Характерологические черты современного российского образа власти

Взаимоотношения власти и народа - этот вопрос всегда был актуальным. В этой сфере и лежит тот конструкт, который мы называем образом власти. Образ власти мы рассматриваем как феномен массового сознания, как повседневные представления людей.

В настоящей статье мы рассмотрим политический повседневный дискурс в формате верификации суждений или высказываний о месте и роли политики в жизни современных россиян, их оценки событий. Это даёт отражённую в дискурсе структуру, то есть является конструктом образа власти.

Мы рассматриваем конструкт образа власти как процесс самоидентификации индивидов, находящихся в условиях кризиса идентичности. В соответствии с этим мы рассматриваем современный постсоветский образ власти как переход от советского, сложившегося в рамках Советского Союза.

В связи с распадом системы ценностей супердержавы к характерологическим особенностям современного повседневного российского образа власти следует отнести и приверженности к так называемой нерефлексивной демократии: бессистемное принятие демократических принципов и неосведомленность об их сущности.

Современному российскому образу власти присущи авторитарный синдром, ситуативный контекст, стереотипизация суждений, сакрализация власти, отождествление власти и государства и негативные черты образа власти, такие как нигилизм и антигосударственные настроения.

Показательно, что самоидентификация личности в так называемый советский период основывалась на сложившейся в течение длительного исторического времени определенной системе социальных, культурных, идеологических и сугубо политических стереотипов, определяющих должные представления как обо всем окружающем мире, о мире политики и государства, так и о собственном месте человека в социальной иерархии.

Соответственно этому, переживание человеком состояния социально-политического кризиса идентичности требует обязательной компенсации. Без конструктивной идентичности может наступить распад, деградация личности, ее крушение.

В этих условиях, как подчеркивают многие исследователи, наиболее доступной и естественной формой такой компенсации оказывается всесторонняя активизация различных архетипических структур массового сознания. Такая активизация попросту означает замещение в человеке разрушающихся традиционных представлений об обществе и воздвигает на их место специфические архетипические образы.

С 1994 по 2011 гг. ВЦИОМ провел обширные исследования, направленные на выявление ценностей и установок людей в ситуации социальных перемен:

• -    48% полагают, что в стране произошли большие перемены;

• -    лишь 18% опрошенных удовлетворены своим, в том числе и материальным, положением;

• -    75% респондентов были уверены в том, что им и их семьям нужна помощь со стороны государства (в совершенно ином были абсолютно уверены лишь 21%);

• -    65% испытывают потребность в безопасности.

Специфическим для российского массового сознания является так называемый авторитарный синдром, он же синдром «сильной руки» и «крепкой власти». Это, как показывают социологические, социально-психологические и политологические исследования, укоренено в структуре личности современного рядового россиянина и оказывает существенное влияние на его индивидуальное восприятие политической власти и формирование образа власти [1].

Так, в последние годы многие исследователи, исследования РОМИР, ВЦИОМ, ФОМа также отмечают широкое распространение авторитарных настроений в восприятии политической власти гражданами России.

Образ власти - достаточно устойчивый социальный феномен, но при его формировании необходимо учитывать ситуационный контекст восприятия политической власти. Ситуационный контекст восприятия политической власти рядовыми гражданами также оказывает влияние на образы власти, которые складываются у граждан.

Следующий характерологический аспект образа власти как дискурсного конструкта связан с тем, что, как показывают опросы общественного мнения, образ власти во многом соответствует национальной ментальной архаической модели социального мира.

Дискурс-конструкт образа власти, как отмечают современные исследования (Демьянко-ва В.З., Литвинович М.А.), характеризуются стереотипизированным воплощением архетипического образа вождя и стереотипизированным образом врага [2,3].

Так, стереопизированный образ вождя в телевизионном дискурсе обычно олицетворяет силу, мудрость и активность, а стереопизированный образ врага обычно олицетворяет внешние силы со знаком минус. Это еще раз доказывает то, что образ власти, создаваемый радио- и телеэфиром, соответствует архаической модели мира.

Но это означает то, что образ власти (образ идеального лидера) чаще всего воспринимается на бессознательном уровне. Это далеко от личной и социальной рефлексии, такой образ не осознается, не рационализируется.

Формирование образа власти часто обусловлено географическими, региональными и национально-этническими особенностями.

