Императорская академия художеств и первый конкурс на лучшее архитектурное решение Храма св. Саввы в Белграде: 1904-1906 гг

В 1895 г. в контексте мероприятий памяти 300-летия сожжения мощей первого архиепископа Сербского Саввы († 1236) появилось воззвание от имени ста видных представителей сербской общественности с призывом к сбору пожертвований на строительство в Белграде храма в честь этого наиболее почитаемого национального святого [Дурковић-Јакшић 1981: 12-14]. В том же году на холме Врачар, где, по преданию, мощи св. Саввы были сожжены, в его честь был построен временный малый храм, а для проработки всех вопросов строительства там же величественного монументального собора было учреждено Общество по строительству храма св. Саввы (далее в тексте – Общество).

Высшим органом Общества являлся Главный комитет, а пост председателя Главного комитета устав Общества отводил действующим предстоятелям Сербской православной церкви [Правила… 1896: 5]. Первым из них этой чести удостоился архиепископ Белградский и митрополит Сербский Михаил (Йованович, 1826–1898), стоявший у истоков инициативы увековечения памяти св. Саввы в форме строительства собора, а после его кончины Общество возглавил его преемник архиепископ Белградский и митрополит Сербский Иннокентий (Павлович, 1840–1905, далее в тексте – митр. Иннокентий).

В 1900 г. королевским указом проект строительства храма св. Саввы в Белграде был объявлен общенациональным [Несторовић 2006: 516].

Устав Общества оговаривал, что строительство храма св. Саввы не может быть начато, пока его капитал не достигнет 200 тыс. динаров (ст. 8). [Правила… 1896: 5] Обществу еще предстояло решить широкий круг вопросов, например, в части землеотвода, однако самым значительным препятствием на пути к началу строительных работ на Врачаре являлось отсутствие ясного видения общего замысла храма и, тем более, готового архитектурного проекта.

30 июня 1904 г. митр. Иннокентий в качестве председателя Главного комитета Общества обратился к вице-президенту Императорской академии худо- жеств в Санкт-Петербурге (ИАХ) (далее в тексте – Академия или ИАХ) графу И.И. Толстому1 [Юбилейный... 1915: 288-289] с письмом2, которое, в частности, гласило: «Общество для сооруженiя храма Св. Саввы, перваго Архiепископа и Просвѣтителя Сербскаго въ Бѣлградѣ, основанное при бла-женнопочившемъ Митрополитѣ Михаилѣ, приступая к первому шагу для осуществленiя сего благаго и христолюбиваго дѣла, рѣшило просить Ваше Сiятельство оказать содѣйствiе въ самомъ важнѣйшемъ дѣлѣ выработки эскизовъ (набросокъ) для сооруженiя помянутого храма… Мы желаемъ чтобы эскизы были пересмотрены и поправлены Императорской Россiйской Академией Художествъ, считая оную единственно авторитетною въ семъ дѣлѣ». К письму прилагался на бланке Общества датируемый 28 июня 1904 г. и подписанный митр. Иннокентием проект объявления о конкурсе на лучшее архитектурное решение для храма св. Саввы3. В письме была также выражена просьба ходатайствовать перед правлением Академии, чтобы «прилагаемая при семъ Копiя Конкурса была провѣрена и исправлена, и потомъ, въ свое время, также и эскизы были бы пересмотрѣны и оцѣнены». В письме митр. Иннокентий заверял графа Толстого, что «судъ Правленiя Академiи будетъ обязателенъ для Общества в дѣлѣ сооруженiя храма Св. Саввы»4.

Таким образом, от Общества в адрес Академии летом 1904 г. поступили сразу две просьбы: а) «проверить и исправить», т.е. отредактировать и усовершенствовать в необходимых моментах проект объявления с условиями конкурса; б) «пересмотреть и оценить» затем и конкурсные работы, а также, по крайней мере лучшие из них, «пересмотреть», т.е. доработать до уровня, позволяющего положить их в основу итогового архитектурного проекта.

