Игра как метод гармонизации противоречий с целью превращения их в движущую силу развития. Часть 2: взаимодействие участников игры и инвариант МДИ

Приведённая в первой части статьи позиция авторов нуждается в уточнении. Следует оговориться, почему противоречие (а, следовательно, и конфликт — как проявленное противоречие1) рассматривается именно в социальной, а не в психологической «плоскости». С одной стороны, казалось бы, психологию интересует межличностный конфликт (социальная психология тут стоит особняком, но к ней мы ещё вернёмся), а социологию — конфликт между социальными группами, т.е. имеет место разница в масштабе, или, пользуясь терминологией науки устойчивого развития, мы говорим о разных уровнях управления. С другой стороны, как показано в [2; 6], любой конфликт независимо от уровня управления порождается противоречием целей сторон. Значит, необходимо более тонкое разграничение.

Говоря о социальной проекции противоречия и конфликта, будем иметь в виду такую их разновидность, которая порождается неудовлетворёнными объективными потребностями индивидов (например, потребностью в пище, в жилье и т.п., в широком смысле — потребностями «взять» и «отдать» [5, с. 192-198]). Говоря о психологической проекции, будем подразумевать противоречия и конфликты, порождённые исключительно субъективными причинами (скажем, личной неприязнью, ксенофобией, идеями расового, национального или кастового превосходства, и т.п.). Таким образом, речь идёт о разграничении противоречий, имеющих рациональные и иррациональные причины. Само по себе такое разграничение не ново: в работе [9, с. 32] указывается, что социологический подход интерпретирует конфликт «…преимущественно как средство удовлетворения объективных потребностей на основе осознания противоречия интересов разных сторон социального взаимодействия», в то время как «психологический подход к конфликтам отличает, в основном, апелляция к психологической феноменологии, к таким субъективным явлениям как эмоции, мысли, мотивы, установки»².

О целях и потребностях

Противоречие целей сторон в качестве основополагающей причины конфликта рассматривал американский социолог Льюис Крисберг в конце 60-х – начале 70-х гг. XX века. В рамках полного цикла динамики конфликта он выделил пять стадий:

• •    объективные отношения (противоречия), составляющие основу конфликта;

• •    осознание целей как несовместимых (возникновение конфликтной ситуации);

• •    выбор пути достижения цели каждой из сторон;

• •    стадия прямого и активного конфликтного взаимодействия (эскалация и

• деэскалация конфликта);

• •    завершение конфликта и его последствия [14, с. 30-33].

Авторы разделяют суждение Крисберга о том, что «…даже осознание несовместимости целей <…> не всегда приводит к перерастанию конфликтной ситуации в конфликт» [14, с. 32]. Однако в его концепции упор делается на предупреждении и деэскалации социальных конфликтов, т.е. сами по себе они априорно рассматриваются как негативное явление, выводящее общество из равновесия. Такая установка унаследована от равновесной парадигмы в социологии (представителем которой был, к примеру, выдающийся американский социолог Толкотт Парсонс) и проистекает из представлений об идеальном обществе как о равновесной системе [14, с. 17], гармония в которой с необходимостью является статичной — т.е. отсутствует развитие (такой взгляд ярко выражен, скажем, в концепции «конца истории» Ф. Фукуямы). Авторы же исходят из других представлений: общество — это живая , открытая система, находящаяся в состоянии устойчивой неравновесности [5, с. 119-127]. Следовательно, противоречия (а значит, и конфликты) — явление неизбежное; при этом не предопределено заранее, играет ли конфликт положительную или отрицательную роль, поскольку совершенно необязательно, что «…конфликт как способ разрешения противоречий <…> предполагает их разрешение или, по крайней мере, направленность на разрешение»³. Тем самым, задача заключается не в ликвидации противоречий и конфликтов как социальных явлений, а в превращении их в движущую силу развития общества. Любая междисциплинарная деловая игра (МДИ) представляет собой «мини-социум», поэтому удобна для наглядного (в первую очередь — прозрачного и понятного для участников игры) моделирования такого подхода к противоречиям и конфликтам; сама форма проведения МДИ (членение на фазы, см. [2; 12]) предусматривает конфликты.

