Гарантии независимости адвокатов и пути их совершенствования

Деятельность адвокатов является одной из основ практики соблюдения принципа верховенства закона и обеспечения эффективной защиты прав человека. Данная деятельность невозможна без надлежащих гарантий независимости.

Вместе с тем, современное состояние уровня правовой регламентации, практической реализации и охраны профессиональных прав адвоката не может не вызывать беспокойства. Связано это в первую очередь с тем, что государством игнорируется обязанность обеспечения гарантии независимости адвокатуры. Существующий же правовой иммунитет не ограждает адвокатов от произвола и злоупотребления со стороны правоохранительных органов. Продолжает иметь место вмешательство правоохранительных органов в адвокатскую деятельность. Специалистами отмечается давление на адвокатов, которое превращается в опасную тенденцию, имеющую политический подтекст [32, с. 36; 37, с. 68–69]. Властные структуры открыто попирают принципы и нормы не только российского, но и международного права.

Указанные обстоятельства существенно снижают возможность реализации конституционного права на защиту, на качественную и профессиональную юридическую помощь, гарантированную ст. 48 Конституции РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах [10], ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [8].

В современных условиях становится совершенно очевидным, что адвокаты нуждаются в действенной защите от произвола и злоупотреблений, а также в укреплении гарантий независимости их деятельности. От разрешения этих проблем напрямую зависит укрепление престижа и повышение эффективности адвокатской деятельности.

Как известно, гарантии независимости адвоката являются одним из элементов его правового статуса и относятся к общепризнанным гарантиям адвокатской деятельности.

Независимость является наиболее характерной и основной стороной адвокатской деятельности, так как адвокат должен быть свободен от любого давления извне, особенно со стороны правоохранительных органов и государства в целом [31, с. 148].

Независимость юридической профессии является основополагающим принципом, характеризующим правовую природу и статус адвокатуры [9, c. 8], закрепленным в законодательстве многих стран. Это фундамент принципа верховенства закона, основная гарантия продвижения и защиты прав человека.

Основу правовых гарантий независимости адвокатуры составляют иммунитеты и привилегии, действующие в отношении адвокатов и содержащиеся в нормах международного и национального законодательства.

В международном законодательстве эти гарантии предусмотрены в Основных принципах, касающихся роли юристов, закрепляющих за правительствами стран обязанность обеспечить юристам возможность выполнять все свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, препятствий, запугивания или неоправданного вмешательства [23]. Аналогичные гарантии закреплены и в «Основных положениях о роли адвокатов», принятых восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в Нью-Йорке в августе 1990 года [22, с. 19].

Российские власти приняли на себя обязательство по соблюдению положений Документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ, отмечая, что только использование возможностей защиты, осуществляемой независимыми адвокатами, позволяет стороне реализовать возможности за- 58

конной защиты своих прав, интересов и свобод. Пунктом 5.13 закреплено обязательство властей гарантировать независимость адвокатов[6, с. 335].

Согласно Рекомендациям Комитета министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката от 25.10.2000 № R(2000) 21 государству следует принять все возможные меры для того, чтобы уважалась, защищалась и поощрялась свобода осуществления профессии адвоката без дискриминации и неправомерного вмешательства органов власти или общественности в свете соответствующих положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод; адвокаты не должны опасаться возможности применения в отношении них каких-либо санкций или подвергаться давлению, когда они действуют в соответствии со своими профессиональными обязанностями.

Задачи, выполняемые адвокатом в процессе профессиональной деятельности, требуют его абсолютной независимости и отсутствия какого-либо влияния на него, связанного в первую очередь с его личной заинтересованностью или с давлением извне. Независимое положение адвоката способствует укреплению в обществе доверия к процедурам правосудия и беспристрастности судей. Таким образом, адвокату следует избегать какого-либо ущемления собственной независимости и не поступаться принципами профессионального долга ради интересов клиента, суда или других лиц (п. 2.1 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского Сообщества) [13].

В национальном законодательстве гарантии независимости адвокатуры закреплены в Конституции РФ, Федеральном законе от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), иных нормативно-правовых актах, а также в постановлениях, определениях Конституционного суда РФ и др.

В Законе об адвокатуре установлено, что адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам (ст. 2).

Адвокатура действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности, а также принципа равноправия адвокатов. В целях обеспечения доступности для населения юридической помощи и содействия адвокатской деятельности органы государственной власти обеспечивают гарантии независимости адвокатуры (ст. 3 Закона об адвокатуре).

Одной из гарантий обеспечения независимости адвоката являются особенности проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и следственных действий в отношении него (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности), которые допускаются только на основании судебного решения (п. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре).

