Индустриализация Финляндии и российские предприниматели

In the article the history of Russian industry in Finland in the first period of its industrialization is researched. The Russian industrial objects are studied the scale and value of Russian businessmen activity is depicted in Finland industry; there was made the comparable analysis with the same activity of the foreign and Finland businessmen. The important tendency of interest decrease of the Russian businessmen towards Finland business by the end of the XIX th century is observed in the article.

В некоторой степени проблема русского предпринимательства в Финляндии затрагивалась в финской исторической науке. Мы знаем ряд русских компаний, которые действовали в Финляндии в период нахождения ее в составе Российской империи (период автономии); меньше известно о русских фирмах в первые десятилетия независимости страны [6]. Мы примерно знаем, в каких отраслях действовали русские компании, но они никогда не были предметом комплексного исследования. Деятельность многих компаний не может быть прослежена вследствие недостатка данных, которые рассеяны в архивных документах, так как регистрацией фирм занимались разные государственные учреждения, а определенная часть их деятельности находилась вне государственного учета. Так, привилегии русских дворян обеспечивали им благо- приятное положение в Финляндии. Они были освобождены от обязанности регистрировать свои предприятия у финских властей.

В данной работе мы остановимся на истории русского промышленного предпринимательства в Финляндии в первом периоде ее индустриализации. В основном иностранные предприниматели начинают деятельность в другой стране с целью получения доступа к природным ресурсам, завоевания рынков сбыта для товаров, обхода таможенных барьеров или получения особых преимуществ в принимающей стране для осуществления деятельности. Принимающая страна может опасаться потери экономической независимости, столкнуться с оттоком прибыли или усилением конкуренции — кошмаром для местных предпринимателей. С другой стороны, принимающая страна, как пра- вило, имеет основания приветствовать приток нового капитала, новых технологий и производственных навыков, поскольку они способствуют росту ВВП, уровня занятости и, возможно, экспорта [3; 9; 24].

Задача данной работы — рассмотреть принадлежащие русским предприятия, оценить масштаб деятельности русских предпринимателей в промышленности Финляндии и рассмотреть ее значимость, а равно и сравнить ее с подобной деятельностью как иностранных, так и финских предпринимателей. Насколько велики были масштабы собственности и предпринимательской активности русских в Финляндии? Почему они открывали свой бизнес в Финляндии? Руководствовались ли русские предприниматели теми же мотивами, что и другие иностранные предприниматели, или особое положение Финляндии в Российской империи придавало этим мотивам специфические черты? Каковы были выгоды от русского предпринимательства для финской и российской экономики? Мы не возьмемся за расчет точной оценки доли России в экономике Финляндии, так же как не сможем отследить деятельность всех российских компаний. Нам известны наиболее важные из них и, очевидно, значительная часть относительно мелких. Это позволит в достаточной степени оценить значение русского промышленного предпринимательства в Финляндии. Изучение судьбы русских компаний в течение длительного интервала времени позволит рассмотреть динамику русского предпринимательства и ответить на вопросы о том, когда русские компании занимали наиболее прочные позиции, когда и — в некоторых случаях— почему их значение снизилось? Поскольку среди отраслей, в которых были заняты российские компании, наиболее значимыми были металлургия и горное дело, мы остановимся на них более подробно.

Официальное положение русских предпринимателей в Финляндии

Меркантилистские принципы шведского общества, во многих аспектах ограничивавшие свободу торговли в Финляндии, постепенно сходили на нет в течение XIX столетия. С другой стороны, в то время были введены некоторые новые регулирующие правила, развитие которых ускорилось после обретения независимости Финляндии.