Ознакомившись с письмом, граф Толстой направил митр. Иннокентию краткий ответ5, в котором заверил, что вопрос будет лично им «доложенъ въ первомъ сентябрьскомъ собранiи И. А. Х.», причем он не сомневается, что «Собранiе отнесется къ вопросу съ тѣмъ вниманiемъ, какое заслуживаетъ дѣло, предпринятое братскимъ Русскому Сербскимъ народомъ».

В тот же день 21 июля граф Толстой переправил в копиях обращение митр. Иннокентия и проект конкурса действительному члену ИАХ Л.Н. Бенуа6 с сопроводительным письмом на бланке Академии7 с просьбой ознакомиться с условиями конкурса и сообщить свое «заключенiе о тѣхъ оставленiяхъ, какiя надлѣжало бы в нихъ сдѣлать».

В ответной записке от 16 августа1 Л.Н. Бенуа рекомендовал в программу положения, подчеркивающие ведущую роль организаторов конкурса в самой Сербии и ограничивающие участие ИАХ:

• –    на суд ИАХ направить лишь те проекты, которые «будутъ первоначально отобраны и признаны заслуживающими вниманiя мѣстною комиссiею судей»;

• –    Бенуа считает, что ИАХ, «не входя въ условiя мѣста, характера и вообще нацiональнаго вкуса», «врядъ-ли… можетъ категорично классифицировать проекты», в связи с чем деликатный вопрос назначения за них премий рекомендует оставить на усмотрение «мѣстнаго конкурснаго жюри »;

• –    принципиально уклониться от принятия Академией на себя обязательства по доработке проектов, ограничиваясь их критическим разбором (ИАХ следует только «избрать лучшiе присланные проекты и окритиковать с указанiемъ положительныхъ и отрицательныхъ сторонъ проектовъ»);

Бенуа высказал также мысль о целесообразности приглашения в Санкт-Петербург «одного или двухъ сербскихъ архитекторовъ», чье непосредственное участие в изучении конкурсных работ позволило бы приблизиться к правильному осмыслению замысла, а также пониманию специфики конкурсных работ.

Письмо митр. Иннокентия графу И.И. Толстому, поступивший из Сербии проект конкурса и текст записки Л.Н. Бенуа были полностью опубликованы в материалах к собранию ИАХ 27 сентября 1904 г. в специальном разделе VI «О Содѣйствiи Императорской академiи художествъ къ устройству конкурса на составленiе проекта храма Св. Саввы въ Бѣлградѣ »².

Информация об итогах рассмотрения вопроса собранием ИАХ содержится в рукописной помете на тексте письма митр. Иннокентия: «Собранiе Академiи 27го сентября 1904 г. … приняло следующее положенiе: “Академiя указыва-етъ проекты, достойные премiй и представляетъ мотивированный отзывъ объ ихъ достоинствахъ и недостаткахъ, но не принимаетъ на себя какихъ либо исправленiй”. Избрана подготовительная комиссiя изъ г. г. Г. И. Котова, А. Н. Померанцева, Н. В. Султанова, Л. Н. Бенуа, А. В. Суслова, и М. Т. Преображенскаго. Сек. Лобойковъ».

