Идея альтруизма в контексте философии Н. А. Бердяева

Николай Александрович Бердяев (1874–1948) является выдающимся русским мыслителем. Всемирно признанный и известный на Западе, российский философ «киевского круга» на своей исторической родине долгое время считался «реакционным» и «буржуазным». О мировом признании его философского гения свидетельствует тот факт, что произведения философа еще при жизни были переведены на большинство европейских языков (например: историософский этюд «Новое средневековье» (1924) был переведен на 14 языков), а также на японский. Парадокс состоял в том, что, несмотря на мировую известность, сам Николай Александрович, находясь многие годы в вынужденной эмиграции, ощущал духовную связь исключительно с Россией. Философ писал: «...я чувствовал, что в моем мышлении есть ... много того, что чужеродно и малопонятно для западных людей» [1, с. 252]. При этом на русском языке некоторые его работы были впервые напечатаны только в 90-х гг. прошлого века. Тогда же на постсоветском пространстве было снято идеологическое клише с имени великого философа и началось возвращение его творческого наследия из интеллектуального забвения.

Большое количество публикаций, основанных на идеологически нейтральном анализе философии Н.А. Бердяева, свидетельствовало о том, что творчество выдающегося русского философа, его миросозерцание остаются нравственным ориентиром, а европейская культура неделима границами государств. К таким серьезным, беспристрастным исследованиям следует отнести труды российских ученых П.П. Гайденко, Н.В. Мотрошиловой, Р. Редлиха, М.В. Силантьевой, А.А. Ермичева, О.В. Вишняковой, Ю.Ю. Черного, В. Цветкова (Вадимова) и других. Среди украинских исследователей философского творчества Н.А. Бердяева (в русле русской религиозной философии и традиции Киевской экзистенциальной школы) ведущую роль играют роботы И. Бичко, С. Крымского, В. Табачковського, Т. Суходуб, В. Ляха и других ученых.

О социальной актуальности философских воззрений Н.А. Бердяева, его уникальной способности открывать новые горизонты мысли, большом значении его творчества для русской, украинской и европейской философии свидетельствуют Международные бердяевские чтения, проходившие в Киеве 19-20 марта 1999 г., которые были посвящены 125-летию со дня его рождения. Научная конференция собрала более 120 участников - философов, культурологов и социальных ученых из России, Украины, Франции, Германии. В докладах и выступлениях было очерчено современное состояние изученности и степень разработки как отдельных аспектов и концептуальных положений философии Н.А. Бердяева, так и уровень целостного понимания его духовного универсума. По материалам конференции в октябре 2003 г. вышел сборник научных трудов «Метаморфозы свободы: наследие Бердяева в современном дискурсе» [2]. В марте 2014 г. в Институте философии Российской академии наук состоялся международный научный симпозиум «Личность. Творчество. Россия. Философское наследие Н.А. Бердяева», приуроченный к 140-й годовщине со дня рождения философа. Остается надеяться, что философия духа выдающегося русского мыслителя останется прочной интеллектуальной основой для взаимного обогащения народов и культур.

Идеи Н.А. Бердяева об альтруизме и человеке приобретают особую значимость в контексте современных процессов духовной глобализации. Для того чтобы избежать крайностей и не впадать в односторонность социологического истолкования такого сложного феномена, как альтруизм, необходимо учитывать самые разнообразные научные подходы, среди которых немаловажное значение занимает философия персонализма и экзистенциализма Н.А. Бердяева, имеющая необычайную философскую глубину, ставящая, по мнению Н. Мотрошиловой, в центр своей проблематики новое оправдание человека, в философско-дисциплинарном отношении выдвигающая на первый план космологические, этические, онтологические измерения [3, с. 253].

Статья представляет собой попытку исследования взгляда Н.А. Бердяева на принцип альтруизма. Автор ставит перед собой цель – осветить воззрения мыслителя (чьи взгляды, как доказала история, имели пророческий характер и во многом опередили время), продуктивные для построения теории альтруизма, наполненной духовным и гуманистическим содержанием.