Такой исследователь, как М.А. Турчинова, подчеркивает, что стереотипы, навязываемые массовому сознанию посредством воздействия СМИ, ведут к стереотипизации массового сознания и формированию стереотипизированного массового поведения [4].

Следует иметь в виду, что современный образ власти основан на целой серии стереотипов. Эти стереотипы есть и у лидеров, и у народа. Соответственно этому, конструкция современной российской власти и ее образ соответствует состоянию умов и умонастроений в нашей стране.

Стереотип первый : власть почти всегда персонифицирована в том или ином человеке, она имеет личностный характер. Соответственно и формирование образа власти носит оттенок отношения к личности.

Так, в современной России лидер с его личностными качествами в массовом образе власти дистанцирован и от институтов власти (парламента, правительства, силовых структур, судов), и от исполнителей власти (чиновничества); при этом на него как на топ-чиновника не переносится весь тот негатив, который связан с данным служивым сословием. Это чисто российский стереотип, и он не является наследием советской власти. Персонификация власти характерна для всех этапов развития российской государственности.

Стереотип второй: в России господствует понимание власти как некоторой группы («семья»), соответственно, лидер воспринимается как глава семьи, отец, что характеризует даже не феодальное, а дофеодальное, патриархальное восприятие власти.

Стереотип третий: власть в России всегда отождествляется с государством, а выступление в той или иной форме против власти воспринимается как выступление против государства (отсюда недалеко от оценки такого выступления как выступления против отечества, родины и квалификации подобных акторов в лучшем случае - как противников государства, агентов внешнего влияния, в худшем - как предателей родины).

Стереотип четвертый: власть воспринимается не как выполнение заказа общества, как наемная чиновничья услуга по управлению государством, а как самодовлеющая и самодо- статочная, почти метафизическая сущность, как власть сама по себе, а не как надстройка над обществом.

Отсюда следует стереотип пятый: власть в России всегда воспринималась как сакральная сущность, из чего следует, что она над обществом, вне общества и неподконтрольна обществу.

Стереотип шестой: власть, в понимании большинства россиян, должна быть основана на справедливости. При этом спектр понимания справедливости не определен, и он полностью подменяет собой право. Власть либо «играет» на чувствах массового сознания в этой неопределенной области, используя исторические и патриотические (а порою и националистические) контексты справедливости, либо право сводит к формальным процедурам и формальному выполнению закона.

Стереотип седьмой: политические партии и их программы воспринимаются через личностные качества их лидеров.

Стереотипы присущи не только массовому сознанию, но и самой власти, вернее, осмыслению властью самой себя, т.е. рефлексирующей власти.

Стереотип первый : существующая власть считает, что нет такой иной силы, воли или инстанции, которая лучше знает и понимает, что нужно стране, государству, всему народу и каждому отдельному человеку и, в конце концов, самой власти.

Отсюда следует, что только данная власть может осуществлять властные функции управления, регулирования, державного мироустройства и порядка. А также следует и то, что всякое покусительство на данный приоритет власти считается антигосударственным актом.

Стереотип второй : страх власти перед протестующим, паче того, бунтующим народом. Это исходит из первого стереотипа и убежденности в том, что всякое нарушение сложившегося порядка власти есть беспорядок, который должен быть теми или иными средствами устранен.

Стереотип третий : власть считает, что улучшение порядка – это реформирование всего того, что не есть власть, а не реформирование самой власти.

Стереотип четвертый: внутренне власть считает себя абсолютной, а вне она иллюстрирует делегирование властных полномочий, имитируя участие народа и самоуправление, полагая, что это либо незаметно, либо непонятно.

Стереотип пятый : власть убеждена, что она знает, как надо управлять народом, но на самом деле она не только не знает, но и не умеет (а, видимо, не способна к этому потому, что просто и не хочет) направлять народ на нужные и для нее самой же, и для народа полезные и продуктивные сегодня и в будущем действия. Эта правда тщательно скрывается, в результате чего с народом просто заигрывают, им манипулируют, а по существу, просто обманывают, полагая, что у него короткая память.

Примером этого являются многочисленные тренды и бренды власти, которые подхватываются исполнителями власти, муссируются в пропаганде и политическом маркетинге и так же быстро исчезают и забываются даже без оценки, а были ли достигнуты те цели, которые декларировались в трендах и брендах, а если не достигнуты, то почему.

