые в бурятских народных сказках. Е.В. Баранникова в работе «Бурятские волшебно-фантастические сказки» пишет:

«…отправляя сына в неизвестную дорогу, мать всегда дает наказ, сопровождая его традиционными благопожеланиями, смысл которых сводится к тому, чтобы он водил дружбу и знакомство с достойными и хорошими людьми, чтоб его сопровождали удача и счастье. Пожелания в устах матери приобретают особый смысл, окрашивается в высокие эмоциональные тона, передавая одновременно и боль расставания, и особую материнскую гордость, и волнение за судьбу сына, уходящего в большую самостоятельную жизнь, полную неизвестности, тревог и борьбы. Все эти смешанные чувства и глубокие переживания любящей матери переданы в сказке с большой поэтической силой и эмоциональностью, романтической приподнятостью» [Баранникова, c. 103]. Эти слова можно отнести ко всем типам сказок, так как благопожелания матери встречаются и в бытовых, и в волшебных и в сказках о животных.

В сказке «Гунхабай – сын отца», чтобы спасти от смерти сыновей, мать отправляет их в открытую степь с пожеланиями - выжить и стать большими: «Тех двух своих сыновей [мать] - жена их отца решила отправить в открытую степь Сайдамтуя. Задумав отправить туда, говорит: "Станьте там парнями. Там будете пить-есть", - сказала. - Сайдамтын сагаан талада гарха гэжэ шэбшэшхээ тэрэ хоёр хубууеэ, тэрэ эсэгэйншни hамган. Тэндэ гэжэ шэбшээд: "ХYбYYн болжо ябагтуун - гэжэ - Тэндhаан эдеэб, уугааб", - гээд» [Бурятские волшебные сказки, с. 62, 62] . В сказке «Сын медведя» мать так напутствует сына: « Я не смогу удержать тебя. Пусть ждет тебя удача и победа в твоих странствиях по разным землям и будут спутниками тебе хорошие друзья. - Барижа шамайе шадахагYйб. Дайда дэлхэй Yзэхэдее, XYбYYмни, hайн хунеер танилсажа, нYXэр hYYдэр боложо, олзотой, омогтой ябаарайш» [Бурятские народные сказки, 1976, с. 375, 370] .

В сказке «Приметная саврасая кобылица» мать-кобыла, понимая, что ее ждет скорый конец, дает последние наставления сыну: Эбии хуугэм, дуулыш!

Эжыншни арга барагдабал, Хара далайн эрьедэ Далан шарагшан эзэлтэйлши, Далхи санхир эсэгэтэйлши. Минии ухэьэн хойно Долоон хоногто ьахяарай, Хоёр билэгуу нюдэнъээм Бадма сэсэг ургахаабза. Тэрэ сэсэг эдеэд, Далан шаргагшан эзэлдээ Дары сагтаа ошоорой.

Адууе тYPYYлжэ ябахада, Шабарта унахаа ядагшагуй, Адуунай хойноноо ябахада, Шоно эдихээ ядагшагуй, Адуунай дунда ябаарай.

Родное дитя, послушай!

Силы твоей матери иссякли,

На берегу черного моря

Семьдесят соловых друзей имеешь,

Старого белого отца имеешь.

После моей смерти

Семь суток сторожи,

Из двух мудрых моих глаз

Цветы-лотос вырастут.

Те цветы поешь,

К семидесяти своим друзьям

Быстро отправляйся [затем].

Впереди табуна пойдешь,

В грязи увязнуть можешь,

Позади табуна пойдешь,

Волк съесть может,

Посередине табуна держись

[Бурятские народные сказки, 2008, c. 13, 15].

Это пожелание матери завершается популярной у бурят пословицей: «Вперед людей не забегать, но не отставать, идти в середине – Хүнэй урда гарангүй, хүнһөө үлэнгүй, дунда зэргээр ябаха».

В сказке «Лисица» есть эпизод, в котором батрак желает бедному парню не отчаиваться и идти до конца: «- Пока ты жив, найдется выход, не надо торопиться. Быстрая река не доходит до озера, а дойдет лишь та, которая течет медленно, - успокаивает его батрак. - Да пусть сбудутся ваши слова, - сказал парень, поблагодарил его и отправился домой. - Ай, арай амиды ябаан XYндэ арга олдохымал, 6y мэндэлши. Тургэн горхон далайда XYрэгшэгэймэл, табьтажа урдаhан горхон XYрэhэн юм, - гэжэ тэрэ холо заалгашань хэлэбэ. "- Зай, танай хэлэhэн Yгэ ЗYб болог даа, - гэжэ XYбYYн юреежэ абаад, гэртээ харяа"» [Бурятские народные сказки, 1976, с. 335, 330]. В этом пожелании мудрость народа проявляется благодаря содержащимся в нем пословицам: «Живому человеку найдутся средства, возможности - Амиды ябаhан хYндэ арга оньhон олдохо», «Быстрая река не доходит до озера, а дойдет лишь та, которая течет медленно - ТYргэн горхон далайда хYрэгшэгэймэл, табьтажа урдаһан горхон хүрэһэн юм».

