Герцен и Сибирь. Роль А. И. Герцена в духовно-идеологическом освоении восточных регионов России

Автор: Постников Валерий Валентинович

Журнал: Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке @gisdv

Рубрика: История

Статья в выпуске: 3 (11), 2010 года.

Бесплатный доступ

Излагаются взгляды А.И. Герцена на историческое развитие России в единстве с ее восточными регионами, описываются и объясняются его представления о ведущей роли АТР в будущем. На основе анализа творчества Герцена предлагается термин «духовно-идеологическое освоение региона».

Герцен а.и., историография, культура России, российский дальний восток

Короткий адрес: https://sciup.org/170175234

IDR: 170175234

Текст научной статьи Герцен и Сибирь. Роль А. И. Герцена в духовно-идеологическом освоении восточных регионов России

Уникальная история региона и осмысление ее русской общественно-политической мыслью (один из ресурсов создания благоприятного имиджа российского Дальнего Востока) – тема, несмотря на относительно большое количество соответствующих материалов и произведений, малоизученная. В гуманитарном знании о регионе и России в целом нет четкого представления, какую роль играл Дальний Восток во взглядах и творчестве многих деятелей русской культуры. Почему А.С. Пушкин увлекся изучением истории Камчатки? Чем Дальний Восток привлекал внимание декабристов? Что говорили Н.А. Добролюбов, П.А. Кропоткин, А.П. Чехов о российском Дальнем Востоке? Между тем опыт осмысления региона является необходимой частью его истории и реальности. Иными словами, опыт российской общественно-политической мысли XIX–XX вв., который нарабатывался выдающимися и высокообразованными представителями российской культуры эпохи ее расцвета, представляет в этом плане особый интерес.

Одним из таких наглядных и характерных примеров духовно-идеологического освоения российского Дальнего Востока является творчество А.И. Герцена (1812–1870) – ключевой фигуры русской общественно-политической мысли XIX в., пользующейся большим авторитетом у российской интеллигенции и в конце XIX – начале XX в. Этот мыслитель оставил значительный след в истории. В его творчестве есть темы и аспекты, которые требуют более внимательного изучения. Цель данной статьи – проанализировать и обобщить историко-географические взгляды Герцена на развитие России, представить его концепцию исторического значения российского Дальнего Востока и АТР, на примере творчества Герцена пояснить понятие духовно-идеологического освоения региона, представить творчество Герцена как актуальную часть регионального гуманитарного знания.

А.И. Герцен об историческом значении восточных регионов России . Наши представления о Герцене опосредованы устоявшейся традицией, которая представляла его односторонне – как проводника социалистического учения в России. Однако взгляды и идеи Герцена составляли цельную концепцию развития России и ее восточных регионов в контексте всемирной истории. Герцен представлял ход мировой истории в понятиях «взросления» и «старения» цивилизаций. К стареющим он относил Индию, Китай, Западную Европу. К «взрослеющим», набирающим силу, – Америку и Россию, у которых нет древней истории, но в современности происходит бурное развитие: «…вне Европы есть только два деятельные края – Америка и Россия (здесь и далее курсив источника. – В.П.) , разве еще

начинающаяся Австралия . Остальное все покоится непробудным сном или бъется в судорогах, которых мы не понимаем и которые чужды нам, как китайское восстание со всеми своими грудами трупов…» (1857) [3, с. 333].

Важным доказательством молодости, мощного потенциала развития российской цивилизации для Герцена стал безудержный территориальной рост России, который могли приостановить только естественные границы, такие как Тихий океан: «то, что растет мощно, то молодо»; «Оренбург, Екатеринбург, Пермь возникли не далее, как вчера. А вся Сибирь – разве здесь не то же явление? Этот совершенно новый край, обычно известный лишь как каторга среди снегов, имеет великое будущее. Скоро в Сибирь смогут приплывать пароходы с флагами в звездах. Завоевание устья Амура является одним из самых важных шагов цивилизации» (1857) [7, с. 349, 350]. В этом он сравнивал Россию с Америкой, но отмечал существенные различия в характере колонизационной политики этих двух стран.

