Идеологический формат социокультурного кризиса в современной России

-е годы в России для большинства людей были временем борьбы за физическое выживание. Но уже тогда в обществе начинает существенно меняться идейно-мировоззренческая и духовно-нравственная обстановка. В условиях мировоззренческого плюрализма и усложнения социальной реальности актуализируется необходимость рефлексии общества как поля реализации различных интенций духовного бытия. Неустойчивость «духа времени» и появление «онтологически неуверенной личности» выражаются в участившихся дискуссиях об иррациональности общества, возрастании рисков, оформлении идеологии беспомощности перед лицом противоречивых воздействий «вызова современности».

С началом XXI в. в обществе еще более обостряется социокультурный кризис, наблюдается общий духовный упадок, связанный с изменением системы ценностных ориентаций, утратой смысла жизни и самоидентификации человека. Утверждается культ массового потребления и тотального развлечения, материального сверхизобилия и эгоистического практицизма, внешней респектабельности и независимости, конкуренции и эпатажности, углубляется процесс тотального отчуждения личности от природной и социальной реальности. Все это разворачивается на фоне социальной и политической неопределенности.

СОЛОДОВНИК Любовь

Владимировна – к.соц.н.; начальник информационноаналитического управления аппарата Законодательного Собрания

У идеологий – заинтересованных дискурсов о природе общественных отношений – есть вполне определенная задача: рационально интерпретировать неизвестную действительность (причем не всегда проще, чем это делает наука). Анализ идеологической ситуации в России показывает, что большинство ученых сходятся во мнении относительно наличия в настоящее время идеологического кризиса. Ряд исследователей видят причину этого кризиса в содержании самих идеологических установок, внедряемых в массовое сознание. Западные ценности, насаждаемые в последнее время, чужды подавляющей части населения. Как следствие, неприятие западных идеологических моделей не позволяет сложиться новому посткоммунистическому мировоззрению. Это делает происходящие в стране перемены нелегитимными в глазах значительной части населения. С другой стороны, некоторые ученые видят причину идеологических дисфункций в неэффективности каналов трансляции идеологии в общество. Например, СМИ – основной источник информации – часто в угоду своим сиюминутным целям манипулируют общественным мнением. Следовательно, искажая действи- тельность, СМИ деформируют сознание населения и препятствуют адекватному восприятию реальности. Кроме того, еще одна группа исследователей (например, Т.И. Заславская) связывает идеологический кризис с самим объектом идеологии – сознанием населения. Утверждается, что сознание большей части населения еще недостаточно «зрелое», чтобы воспринять западные ценности. Наконец, существует тезис о якобы имеющей место полной деидеологизированности современного российского общества. Государство, согласно этому тезису, устранилось от процесса формулирования общих для страны целей, что ведет к вымыванию из структуры массового сознания каких бы то ни было идейных концепций. Такое положение вещей характеризуется как «идеологический вакуум»1.

Трудности российского общества – это, прежде всего, трудности его идеологического самоопределения в глобализированном мире. В современной России произошло, с одной стороны, высвобождение многих сфер жизни из-под прямого и жесткого морального диктата, детабуиро-вание определенных форм деятельности, что имело, безусловно, позитивное значение, а с другой – не прочерчены с такой ясностью, как раньше, новые координаты Добра и Зла. При этом процессы, идущие в обществе, накладывались на общий мировой контекст. В мире развитых стран происходили существенные изменения, связанные, прежде всего, с сексуальной и семейной революциями.

Пик сексуальной революции в развитых странах Запада приходится на 1960-е –1970-е гг. Ее главными историческими предпосылками стали индивидуализация, ослабление внешнего контроля за сексуальным поведением и появление эффективной контрацепции, что дало конкретные поведенческие результаты: снижение возраста сексуального дебюта, отделение сексуального поведения от брачного, рост числа до- и внебрачных связей, ослабление двойного стандарта. Эмансипация сексуальности от репродукции повлекла за собой разграничение понятий и критериев сексуального и репродуктивного здоровья. В системе прав человека появилась категория сексуальных прав, включающих право на сексуальную свободу, автономию, интимность, удовольствие, эмоциональное самовыражение, свободный и ответственный репродуктивный выбор, сексуальную информацию, основанную на научных исследованиях, всеобъемлющее сексуальное образование и охрану сексуального здоровья. Эти сдвиги были тесно связаны с общими тенденциями развития европейской культуры.

В ходе семейной революции брак утратил монополию на оправдание сексуальности и легитимацию партнерских и семейных отношений. Сегодня «парой» фактически признается любой союз, где два человека говорят, что они образуют единое целое независимо от семейного статуса и пола партнеров, а «семьей» считается любая пара, имеющая детей, независимо от того, зарегистрированы ли их отношения и воспитываются ли дети в одном или двух домохозяйствах. Превращение брака в свободное партнерство резко уменьшает возможности административнобюрократического «регулирования» семейных отношений сверху. В совре -менном браке гораздо больше гендерного равенства, «справедливое распределение домашних обязанностей» становится одним из важнейших условий семейного благополучия2.