Меркантилистские принципы требовали определенных доказательств наличия профессиональных навыков и/или благосостояния для открытия бизнеса. В Выборге бюргерские права на занятие некоторыми видами торговли предоставлялись состоятельным людям, подтверждения квалификации не требовалось. С введением статутов о свободе торговли (1859, 1868 и 1869 гг.) требования к квалификации коммерсантов были снижены, но были введены новые ограничения по национальному признаку. Основными законодательными мерами, касавшимися иностранцев или русских, были следующие:

— 1832 г. — права бюргеров (купцов, ремесленников) были закреплены лишь за финскими гражданами;

— 1851 г. — любой иностранец, кроме русского дворянина, мог приобрести недвижимость в Финляндии лишь с разрешения Сената;

— 1883 г. — для проведения горнорудных разработок иностранцам стало необходимо получить лицензию;

— 1886 г. — банковское дело стало прерогативой лишь финских граждан;

— 1891 г. — расширение прав иностранцев: граждане России, кроме евреев, получили право приобретать недвижимость без разрешения финских властей, если они имели право приобретать недвижимость в России;

— 1895 г. — введено правило, согласно которому в компаниях с ограниченной ответственностью большинство членов правления должны были быть финнами;

— 1919 г. — установлено, что иностранцы должны были получать от губернаторов разрешения на занятие торговлей или профессиональной деятельностью; требовались гарантии налоговой платежеспособности;

— 1920 г. — иностранцы потеряли право приобретать недвижимость в провинции Выборг;

— 1939 г. — иностранцам и компаниям с ограниченной ответственностью, бо- лее '/5 активов которых принадлежало иностранцам (так называемые опасные компании), было вменено в обязанность получать разрешение на приобретение недвижимости в Финляндии от правительства. Это правило оставалось в силе до 1993 г., т. е. практически до вступления Финляндии в ЕС.

Многие иностранные предприниматели обходили налагаемые на них ограничения, принимая финское гражданство. Есть примеры, когда иностранцы становились финскими подданными одновременно с началом своей экономической деятельности (например, торговцы Стокманн и Па-улиг). С другой стороны, иногда сложно решить, как мы должны рассматривать натурализованных предпринимателей с иностранными корнями. Таковых было особенно много в юго-восточных областях Финляндии, которые были присоединены к России по мирным договорам 1721 и 1743 гг. и возвращены в состав Великого княжества Финляндского в 1812 г. Например, в Выборге как многочисленные русские, так и немцы занимали ведущие административно-экономические позиции до 1880-х гг. [15, р. 392].

Мы не знаем количества российских подданных, проживавших в Финляндии в рассматриваемый период, но демографическая статистика показывает, что число людей, признававших русский язык в качестве родного, выросло с 4 000 до 7 300 в 1865—1910 гг., что составляло около 0,2 % всего населения [4].

Развитие экономики и промышленности в Финляндии

В середине XIX в. Финляндия была бедной, отсталой аграрной страной с очень небольшим промышленным и торговым сектором. Начиная с 1840-х гг. мы видим некоторые благоприятные изменения в экономике, которые позднее привели к индустриализации. Вытеснение с рынка шведских денег и окончательное принятие российской денежной системы, а начиная с 1860-х гг. внедрение финских денег, а также снижение таможенных пошлин в 1840-е гг. стали, возможно, решающими факторами, запустившими механизм экономического развития.

В 1845—1938 гг. темпы роста обрабатывающей промышленности были очень высокими (5,2 % в год), увеличивалась и ее доля в ВВП, а в ней самой происходили серьезные структурные изменения (табл. 1). Текстильная промышленность, предвестник современной механизированной индустрии, находилась в упадке, как и горное дело и металлургия. Лесопильная промышленность вставала на ноги в течение XIX в., но, несмотря на ее быстрый рост, в 1930-е гг. ее опередила целлюлозно-бумажная промышленность и другие отрасли. С 1860 по 1938 г. ВВП ежегодно возрастал на 2,7 %, а в расчете на душу населения — на 1,7 % в год [5, р. 114, 120—121; 8, р. 192—193].

Русские предприниматели в финской лесопильной промышленности

Лесопильная промышленность была одной из тех отраслей, где русские пред-

Таблица 1 [5, appendix tables; 23, appendix tables; 8, p. 192—193].

Структура финской промышленности (в %), объем промышленного производства и доля промышленности в ВВП, 1860—1939 гг.

