Характеристика оригенизма в трудах профессора В. В. Болотова

* Photos are taken from open sources.

Изображение Оригена. Иллюстрация из «Les vrais pourtraits...» Андре Теве (1584)

Одним из тяжелых кризисов в истории Церкви эпохи патристики стал оригенист-ский кризис. По его названию становится понятно, что восходит он к раннехристианскому богослову и экзегету Оригену, а окончательное его преодоление связывают с VII в. и трудами прп. Максима Исповедника1. Ориген, как известно из церковной истории, умер в мире с Церковью, а ряд его учеников прославлен в лике святых. Однако, спустя три столетия, его имя мы находим в анафематизмах Пятого Вселенского Собора2. Такой решительный поворот обуславливается внутрицерков-ным богословским движением, восходящим к авторитету Оригена и его ошибкам в области богословия, которое исследователи впоследствии обозначат термином «оригенизм».

Интерес к проблематике оригенизма особо проявился на Западе в XIX–XX вв. Именно в этот промежуток времени пишется большое количество фундаментальных работ, сохраняющих свою актуальность вплоть до сегодняшнего дня3. В отечественном богословии указанного периода данная тема практически не затрагивается, а, фактически, единственным автором, осмысляющим ее, остается выдающийся профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Василий Васильевич Болотов. Его магистерская диссертация «Учение Оригена о Святой Троице» является фундаментальным трудом, в котором, помимо изложения непосредственного учения Оригена о Троице, Василий Васильевич рассматривает также предшествующие богословские концепции, сравнивает с учением Оригена, а также показывает дальнейшую судьбу его учения о Троице. Последний пункт чрезвычайно важен в рамках данной статьи, поскольку в нем, помимо всего прочего, затрагиваются другие богословские положения и излагается историческая повестка каждого периода, без которых невозможно целостное рассмотрение оригенизма.

Профессор В. В. Болотов был хорошо знаком с зарубежными исследованиями, о чем свидетельствуют обилие ссылок на современных ему западных авторов, а также само употребление термина «оригенизм»4, наглядно демонстрирующего этот факт. Именно в трудах профессора столичной духовной академии мы едва ли не впервые среди отечественных богословов можем увидеть употребление этого термина5. Большая часть выводов В. В. Болотова схожа с выводами зарубежных исследователей, на чем подробнее следует остановиться в заключении статьи.

Поскольку сама диссертация В. В. Болотова имеет своим названием «Учение Оригена о Святой Троице», логично предположить, что большая часть этого труда будет посвящена именно учению александрийца о Троице, его исторической судьбе, а также, как уже было сказано, раскрытию этого учения до Оригена. Подробное рассмотрение этих пунктов позволяет автору сделать следующие выводы, относительно роли триадологической доктрины Оригена в формировании оригенизма, окончательно

осужденного в VI в.:                                          Профессор

• 1.    В предшествующий Оригену период,               В. В. Болотов

• 2.    Субординационизм в наследии Оригена для своего времени не был чем-то исключительным. В некоторых предшествующих богословских системах можно усмотреть его, когда, например, рассматривается вопрос об отношении между Отцом и Сыном⁷ или об отличиях Отца от Сына (ипостасных свойствах), а в некоторых трудах отношение между Отцом и Сыном рассматривается в категориях подчинения⁸.

  

  Профессор

  А. А. Спасский

  
  

• 3.    В. В. Болотов не считает состоятельным утверждение, что слабые места в учении Оригена о Троице были написаны им в ходе острой полемики с савеллианами⁹.

• 4.    Полемика против Оригена и ори-генизма в Александрии с середины III в. до первой половины IV в. практически не затрагивала учение Александрийского богослова о Св. Троице¹⁰. Более того, приемник Оригена, свт. Дионисий Великий, однозначно испытавший на себе его влияние, и допустивший в полемике с савеллиан-ством еще более резкие выражения в отношении Сына Божия, сумел доказать ортодоксальность своих воззрений и избежать каких-либо серьезных споров, что только подтверждает указанную в начале данного пункта мысль.