Отметим также, что Джон В. Бёртон, австралийский дипломат и влиятельный конфликтолог, примерно в одно время (80-е гг. XX века) и независимо от П.Г. Кузнецова (на подход к конфликтам которого авторы опираются [2; 6; 12]) рассматривал социальные конфликты как следствия «…ущемления (или неадекватного удовлетворения) всей той совокупности человеческих потребностей (или их части), которые и составляют реальную человеческую личность как активного субъекта социального процесса». При этом он полагал, что «…успешное и окончательное завершение любого конфликта должно включать в себя удовлетворение тех потребностей, которые оказались фрустрированными в данных условиях при данных обстоятельствах» [14, с. 35-36]. Авторы со своей стороны полагают, что должна ставиться задача не просто удовлетворения потребностей, а гармонизации их удовлетворения. Такая формулировка лучше отражает динамизм, изменчивость и неоднородность неисчезающих потребностей индивидов; кроме того, она лучше соответствует определению устойчивого развития: обеспечить ныне живущему поколению возможность удовлетворять свои потребности без ущерба для возможностей будущих поколений удовлетворять их потребности.

Невозможно говорить о переходе к устойчивому развитию без формирования соответствующего мышления [10], что и заявлено второй (удалённой) подцелью МДИ [2].

Формирование нового мышления участников МДИ

Каким образом можно понять, что у участников МДИ начало формироваться мышление устойчивого инновационного развития?

Лежащее на поверхности решение заключается в следующем: можно после проведения одной МДИ предложить нескольким её участникам (возможно, одному) повторно проиграть сходную ситуацию в рамках другой МДИ. Остальные участники новой МДИ при этом будут участвовать в игре такого рода впервые (или даже будут подставными лицами). Так можно проследить, изменилась ли стратегия поведения «не новичков» в сравнении с первой игрой.

Однако изменение стратегии ещё не означает формирования нового мышления. Следовательно, таким образом можно выявить лишь способность участников к обучаемости — применении усвоенного опыта в аналогичной, но новой ситуации (по сути, действие по образцу).

Другой вариант: чтобы понять, что человек мыслит новыми категориями, кластерами, а не просто действует по образцу, необходимо поместить его в совершенно другие условия с другими задачами. Но помещение человека в другие условия подразумевает, что мы не знаем его обычную стратегию поведения в данных новых условиях.

В этом случае вторая игра должна моделировать совершенно отличную (сюжетно) от первой ситуацию. Она по-прежнему будет включать в себя конфликты, означающие переходы между фазами игры, но конфликты иные по своему качественному содержанию. Тогда мы, абстрагируясь от конкретных условий (сюжета игры и пр.), сравниваем стратегию поведения участников в двух играх. Если она изменилась, то мы можем говорить о формировании навыка нового мышления в ситуациях разрешения противоречий — и, таким образом, в первой МДИ была успешно достигнута вторая подцель.

Необходимо ещё раз подчеркнуть, что в результате лишь одной МДИ новое

Электронное научное издание «Устойчивое инновационное развитие: проектирование и управление»

том 11 № 1 (26), 2015, ст. 6

мышление не формируется. Этот процесс может запускаться игрой, но само его протекание выходит за её пределы.

Удачной аналогией внутриигровых взаимодействий в рамках МДИ видится модель Томаса-Килманна [18]. Согласно этой модели, человек в общении может занимать две позиции: позицию субъекта и позицию объекта . «Субъектность» предполагает, что человек заинтересован в удовлетворении своей потребности, а «объектность» означает, что человек в данном взаимодействии является лишь «инструментом». Поскольку взаимодействие (в т.ч. в рамках МДИ) предполагает наличие как минимум двух сторон, то представители каждой из этих сторон могут относиться к своим оппонентам как к субъекту — т.е. быть заинтересованным в удовлетворении потребностей второго, либо как к объекту — инструменту удовлетворения собственных потребностей.