В сказках встречаются благопожелания от лица героев, которые собираются в дорогу. Когда им желали счастья в пути, они тоже посвящали провожающим благопожелания. Например, в сказке «Двуногий хумолдон» лев, испугавшись двуногого хумолдона (человека), собирается в горы, туда, где его нет, и желает волку: « Ты же оставайся в этих опасных местах, промышляй оленей, овец, телят лови. Так добывай себе еду и будь счастлив. - Шимни энэ hаньшаг газартаа гYрееhэ шандгаа аганжа, хони, бурууhадии барьжа ябыштаа. Тиижэ хоолойео олжо яргажа ябыштаа» [Бурятские народные сказки, 1976, c. 293, 292]. В сказке «Обгорелые сани» к герою подъезжает старик на обгорелых санях, запряженных черной кобылой и лончаком, которых и дарит с благословением: « Будь непобедимым человеком! - ХyYндэ 6y дарагда!» - и уезжает [Бурятские народные сказки, 1976, c. 223, 220]. В сказке «Парень Тысхэ Бисхэ» родители пытаются избавиться от непокорного сына и отправляют его на разные испытания. Тысхэ Бисхэ, угадав замысел родителей, уходит со словами: « Вам не удалось со мной справиться. Что ж, вы, сидя, найдите себе счастье, а я найду его в пути. -Та намайи даража ядабат. Та hуун яргагтYй! Би ябан яргахамни» [Бурятские народные сказки, 1976, с. 92, 84] .

В бурятских сказках и улигерах героя в походах, в большинстве случаев, сопровождает его верный друг – конь. Прощаясь с ним, герой всегда благословляет его. В сказке «Хурэлдур Мэргэн» он обращается с таким прощальным пожеланием к своему коню: «... Если же я умру, пей только прозрачную воду, ешь только свежую траву. - „.Минии ухее hаа, оhоной тунгалагые, ногооной YЗYYPые эдижэ ябаарай» [Бурятские народные сказки, 1976, с. 50, 45] . В этих словах звучит пожелание счастья для животного – пастись у чистой воды и свежей травы. В сказке «Анхабай Мэргэн, сын Харалдай хана» обращение к коню носит другой характер: « Ну, набирайся сил, острые копыта свои укрепи. - Зай, хур маряа маряалаад, хурса туруу туруулаад байхаш» [Бурятские волшебные сказки, с. 38-39, 33] . В этом благопожелании звучит наказ набираться сил для следующих походов.

В сюжетной линии сказок мотив женитьбы, поездки героя за невестой, занимает особое место. Поэтому в сказках встречаются благопожелания, посвященные сватовству и свадьбе, они бывают и лаконичные, и развернутые. Например, в сказке «Хан Үхэр Багса» Наран Хан, отдав свою дочь замуж, благословляет молодых: «Имейте много детей и живите! - Олон Yдхэн боложо байгты!» [Бурятские волшебные сказки, c. 76, 70]. В данном благопожелании слово үдхэн (букв. густой) употребляется в значении «богатеть и иметь много детей».

В сказке «Сын медведя» отцовское благопожелание звучит так: «- Дай мне руку, сын мой, -воскликнул хан и, пожимая ему руку, повел к дочери: - Дочь моя, Алтан-Сэсэг, соедините судьбу с этим богатырем-молодцем, будете с ним мужем и женой, счастье найдете. - ХYргэн XYбYYмни, гараа Yгэ, - гэжэ гарынь барин, басагандаа абаашажа, хэлээ гэхэ: - Алтан Сэсэг басагамни, энэ баатар XYбYYTэй хоёр толгойгоо нэгэдэжэ, Yбгэн hамган боложо, ажа жарга!» [Бурятские народные сказки, 1976, с. 379, 374] .

Благопожелания иногда употребляются сказителями в качестве завязки сюжета. Приведем пример из сказки «Парень из долины Орбын Шара», где главных героев спасают в самом начале: «В это время наверху один мальчик спеленутый лежал и плакал, [птица] развернула ему пеленки: Лижи росу, стань человеком, - сказала и выпустила его. Во дворе лежал один жеребенок. Исхудавшего того жеребенка [птица] подняла: Щипай траву, стань конем, - так сказала. - Тиихэдэн дээд тээ нэгэ мансуутай XYбYYн уйлажа байhан аад, тэрэ XYбYYе мансыен тайлаад: ШYYдэр долёожо, хун боложо ябаарай, - гэжэ газаа табяад. ХYрээдэ нэгэ дааган хэбтээ. YргYYЛhэн тэрэ даагын абаад: Ногоо угзаржа, морин боложо ябаарайш, - гэжэ хэлээд лэ. Саашаа ябалдаба» [Бурятские волшебные сказки, с. 154, 148] .

