И вновь к вопросу об украинизации на Кубани в период гражданской войны

Проблема изучения украинского языка в современной Украине, как показывают последние события, стали камнем преткновения во взаимоотношениях русскоговорящего и украинскоговорящего населения. Как решить проблему? Что делать дальше? Эти вопросы не менее актуальны были и более 90 лет тому назад.

Проблемам украинизации на Кубани в период Гражданской войны посвящены немногочисленные публикации. К ним можно отнести работы таких авторов, как Леусян О.А.[1], Еремеева А.Н.[2], Лавров Л.И.[3], Черпаков В.В.[4], Васильев И.Ю.[5], Акопян В.З.[6], Сивков С.М.[7] и других, в 2013 году в ростове-на-Дону прощла Междунарордная конференция «Украинцы Юга России: проблемы истории, культуры, социально-экономического развития» [9].

Специфика заселения Кубани и Черноморья в конце XVIII– начале XIX в. заключалась в боль- шом количестве этнических украинцев, попавших на эти территории и прежде всего представителей Черноморского казачьего войска.

Так, например, по данным, приведенным в архивных документах и Кубано-Черноморском настольном календаре за 1922 г., украинское население в Кубанской области в 1917 г. составляло 47,36%, а в Черноморской губернии русско-ураин-ско-беларусское – 63,4% [8.Л.3], [9, с.42]

Эти статистические данные были подтверждены и позже. В.З. Акопян отмечал, что «по своей численности украинцы заметно выделялись среди других народов Северного Кавказа. К началу 20-х гг., по оценкам властей, в регионе проживало около 1 млн. украинцев. Однако результаты проведенной в 1926 г. Всесоюзной переписи стали неожиданными для властей. Из всего населения Северо-Кавказского края (образованного в 1924 г.) составляющего немногим более 9 млн. человек, 3,1 млн. населения назвали себя украинцами. Таким образом русское население в 3,8 млн. человек не намного превышало численность украинцев. Только в одном Кубанском округе украинцами себя назвали 915,4 тыс. человек (61,5% от всего населения)».[6.–С. 8]

Данные, на наш взгляд довольно спорные, так как после массовых репрессий в отношении казачества, его представители опасались называться «казаками», а национальность определяли в соответствии с родным языком. Спорность данного тезиса заключается и в том, что казаки проживающие на территории России в настоящее время, так же не всегда отождествляют себя, с исторической точки зрения, как этническими выходцами из России. Кубанские казаки (черноморская часть) далеко не всегда считали селян-переселенцев согражданами. Переселенцы из Полтавской губернии ими рассматривались как иногородние, наряду с другими.

Вместе с тем, как отмечал пятигорский исследователь Акопян В.З. «История русского и украинского народов настолько переплетена, что нередко в ее развитии теряется грань между указанными этносами и языками….

Совместное с русскими проживание в указанном регионе предопределило этнотрансфор-мационный процесс, завершившийся переходом значительной группы населения украинского происхождения в русское этническое сообщество. В первой четверти XX века этот процесс находился только в стадии развития».[6]

Васильев И.Ю. оценивая украинизацию на Кубани отмечал: «Украинофильство и украинский национализм появились на Кубани в конце XIX – начале XX вв. Действовала малочисленная Революционная украинская партия, культурно-пропагандистское общество «Просвита» (до 1907 г.) , кружки любителей украинского театра, игры на бандуре и др. Однако по-настоящему украинское национальное движение активизировалось только после победы революции .

Падение царской власти в феврале 1917 г. вызвало резкое оживление национальных движений в разных регионах России. Не стало исключением и украинское движение на Кубани. После революции было восстановлено общество «Просвита», разогнанное в 1907 г. Собрание, посвященное возобновлению деятельности общества, состоялось 24 марта 1917 г. и было инициировано «Кубанской украинской национальной радой» . Рада сразу после своего образования в марте 1917 г. объявила новым революционным российским властям, что планирует добиваться создания разветвленной сети украинских школ, всячески расширять сферу применения украинского языка. В частности, способствовать его внедрению в церковное богослужение».[5]

Попытка строительства новой власти в Украине после февральских событий 1917 года нашла отклик на Кубани. 7 апреля 1917г. средства массовой информации Екатеринодара сообщили, что Наказному Атаману и Областному комиссару прислана следующая телеграмма: «6-го, 7-го и 8-го апреля в Киеве назначен Новоукраинский национальный конгресс. Просим делегировать представителей славного нашего Запорожского войска». [11] Обращает на себя внимание факт обращения не к украинскому населению в целом, а к Запорожским казакам

Двумя днями позже, 9 апреля, сообщалось, что «на Украинском конгрессе идея самостоятельной Украины встретила мало сочувствия. Преобладают ораторы, предлагающие национально-территориальную автономию в пределах федеративной ре-спублики».[12]

А 11 апреля эта же газета сообщила: «На Украинском конгрессе подавляющее большинство высказалось за автономию Украины, осуществляемую немедленно.