Герцен представлял Россию как страну с огромным потенциалом («пластической силой» – по его выражению), но проблему видел в том, что ее развитие сильно тормозит существующая власть, которая в своей культуре и политике ориентируется на консервативную Западную Европу. Этой традиции, называемой им «петербургской», противостоит, по его мнению, народная, национальная, которую характеризуют общинность и стремление к свободной жизни на новоосваиваемых территориях, главным образом, как показывает история, на востоке. Главной задачей Герцен считал освобождение России от «петербургской традиции» и ею утвержденных порядков, в первую очередь – от крепостного права. И тогда население страны получило бы свободу деятельности, что привело бы к развитию регионов России, особенно тихоокеанского, так как он наиболее открыт для сотрудничества с самой активно развивающейся страной – США.

Свои представления Герцен лаконично выразил в лозунге «Тихий океан – Средиземное море будущего», который впервые употребил в статье «Крещеная собственность», опубликованной в Лондоне в 1853 г. [4, с. 296]. В дальнейшем это выражение получило известность, особенно в начале XX в. [11]. Обращает внимание, что Герцен использует это выражение без дополнительных объяснений, поэтому можно предположить, что он сам в какой-то степени заимствовал его. Вероятным источником для него могла быть статья К. Маркса и Ф. Энгельса, где еще в 1850 г. были сформулированы подобные идеи тихоокеанского будущего мировой цивилизации. В этой статье утверждается, что открытие калифорнийских золотых приисков в 1848 г. произвело революцию в истории и в скором будущем это приведет к развитию тихоокеанской Америки и всего Тихоокеанского региона: «…Тихий океан будет играть такую же роль, какую теперь играет Атлантический океан, а в древности и в средние века Средиземное море, – роль великого водного пути для мировых сношений…» [10, с. 232–233]. Именно в это время, после 1849 г., Герцен формировал свои взгляды. Это объясняет, почему первый раз он употребил свое знаменитое выражение «мимоходом» – надо полагать, это была ссылка на известные в то время идеи.

Изложенные представления объясняют особое отношение Герцена к Сибири. В своих текстах он нередко упоминает Сибирь и Тихий океан, для него это как будто имеет важный смысл. Сибирь как наиболее масштабная часть России являлась для Герцена очевидным доказательством мощи и потенциала русского народа: «…Англия, ломящаяся от тучности и избытка сил, выступает за берега, переплывает за океаны и создает новые миры. Ей удивляются, и она заслуживает это удивление. Но так ли смотрят на подвиги колонизации Сибири, на ее почти безкровное завоевание? Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана… И такие колоссальные события едва помечены историей, или помечены для того, чтобы поразить воображение дантовским образом ледяного острога в несколько тысячь верст…» (1859) [8, с. 222]. Те же идеи выражает его образное описание развития России в XVIII в.: «…опираясь на несчастные жертвы рекрутских наборов, осужденные на двадцатипятилетний голод и палки, и наполняя возы бумаги безграмотной канцелярской болтовней и ябедой, произвела чудеса, заселила целые страны, колонизировала Сибирь, просочилась до Тихого океана, до Персии, до Швеции. Она подходила к Берлину, переходила Балканы… Не доказывает ли это чрезвычайную пластическую силу?» (1860) [9, с. 293]. Эти цитаты позволяют нам сделать вывод: в представлениях Герцена важной и потенциальной частью России является Сибирь (и не отделяемое от нее Тихоокеанское побережье).