Показатель	1860—1864	1900—1904	1935—1939
Производство продуктов питания, табачных изделий и напитков	14	17	14
Текстильная, швейная, обувная и кожевенная промышленность	27	18	14
Лесопильная и деревообрабатывающая промышленность	12	20	13
Целлюлозно-бумажная промышленность	2	9	15
Горное дело, металлургия и производство средств передвижения	33	22	21
Прочие отрасли	12	14	23
Всего	100	100	100
Объем производства, 1926 = 100	5	37	201
Доля промышленности в ВВП, %	8,1	16,1	23,5

приниматели играли довольно существенную роль. Когда в 1812 г. Старая Финляндия была воссоединена с Финляндией, в ней существовало несколько промышленных предприятий, принадлежавших русским помещикам. Это были преимущественно лесопильные заводы, использовавшие водяную энергию, а также чугунолитейные заводы и шахты. После 1812 г. русские также продолжали активно приобретать лесопильные заводы в восточной Финляндии.

Графиня Анна Орлова-Чесменская, владелица поместья Сальми-Суоярви, владела 13 лесопилками в 1820-е гг., являясь, таким образом, крупнейшим собственником в этой отрасли в Финляндии. Она продала свои предприятия Федулу и Сергею Громовым, предпринимателям из Санкт-Петербурга. Громовы владели и другими предприятиями: несколькими лесопилками в русской Карелии, а также торговой фирмой. Наследник Федула Громова Василий Громов продал имение Сальми-Суоярви с лесопилками в 1856 г. Горному департаменту Министерства финансов Российской империи. К тому времени лесопилки Громовых были постепенно закрыты, кроме одной, перешедшей в финскую собственность в 1860 г. [1, р. 188—189; 16, р. 228]. Позднее Громовы приобрели еще несколько лесопилок в регионе, основав фирму «Громов и Ко». Русские купцы из Выборга: Тимофей Ти-чанов, Петр Чусов и Ефим Никифоров — были одними из первых активных основателей и покупателей лесопилок. Вместе они владели девятью лесопилками в провинции Сайма в 1820-е гг. Впоследствии они открыли еще несколько предприятий в этом районе [1, р. 184; 22, р. 65].

До 1860 г. в Финляндии деятельность лесопильных предприятий регулировалась жесткими ежегодными квотами на вырубку леса. По-видимому, правительство Финляндии выделяло очень высокие квоты, свободные от налогов, для лесопилок Старой Финляндии, где они были больше, чем где-либо по стране. Когда лесопилки Громовых были обложены налогами в 1837 г., они начали вывозить лес с финской стороны на свои лесопилки в России, поскольку в Олонецкой губер- нии налоги были ниже [11, р. 97; 16, р. 228]. Освобождение от налогов, возможно, способствовало активному открытию лесопильных заводов в Старой Финляндии в период непосредственно после присоединения Финляндии к России.

Расцвет русских лесопильных предприятий пришелся на 1830—1840-е гг. К концу 1850-х гг. этот вид бизнеса стал клониться к упадку. В 1835 г. русским принадлежало 8 лесопилок из 35, в 1855 г. — 7—9 из 43. Их владельцами являлись прежде всего торговые дома, ориентированные на экспортную торговлю. На этих предприятиях были заняты четверть всех рабочих отрасли (Подсчеты Ю. Микколы основаны на работе М. Нурккала) [16, р. 231; 19, table 11 and 13]. Многие лесопилки были проданы финскому консорциуму Hackman & Co и фирмам «Йохан Колиис» (Johan Koliis) или «Пауль Валь и Ко» (Paul Wahl & Co) в 1850-е гг. (Хакман был немецким коммерсантом, осевшим в Финляндии в 1790-е гг.; его потомки со временем получили финское гражданство. Hackman & Co была семейной фирмой в Финляндии до 1970-х гг.). Некоторые из них просто прекратили существование, например, сгорели. Двое предпринимателей, Тичанов и Чусов, получили финское гражданство. В начале 1850-х гг. действовали шесть русских лесопилок, в 1860 г. — возможно, одна или две. Об одной из них нам известно точно. Это был русско-британский лесопильный завод «Сахансаари» в Оулу, перестроенный компанией Ebeling & Albers в 1859 г. В 1871 г. он был продан финской компании Bergbom [16, р. 233; 10, р. 82—83; 1, р. 184—185].

