Гражданство как политическая категория

Гигантские политические, социальные и информационные сдвиги, происходящие на рубеже ХХ и XXI вв. под влиянием процессов глобализации, смена технологического уклада, массовые миграции вызвали перемены огромных масштабов во всех сферах жизни современных обществ и заставляют по-новому взглянуть на многие теории и концепции, до сих пор удовлетворительно описывающие и объясняющие политические и социальные процессы. Едва ли не в первую очередь это касается роли национального государства в современном мире и тесно связанных с этим проблем гражданства и гражданской идентичности. В странах постсоветского пространства на общемировые проблемы современного национального государства, гражданства и гражданской идентичности накладываются специфические проблемы становления новой государственности, формирования нации, поиска смысла и содержания национальной идентичности, объединяющих ценностей и норм, составляющих основу совместного общежития.

Исследование вопросов гражданской идентичности в тесной взаимосвязи с институтом гражданства особенно актуально в рамках политической науки, поскольку устойчивость государственных и общественных институтов совершенно очевидно зависит от позиции граждан, их политического активизма, ответственности, толерантности.

Как отмечают авторитетные специалисты [1; 2; 3], дискурсу вокруг несущих конструкций современного миропорядка, ключевым его понятиям – нация, государство, гражданство, идентичность – придаются разнообразные, порой плохо совместимые значения, что делает проблематичным политический анализ социальных трансформаций на постсоветском пространстве и «оказывается серьезным теоретико-методологическим вызовом социальным наукам, создает серьезные трудности решения центрального проекта – формирования гражданской нации и укрепления государственной гражданской идентичности» [4, с. 54–55].

Гражданство как содержательная характеристика государственного единства и целостности может рассматриваться как конституционное и международно-правовое явление, политический инструмент управления или институт. Гражданство развивается также в системе международных отношений с присущими этой системе столкновениями интересов национальных государств и интеграционных межгосударственных объединений [5, с. 27].

Одновременно и неизбежно возникает необходимость гармонизации политологического и юридического подходов к обозначенной проблеме во всем многообразии присущих ей закономерностей и тенденций, мировоззренческих позиций, взглядов на социальные и политических процессы. Прежде всего речь идет о выходе за пределы чисто юридического пространства с характерной для него строгой определенностью и конституированностью понятий и обращении к методам политологии. Политологический анализ позволяет выявить внешне- и внутриполитические приоритеты государства, определить структуру, тип связей, способы взаимодействия государства, общества и гражданина, института гражданства.

Многочисленные дискуссии о сущности и роли гражданства, о специфике конституционноправовых отношений показывают, что на интерпретацию закона могут влиять и современные ценности, и сумма общего опыта страны. Более того, эмпирический подход позволяет даже Конституцию рассматривать скорее как политический, нежели юридический документ. В отечественной науке подобная точка зрения на трансформацию нормативного содержания при неизменности конституционного текста под влиянием объективных процессов развития государства и общества впервые была сформулирована в Особом мнении судьи Конституционного суда России в связи с «делом КПСС» [6] и получила широкое признание. В этом ракурсе преобразование (модернизация, модификация) законодательства о гражданстве видится частью политической стратегии государства. «Когда законодатели “перелицовывают” юридическую норму, предлагая под видом совершенствования законодательства очевидный дисбаланс конституционных ценностей, честнее признать, что это акт политического волеизъявления» [7, c. 178].

Следует отметить, что в современном мире юридический концепт действительности испытывает сильнейшее влияние политических процессов. На наш взгляд, гражданство и гражданская идентичность как его смысловое наполнение являются наиболее осязаемой амальгамой права и политики. Гражданство наделяет индивида правовым статусом, гражданская идентичность – активным политическим. Содержание категории гражданства не исчерпывается юридической детерминацией. Конкретное теоретико-научное обоснование получает политический аспект современного гражданства. Гражданство в широком смысле – это не только юридические правоотношения, но и психологические, морально-нравственные связи с государством, наличие у индивида не только гражданства, но и гражданственности. Сущностные характеристики гражданства трансформируются в зависимости от интегративного социального статуса человека или группы, что позволяет выделить два основных параметра гражданства: формально-юридический, определяемый наличием гражданства и нахождением в правовом пространстве государства, и социальнополитический (объективный), отражающий реальный уровень включенности в политическое пространство и взаимодействие с социальными институтами.