Запрещено вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом. Адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства. Уголовное преследование адвоката осуществляется с соблюдением гарантий адвокату, предусмотренных УПК РФ (ст. 18 Закона об адвокатуре).

Профессиональная независимость адвоката является необходимым условием доверия к нему (п. 1 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Гарантии независимости адвокатов отражены и в процессуальном законодательстве: не подлежат допросу в качестве свидетелей адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого – об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ); адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).

Адвокат входит в число лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам (глава 52 УПК РФ).

Согласно ст. 17 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается использовать конфиденциальное содействие по контракту адвокатов, в силу своего статуса обладающих сведениями, связанными с оказанием юридической помощи.

Однако в отличие от законодательства зарубежных стран российское законодательство прямо «не устанавливает неприкосновенность адвоката» [18, 19, 20, 24, 30].

Обязанность обеспечения гарантий независимости адвокатуры лежит на государстве. Данную обязанность государство обязано выполнять не только путем пассивного невмешательства в профессиональную деятельность адвокатов, но и принимая меры для защиты адвокатов от любого незаконного вмешательства и посягательства.

Необходимость повышенных гарантий защиты статуса адвоката со стороны государства была подтверждена Конституционным судом

РФ, в частности применительно к праву на свидание обвиняемого (подозреваемого) с адвокатом и праву на защиту адвокатской тайны (Постановление от 25.10.2001 № 14-П [25], определения от 06.07.2000 № 128-О [16], от 06.03.2003 № 108-О [14], от 29.05.2007 № 516-О-О [21]) (п. 2.1 Определения Конституционного суда РФ от 06.03.2008 № 428-О-П) [15].

К сожалению, наличие иммунитетов и привилегий, действующих в отношении адвокатов, расценивается как недостаток. Такова точка зрения не только Генерального прокурора РФ [2], но и судей [7].

Таким образом, законодательством предусмотрен широкий круг гарантий независимости адвокатов, и установлена система иммунитетов, действующих в отношении них: свидетельский иммунитет, запрет на проведение ОРМ и следственных действий, запрет на вмешательство в адвокатскую деятельность и препятствование этой деятельности, особый порядок возбуждения уголовного дела и др.

Вместе с тем, специалистами справедливо указывается на наличие проблем в нормативной регламентации профессиональных прав адвоката, которые вызваны отсутствием единого концептуального подхода к регулированию сходных правоотношений в различных отраслях законодательства [27, с. 62].

Очевидно, что в целях соблюдения высоких международных стандартов и обеспечения способности адвокатуры эффективно и полноценно выполнять возложенную на нее задачу защиты прав человека гарантии независимости адвокатов должны быть не только регламентированы законодательством, но и соблюдаться на практике.

Для того чтобы эффективно выполнять свои обязанности, адвокаты должны иметь не только процессуальные гарантии, предусмотренные международным и национальным законодательством, но и быть свободными от любого незаконного противодействия адвокатской деятельности.

Вместе с тем, анализ юридической литературы, а также сведений, распространяемых Федеральной палатой адвокатов (ФПА РФ), свидетельствует, что сотрудниками правоохранительных органов допускаются систематические нарушения профессиональных прав адвокатов [29], и широко применяются незаконные действия в отношении адвокатов, направленные на противодействие адвокатской деятельности [12].

По справедливому замечанию Б.М. Бургера, «задержание, арест адвоката, обыск в его жилище стали не таким уж редким явлением» [4, с. 120].

Думается, что связано это в первую очередь с тем, что законодатель лишь в общей форме установил запрет на вмешательство в адвокатскую деятельность, ответственность же за нарушение данной нормы законодательством не предусмотрена. В то же время за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования установлена уголовная ответственность (ст. 294 Уголовного кодекса РФ) [35].

Как справедливо замечает С.В. Бровченко, вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность адвоката в целях воспрепятствования его профессиональной деятельности в интересах подзащитного не влечет за собой уголовной ответственности. Эти же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, также не наказываются в уголовном порядке, что создает условия для безнаказанного произвола органов власти и ее недобросовестных чиновников, препятствующих независимой деятельности самоуправляемых адвокатских объединений и профессиональной деятельности самих адвокатов [3].

Таким образом, российский законодатель, установив запрет на вмешательство и препятствование адвокатской деятельности, вместе с тем, не предусмотрел ответственность за нарушение данной гарантии, что придает ей декларативный характер.