Другие русские предприниматели занялись созданием паровых лесопилок после отмены ограничений на лесозаготовки в 1860 г., но их число было незначительным. Мы знаем лишь о нескольких российских паровых лесопилках помимо «Сахансаари», а именно о заводе «Хасан-ниеми» в Йоэнсу (1861 — 1875 гг.), «Нур-мисаари» (1871 —1917 гг.) и «Импилахти» (1893— 1917 гг.). Последние две принадлежали компании «Громов и Ко» и были проданы норвежской компании Diesen Wood Co в 1917 г. Федор Сергеев вместе с К. Росениусом (C. Rosenius) владел лесопилкой Пёллякяля в 1890—1893 гг. Лесопильное заведение «Райвола», принадлежавшее Илье Галкину, и паровая лесопилка «Райвола», основанная в 1898 г. и принадлежавшая петербургскому торговому дому «Роберт Петц» (Robert Paetz), были, по данным Й. Аве-найнена, среднего размера предприятиями [1, p.254; 16, p. 231—232].

Нет сомнений, что русские сравнительно быстро осознали выгоду открытия лесопильных заводов в восточной Финляндии. Остается, впрочем, непонятным, почему эти предприятия пришли в упадок, когда на рубеже 1860-х гг. ограничения на лесозаготовки, наконец, были отменены, а с 1870 г. в Западной Европе значительно вырос спрос на обработанную древесину.

Во всей Финляндии во второй половине XIX в. было немного лесопилок, принадлежавших иностранцам. По расчетам Кая Хоффмана, количество основанных в 1870—1900 гг. лесопилок, принадлежавших иностранцам, было 11. В 1885 г. действовало пять иностранных лесопильных предприятий из общего их числа 63 (с объемом годового производства свыше 1 000 м3 древесины), которые производили 16 % обработанной древесины. Некоторые из них являлись весьма крупными и современными. Хоффман лишь упоминает об одной русской паровой лесопилке, «Са-хансаари». Не исключено, что данные неполны, поскольку Хоффман не учитывал мелкие лесопилки [11, р. 80—84].

Русские предприниматели в финской металлургии и горном деле

Позиции русских предпринимателей в Финляндии до 1918 г. были наиболее прочными в металлургии и горном деле. Согласно Эверту Лайне в период нахождения Финляндии в составе Российской империи 12 горнодобывающих и металлургических компаний принадлежали русским владельцам. Среди них были:

• 1.    Чугунолитейный завод «Райвола», действовал в 1800—1874 гг., продан финскому правительству в 1882 г.

• 2.    Сталелитейный завод «Пейппола», малое предприятие, действовал в 1830— 1840-е гг.

• 3.    Чугунолитейный завод «Херайоки», около 1810—1840 гг., масштаб деятельности небольшой.

• 4.    Чугунолитейный и лесопильный завод «Св. Анна», 1814—1905 гг.

• 5.    Чугунолитейный завод «Сумпула», затем небольшой литейный цех и машиностроительный завод, 1827—1897 гг.

• 6.    Медные и оловянные шахты, литейный цех и чугунолитейный завод в Питкяранте, начало деятельности в 1810-е гг., широкомасштабная деятельность в 1840—1860-е гг. и в 1880—1903-е гг., также некоторые мелкие шахты, бутылочная фабрика и фабрика по производству красной охры.

• 7.    Чугунолитейный завод «Юнтедас», 1858—1900 гг.

• 8.    Чугунолитейные заводы «Хутоко-ски», «Хаапакоски» и «Орави» Николая Путилова, 1857—1879 гг.

• 9.    Шахта и чугунолитейный завод «Лупикко», 1866—1903 гг., в 1860— 1861 и 1888—1904 гг. был связан с заводами в Питкяранте.

• 10.    Чугунолитейный завод «Карттула», 1867—1907 гг.

• 11.    Фабрика «Выборг-Перо» по производству гвоздей с 1862 г., с 1873 г. — частично в русской собственности; действовала как минимум до 1908 г.

• 12.    Небольшой чугунолитейный завод в Панкакоски, принадлежал фабрике «Выборг-Перо» в 1885—1891 гг.

