Мастерская И. Нарского: к юбилею историка. Рубрика в журнале - Вестник Пермского университета. Серия: История
Вальс культурных слоев, через которые проросла русская березка
Статья научная
Статья посвящена проблеме неофициальной символики, служившей маркером русско-советской идентичности, на примере березы как национального русского дерева. Старинный лирический вальс «Березка» и одноименный хоровод в постановке Н. С. Надеждиной рассматриваются в качестве исходного пункта и повода для ответа на вопросы о причинах популярности у советской публики государственного танцевального ансамбля «Березка», основанного в 1948 г., а также о генеалогии образа березы как «русского дерева». Поставленные задачи решаются с помощью нескольких шагов. Вначале рассматривается переписка зрителей с руководством «Березки» весной 1962 г. Затем выявляется роль хоровода «Березка» и одноименного старинного вальса в концертах ансамбля, в художественном фильме «Девичья весна» и в восприятии поклонников ансамбля. После этого пунктирно излагается история музыки и слов вальса «Березка». Причудливое сочетание в генеалогии вальса культурных феноменов и влияний разного происхождения позволяет говорить о нескольких разновременных культурных слоях, на которых «взросли» «русское дерево» и его успешная рецепция российским населением. Важнейшими среди этих пластов были крестьянский (бытовой и религиозный), романтический и российско-советский. Причем последний и самый молодой из них в поисках идеального образа СССР для воображаемого Запада и закрепил в годы позднего сталинизма представление о березе как символе России. Образ фронтовой березки силами литераторов, художников, режиссеров, композиторов-фронтовиков и детей войны вошел в 1940-1970-е гг. в советский культурный канон и в проект русской национальной идентичности.
Бесплатно
Заметная история "неблошиного" масштаба. Мнение постороннего
Рецензия
В гуманитарном знании во второй половине прошлого столетия произошли революционные изменения. Традиционная модерновая парадигма с ее линейным, прогрессистским трендом изучения макроисторических процессов подверглась жесткой критике. Глобальные, непредсказуемые события лишь усилили академический скептицизм и сместили акценты от исследования привычной идеологической, институциональной, политической тематики в сторону рассмотрения частных сюжетов незаметной повседневности «маленького человека», memory-studies, новой интеллектуальной истории, культурной антропологии, публичной истории. Существенно преобразился комплекс исторических источников в пользу активного использования семейных эго-документов, визуальных и гендерных свидетельств восприятия прошлого. В представленной статье предпринимается попытка анализа базовых положений книги И. В. и Н. В. Нарских, посвященной изучению феномена блошиного рынка в методологической оптике «культурного поворота». Авторы являются профессиональными историками и социологами, определяющими жанр своего произведения как «лирическую историографию». Они имеют достаточный опыт включенного наблюдения за функционированием блошиных рынков как в России, так и в ряде европейских стран в новейшее время. В книге присутствует пространный экскурс в историю формирования традиции купли-продажи старинных вещей, пристальное внимание уделяется определению основных понятий, удачно концептуализируются нормы и практики существования изучаемого явления. Следует отметить новаторство авторов работы, так как ранее блошиные рынки не становились объектом специального академического интереса. К числу безусловных достоинств книги относится доступный язык изложения разнообразного материала, что определяет научно-литературный стиль, доминирующий в тексте. Анализируемая в статье книга имеет серьезные шансы стать заметным явлением в развитии современной отечественной историографии.
Бесплатно
Как пишутся книги по культурной истории: от частного случая к общим закономерностям
Рецензия
На примере анализа содержания, структуры, концептов монографии И. В. Нарского, посвященной хореографическому любительству в СССР, рассматривается одна из стратегий создания научных исследований с использованием методов и приемов «культурной истории». И. В. Нарский в своей работе рисует художественную самодеятельность, задуманную как успешный государственный проект, но одновременно ставшую важной составляющей досуга советских людей нескольких поколений, практик их самореализации, выстраивания собственных «миров своих». Такой подход обусловил использование историком не только источников официального происхождения и материалов специализированных печатных изданий, но и широкое привлечение в работе материалов инициативного документирования, а также воспоминаний о собственном советском опыте участия в художественной самодеятельности. Хотя работа четко делится на три части - по количеству «акторов» создания и реализации государственного проекта (государство, профессиональные хореографы, самодеятельность), внутри каждой из частей ткань повествования оказывается выстроенной сложнее. В них отдельные источники становятся точками, от которых отталкиваются многочисленные отдельные сюжеты, перебиваемые лирическими отступлениями с личными воспоминаниями автора. Столь же разнообразен и арсенал используемых автором концептов, проговариваемых и не проговариваемых специально - от теории «плодотворного браконьерства» Мишеля де Серто и теории бриколажа Клода Леви-Стросса до примет концепта «вненаходимости» Алексея Юрчака. Используемые И. В. Нарским исследовательские и повествовательные стратегии представляют собой оригинальный, плодотворный и интересный опыт создания работы в рамках историко-культурной парадигмы, который, безусловно, далеко не исчерпывает все возможности последней.
Бесплатно
Рецензия
Статья посвящена рассмотрению монографического исследования И. В. Нарского, в ней дается характеристика содержанию книги и тому месту, которое она занимает в российской и зарубежной историографии. Высказываются предположения относительно возможностей дальнейшего использования идей автора. В момент своего выхода (2001 г.) монография И. В. Нарского привлекла внимание читателей как богатством используемых источников, выявленных исследователем в архивохранилищах Москвы и городов Урала, так и новой для отечественной историографии методологической рамкой. Автор одним из первых использовал методические приемы и исследовательские подходы такого подхода как история повседневности, разработанного прежде всего немецкими историками. Его умелое применение, сопровождающееся переключением исследовательской перспективы, изменением масштаба описания, позволило исследователю реконструировать различные аспекты жизни и выживания «маленьких людей» в «переломную историческую эпоху», эпоху грандиозной социальной катастрофы. Новаторская во многих отношениях монография И. В. Нарского оказала немалое воздействие не только на российскую, но и на зарубежную историографию. И ныне, в иной общественной и академической ситуации книга сохраняет свое значение и стимулирует новые исследования. Ее используют авторы, ориентирующиеся на другие историографические направления, например на историю эмоций. Наблюдения, выводы и предположения И. В. Нарского могут быть также применены для дальнейшего изучения новых политических элит революционной России, для новых исследований тактик индивидуального и группового выживания в условиях социальной катастрофы, а также для разработки истории политической культуры революционной эпохи.
Бесплатно