• 5.    Распространенное утверждение, согласно которому арианство берет свое начало в богословии Оригена, которое, в свою очередь, берет свое начало в творениях свт. Епифания Кипрского¹¹, В. В. Болотов считает несостоятельным на основании следующих соображений:

доктрина о Св. Троице в христианской ли тературе разрабатывалась многими церковными авторами, но некоторые вопросы не получили твердой постановки, либо же вовсе остались, практически, без внимания. Терминологический аппарат находился на начальном уровне, вследствие чего некоторые богословы используют понятия, которые в дальнейшем соборный ум Церкви отнесет к гетеродоксальным. В вопросе наименования акта происхождения Сына от Отца к таким понятиям относятся, например, «создание» (γένεσις) или «сотворение» (creatio)6.

• а)    Арий принадлежал к антиохийской богословской школе¹².

Вопрос о происхождении арианства является весьма дискуссионным даже в настоящее время. Свт. Александр Александрийский в своем послании ставил в зависимость учение Павла Самосатского, св. Лукиана и Ария13. Свт. Епифаний Кипрский, как уже было сказано, усматривал зависимость Ария от Оригена и Александрийской школы, хотя сам приводит письмо Ария, в котором последний, обращаясь к Евсевию Нико-мидийскому, называет его «солукианистом» (Epiph. Haer. 69. 6). В отечественной дореволюционной богословской мысли этот вопрос так же не имеет однозначного ответа. Василий Николаевич Дмитревский, признавая определенную роль антиохийского воспитания и взглядов Павла Самосатского в формировании еретического взгляда Ария на Сына Божия, источником заблуждений считал именно «оригеновское направление Александрийской школы»14. Не согласен с Василием Васильевичем и священник Димитрий Лебедев, впоследствии священномученик, прямо указав на то, что «едва ли правильно утверждать, что арианство по своему происхождению “не стоит в причинной связи с оригенизмом”»15. Профессор А. А. Спасский напротив, в этом вопросе высказывает точку зрения, близкую В. В. Болотову: «хотя арианские споры начались в Александрии и отсюда разошлись по всему Востоку, однако действительная родина арианства лежала не здесь, а совершенно в другом месте. За исходными элементами арианского движения древнейшие его источники отсылают нас в Антиохию»16.

• б)    В некоторых богословских положениях арианство было сходно с оригениз-мом только наполовину, но в других было полной противоположностью последнего¹⁷.

• в)    Некоторые немногочисленные представители арианской ереси ссылались на Оригена, но это никак не повлияло на отношение к нему поборников православия, таких как свт. Афанасий Великий, свт. Василий Великий, свт. Григорий Богослов и других¹⁸.

• г)    Наследие Оригена использовалось как мощное подспорье в деле борьбы с тяжелейшей ересью¹⁹.

• 6.    Спор конца IV — начала V вв., результатом которого стало осуждение Оригена и его учеников на Александрийском Соборе 399 г., и дальнейшая попытка антиориге-нистов добиться их осуждения на Соборе в Константинополе, не имеет своим центром триадологические воззрения Оригена, хотя эта тема, несомненно, затрагивается²².

• 7.    Значение учения Оригена о Св. Троице в споре VI в., который привел к окончательному его осуждению, также невелико. К этому периоду оба лагеря, оригенисты и противооригенисты, являются верными последователями Никейского Собора²³.

• В.    В. Болотов приводит выдержки из трудов антиоригенистов, а также из актов Соборов, относящиеся к периоду двух оригенистских споров, в которых делается акцент на неортодоксальности учения Оригена о Троице, показывая, какую роль играло это учение в окончательном осуждении Александрийского дидаскала. Зачастую, подчеркивание заблуждений Оригена в области троического богословия является дополнительным обоснованием к необходимости осуждения последнего, хотя на главных причинах, почему, собственно, это необходимо сделать, особый упор не делается.

Хотя и нельзя, по В. В. Болотову, считать «арианство прямым продуктом ориге-низма»20, тем не менее, полувековая борьба с первой ересью эпохи Вселенских Соборов наложила определенный отпечаток на от-

ношение к трудам Оригена и на отношение к его личности в целом. «Таким образом,            Священномученик слава Оригена начинает омрачаться в самый            Димитрий Лебедев период борьбы с арианством. В последующую эпоху это положение не изменяется к лучшему»21.

«Слабые его пункты, которые легко было истолковать в смысле чисто арианском, видимо, представляли сильное и удобное оружие для борьбы с оригенизмом в его интересующем массы содержании»24.