Принцип альтруизма отличается известной долей абстрактности, условности, зависим от формы мышления, мировоззрения, социокультурной среды. Элементы философской рефлексии альтруизма присутствуют в религиозной морали древнекитайской, древнеиндийской, античной культур. В морали христианства отражением альтруистических представлений является заповедь «служения ближнему».

Терминологическое оформление идеи альтруизма получают в моральной философии О. Конта, который создает лексико-семантическую конструкцию, оппозиционную понятию эгоизм, в свернутом виде содержащую принцип «vivre pour au-trui» – «жить для других». Теория альтруизма основателя социологии, позитивиста О. Конта развивается в русле эволюционистской этики, которая дает естественно-научное обоснование альтруистическим идеалам. Согласно О. Конту, человек наследует инстинктивный, объединяющий индивида и род альтруизм от животных, однако этот альтруизм разрушается цивилизацией. В рамках цивилизации развивается нравственный альтруизм, который со временем превращается в спонтанное, объединяющее всех людей свойство. Принцип альтруизма в философии Конта обретает религиозную форму. Он определяется как важнейший атрибут и моральное основание изобретенной О. Контом упраздняющей Бога «религии человечества».

В XIX и начале XX вв. принцип альтруизма стал предметом критики христианских, в особенности православных, мыслителей, полагавших, что новоевропейский альтруизм неприемлем как забота о личном спасении, человекоугодие (К.Н. Леонтьев). Впрочем, В.С. Соловьев, считавший, что основой общественной морали являются христианские заповеди, отвергал утилитаристский способ выведения альтруизма из эгоизма, трактовал принцип альтруизма в духе христианской заповеди любви, распространяя ее на отношение не только к другим людям, но и к другим народам. В отличие от В.С. Соловьева и П.А. Флоренского, Н.А. Бердяев связывает новоевропейский альтруизм с утилитаризмом, социальной усредненностью, отсутствием человеческой свободы, «ценностью благополучия», считая, что «об альтруизме говорят, когда охладела и омертвела любовь» [4, с. 473].

Свобода – ключевой термин и ключевая тема философии Н.А. Бердяева. Мыслитель кладет в основу осмысления альтруизма не социальное бытие, а неповторимую, индивидуальную судьбу человеческой личности. В действительности философия выдающегося русского мыслителя является характерным отражением духа конца XIX – первой половины XX вв., что совпало с эпохой политических катаклизмов, эпохой абсолютной тоталитарной жестокости. Именно в этих условиях Николай Александрович доказывает, что без свободы человек будет мертв, общество пропадет, свобода необходима в социальных, экономических, религиозных и других проявлениях.

По мнению Н.А. Бердяева, учения его времени, социально-классовое, государственно-расовое, даже христианство, в современном виде способствуют обесцениванию человека, ведут к дегуманизации, потере миром сакрального измерения. Возрождение «новой духовности» философ связывал с обновлением христианского учения, с «новой христианской духовностью». Философ пишет в работе «Философия свободы. Смысл творчества»: «Мораль христианская …лежит по ту сторону противоположения альтруизма и эгоизма… Великим падением христианского сознания была попытка придать христианству характер альтруистически-утилитарный» [5, с. 474].

Н.А. Бердяев писал о людях будущего. Альтруизм как форма социальности, «безличная объективация», родовая общность противоположна свободе, видится мыслителем внешнеусловной, ненастоящей относительно личности. Личность не является частью общества, как не явля- ется она и частью рода, делает вывод Н.А. Бердяев [6, с. 15]. Философ восстает против «родового», испытывает чувство одиночества, связанное с неприятием повседневной жизни, «мировой данности», которую еще М. Хайдеггер назвал das Man.