Из приведенного списка видно, что комиссию составили действительные члены Академии, видные русские архитекторы, каждый из которых имел свой собственный успешный опыт в проектировании православных храмов: Г.И. Котов (1859–1942) – автор проекта храма св. Николая Чудотворца в Вене (годы постройки 1893–1899); А.Н. Померанцев (1849–1918) – автор проекта храма св. блгв. кн. Александра Невского в Софии, строительство которого началось как раз в 1904 г.; Н.В. Султанов (1850–1908) – автор проекта Петропавловского собора в Петергофе, возведение которого, начатое в 1893 г., в данный момент подходило к завершению (1905); Л.Н. Бенуа (1856– 1928) – автор проектов храма св. вмч. Георгия в Гусь-Хрустальном (1892–1901) и собора св. блгв. кн. Александра Невского в Варшаве, строившегося с 1894 по 1912 г.; реставратор В.В. Суслов (1857–1921) – автор проекта храма-усыпальницы св. вмч. Георгия в Сан-Стефано (Турция), воздвигнутого в период с 1894 по 1989 г.; М.Т. Преображенский (1854–1930) – автор проектов собора св. блгв. кн. Александра Невского в Ревеле (строительство велось в 1895– 1900 гг.), храма Рождества Христова и св. Николая Чудотворца во Флоренции (возведен в 1899–1903 гг.), а также Св.-Николаевского собора в Ницце (построен в 1903–1912 гг.).

Первое заседание комиссии «для окончательнаго редактированiя программы конкурса» прошло 2 октября под председательством графа Толстого1 с участием Бенуа, Померанцева, Преображенского, Султанова и Суслова. В программу конкурса были внесены следующие поправки:

• –    направленные на обеспечение полноты и удобства предоставления конкурсантам сведения о рельефе и состоянии грунта в точке строительства;

• –    о необходимости, помимо ориентировочной площади храма, указать также нужное количество в нем приделов, предусмотреть наличие и указать на планах размещение крестильни, ризницы и иных функциональных помещений;

• –    о необходимости указать потребность в отоплении и/или вентиляции, высказаться в пользу задействования того или иного типа соответствующей технической системы и указать на чертежах место для размещения ее узлов;

• –    о необходимости указать высоту храма от земли до основания креста на куполе для определения ориентировочной стоимости постройки;

• –    о внесении в программу конкурса условия: «Третейскiй судъ составляетъ ИМПЕРАТОРСКАЯ Академiя Художествъ в С. Петербургѣ . Академiя укажетъ проекты достойные премiй и представитъ мотивированный отзывъ объ ихъ достоинствахъ, не принимая на себя какихъ либо исправленiй проектовъ».

Комиссия также постановила поинтересоваться, не пожелает ли Общество «прислать за свой счетъ… ко времени сужденiя о проектахъ, одного или двухъ сербскихъ архитекторовъ, для принятiя участiя въ разсмотренiи про-ектовъ». Об участии каких-либо сербских специалистов в рассмотрении конкурсных работ в 1906 г. материалы дела умалчивают: либо от их направления в Санкт-Петербург Общество воздержалось, либо о данном пожелании Императорской академии художеств ко времени изучения конкурсных проектов было уже позабыто.

• 7    октября граф Толстой направил митр. Иннокентию письмо², в котором сообщил, что собрание ИАХ, «отнесясь съ полнымъ сочувствiемъ къ этому дѣлу, поручило особой коммиссiи разсмотрѣть условiя конкурса». В письме приводятся по порядку все изменения и дополнения к конкурсному заданию – в том виде, в котором их приняла комиссия 2 октября.

Отчет ИАХ за 1904 г. упоминает среди комиссий, созданных «для предвари-тельнаго выясненiя нѣкоторыхъ вопросовъ», и комиссию «для разсмотрѣнiя доставленныхъ Сербскимъ Митрополитомъ условiй конкурса на составленiе проекта храма св. Саввы в Бѣлградѣ (Сербiи)» [Отчетъ… 1905: 7].

На этом в деятельности комиссии наступил перерыв до весны 1906 г. Отредактированная ею программа конкурса 13 мая 1905 г. была опубликована в газете «Српске новине». Участникам конкурса предписывалось не позднее 1 января 1906 г. прислать на адрес Общества свои проектные предложения.

В 1905 г. скончался митр. Иннокентий. Его деятельность в качестве председателя Главного комитета Общества по строительству храма св. Саввы про- должил его преемник митр. Белградский Димитрий (Павлович, с 1920 г. – патриарх Сербский). Для Российской империи 1905 г. был насыщен драма- тическими событиями Первой русской революции [Тихонова, Фролов 2008: 388-392], к которым видные члены Академии относились по-разному.