Таким образом, можно выделить четыре типа взаимодействия: объект-объектное, объект-субъектное, субъект-объектное и субъект-субъектное (рис. 1). Самое продуктивное, позволяющее не просто находить компромиссы, но и гармонизировать удовлетворение потребностей — это субъект-субъектное взаимодействие, сводимое к формуле: «Я хочу, чтобы мне было хорошо, и чтобы тебе было хорошо, поэтому я выскажу, чего хочу сам, узнаю, чего хочешь ты, и мы придём к общему решению».

Уровень направленности на интересы

* ^ соперника I

Ценность межличност-

Лоложижмьнал ныв отношений ох^кха МЛО ,-

Высокий

Уступка

Сотрудничество

Средний

Низкий

Низкий

Компромисс

О .»t;u i# аж е л ь и ая оуечха МЛО

Угод

Ч

Принуждение (борь ба, соперничество)

В НС ОКИ й

Уровень направленности на собственные интересы

Рис. 1. Диаграмма Томаса-Килманна

(аббревиатурой МЛО обозначены межличностные отношения)

Стоит отметить, что субъект-субъектному типу взаимодействия соответствует категорический императив Канта в формулировке, приведённой в «Критике практического разума»: «…поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»4.

Субъект-субъектное взаимодействие является необходимым условием разрешения противоречий в рамках МДИ (и не только), но при этом не является условием достаточным, поскольку достигнутый компромисс может не соответствовать принципу устойчивого развития — см. [12]. Кроме того, существенным недостатком данной модели, не позволяющим применить её в рассмотрении процесса МДИ, является отсутствие измеримых показателей , характеризующих ход этого процесса.

Из приведённых выше соображений следует необходимость нахождения инварианта МДИ, что позволит в дальнейшем сформировать систему параметров оценки процесса и результатов МДИ, а также построить модель внутриигровых взаимодействий участников игры.

Инвариант МДИ как основа для построения модели внутриигровых взаимодействий участников игры

МДИ, как и любая другая игра (не обязательно деловая), имеет собственное игровое пространство, игровое время и правила игры [10]. При этом правила игры действуют исключительно в рамках того игрового пространства и времени, в которых МДИ протекает. Таким образом, на первый взгляд кажется вполне корректным говорить о МДИ как о закрытой системе — при условии, что состав её участников остаётся неизменным, меняются только их роли в игре⁵. Однако все участники МДИ (люди) являются по своей природе открытыми системами.

Дальнейшее изложение потребует краткого объяснения системы пространственновременных величин Бартини-Кузнецова ( LT -системы).

LT -система представляет собой таблицу, строки которой соответствуют различным целочисленным степеням единиц измерения времени [ T^S ], а столбцы — целочисленным степеням единиц измерения пространства [ L^R ]; в этой таблице все известные на сегодняшний день физические величины представлены как пространственно-временные [13, с. 34-56; 5, с. 97-104].

LT -система была разработана выдающимся советским авиаконструктором итальянского происхождения Р.Л. Бартини в 30-40-х гг. XX века как удобный прикладной инструмент проектирования технических средств (заметим, что в те же годы независимо от

Бартини аналогичную систему разработал британский физик Гай Бёрнистон Браун [13, с. 203-221]). Однако в дальнейшем выяснилось, что она обладает рядом важных фундаментальных свойств, наиболее значительные из которых выявил П.Г. Кузнецов: в частности, то, что каждая клетка таблицы соответствует определённому классу систем , инвариантом⁶ для которого является величина, записанная в этой клетке [7-8; 5, с. 101-103].