Необходимо отметить, что законодательством многих стран установлена повышенная ответственность за нарушения прав адвокатов и гарантий их независимости. Например, УК Франции предусмотрена уголовная ответственность за умышленное убийство адвоката (п. 4 ст. 221-4); применение пыток или актов жестокости к адвокату (п. 4 ст. 222-3 УК РФ); насильственные действия, совершенные в отношении адвоката (п. 4 ст. 222-8, п. 4 ст. 222-10, п. 4 ст. 222-12, п. 4 ст. 22213); уничтожение, повреждение или порчу какого-либо имущества, принадлежащего адвокату (п. 3 ст. 322-3); угрозу совершить какое-либо преступление или какой-либо проступок против личности или имущества, высказанную в отношении адвоката (ст. 433-3); любую угрозу или любой другой акт устрашения, совершенные в отношении адвоката (ст. 434-8) [36].

В Испании установлена уголовная ответственность за совершение насилия или запугивания с целью прямо или косвенно повлиять на адвоката (ст. 464 УК Испании) [33].

УК Казахстана предусматривает ответственность за воспрепятствование законной деятельно- 60

сти адвокатов и иных лиц по защите прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в уголовном процессе, а равно оказанию физическим и юридическим лицам юридической помощи либо иное нарушение самостоятельности и независимости такой деятельности (ст. 365) [34].

Законодатель Болгарии уравнял адвокатскую деятельность с деятельностью судей и предоставил адвокатам право инициировать дисциплинарное преследование нарушителей их профессиональных прав. В соответствии с Законом Болгарии «Об адвокатах» адвокат пользуется равным уважением с судьями. В Болгарии предусматривается процедура дисциплинарного преследования должностных лиц, нарушающих профессиональные права адвокатов, а также судебный способ защиты профессиональных прав [28, с. 66].

По справедливому замечанию А.В. Рагулина, отсутствие в российском законодательстве действенной меры ответственности государственных служащих за нарушения профессиональных прав адвоката является причиной, по которой соответствующие нарушения остаются латентными, не придаются огласке, не обжалуются [26, с. 15].

Безусловно, неправомерное вмешательство в адвокатскую деятельность или препятствование указанной деятельности можно попытаться пресечь с помощью обжалования адвокатом незаконных действий или бездействия соответствующего лица в судебном либо административном порядке, однако, как показывает практика, данный механизм не является эффективным. Рассмотрение жалоб происходит очень медленно, процент их удовлетворения по спорам с государственными органами очень низок.

В юридической литературе уделено много внимания вопросам противодействия адвоката уголовному преследованию, однако вопросы противодействия адвокатской деятельности незаслуженно обделены вниманием.

На наш взгляд, противодействие адвокатской деятельности – осуществляемая уполномоченными субъектами деятельность, направленная на затруднение либо делающая невозможным осуществление адвокатом своих полномочий, регламентированных законодательством.

По мнению О.А. Горбунова, «общей целью противодействия законной деятельности адвоката… является затруднение либо полное блокирование осуществления адвокатом-защитником его процессуальной функции» [5].

Основными формами противодействия деятельности адвоката являются:

– вмешательство в деятельность адвоката;

– воспрепятствование адвокатской деятельности;

– нарушение гарантий независимости адвоката;

– осуществление иных действий, направленных на противодействие адвокатской деятельности.

Законодатель не раскрывает понятие и содержание вмешательства в адвокатскую деятельность и воспрепятствования этой деятельности, поскольку они носят оценочный характер. Данные понятия раскрываются в Мерах по защите профессиональных прав адвоката, одобренных Советом ФПА РФ (протокол № 5 от 22.04.2004) [11], согласно которым под вмешательством в адвокатскую деятельность можно понимать действия, посредством которых прямо или косвенно на адвоката кем бы то ни было оказывается давление с целью не допустить достижение желаемого им результата работы. При этом вмешательство в деятельность адвоката является активной формой противодействия.

Например, как вмешательство в адвокатскую деятельность следует расценивать предъявление требований не заявлять ходатайства в интересах доверителя, необходимость в которых возникла по конкретному делу. Оказание давления в свете рассматриваемой нормы закона может выражаться в различных формах, как-то: устно, в том числе по телефону и с использованием других коммуникационных средств, письменно и т. п.

Под воспрепятствованием деятельности адвоката можно понимать действия, которые создают адвокату помехи в его работе по оказанию юридической помощи в интересах доверителя, какие-либо препятствия для этой деятельности, либо действия, которые направлены на невыполнение его законных требований и запросов. Зачастую воспрепятствование представляет собой пассивную форму противодействия деятельности адвоката.

Наиболее распространенным и имеющим место в настоящее время примером воспрепятствования деятельности адвоката является отказ в доступе адвоката к своему доверителю, сокрытие места нахождения арестованного доверителя, отказ от допуска адвоката к участию в уголовном деле, недопущение адвоката в помещения правоохранительных органов, воспрепятствование участию адвоката в доказывании и осуществлению полномочий при производстве следственных действий и др.