Формирование социально-психологических установок (коллективных представлений) теснейшим образом связано с материально-ресурсной обеспеченностью и экономической независимостью членов социума. Российская «элита» существует в условиях избыточной материально-ресурсной обеспеченности; массовые слои – в условиях ее крайней недостаточности. В этих слоях фиксируются противоположные процессы социально-психологической самоорганизации. Результаты модельных исследований, проведенных в ИПМ РАН, свидетельствуют: идет прогрессирующий процесс разъединения общества на две социальные страты, отличающиеся не только уровнем доходов, но и, что гораздо важнее, самим типом мышления. Эти страты все менее и менее способны понять друг друга, что сокращает возможность общенационального согласия. Массовые слои общества характеризует критически низкий уровень взаимного межличностного доверия — всего 24% — при среднеевропейском уровне доверия в 80—85%. Это порождает политическую беспомощность (более 90% россиян заяв -ляют о том, что не могут влиять на реше-ния властей) и влечет за собой отказ граж-дан от политической ответственности за судьбу России (порядка 80% респонден-тов снимают с себя ответственность за происходящее в стране). Интеллигенция России также не продемонстрировала необходимую политическую кул ьтуру и способность действовать солидарно, чтобы блокировать разрушительные антисоциальные реформы и навязать правящей бюрократии политику нацио нального развития. Более того, стремясь сохранить элементарно приемлемый уро -вень жизни и не в силах противостоять аморализму, транслируемому с верхних этажей социальной пирамиды, интелли генция встала на путь негативной адапта ции. Об этом свидетельствуют поборы в средней школе, в системе медицинского обслуживания, коррупция в судах и сфере высшего образования1.

Идеологии — это всегда востребованные обществом и формируемые элитами кон стелляции идей, которые могут включать в себя элементы научных теорий, мифов, утопий, религиозных учений. Цель идео-логии — сконструировать систему пред -ставлений, которые сплачивали бы ту или иную социально политическую общ ность (нацию, класс и т.п.), предлагали ей определенное видение мира и самой себя, равно как и своего места в обществе и/или мире, мобилизовывали на реше-ние жизненно важных для нее проблем и, наконец, оправдывали бы и защищали взгляды, поступки и образ жизни членов этой общности. Коротко говоря, идеоло -гия, под какой бы личиной она ни высту пала, — это механизм идентификации и защиты частного интереса, оправдание частного бытия2.

Как полагает А.Е. Молотков, нынешний идеологический кризис, ставший состав ной частью кризиса социокультурного, можно рассматривать не как борьбу тех или иных традиционных идеологий, а как время подведения общих идеологических итогов. Это новый и значительно более продуктивный ракурс, выводящий идео логическую проблематику в конструктив ное русло. Не выбор между тем или этим, а полное переосмысление национальной истории за весь ее тысячелетний период. Не случайно на поверхность идеологического поля выступили буквально все историче ские и метафизические субъекты нацио -нальной идеи - от древнего язычества до христианства и коммунизма (а также пра-вославие, евразийство, монархизм, запад ничество, славянофильство, социализм и т.д.). Это исключительное явление и означает цивилизационный излом: открыты все национально исторические смыслы - необходимо вновь осознать их единство на уровне национального духа3.

Фрагментарность общества и само -отчуждение индивидов тесно связаны с социокультурным кризисом и отчетливо фиксируются в идеологическом простран стве. В центре внимания общества пооче-редно оказывается набор неких событий или ожиданий, с которыми в определен ный момент начинают связывать выбор магистрального пути развития страны. Однако контрастом декларируемым целям достижения мировых передовых позиций в области самых современных технологий выступает реальный процесс примитиви зации идеологической структуры обще ства, разворачивающийся в различных сферах.

Сплетаясь, кризисные феномены образуют социокультурный кризис, который может породить грозный феномен катастрофы. Сказывается и период предшествующего развития. Социалистическое общество, в отличие от буржуазного, не выработало механизмы разрешения системного социокультурного кризиса. Поэтому различные попытки разрешить кризис обнаружили его высокую устойчивость, наличие скрытого механизма само-воспроизводства. В подобных условиях начинает меняться сама идея знания.

С социокультурным кризисом связаны многие идеологические сюжеты. В.Б. Исаков пишет о том, что, несмотря на подчеркнутую «идеологическую стерильность» российского руководства и отсутствие внятной национальной идеологии, Россия отнюдь не застрахована от новых разрушительных идеологических атак. По каким направлениям может быть предпринята (отчасти уже идет) идеологическая борьба против России? В области внешней политики: а) в России возрождается имперский дух, Россия – угроза соседям и всему миру; б) в России угнетаются национальные меньшинства, она была и остается тюрьмой народов; в) в России нарушаются права человека, в ней не соблюдаются общепризнанные нормы международного права; г) в России формируется «русский фашизм»; д) Россия невосприимчива к техническому прогрессу, а промышленный рост в России – это «грязный рост», создающий мировую экологическую угрозу; е) Россия была и навсегда останется «на краю цивилизации», в оппозиции всему «цивилизованному человечеству».

Идеологический формат социокультурного кризиса определяется тем, что в обществе, перешедшем на иной виток социально-исторического развития, начинает существенно меняться идейно-мировоззренческая и духовнонравственная обстановка. Соответственно, в политико-идеологическом пространстве современного российского общества оформляется главное противоречие: между стремлением создать объединительную идеологию и необходимостью оправдать проводимый политический курс, вызывающий неприятие у значительной части общества, что подрывает идейно-мировоззренческую целостность социума, создает препятствия сбережению национальной идентичности и государственной целостности.