Шесть из этих компаний вели активную производственную деятельность на протяжении значительного периода времени. Интересы некоторых из них выходили за рамки металлургии. Например, им принадлежали небольшие мукомольные предприятия и лесопилки преимущественно местного значения, а также крупная бутылочная фабрика и фабрика по производству красной охры. Русские были наиболее важной группой среди иностранных собственников в металлургии и горном деле.

Судьба компаний оказалась различной, но можно выделить некоторые общие черты. Практически все они приобретались для снабжения машиностроительных и оборонных заводов железом, преимущественно в Санкт-Петербурге, а также в районе Петрозаводска. Железо, производимое из местной озерной и болотной руды, было хорошим сырьем для отливки орудий. Десять из 18 финских чугунолитейных заводов, перерабатывавших озерную и болотную руду, находились во владении русских. Некоторые из них также перерабатывали чугун, импортируемый из Швеции. Фабрика «Выборг-Перо» по выделке гвоздей была единственным значительным предприятием по производству металлоизделий. Остальные производили сырой металл, прежде всего предназначенный для дальнейшей обработки, и отправляли его в Россию.

Металлургия в Финляндии имеет долгую историю. Первые чугунолитейные заводы были основаны в XVII в. на юго-западе страны для переработки шведской железной руды, поскольку в некоторых железорудных районах Швеции стало не хватать леса для производства древесного угля. Известные финские месторождения железа были бедны по содержанию металла в руде, но в центральных и восточных частях Финляндии железо традиционно выплавлялось из озерной и болотной руды в небольших традиционных печах. Импорт шведской железной руды для выплавки металла на юго-западных чугунолитейных заводах продолжался и после присоединения Финляндии к Российской империи. До 1857 г. он квотировался, а затем осуществлялся свободно.

Русские владельцы металлургических и горнорудных предприятий относились к трем разным группам. Во-первых, это было русское представительство в лице либо Олонецкого горнозаводского округа, либо Артиллерийского департамента Военного министерства, отвечавших за чугунолитейное производство и горное дело («Райвола», «Св. Анна»). Во-вторых, русские дворяне, владевшие поместьями в Старой Финляндии, также пытались разрабатывать природные ресурсы региона («Питкяранта», «Св. Анна», «Юанкоски», «Сумпула»). Предприятия «Питкяранта» и «Св. Анна», основанные дворянами, не были ни прибыльными, ни долговременными. «Сумпула» принадлежала семье Фок с 1828 по 1897 г., когда ее деятельность прекратилась, а «Юанкоски» сравнительно долгий период (1848—1900 гг.) принадлежала Пономаревым.

Третьей группой собственников были русские купцы и промышленники. Некоторые из них действовали в одиночку, некоторые создавали компании (Громовы, Николай Путилов, «Э. М. Мейер и К°»., Ладожская компания, владельцы «Карт-тула». Эти предприниматели часто имели другие экономические интересы в Санкт-Петербурге и окрестных русских и карело-финских районах. Иногда некоторые иностранные предприниматели, жившие в Петербурге, на некоторое время становились владельцами чугунолитейных заводов. Торговый дом «Э. М. Мейер и Ко» имел трех партнеров — из Великобритании, Германии и России. В основе своей это был банкирский дом, но с диверсифицированной сферой экономических интересов. Из-за долгов «Райвола», «Питкяранта» и «Лупикко» перешли в собственность «Э. М. Мейер и Ко» на более или менее длительное время.

Первые попытки русских предпринимателей обосноваться в финской металлургии оказались неудачными, но в 1850—1860-е гг. бизнес стал приносить плоды. Этому, а также развитию финской металлургии в целом способствовали несколько факторов. Во-первых, открытие канала Сайма в 1856 г., который облегчил доставку грузов из восточной Финляндии к Финскому заливу; во-вторых, ослабление унаследованных от Швеции ограничений на экспорт железа в 1857 г.; в-третьих, внедрение процесса пудлингования, который стал эпохальным нововведением в обработке озерного и болотного сыродутного железа. Углерод и излишки фосфора теперь можно было удалить из руды, а полученную таким образом сталь использовать для производства орудий и боеприпасов. Наконец, новый таможенный тариф 1859 г. отменил большинство пошлин на экспорт из Финляндии в Россию, экспортные квоты были значительно увеличены. Впрочем, и ранее ряд товаров был освобожден от пошлин или устанавливались квоты для отдельных товаров или компаний. Финский импорт из России был почти полностью беспошлинным на протяжении всего периода автономии. Кроме периода

1857—1877 гг., русские импортные пошлины были выше финских. Это побуждало предпринимателей импортировать сырье из-за границы в Финляндию, обрабатывать его и экспортировать в Россию готовые изделия беспошлинно.