• 1 февраля 1906 г. русский посланник в Белграде К.А. Губастов « вслѣдствiе просьбы Высокопреосвященнаго Димитрiя, Митрополита Сербскаго»

  направил в ИАХ «ящикъ съ планами храма Св. Саввы, отправляемыми Митрополитомъ въ Академiю на просмотръ и заключенiе»¹. 2 марта посылка

  
  

уже находилась в Санкт-Петербурге2. В прилагавшемся письме Главного комитета Общества3 сообщалось, что в ИАХ переданы «работы конкурен- товъ» (всего поступило пять проектов) и выпуск газеты «Српске Новине» от 13 мая 1905 г. с опубликованными в нем условиями конкурса в рекомендованной Академией редакции. Высказана была просьба, чтобы ИАХ «пересмотрѣла сихъ пять работъ, высказалась спецiальнымъ мнѣнiемъ и сказала, который изъ плановъ заслуживаетъ награду и какую». Особо было отмечено, что Главный комитет «умоляетъ» ИАХ «поторопиться рѣшенiемъ этого предмета».

Пункт 9 условий конкурса гласил: «Конкурентамъ не разрѣшается отмѣтить наброски и приложенiя своей подписью, а знакомъ или мото. Знаки или мото будутъ и на конвертѣ письма, въ которомъ спецiалистъ обозначитъ свое имя». Потому все конкурсные материалы поступили на суд ИАХ анонимно и упоминаются в материалах РГИА только под своими кодовыми наименованиями: «Альфа», «Омега», «Просветитель», «Айя-София и Грачаница», «Три круга» (данный проект был помечен эмблемой в виде трех пересекающихся кругов).

Каждый из проектов включал в себя предусмотренные условиями конкурса чертежи (согласно п. 7 условий конкурса, «в размѣрѣ 1:200», «обнять: фун-даментъ храма и его частей въ приземельи… на высотѣ эмпоръ, перерѣзъ въ длину, фасадъ и южную стѣну») , а также пояснительную записку (п. 8).

Начало нового этапа работы комиссии обозначил Совет ИАХ на заседании 6 марта 1906 г., протокол которого в РГИА не сохранился и о проведении которого мы узнаем лишь из проекта последующей рассылки приглашений на заседание комиссии4 и отложившегося приглашения в адрес кон- кретно Бенуа1. Обсудив поступившее от Главного комитета Общества обращение, Совет «постановилъ просить г. г. членовъ академической комиссiи по разсмотрѣнiю архитектурныхъ проектовъ, присылаемыхъ на заключенiе Академiи, совмѣстно с г. г. членами, редактировавшими правила конкурса… разобрать присланные пять конкурсныхъ проектовъ и мнѣнiе о нихъ доложить академическому собранiю 20 марта 1906 года».

Среди адресатов рассылки уже не значится граф И.И. Толстой, который в 1905 г. покинул должность вице-президента ИАХ, заняв пост министра народного просвещения. Председательство в комиссии перешло к Л.Н. Бенуа.

К работе в комиссии по оценке проектов храма св. Саввы в Белграде были приглашены еще два действительных члена ИАХ, не вполне связанных с архитектурой, но известных работами на религиозные темы: живописец, гравер и рисовальщик М.П. Боткин (1839–1914) и скульптор М.А. Чижов (1838–1916).

• 9 марта комиссия собралась под председательством Бенуа², помимо которого участвовали Султанов, Суслов, Боткин и Чижов. Обнаружилось, что как пояснительные записки к проектам, так и номер газеты «Српске Новине» от 13 мая 1905 г., будучи написаны на сербском языке, не были снабжены переводом, что делало их текст неудобопонятным. Кроме того, неполным оказался и состав собравшихся членов комиссии. В связи с этими обстоятельствами было решено предметное обсуждение отложить до возвращения отсутствовавших Померанцева и Преображенского, а также просить посольство Сербии выполнить перевод текстов на русский язык.