Это, кстати говоря, является главной причиной неудачи всех реформ, затеянных властью. Стереотипы ведут к формированию двух векторов формирования образа власти: один – ее сакрализация, другой – создание ренегативного образа власти.

Следующий аспект формирования образа современной российской власти связан с ее особенной российской спецификой, а именно – сакрализацией власти. Такой исследователь, как Павлова Е.Л. характеризует процессы сакрализации и десакрализации образа власти как процессы, сопутствующие динамике процессов социальной трансформации [5].

Кроме позитивного образа власти, образа государства и даже образа страны в формировании образа власти имеют место и процессы формирования ее отрицательного образа.

В последнее время в социально-политической коммуникации стали явным образом выделяться тенденции не только неоднозначного отношения к власти, но и тенденции откровенно отрицательного, негативного характера. Это стало выражением политической борьбы, лоббирования политических интересов, выражением мнения оппозиции и части населения, разделяющей ее взгляды.

Современные исследователи подчеркивают, что отрицательные характеристики в образе власти часто персонифицируются в отрицательных характеристиках того или иного политического лидера. Нужно выделять объективные предпосылки формирования негативного образа власти.

Они часто определяются политикой двойного стандарта, несоответствием политических деклараций и политических заявлений и реальной политической практики, несовершенством действия механизма политической власти, механизмов выборов, судебной системы и системы исполнительной власти.

Сюда же необходимо отнести и те противоречия, которые возникают в процессах трансформации современного российского общества. Эти противоречия часто связаны с тем, что те или иные модели общественной трансформации (например, проекты ЖКХ, пенсионной реформы, реформы армии, образования и здравоохранения и т.п.) вступают в противоречие с общественным мнением, не получают должной поддержки те или иные действия исполнительной власти, либо такие действия вообще не учитывают общественные настроения.

Конечно, подобные действия властей всех уровней не становятся популярными и не добавляют к имиджу власти позитивных характеристик. Более того, они усиливают негативные оценки власти и создают предпосылки того, что в образе власти все более и более доминируют тенденции ее негативной оценки.

Это сказывается на уровне доверия власти, и, соответственно, социологические опросы и политологические исследования отражают динамику таких общественных настроений. Это также существенно сказывается на формировании образа власти в плане усиления тенденций недоверия к ней.

Имея в виду то, что официальные СМИ федерального уровня и СМИ региональных уровней в своем существовании и финансировании полностью зависят от властей, в соответствии с чем в своей информационной политике вещания на страну и регионы они, как правило, полностью самоотождествляются с властями, то соответственно этому, недоверие к властям также распространяется и на недоверие к СМИ.

Опросы общественного мнения показывают, что все меньше и меньше россиян доверяют официальным СМИ и предпочитают новостям СМИ новости в Интернете.

Применительно к недалекому прошлому в ходу был стереотип такого типа общественного строя, как казарменный псевдо-социализм с его огосударствлением средств производства. Он был знаменем антисоветизма. Его логическое завершение – полный антигосударственный нигилизм: государство по самой своей природе – эксплуататор. Значит, долой такое государство! Так антисоветизм подкреплялся стереотипом антигосударственности.

В формате образа власти имеет хождение стереотип, который можно назвать «ревность обделенного». Это расхожее суждение о том, что тот или иной социальный слой или социальная группа обделены, правда, обычно все это прикрывается тезисом об обделенности всего народа.

Надо сказать, что в обществе складываются довольно противоречивые тренды. Тем не менее, необходимо отдать отчет о том, в каком направлении формируются дискурсные конструкты образа власти. Доминирующим среди них, что, кстати говоря, подтверждается недавно прошедшими выборами, является запрос на стабильность.

Необходимо отметить как характерную черту образ власти в виде неустойчивости символов политических движений и их лидеров. Соответственно этому имеет место запрос на устойчивость партийных трендов [6].

Поскольку наблюдается рост отчуждения человека от власти, и, соответственно этому, дистанцирование и отчуждение власти от человека, то сам по себе вопрос об оценке власти человеком имеет тенденцию осуждения и несет в себе негативный смысловой оттенок. Это касается суждений о законности и легитимности власти и вообще вопроса об отношениях власти и общества.

Современному российскому образу власти присущи авторитарный синдром, ситуативный контекст, стереотипизация суждений, сакрализация власти, отождествление власти и государства и негативные черты образа власти, такие как нигилизм и антигосударственные настроения.