Отношение Герцена к сибирско-тихоокеанскому региону России определяется подчеркнуто позитивными красками. Он проявляет к нему очевидное неравнодушие, которое в целом связано с его патриотическим настроем. Так, Герцен описывает злоключения Бакунина и восторгается его побегом с Амура: «Бакунин приходит к нам с удвоенной любовью к народу русскому, с несокрушимой энергией надежд и сил, закаленных здоровым, свежим, молодым воздухом Сибири. Видно скоро весна, коли старые знакомые прилетают из-за Тихого океана!» [5, с. 322]. Сам Тихий океан своей максимальной удаленностью от столицы для Герцена как будто символизирует его антипетербургские настроения. Например, он, предлагая Александру II выслать аристократию на Амур, идеализирует сибирское общество: «Самое русское народонаселение в Сибири имеет в характере своем начала, намекающие на иное развитие. Вообще сибирское племя здоровое, рослое, умное и чрезвычайно положительное. Дети посель-щиков, сибиряки, вовсе не знают помещичьей власти. Дворянства в Сибири нет, а с тем вместе нет и аристократии в городах; чиновник и офицер, представители власти, скорее похожи на неприятельский гарнизон, поставленный победителем, чем на аристократию. Огромные расстояния спасают крестьян от частого сношения с ними; деньги спасают купцов, которые в Сибири презирают чиновников и, наружно уступая им, принимают их за то, что они есть, – за своих приказчиков по гражданским делам» (1854–1858) [2, с. 191]. Герцен ожидал, что в полной мере эти предпосылки должны реализоваться с отменой крепостного права и развитием новой цивилизации будущего на Тихом океане.

Значение творчества А.И. Герцена в истории освоения российского Востока. Таким образом, в 1850-х годах у Герцена оформились его исторические представления, в которых важную роль играл российский Дальний Восток. Его концепция исторического значения тихоокеанского фронтира России не прописана специально, но реконструируется по его работам «Старый мир и Россия», «Америка и Сибирь», «Былое и думы» и др. Эти представления были во многом умозрительны, оторваны от реальности и для нас имеют в основном историографический интерес. К тому же важно иметь в виду, что Герцен был публицистом, а не практиком и его размышления во многом имели образно-поэтический, полухудожественный характер, а потому жанр рассматриваемых нами работ Герцена мы могли бы определить как историко-политическое эссе. Важно учитывать его субъективизм, максимализм, неточности. Тем не менее изложенные представления Герцена, по сути, – самостоятельная завершенная концепция исторического значения и освоения российского Дальнего Востока. Прежние теории мессианской роли Третьего Рима и обладания стратегически важными пунктами на границах империи имели весьма условное отношение к Дальнему Востоку. Концепция Герцена была более предметна, логически проработана, имела определенную региональную направленность, учитывала обновленный к середине XIX в. опыт научной и поли- тической мысли. До XX в. она была отправной точкой для других мыслителей и общественных деятелей. Например, основываясь на свидетельстве П.А. Кропоткина, мы можем предположить, что идеи Герцена заметно повлияли на деятельность Н.Н. Муравьева-Амурского в 1850-х годах.

Герцен принадлежал к числу энтузиастов 1850-х годов, которые с большим оптимизмом смотрели на укрепление России на Дальнем Востоке. Но культурно-политические условия России 1860–1870-х годов не способствовали развитию идей освоения восточных регионов. Только с 1880-х, когда Тихий океан начинал становиться главной ареной международного соперничества, идеи Герцена стали ближе к реальности. Правительство Александра III начинает активно осваивать Дальний Восток, и уже в 1890-х годах в мировой политической мысли распространилось мнение, что Тихий океан – решающий регион мировой политики. В 1898 г. Николай II писал своему брату Георгию: «…там на Тихом океане почти вся будущность развития России…» [12, с. 494]. Эта фраза выражает известную направленность внешней политики правящей верхушки России на рубеже XIX–XX вв. Утверждения о том, что Тихий океан станет «Средиземным морем будущего», стали более известны в России после Русско-японской войны 1904–1905 гг., и эти идеи развивали сторонники и представители официальных кругов – офицерство и духовенство [11]. Эти идеи, актуальные в 1920-е годы в связи с политикой «экспорта революции», вызывают интерес и сейчас. Поэтому мы можем сделать вывод, что в отечественной истории Герцен стал одним из первых и основных идеологов российского освоения Дальнего Востока наряду с Н.Н. Муравьевым-Амурским, императорами Александром III и Николаем II, С.Ю. Витте, П.А. Столыпиным. Он создал концепцию, которая впоследствии получила известность и повлияла на общественное мнение.