В РГИА отложился отпуск направленного в канцелярию Сербской миссии в Санкт-Петербурге письма от 9 марта 1906 г. за подписями секретаря Академии В.П. Лобойкова и его помощника С.И. Барсукова³ с просьбой не отказать в переводе текстов, поступивших от Общества («4 положительныхъ записокъ и 5 листовъ подъ девизами: “Аiа Софiа”, “Алфа”, “Омега” (3 листа), знак “Три круга” и “ Просвѣтитель ” и N газеты ”Српске Новине”»)⁴. Поскольку миссия до этого не была вовлечена в контакты ИАХ с Обществом, письмо начинается с изложения всей предыстории: просьбы митр. Иннокентия и учреждения комиссии ИАХ, проведения конкурса и получения проектов.

Отложился в РГИА и ответ Сербской миссии от 22 марта с приложением переводов5, которые были выполнены «на основанiи устныхъ объясненiй чиновника Канцелярiи Императорской Академiи Художествъ».

28 марта 1906 г. комиссия собралась с этой целью под председательством Бенуа, на сей раз в полном составе6. Протокол заседания комиссии сообщает: «Разсмотрѣны были пять проектовъ, обсуждалась программа конкурса и постановлено передать эти проекты на заключенiе каждому изъ г. г. членовъ коммиссiи, съ просьбой доставить письменные отзывы. По баллотировкѣ слѣдующiя лица получили на обсужденiе проекты: подъ девизомъ “Аiа Софiа” Н.В. Султанову, “Три круга” Г.И. Котову, “Просвѣтитель” В.В. Суслову, “Омега” М.Т. Преображенскому, “Альфа” Л.Н. Бенуа». В реальности Бенуа впоследствии изучением проекта «Альфа» не занимался, а Преображенский выполнил отзывы сразу на два проекта – «Альфа» и «Омега», возможно, по причине присущего им некоторого концептуального сходства.

В рассматриваемом деле РГИА отложились как пояснительные записки авторов эскизов ¹ , так и отзывы изучавших их русских академиков ² . Ограничиваясь в данной статье описанием документов об организационной стороне деятельности комиссии, автор намерен рассмотреть ее содержательную сторону в отдельной последующей публикации.

В четверг Светлой седмицы 6 апреля 1906 г. комиссия собралась в полном составе под председательством Л.Н. Бенуа для обсуждения результатов изучения распределенных накануне конкурсных материалов ³ . Заключение комиссии, оказавшееся неожиданно строгим и критическим, гласило следующее:

• –    «всѣ проекты не вполнѣ отвѣчаютъ программѣ и не удовлетворяютъ требованiямъ монументальной церковной архитектуры»;

• –    предложено «назначить 1^ю премiю подъ девизомъ “Просвѣтитель”, 2 прем. подъ девизомъ “Альфа”, 3^ю прем. подъ девизомъ “Аiа Софiя”»;

• –    «изъ всѣхъ-же представлѣнныхъ, а также и премированныхъ проектовъ Коммиссiя не считаетъ возможнымъ рекомендовать къ постройкѣ».

Последний раз комиссия собралась 8 апреля 1906 г. в полном составе под председательством Л.Н. Бенуа для выработки окончательной формулировки заключения: «Вслѣдствiе значительныхъ архитектурныхъ недостатковъ, отмѣченныхъ при подробномъ разсмотрѣнiи всѣхъ представленныхъ проек-товъ, коммиссiя, при окончательномъ ихъ обсужденiи, считаетъ долгомъ заявить, что въ виду того важнаго значенiя храма, которое придается его постройкѣ въ программѣ конкурса, ни одинъ изъ проектовъ не можетъ быть рекомендо-ванъ къ исполненiю» ⁴ . Правки от руки на машинописном тексте протокола показывают, что итоговый вариант формулировки был смягчен. Вместе с вычеркнутыми словами последняя фраза изначально завершалась следующим образом: «ни одинъ изъ проектовъ не можетъ быть рекомендованъ не только къ исполненiю, но и для дальнѣйшей разработки». Следуя пожеланию Главного комитета Общества, на заседании 8 апреля 1906 г. комиссия также упорядочила конкурсные проекты по степени их ценности: «Упомянутые проекты по своим достоинствамъ и удовлетворенiю программы, могутъ быть распредѣлены въ слѣдующемъ порядкѣ постепенности, подъ девизами: 1, “Просвѣтитель”, 2, “Альфа”, 3, “ Аiа-Софiа”, 4) “Три круга”, 5) “Омега”».

