Глобальный рынок угля в новых геополитических реалиях

Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва, Россия, ,

,

Угольная энергетика, генерируя 36 % тепловой и электрической энергии в мире, представляет собой одну из важных составляющих глобальной экономики. В ряде стран (например, Индия, Китай) угольная генерация является основным источником производства электроэнергии (соответственно, 69 и 60 % от совокупного объема электрогенерации в Индии и Китае). Свидетельством востребованности угля в качестве энергетического ресурса является двукратный рост его потребления на глобальном рынке за последние два десятилетия. При этом на долю Китая приходится более половины мирового потребления угля, а в совокупности с другими странами ЮВА (в первую очередь, Индия, Южная Корея, Тайвань) – 75 % (Бобылев, 2022).

Зависимость от угля становится весомым инструментом внешнеполитического давления со стороны развитых стран. Так, действия «антиугольных» лоббистских групп привели к отказу Всемирного банка поддерживать инвестиции в строительство в развивающихся странах работающих на угле электростанций, что создало возможности для расширения китайского присутствия в рамках стратегии «Один пояс, один путь» (Springer, Shi, Kudrimoti, 2022: 125). Серьезным ресурсом влияния на энергетический сектор, а, следовательно, и инструментом политического давления на Индию обладает Австралия как крупнейший экспортёр угля1. Тем самым подтверждается неомарксистский тезис об использовании любых, в том числе «энергетических инструментов» в отношениях между государствами «центра» или «ядра» со странами периферии и полупериферии (Дробот, 2014).

В перспективе, к 2025 г. в мире ожидается увеличение добычи угля до 8,8 млрд т. Лидерами станут Индия (1,2 млрд т), а также Китай, Индонезия, Австралия и ЮАР, совокупная добыча которых достигнет 5,43 млрд т (Кондратьев, 2021). В Индии угольная генерация увеличится на 11 %, в Китае - на 4,1 % (Чурсин, Ананич, 2022).

Прогноз динамики спроса на уголь отличается значительной вариативностью. По расчетам экспертов Международного энергетического агентства (МЭА), в 2020 г. спрос на уголь должен был снижаться. Но в 2021 г. (7,947 млрд т) продажи угля на глобальном рынке приблизились к рекорду 2013 г. (7,997 млрд т). А в 2022 г. был обновлен исторический максимум не только потребления (8,025 млрд т), но и добычи угля (почти 8,3 млрд т), а также угольной генерации электроэнергии в мире (10,3 ТВт·ч).

В настоящее время МЭА прогнозирует сохранение текущего уровня мирового потребления угля до 2025 г., в немалой степени, из-за обострения геополитического противоборства Запада и России. По причине отказа от импорта российских энергоносителей страны ЕС были вынуждены возобновить добычу на ряде угольных шахт на собственной территории, увеличив в 2022 г. потребление угля на 7 %2. В целом западные страны продемонстрировали приоритет политических, в основном конъюнктурных, интересов над долговременными экономическими и экологическими интересами, отложив, по крайней мере, на некоторое время, амбициозные задачи декарбонизации.

Тем не менее, МЭА обосновало ряд сценариев динамики потребления угля к 2030 г., в соответствии с которыми прогнозируется спад потребления угля в диапазоне от 5 до 55 %3. Эксперты Минэнерго России предполагают сокращение потребления угля в мире к 2040 г. на 65 %. По прогнозам British Petroleum, к 2050 г. потребление угля снизится на 25–90 %4. Соответственно, по расчетам экспертов Всемирной ассоциации угля, к 2040 г. должна снизиться также доля угольной электрогенерации – до 25 %5.

Основным сдерживающим фактором наращивания темпов угольной генерации является негативное воздействие на природную среду, которое все же может быть значительно снижено благодаря новым технологическим решениям. В частности, технологии улавливания, использования и хранения CO2 (CCUS) позволяют сократить выбросы на 90 %. По прогнозам экспертов МЭА, к 2050 г. технологии CCUS охватят 80 % мирового потребления угля6, что приведет к ежегодному снижению выбросов углерода на 5–18 гигатонн7. Как и большинство новых технологий в энергетической сфере, CCUS отличаются высокой стоимостью, которая значительно снижает конкурентоспособность угля в сравнении с другими видами энергетических ресурсов. Но в будущем, по мере совершенствования технологий и масштабирования производств, предполагается снижение стоимости использования CCUS.

Вторая разновидность новых технологий – «чистые» угольные технологии, создающие условия для функционирования угольных электростанций по принципу повышения эффективности и снижения выбросов ( high efficiency – low emissions, HELE ). Реализация этого принципа позволяет не только снизить негативное воздействие на экологию, но и повысить КПД угольных электростанций. По подсчетам российской угольной компании «СУЭК», повышение КПД угольной генерации на 1 % приведет к снижению выбросов углерода, образующегося в процессе сгорания угля, на 2–3 %¹.

В числе дополнительных факторов повышения спроса на уголь следует отметить глобальное потепление, не только увеличивающее нагрузку на энергетику, но и снижающее объем гидрогенерации из-за обмеления рек, что объективно увеличивает спрос на угольную генерацию. Ярким показателем тенденции является установление в 2022 г. в Китае семилетнего рекорда по суммарной мощности вновь вводимых угольных генераций.