В работе [5, с. 113-119] показано, что для закрытых систем инвариантом является энергия [ L ⁵ T ^–4], для открытых — мощность [ L ⁵ T ^–5] либо иная [ L^RT^S ]-величина, для которой | R | ≥ 5, | S | ≥ 5, расположенная непосредственно на главной диагонали LT -системы либо в её окрестности. В качестве инварианта для МДИ мы будем рассматривать изменение мощности [ L ⁵ T ^–6]. Приведём три ключевые причины, по которым была выбрана эта величина:

• •   во-первых, авторы рассматривают МДИ как открытую систему; такой подход

• о бусловлен не только видимым противоречием между «открытостью» участников и кажущейся «закрытостью» деловой игры (см. ниже);

• •   во-вторых, величина [ L ⁵ T ^–6] удовлетворяет вышеуказанному требованию к

инварианту для открытой системы;

• •    в-третьих, выбор именно этой, а не какой-то иной величины, обусловлен первой подцелью МДИ [2; 17] — передача знаний предполагает изменение (хотя бы только и количественное, если не достигнута вторая подцель ) «в головах» её участников.

В качестве комментария к первому и третьему пункту необходимо отметить, что МДИ — это «мини-социум» (как было указано выше), а любой социум представляет собой открытую систему; кроме того, «открытость» становится очевидной даже на интуитивном уровне, стоит лишь осознать: «Люди ведь производят такие решения, которые в них не закладывали. Надо только изменить режим их работы» [16, с. 69]. В той же работе приводится яркая иллюстрация данного тезиса: директор предприятия вспоминает афоризм Ш. Руставели «Из кувшина может вытечь только то, что было в нём», но потом буквально хлопает себя по лбу со словами: «Но человек-то не кувшин!».

Итак, выбрав величину [L5T–6] в качестве инварианта МДИ, мы получаем возможность сформировать систему параметров оценки процесса и результатов МДИ. Для этого используем методологический принцип, который многократно и успешно применяется в работах Международной научной школы устойчивого развития им. П.Г. Кузнецова — в частности, в [1; 3; 5], — принцип тензорной методологии. Он заключается в представлении единого объекта в виде совокупности связанных между собой «проекций». Применительно к параметрам оценки процесса и результатов МДИ это означает выведение их размерностей из размерности [L5T–6] — тогда параметры будут являться «проекциями» закона сохранения, действующего для данного класса систем, в определённые частные «системы координат».

Имея систему параметров оценки процесса и результатов МДИ, мы можем построить модель внутриигровых взаимодействий участников МДИ . Однако это является темой отдельной специальной работы (а именно — третьей части данной статьи).

Заключение

Таким образом, во второй части статьи авторы окончательно уточняют свой подход к разграничению понятий «противоречие» и «конфликт» и рассмотрению причинноследственных связей между ними. Обоснована неизбежность и необходимость конфликтов в социальной жизни как проявленных противоречий целей, которые должны служить движущей силой развития общества.

Конфликт в МДИ как «мини-социуме» важен для достижения обеих заявленных подцелей (ближайшей и удалённой) — т.е. и для формирования мышления устойчивого инновационного развития у участников. Авторы предприняли попытку разъяснить, как именно можно зафиксировать «запуск» процесса формирования нового мышления, который сам по себе выходит далеко за рамки отдельной МДИ (здесь стоит сделать оговорку, что анализ поведения и мышления в разных ситуациях относителен, поскольку поведенческий паттерн участника в новых условиях заранее неизвестен).

Одним из наиболее важных результатов работы является выделение инварианта МДИ — изменения мощности [L5T–6] — в LT-измерении, что позволяет учесть ключевые особенности МДИ: её «открытость» и происходящие в процессе игры изменения ненаблюдаемого — когнитивного. Кроме того, величина [L5T–6] как инвариант МДИ позволяет сформировать систему параметров оценки процесса и результатов МДИ и построить модель внутриигровых взаимодействий её участников.

свободный. — с. 100-109.