Вместе с отзывами на каждый из пяти конкурсных проектов данное заключение было представлено на Собрание ИАХ 24 апреля, которое полностью под- держало высказанную комиссией позицию1. Упомянутые материалы, включая отзывы членов комиссии, были опубликованы во внутриакадемическом печатном издании «Списокъ дѣлъ, назначенныхъ къ слушанiю въ собранiи ИМПЕРАТОРСКОЙ Академiи Художествъ на 24 апрѣля 1906 года».

Отчет ИАХ за 1906 г. относит комиссию «по разсмотренiю конкурсныхъ про-ектовъ храма Св. Саввы в Бѣлградѣ» к числу «временныхъ комиссiй, работа коихъ оканчивалась послѣ небольшого числа засѣданiй, когда порученный разсмотрѣнiю вопросъ оказывался исчерпаннымъ», но, подчеркивая значимость конкурса на лучшее архитектурное решение храма св. Саввы, относит оценку поступивших на него проектов «къ числу болѣе значительныхъ дѣлъ, обсуждавшихся академическимъ собранiемъ въ 1906 году» [Отчетъ… 1908: 10-11].

Сохранился отпуск датируемого 27 апреля 1906 г. письма канцелярии ИАХ в Императорскую российскую миссию в Сербии с кратким изложением решения комиссии и Собрания ИАХ от 24 апреля с препровождением трех экземпляров соответствующей части «Списка дел…» (с. 5-23), посвященной итогам рассмотрения конкурсных проектов храма св. Саввы в Белграде, а также экземпляра газеты «Српске Новине» от 13 мая 1905 г. и всех пяти конкурсных проектов с пояснительными записками ² (примечательно, что из рукописной пометы секретаря ИАХ В.П. Лобойкова ³ на протоколе заседания комиссии 8 апреля 1906 г. ⁴ следует, что Собрание ИАХ 24 апреля «приняло мнѣнiе коммиссiи» и постановило «послать 5 экземпляровъ списка дѣлъ съ отзывомъ о проектахъ» – по общему числу конкурсных работ, но далее ограничились лишь тремя – по числу премируемых.

В тот же день 27 апреля канцелярия ИАХ уведомила I Департамент Министерства иностранных дел ⁵ о том, что отзыв ИАХ «съ возвращенiемъ всѣхъ доставленныхъ документовъ по этому дѣлу сообщенъ… непосредственно въ ИМПЕРАТОРСКУЮ Россiйскую Миссiю в Бѣлградѣ». В РГИА отложилась также и датированная 29 апреля 1906 г. квитанция об отправк е посылки с конкурсными эскизами – «одинъ ящикъ архит. чертежей» через почтовую фирму «Гергардъ и Гей»⁶. Данный документ подтверждает, что все комплекты чертежей в самом деле возвращены в Сербию и отсутствуют в российских архивах.

Изложенное показывает, что просьба Общества по строительству храма св. Саввы в Белграде была воспринята Императорской академией художеств в Санкт-Петербурге с большим вниманием и почтением к высокой цели увековечения памяти наиболее почитаемого сербского национального святого. К работе в комиссии, созданной ИАХ с целью подготовки конкурса на лучшее архитектурное решение храма св. Саввы в Белграде и оценки конкурсных проектов, были привлечены видные русские церковные зодчие своего времени.