Еще один опосредованный фактор, стимулирующий рост энергопотребления угля – май-нинг криптовалют. В 2022 г. мировое майнинг-производство достигло исторического максимума энергопотребления – 204,5 терраватт. Важно учитывать, что прибыль от майнинга криптовалют в определенной степени зависит от расходов на электроэнергию. В большинстве стран именно угольная генерация обеспечивает меньшую стоимость энергопотребления, чем другие виды производства электроэнергии.

Дополнительным стимулом повышения устойчивости глобального рынка угля может оказаться вероятная победа Республиканской партии в борьбе за пост президента США в 2024 г., поскольку представители республиканцев, как правило, негативно воспринимают инициируемые демократами законопроекты, сдерживающие экономический рост под предлогом борьбы с негативными влияниями на природную среду.

Важно также учитывать, что заявления правительств ряда стран о приоритетах экологических интересов не соответствуют их инвестиционной политике на территории других государств. В частности, правительство Японии, японская компания «Mitsubishi» и корейская компания «KEPCO» финансируют строительство вьетнамской угольной электростанции «Vung Ang 2». Британская компания HSBC планирует инвестировать в строительство свыше 70 угольных электростанций в 11 странах Азии и Африки2. Подобная практика двойных стандартов в значительной степени нивелирует эффект программ в области сохранения природной среды.

Важную роль на глобальном рынке угля играет угольная отрасль России. Наша страна занимает второе место в мире по запасам угля (173 млрд т) с долей в 17 % от общемировых запасов. С учетом текущего объема добычи (440 млн т в год) запасов российского угля хватит на 370 лет. При этом в течение последних десяти лет добыча угля выросла более чем в 1,3 раза. За этот же период были введены новые мощности с совокупной добычей угля 297 млн т, а инвестиции в основной капитал угольных предприятий увеличились в 2,5 раза (Бобылев, 2022). В результате, доля нашей страны в мировом экспорте угля выросла с 10 до 17 %. В современных условиях по объему экспорта угля Россия уступает только Австралии и Индонезии3.

Несмотря на западные санкции, российский уголь остается конкурентоспособным на глобальном рынке, в особенности в странах Южной и Восточной Азии. Важнейшими внешнеэкономическими партнерами России в этих регионах являются Индия и Китай, которые, наращивая импорт российского угля, создали дополнительные условия для смягчения деструктивных последствий антироссийских санкций коллективного Запада.

В 2022 г. экспорт российского угля в Индию (по сравнению с 2021 г.) увеличился на 147,8 % (!) и составил 16,7 млн т. Рост экспорта российского угля в Китай достиг 11,2 % (59,52 млн т). Планируется, что к 2030 г. поставки российского угля в страны АТР возрастут в 1,5–2 раза. Дополнительным стимулом развития угольной промышленности России стало заключение в октябре 2021 г. соглашения с Индией, в соответствии с которым Россия до 2030 г. будет ежегодно поставлять 40 млн т коксующегося угля. Это соглашение выгодно не только России, но и Индии, которая за счет диверсификации источников поставок, снижает зависимость от Австралии (Новак, 2023а).

В настоящее время в стадии согласования находится проект межправительственного соглашения с Китаем о поставке российского угля и продуктов его переработки в КНР в ежегодном объеме около 100 млн т. Для обеспечения его реализации планируется к 2024 г. расширить пропускную способность Транссибирской и Байкало-Амурской ж/д магистралей до 180 млн т (Новак, 2023б). Продолжается также строительство железной дороги «Эльга – Чумикан», способной обеспечить рост объемов перевозок угля к 2025 г. до 10 млн т и к 2030 г. – до 30 млн т ежегодно. Развитие Эльгинского угольного комплекса позволит увеличить добычу угля до 50 млн т. В соответствии с программой развития угольной промышленности России на период до 2035 г., введен в эксплуатацию Сыллах-ский угольный разрез на юге Якутии мощностью 6,5 млн т угля в год (Новак, 2023а).

Важный вклад в увеличение экспортного потенциала России вносит наращивание на Дальнем Востоке портовых мощностей для транспортировки угля. В Приморском крае до конца 2023 г. должен начать работу специализированный порт в бухте Суходол. Через него морским путём на экспорт смогут отправлять 12 млн т твёрдого топлива. К 2025 г. в Ванино (Хабаровский край) планируется завершение строительства второй очереди угольного терминала. Это обеспечит перевалку ещё 12 млн т твёрдого топлива. В общей сложности мощности порта Ванино для транспортировки угля увеличатся до 40 млн т. При этом существующие портовые мощности на Дальнем Востоке с января по май 2023 г. обеспечили увеличение объёма экспортных поставок угля на 14 % (по сравнению с аналогичным периодом 2022 г.). В результате, через российские морские порты за указанный период было отправлено на экспорт 88,9 млн т угля. По железной дороге в восточном направлении за первые пять месяцев 2023 года отгрузили 45,1 млн т1.