Итак, Герцен:

утверждал, что освоение Дальнего Востока имеет общенациональное значение и с этим регионом связано будущее всей страны;

первый в общественно-политической мысли сформулировал идеологему «Тихий океан – Средиземное море будущего», которая в России начала ХХ в. стала лозунгом политического укрепления на Тихом океане;

внес значительный вклад в осмысление Россией АТР и ее участия в сотрудничестве с этим регионом.

Наше исследование может способствовать уточнению общей характеристики творчества Герцена. Зачастую его принято определять как сторонника западнической идеологии. Представленные факты показывают, что на основном этапе своей деятельности (1850-е годы) он был более близок к почвенничеству, славянофильству, поскольку основывался на убеждении о социальной специфике России. Ведущую роль в идеологии Герцена играли национально-патриотические настроения: «Господствующая ось, около которой шла наша жизнь, - это наше отношение к русскому народу, вера в него, любовь к нему ... и желание деятельно участвовать в его судьбах»(1864) [6, с. 382]; «.мы агенты русского народа, мы работаем на него, ему принадлежат наши силы, наша вера…» (1862) [5, с. 325]. В этих высказываниях Герцен не столько «социалист», сколько сторонник национальной идеи. И потому мы можем сделать вывод, что концепция «крестьянского социализма» Герцена являлась верхушкой, но не основой его идей. Основа поисков и творчества Герцена – концепт «русский народ», его благополучие и своеобразие, которое, в свою очередь, выражает предпочтительный для народа способ социально-экономической организации – крестьянский общинный социализм. Таким образом, идеи Герцена имеют не геополитический, а социально-исторический характер. Освоение Дальнего Востока было для него не самоцелью, а, подобно идее крестьянского социализма, – частью пути построения более справедливого, благополучного общества в России. Социальное учение Герцена было тесно связано с региональной трансформацией России, но об этом принято умалчивать. Вероятно, это связано с тем, что роль и значение восточных регионов России не оценены по достоинству и что в конечном счете герценов-ская идея Тихоокеанской России оказалась утопией. Но таковой оказалась и социалистическая идея. Для объективного понимания и представления идей Герцена нужно говорить, надо полагать, не собственно о социализме, а о национальном интересе. В этом смысле идеи Герцена во многом не потеряли своей актуальности. Символично для нас его замечание, которое имеет как социальный, так и региональный подтекст: «Пока мы только подражали Западу, мы не знали своей почвы под ногами. Так, еще теперь найдутся помещики, с завистью думающие о каменистом грунте Италии, стоя на черноземе» [1, с. 214]. Это – призыв к объективному и открытому взгляду на себя и свое окружение.

«Духовно-идеологическое освоение региона»: постановка проблемы. Изложенное выше показывает, что Герцен внес заметный вклад в обоснование необходимости освоения российского Дальнего Востока. Несмотря на то что Герцен в то время жил в Лондоне, он был одним из идеологов этого исторического процесса, но участвовал в нем «на дистанции». Предпринятый в статье анализ взглядов Герцена дает нам основания предложить понятие «духовно-идеологическое освоение региона». Оно выделено по типу других, более привычных, например, «экономическое, транспортное, сельскохозяйственное освоение». Ведь для полноценного освоения региона важно не только освоить его экономически или политически, но и создать о нем систему представлений у населения страны и у жителей самого региона, чтобы он занял свое место в мировоззренческой системе общества. Это необходимое условие политического освоения территории. Под предлагаемым нами термином «духовно-идеологическое освоение региона» мы понимаем исторический процесс осмысления региона (провинции, «колонии») культурой более высокой по статусу общности (центра, метрополии), который ведет к осознанию региона как естественной и необходимой части этого общества. В упрощенном варианте – это исторический процесс осознания региона как естественной и необходимой части страны (государства, общества), превращение «чужого» в «свое» на уровне ментальности. Это происходит и на месте, в самом регионе, и в столицах и культурных центрах. Духовно-идеологическое освоение региона развивается в связи с разного рода политическими и культурными процессами, событиями и деятельностью личностей, которые через свое творчество внедряют в общественное сознание идеи и образы, связанные с регионом. В большинстве случаев эти идеи и образы имеют идеологический характер, их смысл – идея политического утверждения в регионе.