Академия внимательно выполнила все просьбы Общества – об усовершенствовании объявления конкурса и оценке конкурсных проектов, кроме просьбы об их доработке, которая, по рекомендации Бенуа, была отклонена из соображений трудности удовлетворения чужому национальному вкусу.

Б. Несторович пишет, что в период до Первой мировой войны проект строительства храма св. Саввы не был реализован в силу нехватки средств [Несторовић 2006: 516]. Однако изучение материалов РГИА показывает, что Общество даже торопило Академию с оценкой проектов1, что позволяет предположить наличие в 1906 г. некоторых возможностей или хотя бы надежды на скорое воплощение одного из них на практике. Можно предположить, что основным препятствием к дальнейшему продвижению замысла в довоенный период [Јевић, Ацовић, Миловановић 2009: 85] стало принятое Обществом на себя в 1904 г. обязательство полностью последовать рекомендациям ИАХ2, а Академия в итоге не одобрила для реализации ни один из проектов [Јевић, Ацовић, Миловановић 2009: 85].

Двумя ключевыми замечаниями конкурсной комиссии Императорской академии художеств к представленным проектам были: а) многочисленные архитектурные недостатки и расхождения с требованиями монументальной архитектуры; б) недостаточное соответствие высокой цели, для которой они предназначались. Помимо недоработок и ошибок, некоторые проекты отмечены слишком заметным стилистическим влиянием невизантийских (неправославных и даже нехристианских) архитектурных традиций. Взыскательная критика русских академиков выявила ощутимый разлад между замыслом храма и той манерой, в которой на тот момент работали и собирались его воплотить сербские архитекторы – участники конкурса. Можно сказать, что в итоге позиция комиссии Императорской академии художеств спасла Общество от поспешной и заведомо неудачной попытки реализации замысла общенационального значения, направив мысль национального творческого сообщества в русло идей, которые двадцать лет спустя нашли воплощение в итоговом проекте храма, выполненном на основе конкурсных работ А. Дероко и Б. Несторовича [Јевић, Ацовић, Миловановић 2009: 101, 103, 106].

Из одной работы в другую без ссылок на какие-либо конкретные источники переходит информация, что три проекта храма св. Саввы, признанные Академией в Санкт-Петербурге лучшими, принадлежали Светозару Ивачковичу, Димитрию Т. Леко и Савве Димитриевичу – выдающимся сербским архитекторам конца XIX – начала XX в. [Несторовић 2006: 516; Кадиjевић 2007: 124; Храм… 2021: 23].

Как классическая монография Б. Несторовича [Несторовић 2006: 516], так и современный фундаментальный труд А. Кадиевича [Кадиjевић 2007: 124125] отмечают важное место первого конкурса на проект храма св. Саввы в истории сербской архитектуры начала XX в. Подчеркивая интерес к представленным на конкурс 1904–1905 гг. проектам, упомянутые авторы вместе с тем отмечают, что рассматривавшиеся в Санкт-Петербурге эскизы остаются для них неизвестными. «У нас нет никакого представления о представленных на тот конкурс работах», – признает Б. Несторович [Несторовић 2006: 516]. В настоящей статье на основе архивных документов продемонстрировано, что 29 апреля 1906 г. конкурсные проекты были отосланы почтой в Сербию, что объясняет и их отсутствие в российских архивах. При этом местонахождение архивов Общества за 1900-е гг., в отличие от других периодов истории этой организации, ныне неизвестно, чем, видимо, может быть осмыслен факт их неизвестности для исследователей.

В условиях недоступности для исследования самих по себе конкурсных эскизов единственным источником сведений о них остаются отложившиеся в РГИА пояснительные записки, а также подробные отзывы об их достоинствах и недостатках, подготовленные в 1906 г. членами Императорской академии художеств. Однако их рассмотрение заслуживает отдельного исследования.