В сказке «Парень-сирота» герой посвящает благопожелание самому себе и оно сбывается: «Так шел домой и думал: "Я должен стать богатым". Зашел в избушку: "Пусть сбудется то, что задумано!" - так подумал и заснул. - Иигэжэ гэр тээшээ ябажа ябахадаа "Би баян хун болохо байгааб", - гэжэ бодожо ябана. Боро обоохойдо ороод: "Бодожо ябаhан юумэм бэелэн бутэхэнь болтогой!" - гэжэ бодоhоор унташаба» [Бурятские народные сказки, 2008, с. 165, 164]. В этом благопожелании звучит надежда парня-сироты, изгнанного богачом и мечтающего стать богатым, на светлое будущее и вера в силу слова, по которой и воздается ему в конце сказки.

Нередки случаи, когда благопожелание служит концовкой сказки. Например, сказка «Семилетний Хилэн Халзуу Батор» завершается концовкой, состоящей из устойчивых, традиционных выражений, которые в зависимости от цели повествования употребляются и как пословицы, и как благопожелания: «Оттуда вернулся назад, победив в войне, прославив имя батора, возвратился к себе на родину, жил в счастье шестьдесят лет, устроил пир на восемьдесят лет, ели мясо, не раскладывая ножи, пили архи, не ставя чаши, весело, говорят, живут. – Тэндээсээ гэдэргээ бусажа, дайгаа даража, баатар нэрэеэ нэрлүүлжэ, нютагаа бусажа ерээд, жаран жэлэй жаргал үзэжэ, наян жэлэй найр хэжэ, хутага табингүй маха эдижэ, хундага табингүй архи уужа, сэнгэжэ байдаг юм гэдэг» [Бурятские волшебные сказки, c. 54, 48] . Пожелание «победить в войне, прославить богатырское свое имя – дайгаа дараха, баатар нэрэеэ нэрлүүлхэ» генетически восходит к бурятской пословице: «Чем “сломать” (опозорить) имя, лучше сломать кость – Нэрээ хухаранхаар, яһаа хухарһан дээрэ», т.е. звучит в значении «лучше умереть в бою, чем опозорить себя».

В бурятских народных сказках наряду с благопожеланиями употребляются проклятия. Этот жанр несет отрицательную направленность, функциональная нагрузка противоположна жанру благопожеланий. Так, например, в сказке «Кукушка»: «Рассердился, надулся Эсэгэ Малаан тэнгэри. Схватил свою трость в восемьдесят саженей, разорил гнездо кукушки и сказал: "С этого времени на веки веков останешься без гнезда". – Хүхэйн барижа байһан уургайень наян алда һорьбоороо һандаагаад хэлбэ: "Энээнһээ хойшо хэзээ хэтэ, хэтын галабта уургайгүй ябахаш", – гэбэ» [Бурятские народные сказки, 1976, c. 393] . В сказке «Сирота парень, сын Хулдая, и его саврасый конь» есть эпизод: «Шоно Хан вызвал столяра сделать гроб, кузнеца – сделать обруч для гроба, двадцатипятиголового Хангил Шара Шэбшэхэя – произнести заклинание. Затем закололи семидесятилетнего белого вола, обернули гроб его шкурой и выбросили в океан со словами: "Пусть не выберется оттуда!" – Шоно хаан модошо дарханиие асаржа, модон хуурсаг хүүлээд лэ, түмэршэ дарханиие асаржа, түмэр бэһэ хүүлээд лэ, далан наһатай сагаан сар алажа, арһаарнь бүреэд лэ, хорин табан тархитай Хонгил Шара Шэбшээхэйе асаржа шэбшүүлээ даа. Шэбшүүлээд, газаада далайда абаашажа: "Гараха гүй нь болтогой!" – гээд хаяжархиһан юм һэн ха даа» [Бурятские волшебные сказки, c. 26, 90]. Этот пример также показывает сходство текстов проклятий с текстами благопожеланий, смысловое назначение которых изменено добавлением элемента с отрицательной окраской – в данном случае частицы - гүй.

Анализируя тексты бурятских народных сказок, приходим к выводу, что сказочники-онтохошины преднамеренно вводят в сказочные повествования благопожелания. Благопожелания выполняют при этом различные функции: во-первых, обогащают язык, используются для положительной характеристики главного героя; во-вторых, помогают в раскрытии идейного содержания; в-третьих, раскрывают личностные отношения героев; в-четвертых, служат эмоциональному настрою героев в качестве напутствия, наказа; в-пятых, в сюжетной линии сказки выполняют функции завязки или концовки.