Гражданство как политическая категория раскрывается через понятия политического статуса, идентичности и находит практическое воплощение в социальной политике и системе гражданских прав и свобод. Соответственно, смысл гражданства как категории политической науки состоит в обладании гарантированными правами и свободами, возможности участия в управлении государством и обществом и использовании этих возможностей. В свою очередь политологический анализ гражданства позволяет осуществить переход от абстрактных прав гражданина к более сложному синтезу оценок и политических норм, что предполагает выявление:

• 1)    политических целей и мотивов предоставления гражданства;

• 2)    политических условий, влияющих на разработку и модернизацию законодательства о гражданстве, включая ситуацию с правами человека;

• 3)    политических последствий предоставления гражданства.

Политической целью и функциональным назначением гражданства является установление связи между индивидом, государством и гражданским обществом, которая достигается предоставлением доступа к институтам политической системы, ее культуре. Обретение гражданства в идеале должно побуждать индивидов к политическому активизму, стремлению к более высокому социальному статусу, политической власти и свободе, участию в политических объединениях.

Как отмечал В.С. Малахов, последствиями политики предоставления гражданства может стать перспектива солидарности или конфликта [8, с. 42–44]. В первом случае происходит интеграция индивидов в политической общности, формирование гражданской идентичности. Во втором вместо солидарности возникает неравенство в результате ограничения реализации прав. Хотя отношения гражданства основаны на идеологии социальной справедливости, в них задействуются и механизмы социального исключения. Разделяя население на граждан, особых граждан и неграждан, государство осуществляет управление политическим и гражданским пространством. Практика применения законодательства, регулирующего политико-правовой статус, может в том числе способствовать социальной изоляции и депривации отдельных групп населения.

Институт гражданства на современном этапе развивается в условиях постепенного нивелирования различий между индивидом и гражданином. Как отмечают специалисты, эта тенденция зародилась вместе с появлением естественно-правовой концепции человека и существует параллельно укреплению позиций концепции прав человека в сегодняшнем мире. Однако ее распространение сталкивается с периодическими вспышками консервативных настроений, связанными со стремлением сохранить привилегированность национального гражданства [9, с. 4].

Ведущие исследователи [10, с. 399] обращают внимание на возрастающую легитимность прав человека, в том числе «права на идентичность». В результате все более очевидным становится несовпадение границ идентичности и границ гражданства. Таким образом, гражданство с политической точки зрения обладает разным смысловым наполнением, не всякое гражданство связано с идентичностью. Наличие устойчивого правового статуса (гражданства) часто не совпадает как с наполнением реального статуса личности, так и с территорией государства.

Традиционно исследования гражданства отталкиваются от типологии Т.Х. Маршалла [11, с. 81–82] о цивильном, политическом и социальном гражданстве, раскрывая политический смысл гражданства через эволюцию гражданского общества в контексте социально-политической и классовой борьбы за права. На современном этапе особое значение приобретает проблема разграничения прав человека (безусловных, распространяющихся в том числе и на мигрантов) и прав гражданина – политических, социальных, культурных, на которые могут претендовать только граждане страны. Эта проблема имеет большое теоретическое и практическое значение. В разных странах она решается по-разному.

Однако за широкой дискуссией о правах человека, сопряженных со статусом гражданина, ускользает, на наш взгляд, проблема национальных интересов государства, вопрос о том, в каком гражданине заинтересовано государство и общество: постоянном реципиенте социальных услуг или активном созидателе? Поскольку гражданство предполагает не только права, но и обязанности, предлагается определить типы гражданства с точки зрения принятия индивидом норм и обязанностей, налагаемых гражданством:

• •    ответственное гражданство , или гражданство действия;

• •    дереликционное, или транзитное (вынужденное принятие гражданства данного государства по причине отсутствия доступа к другому);

• •    пассивно-конформистское (дистанцированное от политической инновации, ориентированное на реципиентное по отношению к государству социальное поведение);

• •    деструктивно-агрессивное (легализация в стране с целью экстремистской и террористической деятельности).