К основным нарушениям гарантий независимости адвоката можно отнести нарушение адво- катской тайны, проведение ОРМ и следственных действий в отношении адвоката с нарушением установленного порядка, попытки склонения адвокатов к сотрудничеству с правоохранительными органами, вызов и допрос адвокатов в качестве свидетелей по уголовным делам, где они участвовали в качестве защитников, с целью получения конфиденциальной информации, составляющей адвокатскую тайну, незаконное возбуждение уголовного дела в отношении адвоката и др.

Например, продолжают иметь место посягательства на адвокатскую тайну.

Наиболее типичные нарушения гарантий несоблюдения установлений ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре проявляются при проведении в помещении адвокатского образования так называемого «обыска в случаях, не терпящих отлагательства».

Данной проблеме уделено значительное внимание. Еще в 2005 г. Конституционный суд РФ обратил внимание, что «положения ст. 7, 29 и 182 УПК РФ в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного суда РФ, и в системном единстве с положениями п. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре не предполагают возможности производства обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения» (Определение Конституционного суда РФ от 08.11.2005 № 439-О) [17]. В то же время в нарушение требований законодательства сотрудниками правоохранительных органов продолжают производиться обыски служебных и жилых помещений адвокатов, изымаются переданные доверителями материалы, производятся ОРМ и т. д.

Имеют место попытки сотрудников правоохранительных органов допросить адвокатов в качестве свидетелей. Несмотря на законодательный запрет вызова адвоката и его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (п. 2 ст. 8 Закона об адвокатуре, п. 6 ст. 6 КПЭА), участилось производство следственными органами незаконных допросов или попыток допросов адвокатов в качестве свидетелей по уголовным делам, где они участвовали в качестве защитников, с целью получения конфиденциальной информации, составляющей адвокатскую тайну, или с целью нейтрализации неудобного адвоката.

В Иркутске для предоставления свиданий с подзащитными от адвокатов незаконно требуют прохождения «добровольно-принудительного»

дактилоскопирования. Для допуска к участию в судебных заседаниях, следственных действиях и встречах с подзащитными от адвокатов требуют предоставления иных, кроме адвокатского удостоверения, документов, письменных разрешений следователей [29]. Даже в случаях судебного признания фактов незаконных действий со стороны органов предварительного следствия в отношении адвокатов к виновным должностным лицам не применяются меры дисциплинарной ответственности. Складывающаяся ситуация противоречит демократическим принципам правового государства и способствует росту протестных настроений в адвокатском сообществе [29].

Анализ адвокатской практики показывает, что многие адвокаты сталкиваются с нарушением своих прав и с незаконными формами противодействия при осуществлении своей профессиональной деятельности, поэтому существует необходимость закрепления правовых норм, обеспечивающих надлежащую охрану адвоката как лица, выполняющего публично-правовую функцию и участвующего в процессе отправления правосудия.

Положительным следует признать создание адвокатским сообществом специальных комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Например, в целях обеспечения гарантий независимости адвоката и защиты его прав при Совете ФПА РФ образована Комиссия по защите профессиональных и социальных прав адвокатов, и разработаны меры по защите профессиональных прав адвоката [1]. Однако до сих пор подобные комиссии образованы не во всех адвокатских палатах субъектов РФ, что не способствует полноценной защите адвокатским сообществом своих профессиональных прав.

Таким образом, несмотря на закрепление в международном и национальном законодательстве статуса адвоката, а также гарантий, направленных на обеспечение его профессиональной деятельности, следует признать, что эти положения зачастую носят декларативный характер. В ситуации, когда гарантии независимости адвокатов носят декларативный характер, верховенство закона не может быть обеспечено, а права человека не могут быть эффективно защищены.

С целью надлежащей охраны и недопущения нарушений профессиональных прав адвокатов, которые носят систематический характер, необходимо в УК РФ по аналогии со ст. 294 УК РФ ввести уголовную ответственность за незаконное вмешательство и воспрепятствование адвокатской деятельности.

Для устранения выявленных проблем, на наш взгляд, необходимо принятие следующих мер:

• 1.    С целью обеспечения надлежащей защиты адвокатов от незаконного противодействия адвокатской деятельности необходимо в УК РФ закрепить норму, предусматривающую уголовную ответственность за незаконное вмешательство и воспрепятствование адвокатской деятельности.

• 2.    С целью обеспечения надлежащей защиты профессиональных прав адвокатов всем региональным палатам субъектов РФ создать комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов, разработать соответствующее положение о данной комиссии и методические рекомендации.

Представляется, что реализация вышеизложенных предложений, направленных на защиту профессиональных прав адвокатов и гарантий их деятельности, будет способствовать не только укреплению престижа адвокатуры, но и повышению эффективности адвокатской деятельности, а также соответствовать международным стандартам.