Индивид как центральная фигура конструирования социальной реальности

Окружающий нас мир существует независимо от нас. Чем больше наш социальный опыт, практические навыки, образованность, тем больше мы знаем о реальности, и это знание представляется нам целостным. На основе этого знания мы конструируем мир в своем сознании, что позволяет нам оценивать действительность. Конструирование социальной реальности основывается на природном человеческом свойстве и зависит от определенной степени культуры, ценностей, общественных отношений и норм, принятых в данном сообществе, деятельности по конструированию нового или его внедрению в жизнь на основе имеющегося опыта.

Хаотичность, склонность человека к принятию решений на основе собственной воли, в том числе вопреки здравому смыслу, мнению окружающих, соображениям законов, обычаев, правил является существенной проблемой социальной реальности.

Активным началом социальности реальности является деятельность. Деятельность индивида зависит от социально обусловленных возможностей и его способности к ее самостоятельному осуществлению. Деятельность также зависит от принятых в обществе моделей поведения, жизненных концепций. Жизненные концепции могут протекать в трех направлениях: человек следует традициям и природе, человек действует согласно традициям и устоям, человек изменяет мир путем личного самосовершенствования или путем инноваций. Деятельность протекает на основе признанных ценностей через механизмы социальной нормы. Ценностная ориентация порождает проблему идеала – достижение желаемого.

Проблема идеала неразрывно связана с утопией. Утопии несут на себе следы социальной реальности и меняются под воздействием социальных изменений. «Утопия оказывается маркером границ реальности <…> те состояния сознания и высказывания, которые вообще никак с реальностью не соприкасаются, не просто покидают пределы или границы реальности, но и выходят за границу самой границы реальности, никак с ней не “соприкасаются” и соответственно никак не маркируют таковую границу реального и нереального, теряют конститутивное значение инструмента конструирования реальности через различение реального и нереального» [1, с. 302]. «Утопия участвует в разрушающих процессах существующего социального порядка. В современном обществе утопия получает статус отдаляющегося горизонта будущего и служит «маркером границ реальности» [2].

«…Индивид в его персональном поведении всегда принужден – в том случае, если он не прибегает к попыткам разрушить существующие социальные структуры – к тому, чтобы отвлекаться от своих благородных мотивов» [3, с. 89]. Идеология устанавливает порядок, хотя им не является, и служит неким идеалом, который, если не будет реализован в будущем, реализовался уже в прошлом и служит основой социального порядка. «Идеология <…> получает функ- цию маркировать социальную реальность как способность сопротивляться разрушению утопическим идеям» [4].

«Идеология указывает на идеалы уже нереализуемые (в идеальном виде) в обществе, но именно поэтому мы можем узнать, что же в обществе имеет место: идеал «христианской братской любви» дает возможность критериального определения социальной реальности как любви лишенной (пусть даже этот идеал и продолжает мотивировать индивидов). Утопия со своей стороны указывает нам на идеалы, еще нереализованные в обществе, но именно поэтому посредством попыток их реализации социальный порядок тестируется на реальность и подтверждает свою устойчивость и воспроизводимость» [5]. Таким образом, эти социальные конструкции реальны в смысле ценностного отношения к окружающему миру.

Уникальность жизненного мира, его сходство и многообразие различий, имеющее особые формы и способы реализации на уровне повседневности – это свойства социальной реальности и индивида. Индивид не существует вне социальной реальности, он отражает в себе ее свойства, при этом активно учувствует в ее конструировании, дает импульс к развитию. Социальная среда побуждает индивида к активному творчеству при необходимости, неудовлетворительной потребности. Индивид становится центральной фигурой в конструировании социальной реальности. Индивид уникален, однако то, что присуще ему может быть присуще многим: что подходит для одного, то подходит для многих, следовательно, формы жизнедеятельности одного есть формы жизнедеятельности другого, что порождает сходные реакции в социальной среде. Это не означает, что все это характерно для всего общества. Идея «счастливого будущего всех» остается утопией.

Конструируя социальную реальность, индивид сталкивается со следующими проблемами: проблема множественности реальностей, проблема факторов познания, проблема границ нормативности. Созидательная деятельность индивида должна ориентироваться в рамках развития самого окружающего мира, сконструировать можно только то, что согласовано с внутренними тенденциями. Поэтому необходимо знать пути развития социальной среды – не просто ожидать будущее, а понимать различные варианты, его образы, конструируя желаемое будущее, строить самого себя. Кроме того, конструирование социальной реальности должно проходить через согласование между индивидом и сложными социальными процессами, поскольку конструируемый индивид и конструируемая социальная реальность составляют процессуальное единство. Конструируя, индивид берет на себя все бремя ответственности за получаемый результат, он должен действовать не «потому что», а «с целью того чтобы».

Социальная реальность предстает как поле игры по определенным правилам. Знание правил позволяет участникам либо принимать их, либо обходить. Единого, универсального общества больше не существует, ему на смену приходит такая реальность, где различные социальные силы оспаривают друг у друга право на историчность, доминирование не только в политическом, но и культурном поле. Отсюда часто возникает картина хаоса и полной свободы выбора не только образа жизни, но и базовых основ мировоззрения.

Таким образом, основная гипотеза заключается в двунаправленном конструировании социальной реальности. Первое направление связано с господством мнений и взглядов социокультурной среды, идеологической направленностью: «У большинства людей нет собственного мнения, и надо, чтобы оно входило в них извне под давлением, как смазка в механизм. А для этого надо, чтобы духовное начало, каким бы оно ни было, обладало властью и осуществляло ее, дабы те, кто не задумывался – а таких большинство, – задумались. Иначе сообщество людей станет хаосом и – хуже того – историческим небытием» [6, с. 121], второе – с возможностью свободного выбора непосредственно самим индивидом.

Выявляется соотношение «свободного» и «навязанного» в конструировании социальной реальности. Различные социальные институты управляют, а порой навязывают определенные стандарты и правила. В данном случае можно сказать об установившемся в мире «обществе потребления». В нем перед индивидом ставится вопрос о его принадлежности тому или иному направлению; она зависит от его возможностей. Как говорил Р. Музиль: «Возможности пробуждают реальность, и нет ничего нелепее, чем отрицать это» [7, с. 39]. Люди вынуждены ограничивать свой выбор, который задан экономическими рамками. «Однако такой человек – явление не очень-то простое. Поскольку его идеи, если это не пустые химеры, суть не что иное, как еще не рожденные реальности, у него, естественно, тоже есть чувство реальности: но это чувство возможной реальности, а оно достигает своей цели куда медленнее, чем присущее большинству людей чувство их реальных возможностей» [8].

Приоритет влияния социальной среды ограничивает возможность свободного выбора и пространства, устанавливает систему ценностей и норм, присущую определенному кругу, где «всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же,

“как и все”, и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью» [9, с. 19]. Такая неотличимость невыделенных ничем людей может привести к обессмысливанию социальной реальности и превращению общества в массы, становясь стержнем нашего времени.

Ссылки:

• 1.    Антоновский А.Ю. Социоэпистемология о пространственно-временных и личностных измерениях общества. М., 2011.

• 2.    Там же. С. 306.

• 3.    Мангейм К. Идеология и утопия // Диагноз нашего времени. М., 1995.

• 4.    Антоновский А.Ю. Указ. соч. С. 307.

• 5.   Там же. С. 310.

• 6.   Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс: сб. / пер. с исп. М., 2002.

• 7.   Музиль Р. Человек без свойств. Кн. 1. М., 1994.

• 8.   Там же. С. 39.

• 9.    Ортега-и-Гассет Х. Указ. соч. С. 19.