Таким образом, центральной составляющей оригенизма, по мнению В. В. Болотова, было не учение Оригена о Св. Троице, но другие неортодоксальные воззрения, которые пленяли умы масс и вокруг которых сложилось это богословское направление эпохи патристики. На этом выводе интересующий нас автор не останавливается, но дает краткий, и тем не менее, полный обзор тех положений, которые составляли ядро оригенизма.

Дореволюционный автор в своем труде указывает, что свт. Епифаний Кипрский был одним из самых ярых противников Оригена. Он также был самым главным сторонником того, что именно богословие Александрийского дидаскала стало основой для арианской ереси. Во главу всех заблуждений Оригена свт. Епифаний ставит его учение о том, что «что Сын Единородный не может видеть Отца, и Дух не может узреть Сына, и ангелы не могут видеть Духа, ни люди — ангелов. Это его первое заблуждение. Он не хочет, чтоб Сын был из сущности Отца, но признает, Его совершенно чуждым Отца и вместе с сим тварью» (Epiph. Haer. 64. 4). Но сам же свт. Епи-фаний указывает на еще большие заблуждения Оригена. В. В. Болотов замечает этот факт и делает указание на то, что свт. Епифаний посвящает большую часть своего изложения антропологическим и эсхатологическим воззрениям Оригена25. Вместе со свт. Епифанием, такого же изложения в своих трудах придерживаются блж. Иероним и Феофил Александрийский.

• В.    В. Болотов приводит положения, которые защищали авторы, находящиеся в противоположном лагере во время антиоригенистских споров. Они не проповедают и не защищают воззрения Оригена о Св. Троице и, более того, не делают попыток защитить это учение²⁶. Этим он дополнительно подтверждает, что самые тяжелые споры, связанные с именем Оригена, не были вызваны триадологической доктриной Александрийского дидаскала.

Центом оригенизма, по В. В. Болотову, была антропология и, вытекающая из нее, эсхатология Оригена27. Вопрос о том, насколько обвинения антиоригенистов находят свое подтверждение в наследии самого Александрийского дидаскала В. В. Болотов оставляет без ответа, лишь перечисляя основные пункты полемики, фазы антиориге-нистской деятельности и действующих лиц полемики. Одним из результатов первого антиоригенистского спора стало послание Собора 399 г., на котором перечисляются основные обвинения в адрес оригенистов, которые и необходимо считать ядром ори-генизма. Среди заблуждений перечисляются следующие:

• •    тела обратятся в ничто;

• •    различные чины ангелов не созданы таким образом Богом;

• •    магия не есть зло;

• •    с помощью астрологии возможно предсказать будущее;

• •    Господь претерпит страдания за злых духов²⁸.

Исследуемый нами автор делает акцент на том, что заблуждения, описанные выше, следуют после аргумента, которого присутствующим на Соборе стало уже достаточным для осуждения Оригена и его последователей. Аргумент этот сводится к известному триадологическому субординационизму Оригена, однако этот аспект, представивший достаточные основания для осуждения в 399 г. не стал самым опасным заблуждением, находившим живой отклик у оригенистов. Отцы Собора, как верно замечает исследователь, избрали самый простой путь, верно приводящий к необходимой цели. «Ориген еретик, потому что его учение — арианское; следовательно, все его книги заслуживают осуждения и его антропология ложна»29. Такой путь не предполагал борьбы с фундаментальными основами всей антропологии Оригена.

С особой ясностью центральные положения оригенизма обнаруживаются во втором фазисе борьбы с заблуждениями александрийского дидаскала. Невозможно доказать, что оригенисты придерживались неправославных взглядов на учение о Троице, зато антропология и эсхатология Оригена и дальнейшее развитие этих учений были и остаются центром и ядром всего оригенистского богословия, против которого активно полемизируют поборники православного богословия.

Выводом В. В. Болотова становится следующее утверждение: «Таким образом, теневая сторона учения Оригена о Св. Троице в период догматических споров об ори-генизме никогда не составляла религиозного убеждения самих оригенистов, никогда не была рассматриваема их противниками хотя бы с некоторым признаком беспристрастия, но всегда была сильным оружием в руках их в борьбе их с другими отделами богословия Оригена»30.