Термин «духовно-идеологическое освоение региона» достаточно сложен и нуждается в научно-теоретической проработке. В данной работе мы лишь предлагаем его предварительное определение. Закономерен вопрос: почему бы не ограничиться более кратким определением, например «идеологическое освоение» или просто «осмысление»? Однако эти формулировки рациональны, а потому не включают все составляющие отношения к региону, отраженные в общественно-политической мысли и культуре России. Зачастую идеология выражает себя через разного рода «свободные» жанры – публицистику, художественные произведения, разнообразные проявления духовной культуры. Большинство деятелей и мыслителей, говоривших о российском Дальнем Востоке, в своих произведениях показывали и свое эмоциональное к нему отношение (мы исходим из того, что духовность – это в большей степени эмоциональная, иррациональная сфера). Термин «духовно-идеологическое освоение региона» во многом согласуется с такими понятиями, как «патриотизм», «энтузиазм», «Родина», которые имеют важное социальное значение и являются общими для рациональной, эмоциональной, идеологической и духовной сфер. Таким образом, ментальное освоение региона – одновременно и духовное и идеологическое – находится на стыке двух различных сфер общества – духовной и политической, что предполагает двойное, сложносоставное название рассматриваемого явления, с целью более точного его определения. Более того, духовную и идеологическую составляющие относительно освоения региона принципиально необходимо рассматривать в их единстве, поскольку именно так они и сосуществовали в реальности. Наглядные примеры этому представляет общественно-политическая мысль и идеология начала ХХ в. [11]: в думских речах П.А. Столыпина используются не только логические доказательства необходимости развития российского Дальнего Востока, но присутствует публицистический пафос, придающий его политике «имидж» великого исторического дела.

Итак, духовно-идеологическое освоение региона имеет важное значение для развития регионов России. Современное кризисное положение Дальнего Востока во многом объясняется отсутствием у большинства населения страны интереса к региону. В основе этого – незнание Дальнего Востока России в стране в целом, отсутствие понимания его значения и потенциала для страны. Это имеет прямое отношение и к населению самого региона. В то же время уникально сть природы и географического положения, большие возможности экономического развития и внешнего сотрудничества являются объективными условиями для благоприятной жизни в регионе и создания его позитивного восприятия гражданами России.

Список литературы Герцен и Сибирь. Роль А. И. Герцена в духовно-идеологическом освоении восточных регионов России

  • Герцен А.И. Америка и Сибирь//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 6. С. 211-215.
  • Герцен А.И. Былое и думы. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. 514 с. (Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т; т. 2).
  • Герцен А.И. Еще вариация на старую тему//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 5. С. 330-340.
  • Герцен А.И. Крещеная собственность//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 5. С. 284-301.
  • Герцен А.И. М.А. Бакунин//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 6. С. 322-325.
  • Герцен А.И. Письма к противнику//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 6. С. 380-387.
  • Письмо к Джузеппе Маццини о современном положении России//А.И. Герцен. Собрание сочинений: в 30 т. М.: Изд-во АН СССР, 1957. Т. 12. Произведения 1852-1857 гг. С. 348-356.
  • Герцен А.И. Россия и Польша//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 5. С. 217-225.
  • Герцен А.И. Россия и Польша (Второе письмо)//Сочинения А.И. Герцена и переписка с Н.А. Захарьиной: в 7 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1905. Т. 6. С. 291-299.
  • Маркс К., Энгельс Ф. Первый международный обзор//Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М.: ГИПЛ, 1956. Т. 7. С. 224-237.
  • Постников В.В. «Средиземное море будущего»: представления о геополитическом значении АТР в России начала XX в.//Историческая наука и историческое образование на Дальнем Востоке: сб. науч. ст. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2009. С. 168-171.
  • Уортман Р.С. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 2. От Александра II до отречения Николая II. М.: ОГИ, 2004. 796 с.
Еще
Статья научная