Сакрализация образа власти выражается в формировании архетипического образа вождя, рядом с которым существует стереотипизированный образ врага. В указанном соотношении проявляется один из центральных элементов архаической модели восприятия окружающей действительности – дихотомия «мы – они».

Анализ показал, что значимость образа вождя усиливается тем фактом, что в российской культурной традиции вождь может являться персонифицированным носителем мифологического понятия «правда» и «справедливость».

Главным и отличительным, присущим именно российскому повседневному образу власти, является отношение народа к государству. Если в западных странах имеет место критиче-ски-отчужденное отношение к этому институту, то в российской ментальности доминирует государственный патернализм. Современные политологические и социологические исследования показывают, что в современной России по-прежнему доминируют «патерналистские конструкции социальной реальности». Доминирование ценностей патернализма основано на архетипическом представлении россиян, что им и их семьям нужна помощь со стороны государства

Все указанные процессы и доминирование тех или иных ценностей имеют место на фоне процесса «разгосударствливания» советского человека, процесса усиления его ориентации на сферу частного существования, что, по мнению исследователей, активизирует потребность в социальной защите, в результате увеличивается спрос и на социальные гарантии и усиливается ностальгия по советским временам. Такое базисное представление россиян при этом соседствует с неудовлетворенностью граждан своим материальным положением.

Анализ, проведенный в данной статье, показал, что в современной России формирование элементов содержания образа власти невозможно без учета того факта, что на протяжении последнего десятилетия Россия развивается в условиях социокультурного кризиса. Распад системы ценностей супердержавы привел к реанимации устоев традиционализма, патернализма и воспроизводства архетипических образцов образа вождя, образа врага и образа державности, которые сказываются на формировании образа власти.

К характерологическим особенностям современного повседневного российского образа власти следует отнести и приверженности к так называемой нерефлексивной демократии: бессистемное принятие демократических принципов и неосведомленность об их системообразова-нии.

Анализ показал, что в политических ориентациях в образе власти россиян основу составляет патерналистское отношение людей к политической и экономической сфере - они требуют от власти социальной защищенности, укрепления общественного порядка и законности, борьбы с преступностью и контроль над ценами.

Современные исследования дают возможность сделать выводы о том, что указанные патерналистские ориентации имеют тенденции к формированию представлений о необходимости «диктатуры государства». При этом сторонники подобных ориентаций не готовы ради этого жертвовать демократическими правами. В этом сложном симбиозе имеет место сращивание экономического диктата и политической свободы». Специфическим для российского массового сознания является так называемый авторитарный синдром, он же синдром «сильной руки» и «крепкой власти».

При этом данные социологических исследований показывают, что большинство населения в этот период связывает демократию, прежде всего, с ростом экономического благополучия, с удовлетворением роста материальных запросов граждан и с равенством всех перед законом.

Отличительной особенностью политического мировоззрения россиян и их повседневных представлений о власти является почти полная неосведомленность о демократии и предназначении демократических институтов.

Анализ показал, что образ власти - достаточно устойчивый социальный феномен, но при его формировании необходимо учитывать конкретно-исторический и так называемый ситуационный контексты восприятия политической власти. Здесь важный характерологический аспект образа власти - это национальная ментальная архаическая модель социального мира.

Проведенный анализ показал, что формируемый повседневный образ власти как дискурсный конструкт характеризуется противоречивостью и эклектичностью в ценностях, потребностях, эмоциях, представлениях массового сознания, проявляется в преобладании иррационализма в восприятии и усилении склонности к негативной оценке и эмоциональной окраске политических образов.

Мы выстроили современный образ власти, декларирующий демократические ценности как базовые в порядке приоритета этих ценностей от равенства всех граждан перед законом, свободы слова до многопартийной системы и даже сексуальной свободы.

В данной системе приоритетов, по данным современных исследований, имеет место недоверие к власть имущим, ностальгия по советскому прошлому, недовольство своим материальным положением, имперские и великодержавные амбиции, политический инфантилизм, низкая социальная и политическая активность, неосведомленность о демократических принципах и институтах, нежелание осведомленности о современных политических и демократиче- ских процессах, недоверие к партии власти и при почти абсолютной поддержке президента, неверие в суд, недоверие к полиции, недоверие или просто неосведомленность относительно политической оппозиции.