Логистические возможности позволяют России осваивать новые экспортные направления, одним из которых является Вьетнам. В соответствии с проектом стратегии развития угольной промышленности Вьетнама, в период с 2025 по 2035 гг. планируется ежегодно импортировать 50–83 млн т угля (Новак, 2023б), и российские энергетики не без оснований рассчитывают на освоение расширяющегося рынка этого государства.

Для закрепления лидирующих позиций России на глобальном рынке, по нашему мнению, необходимо реализовать идею объединения стран- производителей угля, сформировав организацию «Альянс экспортеров угля» ( Alliance of Coal Exporters , АСЕ ). Создание Альянса экспортеров угля будет способствовать повышению степени управляемости глобального рынка угля в целом и предсказуемости мировых цен на уголь, что в целом будет соответствовать интересам как поставщиков, так и потребителей угля².

Институциональной основой для создания Альянса экспортеров угля могла бы стать Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), объединяющая ряд ведущих поставщиков и потребителей этого вида топлива, возможности которых значимы для глобальной экономики в целом – это, в первую очередь, Россия, Индия и Китай. В перспективе к ШОС могут присоединиться Индонезия и Вьетнам, что обеспечит практически монопольную в Евразии роль Альянса экспортеров угля, функционирующего на базе ШОС. Растущий геополитический и военно-политический потенциал ШОС будет дополнен энергетической составляющей, которую, при взаимной координации евразийских стран-производителей угля, не смогут поколебать оставшиеся вне организации экспортеры, например Австралия.

Создание новой организации, сопровождаемое переориентацией экспортных поставок российского угля с западного на восточное направление, позволит снизить издержки конкуренции между странами-экспортерами, в чем, в первую очередь, заинтересована Россия, испытывающая давление западных санкций. В то же время, в условиях добросовестной конкуренции укреплению позиций России на рынках дружественных евразийских государств способствует низкая себестоимость добычи угля, широкая сортовая номенклатура данного вида топлива, а также высокое качество российского угля, в частности низкое содержание серы, что особенно актуально для ряда азиатских государств, постепенно ужесточающих экологические требования.

При этом нельзя исключать возможность того, что в Альянс экспортеров угля войдут государства, тяготеющие к различным военно-политическим блокам, подобно тому, как OПЕК объединяла шиитский Иран, суннитскую Саудовскую Аравию и социалистически ориентированную Венесуэлу.

Риски и уязвимости проекта создания Альянса экспортеров угля связаны с рядом следующих особенностей угольной отрасли.

• 1.    Уголь сравнительно легко запасать и хранить. Несложно нарастить или приостановить добычу. Угольная отрасль характеризуется коротким инвестиционным циклом.

• 2.    Ресурсообеспеченность углем избыточна, при отсутствии глобального дефицита сложно воздействовать при необходимости на потребителей.

• 3.    Сфера применения (энергетика, металлургия) более ограничена, чем у нефти. При этом в энергетике уголь есть чем заменить, а в металлургии развивается бездоменное производство. В ходе переработки угля не производят продукцию с высокой добавленной стоимостью. Доля угля в экспортно-импортных операциях в сравнении с мировым потреблением невелика в отличие, например, от нефти.

• 4.    Несмотря на существование множества сортов, уголь (в отличие от нефтеперерабатывающей промышленности, в которой предприятия проектируются под определенный сорт нефти) – унифицированный товар (нет выраженной зависимости между сортом угля и потребителем), поэтому образующийся локальный дефицит может быть удовлетворен за счет поставок из альтернативных источников.

В обобщенном виде преимущества и возможности Альянса экспортеров угля можно охарактеризовать следующим образом.

• 1.    Координация реализации планов по добыче угля и согласование ценовой политики стран-экспортеров позволит обеспечить предсказуемость рынка, энергетическую стабильность и безопасность.

• 2.    Оптимизация логистики мировых угольных потоков приведет к снижению транспортных издержек.

• 3.    Углубление взаимодействия между странами-участницами Альянса экспортеров угля будет способствовать повышению эффективности энергетической политики ШОС и повышению престижа обеих организации.

• 4.    Расширение ШОС (в том числе, за счет включения Индонезии и Вьетнама, а также других государств Евразии) создаст условия для оптимизации деятельности Альянса экспортеров угля и обеспечения ведущей роли данной организации в Евразии, а в перспективе (например, при вступлении Австралии) и на глобальном рынке угля.

Как и у любого начинания, в процессе создания Альянса экспортеров угля могут возникнуть препятствия. Важно учитывать, что эти препятствия в современных условиях могут быть не только экономического, но и политического свойства. Человечество вступает в стадию построения полицентричного миропорядка, в котором исход многих неизбежных противостояний будет зависеть от способности большинства государств находить компромиссы в русле взаимовыгодного сотрудничества. Представляется, что Альянс экспортеров угля может внести значительный вклад в обеспечение глобальной энергобезопасности. Для реализации этой цели, в частности, целесообразно создать фонд, на паритетной основе аккумулирующий часть получаемой участниками угольной ренты для финансирования таких логистических проектов, как, например, Восточный полигон, а также для инвестирования разработки и внедрения технологий, способствующих минимизации «углеродного следа».