Принят доклад о пределах украинской территории, в которую входят 8 губерний, в числе которых и Кубанская область». [13] Данное решение не вызвало критики со стороны кубанцев.

13 апреля 1917 года другая кубанская газета «Листок войны» информировала, что в Центральную Украинскую Раду вошло три представителя от Кубанской области.[14]

Мероприятия Украины нашли отклик на Кубани. 13-14 мая в Екатеринодаре проходил первый областной украинский учительский съезд под председательством О.К. Скотинского. По сообщению газеты «Листок войны»: «По вопросу о национализации школы съезд присоединился к резолюциям Всеукраинского учительского съезда в Киеве и первого областного Кубанского съезда, т.е. съезд высказался за введение преподавания в школах на украинском языке.

Политическая борьба между отдельными партиями вступила в решающую фазу. Ожесточенная борьба за депутатские места в Учредительном собрании развернулась на Кубани в 1917 году. В архивных материалах ЦДНИКК обнаружены четыре списка от различных политических партий и общественных объединений, в том числе:

Список № 1 Партии народной свободы.

Список №3 Казаков и горцев Кубанской области.

Список № 4 Партии социалистов– революционеров совместно с советами крестьянско-казачьих депутатов.

Список №5 Украинских Демократических организаций. [15, ЛЛ.1-3, 6]

В рамках рассматриваемой нами темы наиболее интересен последний список, куда были включены следующие кандидаты:

• 1.    Эрастов Степан Иванович – Новороссийск;

• 2.    Левитский Тихон Оркестович – Екатери-нодар;

• 3.    Бродовский Иван Семенович – Екатерино-дар;

• 4.    Петренко Андрей Авраамович – пос. Сочи;

• 5.    Выровой Павел Семенович – Майкоп. [15,Л.6]

Выборы в городскую Думу Екатеринодара 8(21).08.1917 дали Украинцам 733 голоса (3,2%), а в Учредительное собрание 2(15)02.1918 г. – 98голосов (0,5%). [15]; [17, с.290]

Как видно из приведенных данных, кубанские казаки не очень сильно поддерживали украинских социалистов. Подтверждением этому может послужить опрос населения, проведенный в 1918 году.

В октябре 1918 года, уже после освобождения Кубани от большевиков, прошел опрос о политических настроениях народных масс в 20 станицах Кубанской области. Отмечалось, что «к партиям казаки относятся равнодушно.

К Краевой власти казачество в массах относится с полным доверием.

К Добровольческой армии отношение всего населения не оставляет желать лучшего.

За Учредительное собрание стоит все население.

Взгляд на Советскую республику у всех станичников отрицательный.

По отношению к будущей форме правления можно сказать, что население пожилого возраста скорее склонно к монархическому, средний и более молодой возраст стоит за федеративную республику». [18]

В день публикации данного материала в Новороссийске был арестован по распоряжению военных властей Президиум Черноморской Украинской Рады: Черен, Лукьянченко, Петлюра, Резников и Шевцов.

Причиной ареста послужила телеграмма президиума, посланная им к открытию Украинского Учредительного Собрания во Львове [19]

Выборность органов власти в среде кубанского казачества была следствием исторически сложившихся традиций запорожского казачества– выборный кошевой атаман, представительный орган – Рада. Даже после упразднения Рады и назначения атаманов центральной властью станицы Кубани продолжали жить своим особым укладом, сохраняя выборность станичных атаманов по аналогии с Запорожскими куренями. После свержения самодержавия на Кубани были восстановлены исто- рические традиции выборности Рады и атамана. Кубанские казаки признали над собой власть Временного правительства, отстаивая лишь свои внутренние порядки от покушений на них центральной власти. [4.-С.319-320]

По мнению украинского исследователя Веденеева Д.В. «После прихода к воасти 29 апреля 1918 г. гетман Павел скоропадский стремился развивать многовекторную дипломатическую деятельность.. Кубанский регион, в котором формировалась собственная автономная государственность, занимал особое место в активной внешнеполитической стратегии Украинской Державы [20.-c. 180].