Совершенно очевидно, что дереликционное и пассивно-конформистское гражданства с наименьшей вероятностью повлекут изменение идентичности личности, формирование государственно-гражданской идентичности. А деструктивно-агрессивное вообще может ставить целью рекрутирование и отказ от первоначальной не только гражданской, но и религиозной идентичности. Однако современные реалии таковы, что гражданство, которое всегда являлось важнейшим элементом политики безопасности, сегодня становится инструментом противодействия распространению идеологии экстремизма и терроризма. Дело в том, что, несмотря на убедительную результативность политики России по урегулированию сирийского кризиса и ликвидации так называемого Исламского государства (запрещенного в Российской Федерации), деятельность идеологов религиозного экстремизма по рекрутированию новых сторонников продолжается. Целенаправленное вовлечение молодежи в террористическую деятельность предполагает в том числе ее дальнейшее возвращение в регионы исхода для формирования «спящих ячеек». Для реализации этих целей практикуются намеренное изменение установочных данных (смена фамилии, паспорта), получение российского гражданства, поскольку, в отличие от иностранца, гражданин России не может быть лишен права на беспрепятственное передвижение за границу и обратно (ст. 2 ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию»).

Естественно, что в рамках анализа взаимосвязи гражданства с гражданской идентичностью наибольший интерес представляет ответственное гражданство. В последние годы появился еще один термин, характеризующий тип гражданства, – полноправное гражданство , которое придает дополнительный смысл гражданству, характеризуя не только связи «гражданин – государство», но и отношения «гражданин – общество», позволяя тем самым «решать задачи консолидации, включения людей в новую для них общность и достижения национального согласия» [12, с. 60–61].

Полноправное гражданство определяет глубинный смысл гражданства, выходящий за рамки формальных установлений, права и обязанности граждан по отношению друг к другу и опирается в идеале на единую политическую культуру, один язык и общую историю. В этом контексте гражданин выступает не только как индивидуальный носитель определенных прав и обязанностей, но и как член гражданской (политической) нации, поскольку гражданин – это индивид, привязанный к политическому сообществу не только правовыми, но и моральными узами, обладающий гражданской идентичностью. Политическая (гражданская) нация наряду с государством, как аппаратом управления и поддержания порядка, включает суверенную территорию и институт гражданства, определенный объем индивидуальных и коллективных прав. Консолидация политической нации в современных условиях задает такую иерархию идентичности граждан, где политическое оказывается тождественным национальному и гражданскому [13, с. 15–16]. Другими словами, культурно-этическое и гражданско-политическое в политической нации слиты воедино.

Гражданство как категория политической науки анализируется главным образом в ракурсе создания условий движения в направлении обретения полноправного гражданства (или препятствий на этом пути), а затем и формирования гражданской политической нации. При этом политическое оказывается неразрывно связано с национальным, этническим, религиозным и правовым. Соответственно, политический анализ проблемы в силу этой неразрывности выходит далеко за рамки узкого понимания «политического». Все вышесказанное позволяет предположить, что содержательное наполнение института гражданства в России на современном этапе определяет концепт формирования гражданской (политической) нации.

Тем не менее политические решения и законотворчество в сфере гражданства в настоящее время плохо соотносятся с этносоциальной проблематикой. Исходя из этого, необходимо анализировать политику предоставления гражданства в неразрывной связи с задачами формирования государственно-гражданской и цивилизационной идентичности в плоскости проблемы регулирования миграционных процессов. В то же время можно говорить об отсутствии определенной политики идентичности, учитывающей этнокультурные различия по отношению к мигрантам и бипатридам: ориентировать их на изменение политико-правового статуса (принятие гражданства) и идентичности (общегражданской как приоритетной по отношению к этнической или религиозной) или признавать равнозначность иных культур и традиций, не требовать исключительной лояльности к принимающему государству и гарантировать равенство возможностей для людей, независимо от наличия гражданства.

Так дискуссии о приоритетах государственной политики в отношении предоставления гражданства оказались вплетены в общественно-политический и научный дискурс о формировании государственности, гражданской нации и идентичности. И в данном контексте гражданство следует рассматривать как политическую категорию, отражающую интегрированность индивида в политическое сообщество. В этом смысле гражданство является «оборотной стороной» гражданской нации, существование которой немыслимо без демократии, гражданских свобод, обеспечения на практике прав человека. Построение и укоренение демократического конструкта зависят не только от государства как инициатора и провайдера определенной политики, но и от качества правовой жизни общества, уровня правовой культуры граждан. А это значит, что эффективность правовых инициатив во многом зависит от неюридических средств их реализации, прежде всего воспитания гражданственности, активного ответственного гражданства, общегражданской идентичности.

Ссылки:

№ 2. C. 59–79.