Отдельного краткого упоминания заслуживает спор 80-х годов XX в., между профессором Московской Духовной Академии А. П. Лебедевым и профессором Московского университета А. М. Иванцовым- Платоновым. Суть этого спора описывает уже упомянутый сщмч. Димитрий Лебедев, которая сводится к тому, что первая сторона спора настаивала на признании за арианством происхождения из Антиохийской богословской школы, а вторая — из Александрийской31. Описавший этот спор сщмч. Димитрий Лебедев отмечает, что в эту полемику не вмешивался В. В. Болотов, усматривавший отсутствие причинной связи арианства с оригенизмом. С последним утверждением выдающегося богослова и историка Санкт- Петербургской Духовной Академии он не соглашается32. Здесь принципиально важно понять то, что В. В. Болотов предельно ясно определил существенную характеристику самого термина «ори-генизм». Этот термин он относит к гораздо более широкой проблематике, имевшей место на протяжении не одного столетия после смерти Оригена и после преодоления арианского кризиса. Становление «оригенизма» происходило обособлено, а богословие включало гораздо более широкую палитру различных вопросов и никогда не сводилось к одному триадологическому учению. Поэтому вывод В. В. Болотова о том, что «по своему происхождению арианство не стоит в причинной связи с оригениз-мом»33 представляется совершенно оправданным и отлично соотносится с выводами современной отечественной и зарубежной науки.

Последний тезис необходимо обосновать, приведя выдержки из нескольких фундаментальных исследований. Известный современный отечественный историк христианского богословия и философии В. Я. Саврей, в своем труде «Александрийская школа в истории философско-богословской мысли» делает следующий вывод: «Борьбу против оригенизма вызвал, в результате, не Арий, а мистические настроения некоторых египетских и палестинских монахов (вторая половина IV в.): их прежде всего представляет Евагрий Понтийский»34. Немецкий исследователь Бинерт (Bienert) так же не усматривал происхождение арианства от оригениз-ма, однако считал, что уже первое движение негативно окрасило представление об оригенистском учении у поборников православия35. Французский исследователь Гийомон (Guilliamont), убедительно обосновавший существенный вклад Евагрия

Понтийского в развитие оригенизма, также показал, что триадологическое учение Евагрия вполне ортодоксально36, следовательно оно не составляло богословского центра оригенизма.

Исходя из фундаментального наследия выдающегося отечественного ученого, историка и богослова Василия Васильевича Болотова, в рамках поставленной проблематики, возможно сделать некоторые выводы:

• 1.    Несмотря на то, что оригенизм исторически был так или иначе связан с арианством на протяжении большей части существования последнего, и при ясно обнаруживающейся их близости в определенных моментах, он не стал причиной возникновения арианства. При всей кажущейся близости этих направлений, различие между ними «коренное и существенное»³⁷.

• 2.    Ядром оригенизма было отнюдь не учение Оригена о Троице, но антропология и эсхатология Александрийского дидаскала.

• 3.    Обвинение оригенистов со стороны поборников православия в еретическом учении о Троице зачастую использовалось как бы индуктивно, от частного элемента, распространяясь на всю систему взглядов еретически настроенных последователей Оригена. В таком случае один веский аргумент считался достаточным для опровержения всей системы, избавляя от необходимости обстоятельного разбора других опасных богословских доктрин.

• 4.    Рассматривая оригенизм в его связи с арианством, В. В. Болотов указывает на существенную характеристику самого понятия «оригенизм», которое узким кругом исследователей было определено. Для многих исследователей указанной проблематики, границы термина «оригенизм» сводились лишь к двум «противоори-генистским» фазам конца IV — начала V вв. и середины VI в. В наследии исследуемого нами автора понятие «оригенизм» значительно шире и его понимание термина соотносится с современными исследованиями.

Взгляд профессора В. В. Болотова на проблематику оригенизма, таким образом, представляется весьма новым в контексте своей эпохи и сохраняет свою актуальность вплоть до наших дней. Профессор столичной Академии едва ли не первым, среди отечественных исследователей, употребляет сам термин, введенный в научный оборот в XVIII–XIX вв. на Западе для обозначение еретического движения, восходящего своим началом к заблуждениям Оригена. Исследуемый автор в своих трудах убедительно показал, что учение Оригена о Троице не стало ядром ориге-низма, а также отсутствие причинно-следственной связи между ним и арианством, несмотря на несомненное историческое их взаимоотношение. Центром или ядром оригенизма, по мнению В. В. Болотова, становится антропология и эсхатология Оригена и дальнейшее развитие этих учений неправомыслящих последователей александрийского учителя.