В октябре 1918 г. в Киев прибыла дипломатическая миссия Кубани под руководством полковника В. Ткачева (ее неформальной задачей, указывает Д.Дорошенко, была подготовка государственного объединения с Украиной)».

Д.В. Веденеев отметил далее, что по оценке упомянутого министра иностранных дел УД Дмитрия Дорошенко, гетман рассматривал Кубань, как регион, который рано или поздно войдет в состав Украины либо как автономная часть, либо на федеральных основах.[20.-c.181]

По мнению указанного автора, «с цель. Оказания помощи проукраинским политическим кругам Кубани в войне с Белым движением, разрабатывался план десантной операции на Тамань 15-тысячной Запорожской дивизии генерала З. Натие-ва, дислоцировавшейся на востоке Харьковской губернии[20.-c.183].

Однако, несмотря на разногласия, Кубанское казачество продолжало идти по пути национальнокультурного строительства.

«Временное положение об Управлении Кубанским Краем»– фактически Конституции Кубани, созданная в 1918 году, стала правовым оформлением кубанской государственности. Данный нормативный акт был принят 5(18) декабря 1918 года.

Кубанская Чрезвычайная Краевая Рада созыва 1918 года объявила, что «Кубанское казачество, горцы и коренное население сел и городов Кубанского края,– вынесшие из испытаний революции устои порядка и народоправства, стоят перед необходимостью устроения родного Края собственными усилиями.

Мысля себя неразрывно связанным с Россией, единой и свободной, население Кубани твердо стоит на прежней своей позиции: Россия должна быть федеративной республикой свободных народов и земель, а Кубань – отдельной составной ее частью».

Особое внимание в положении уделялось организации ведущих элементов политической системы Кубани – Раде, правительству и институту атаманской власти.

В качестве основных демократических прав отмечались: свобода совести, неприкосновенность личности и жилища, установление свободы слова и печати, а также свобода собраний и союзов.

Источником высшей власти в Кубанском крае объявлялась воля его граждан, выражаемая на представительных собраниях, при этом краевой принцип организации Кубани давал властям возможность привлекать к управлению и такие неказачьи группы населения как горцев и коренных крестьян, оставляя, к сожалению в стороне, огромное количество иногороднего населения.

В одной из статей Положения говорилось: «9. Источникомъ Высшей Власти въ Кубанскомъ Kpaѣ является воля его гражданъ, выражаемая на пред-ставительныхъ собранiяхъ. Носителями Законодательной Власти въ Кубанскомъ Kpaѣ являются Краевая и Законодательная Рады, а носителями исполнительной власти – Войсковой Атаманъ и Кубанское Краевое Правительство».[21]

Данный документ подтверждал взгляды значительной части Кубанского казачества на продолжение Запорожских традиций.

Как утверждает В.З. Акопян «В годы гражданской войны советская власть в отношении населения проводила жесткую политику «расказачивания». Однако после окончания Гражданской войны под лозунгом «право наций на самоопределение» новая власть позволила, в первую очередь, кубанским казакам проявить свою украинскую этнич-ность, по всей видимости, считая, что «сословное сознание» казаков представляет для нее большую опасность, чем принадлежность их к украинской национальности» [6.-С.7-8]

После окончания Гражданской войны ситуация меняется в обе стороны. Уже 16 мая 1920 г. перестал существовать объединяющий центр украинофилов Кубани – общество «Просвита» (1) . Однако, имело место и продолжение дореволюционных традиций. Например, еще в 1912 г. в Ека-теринодаре был создан магазин украинской книги, который просуществовал вплоть до 1932 г [5]

Украинизация Кубани в рассматриваемый период проходила довольно болезненно. Сегодня подобные процессы идут и в современной Украине, где необходимо учитывать предыдущий исторический опыт, в том числе, накопленный на Кубани, где процесс ассимиляции продолжается уже около 220 лет. По оценке украинского исследователя Чупина Г.Т. «Рассчитывать на то, что методами дискриминации удастся украинизировать русских и русскоязычное население– пустое занятие. Учеными давно доказано, что языковую ассимиляцию можно осуществить, согласно закона Хаага, не менее чем за 300 лет, и то при условии полной изоляции от этноязыковых сородичей». [22.-С.250]

Попытки украинизации, предпринятые в советский период, по мнению И.Г. Иванцова также не оправдали надежд [23]. Аналогично проходили процессы и на Дону/ [24]

Подтверждением этому могут служить и современные исследования, например новочеркасского исследователя А.П. Скорика [25]. С такой постановкой согласны и некоторые краснодарские исследователи [26].

Взвешенный, эволюционный путь на сегодняшний день является наиболее приемлемым.