Этот бум продолжался до начала 1870-х гг., но технологический и транспортный прогресс снова изменил ход событий. Внедрение бессемеровского способа производства стали с 1850-х гг. и мартеновского метода с 1870-х гг. дало определенное преимущество крупному чугуно- и сталелитейному производству, долгое время неосуществимому в Финляндии. Это был удар по конкурентоспособности финской металлургии. Развитие транспорта и технологии дало России возможность расширить собственное производство железа в южном районе (Донбасс), что еще сильнее ослабило конкурентоспособность финского железа в России. Небольшие финские чугунолитейные предприятия были обречены на поражение в конкурентной борьбе. Они основывались на старых производственных методах и в основном использовали древесный уголь [20, р. 118].

Мы можем прояснить значение принадлежавших русским предприятий для определенных лет, хотя имеющиеся данные носят отрывочный характер. В 1872 г. доля русских предпринимателей в производстве чугуна была достаточно высокой — 55 %. Часть чугуна затем перерабатывалась на тех же заводах, часть продавалась на сторону. Доля принадлежащего русским производства железа в слитках, выработанного из озерной и болотной руды, также была очень высокой (72 %). В 1860 г. доля принадлежащего промышленного производства, контролируемого российскими предпринимателями, была высокой: если исключить данные по заводам «Райвола», она составляла около */ чугуна и '/5 железа в слитках [14, р. 728—741]. После того, как деятельность чугунолитейных заводов «Райвола» и Путилова была прекращена, доля русских предприятий в производстве чугуна значительно упала (до 23 %), а их удельный вес в производстве железа в слитках стал незначительным в конце 1870-х гг. (3 %). Производство литых и кованых металлических изделий было исключением. Только «Юанкоски», «Панкакоски» и «Перо» периодически занимались их выпуском.

Экспорт железа являлся важной статьей финской торговли с Россией на протяжении большей части периода до 1918 г. Около 2/3 всего произведенного в Финляндии чугуна и половина железа в слитках вывозились из страны, причем Россия в 1860—1884 гг. являлась основным импортером. Это означает, что в 1860—1870-х гг. значительная доля чугуна и железа производились русскими. К 1880 г. более значительная часть экспорта находилась в руках финнов. К концу периода автономии состав экспорта изменился в пользу готовых изделий, а не сырого металла [14, р. 726—741; 20, appendix tables].

С 1870-х гг. участие русских в металлургии заметно снизилось. В 1890 г. их доля в добывающей и металлургической промышленности составляла 6,5 % от суммы годового производства. К тому времени действовало шесть предприятий, принадлежавших русским предпринимателям. В 1908 г. осталась лишь фабрика «Перо» по производству гвоздей, а доля русских фирм в горнодобывающей промышленности и металлургии отрасли упала до 1 %.

За 1860—1913 гг. объем производства горнодобывающей и металлургической промышленности Финляндии вырос в 10 раз, увеличиваясь в среднем на 4,4 % в год [5, р. 105]. Одновременно произошли глубокие структурные изменения в отрасли (табл. 2). Снизилась доля горнорудной промышленности, хотя в абсолютных измерениях объем добычи возрос. Чугун и железо в слитках утратили лидирующие позиции, причем сократился даже абсолютный объем производства. Производство изделий из металла за тот же период, напротив, увеличилось в 15 раз, а объем машиностроительной продукции и выпуск стальных судов — по меньшей мере в 40 раз. В 1913 г. на машиностроение приходилось около 2/3 суммы производства отраслей тяжелой промышленности.