Выступая против любой тирании, Н.А. Бердяев видел спасение человека не в отстаивании своего эгоистического индивидуализма, но в защите прав на достойное существование, на созидательное творчество, реализуемое в духовном прорыве к истине и соборном соединении людей. Идея соборности, связанная с глубокой укорененностью в российской культуре идеалов коллективизма, в частности в философии А. Хомякова, И. Киреевского, Ю. Самарина, Л. Толстого, П. Флоренского и т. д., представляет идеал солидарности, которая соединяет и в этом соединении преобразует чувство и разум, субъективную свободу и сострадание [7, с. 53]. В отличие от других русских мыслителей, разрабатывающих идею соборности, Н.А. Бердяев подчеркивает не идеалы коллективизма, а свободу личности, свободное общение индивидуальностей, преодолевающее мирскую необходимость, время и пространство, «мое качественное расширение моего опыта до сверхличного, всеобщего опыта». Бердяев критикует принудительные формы общности, которые называет не альтруизмом, а коллективизмом. Коллективизм является только дополнением индивидуализма эпохи модерна, поскольку, как и индивидуализм, экстериоризует и отчуждает совесть и мораль от личности, а потому всегда является орудием господства, которое оправдывается «ложной мистикой» чувственного единства [8, с. 15]. Соборность в понимании Н.А. Бердяева преодолевает дионисийское темное и хаотическое начало общественности в аполлоническом иерархическом космосе. Дионисийство (в противоположность его романтической и ницшеанской интерпретации) у Н.А. Бердяева становится символом «массы и атомов», «восстания из тьмы безликого и безобразного плебейства», ведущего к гибели личности [9, с. 302]. Истинная соборность всегда космичная, иерархичная, и вот эта аполлоническая природа соборности находит воплощение в христианской любви, братстве христовом: «Лишь тайна Христовой любви ведет к соединению, не разрушая личности, утверждая лик в каждом» [10].

Свобода, личность, творчество были положены в основу мировидения и миросозерцания философа. Подлинная духовность предполагает обращение не к внешней (Н.А. Бердяев был противником рода), а к «внутренней социальности» человека. Для философа актуальна не только любовь к ближнему, но и к самому себе – он был и в жизни индивидуалистом. Уже с детства он остро ощущал свою «непохожесть» на других, не мог комфортно чувствовать себя в любом коллективе или обществе, в нем самом «образовался собственный внутренний мир», который он противопоставлял миру внешнему. Элемент индивидуализма остался с ним на всю жизнь. «Я всегда был ничьим человеком, был лишь своим собственным человеком, человеком своей идеи, своего призвания, своего искания истины», – писал философ [11, с. 47].

Размышляя о бердяевском понимании альтруизма, следует обратить внимание на то, что мыслитель не смог бы признать факта формирования нравственного альтруизма как ценности, объединяющей людей, ибо, относясь к истории с позиции личного, герменевтического и персо-налистического начала, считал историю саму по себе нечеловеческой и немилосердной. В предыдущий период история была судьбой человека, но доля человека никогда не интересовала историю. В современную для Бердяева эпоху «окончательно пошатнулась вера в человека, которой еще жило XIX столетие» [12, с. 321].

Безусловно, новая социокультурная реальность, широкомасштабные изменения в сфере общественных отношений, культуры, коммуникации порождают потребность в обновлении мировоззренческих ориентаций. Однако, как видим, темы, которые стали сквозными в творчестве великого философа и были положены в основу его мировидения и миросозерцания – свободы, личности, творчества – в наше время еще более актуальны для исследователя альтруизма, чем тогда, когда он их разрабатывал. Обращение к творчеству М.А. Бердяева дает подлинно гуманистический стимул к формулировке этических канонов альтруизма XXI в.

Ссылки:

• 1.    Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1990. 336 с.

• 2.    Метаморфози свободи: спадщина Бердяєва у сучасному дискурсі (до 125-річчя з дня народження М.О. Бердяєва) // Український часопис російської філософії. Вісник Товариства російської філософії при Українському філософському фонді. Вип. 1. Київ, 2003. 648 с.

• 3.    Мотрошилова Н.В. Мыслители России и философия Запада. М., 2006. 477 с.

• 4.    Бердяев М.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

• 5.    Там же.

• 6.   Бердяев Н. Царство духа и царство Кесаря. М., 1995.

• 7.  Метаморфози свободи…

• 8.   Бердяев Н. Царство духа и царство Кесаря.

• 9.    Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. Философия неравенства // Бердяев Н.А. Собрание сочинений : в 4 т. Т. 4. Paris, 1990.

• 10.    Там же.

• 11.    Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии).

• 12.    Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире // Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994.