В этих структурных изменениях отразилась окончательная сдача позиций дре-

Таблица 2 [5, p. 105]

Структура производства горнодобывающей и металлургической промышленности Финляндии по добавленной стоимости (тыс. финских марок, текущие цены, процентное выражение), 1860—1913 гг.

Год	Добыча руды	Производство чугуна	Производство железа в слитках	Металлоизделия	Машиностроение, стальные суда	Всего
1860	Доб 876	авленная стоим 1 220	ость 1 197	975	892	5 160
1872	899	1 281	2 532	1 254	2 766	8 732
1890	1 298	663	2 245	3 514	9 057	16 777
1908	3 438	143	1 950	12 404	21 758	39 693
1913	4 520	248	2 844	14 022	33 786	55 420
1860	Про 17,0	центная доля 23,6	23,2	18,9	17,3	100
1872	10,3	14,7	29,0	14,4	31,7	100
1890	7,7	4,0	13,4	20,9	54,0	100
1908	8,7	0,4	4,9	31,2	54,8	100
1913	8,2	0,4	5,1	25,3	61,0	100

весноугольной металлургии по сравнению с новыми чугунолитейными заводами в России, Центральной и Восточной Европе, работавшими на коксе. Взамен в Финляндии получили развитие сравнительно крупные машиностроение и судостроение, а также производство металлоизделий, основанное на импортном железе. Продукция этих отраслей реализовывалась в Финляндии и России.

Российские предприниматели остались в стороне от этого процесса. Их деятельность прекратилась с закрытием заводов по переработке финской озерной и болотной руды. Они не приняли участие ни в создании машиностроения, ни в зарождении электротехнической промышленности Финляндии. Машиностроительная отрасль получила развитие в самой России, вследствие чего русские товары конкурировали с финскими.

Прочие русские промышленные компании в Финляндии

В восточной Финляндии существовали также несколько принадлежавших русским стекольных заводов, некоторые из которых были основаны еще до 1809 г. в Старой Финляндии. Они были ориентированы на рынок Санкт-Петербурга, выпуская оконное стекло, бутылки и товары повседневного спроса. Оконное стекло изготавливалось этими заводами из чистого кварцевого песка Ладожского озера, что обеспечивало высокую прозрачность стекла. Стеклодувы и квалифицированные рабочие приезжали в основном из Германии, иногда из Швеции. Остальные рабочие были либо финнами, либо русскими. Финские стекольные заводы оставались в основном мелкими, производя простое оконное стекло, бутылки и бытовые стеклянные изделия.

Два стекольных завода — «Лейстиля» (1801 — 1865 гг.) и «Яппиля» (1802— 1846 гг.) в Усикиркко близ русской границы — были основаны русскими стеклодувами. В 1840-е гг. они перешли к Йозефу Шультису и благодаря успешной работе заняли 23-ю строчку в списке ведущих компаний Финляндии. Заводы не отличались широкомасштабным производством ввиду недостатка древесного топлива, хотя перспективы сбыта продукции в районе Санкт-Петербурга были благоприятными [2, р. 166—171].

Крупнейшими русскими стеклодельными предприятиями были завод «Роккала» (1788— 1920) и родственные фабрики «Куккола» (1772—1822) и «Киркконие-ми» (1892—1926). «Кирккониеми» была крупным производителем зеркального и оконного стекла. В 1811 —1860 гг. «Рок-кала» принадлежала русскому правительству, находясь в ведении Министер- ства Императорского двора и уделов. «Роккала» являлась единственной в России фабрикой по производству зеркал, и ее монопольное положение охранялось высокими таможенными пошлинами. В 1844 г. «Роккала» была третьим по величине финским предприятием по числу рабочих. После 1860 г. находилась в собственности разных частных владельцев, некоторые из которых были немецкого происхождения. Деятельность предприятия в 1860— 1875 гг. протекала вяло, но затем наметился подъем [2, р. 71—88].

В 1887 г. владелец медных и оловянных рудников и литейного завода в Питкяранте, компания «Э. М. Мейер и Ко», основала там и бутылочную фабрику (1887— 1899). Предприятие быстро набрало обороты и производило до 10 млн бутылок в год для российского рынка. Кроме этих предприятий, в отрасли с разным успехом действовало еще несколько мелких русских фирм [2, р. 371 — 378; 16, р. 233—235].

Изменение условий конкуренции и таможенного налогообложения придавали деятельности стекольных заводов весьма неустойчивый характер. В 1885 г. таможенные пошлины закрыли дорогу на российский рынок финскому оконному, зеркальному, а также полированному стеклу. В 1897 г. та же участь постигла бутылочное производство. Производство бутылок в Питкяранте прекратилось в 1899 г. «Роккала» и «Кирккониеми» располагали особыми привилегиями беспошлинного экспорта и смогли продержаться до Первой мировой войны. Во время войны фабрики «Роккала» и «Киркконие-ми» перешли к финским владельцам, но из-за жесткой конкуренции в 1920-е гг. прекратили производство [2, р. 71—88, 371—378; 16, р. 233—235].

В производстве керамических изделий две фабрики в восточной Финляндии, «Суотниеми» и «Рокколанёки», находившиеся в 1860— 1870-х гг. в русской собственности, сбывали продукцию в районе Санкт-Петербурга [16, р. 238—239].

Санкт-Петербурга, Карл Самуэль Ноттбек (Nottbeck) и Георг Адольф Раух (Rauch). Фабрика была основана в 1820 г. как предприятие по производству текстильных станков шотландцем Джеймсом Финлейсоном, который рассчитывал сбывать продукцию на российском рынке, но после отмены запрета на вывоз текстильного оборудования из Великобритании его планам не суждено было сбыться. Новые российские владельцы расширили хлопчатобумажную фабрику, превратив ее в крупнейшее предприятие Скандинавии. Эта фабрика также была ориентирована на российский рынок. Она имела право беспошлинно реализовывать свою продукцию в России, а также беспошлинно импортировать оборудование и сырье, поскольку Тампере были дарованы особые таможенные привилегии. Даже после введения нового российского тарифа 1885 г. компания сохранила беспошлинные квоты, но со временем переориентировалась на финский рынок. Те из российских владельцев, которые переселились в Финляндию, постепенно приобретали финское гражданство, но до 1930-х гг. половина акций компании оставалась в собственности наследников Ноттбека и Рауха, живших в разных концах Европы [12, р. 415; 21]. «Финлейсон и Ко» являлась крупнейшей финской промышленной компанией по количеству занятых в 1844—1913 гг. и до 1930-х гг. входила по этому показателю в первую пятерку финских предприятий [7, р. 164—175].

Русский купец Николай Синебрюхов являлся единственным пивоваром в Хельсинки с 1829 до 1850-х гг., когда в Финляндии начался бум баварского пивоварения. Пивоваренное предприятие Синебрюхова весьма разрослось за годы монополии, став 27-й по размеру промышленной компанией в 1860 г. и 26-й — в 1890 г. Наследники предпринимателя постепенно приобретали финское гражданство. Пивоварня продолжала оставаться одним из крупнейших предприятий Финляндии (сейчас она принадлежит датским собственникам) [7, р. 166—169; 16, р. 236—237].

В финской сахарной промышленности, работавшей на привозном сырье, российские предприниматели заняли прочное положение, приобретя в 1812 г. две саха- рорафинадные фабрики: одну в Турку, владелец К. Р. Ломан (Lohman), позднее Г. Е. Пихлау (Pychlau), а другую в Хельсинки (Федор Киселев). Они пользовались привилегией беспошлинного сбыта продукции на российском рынке, в то время как импорт сахара из других стран был запрещен. В 1822 г., однако, беспошлинный экспорт сахара и сахарного сиропа из Финляндии в Россию был прекращен. Фабрика в Турку закрылась в 1824 г. Фабрика в Хельсинки уцелела, она являлась крупнейшей в Финляндии и оставалась во владении семьи Киселевых до 1869 г., когда была реорганизована в акционерную компанию, совладельцами которой стали еще несколько предпринимателей помимо Киселевых [16, р. 235—236; 14, р. 34—38, 43—46, 98—99, 223—224].

Все табачные фабрики в Выборге в 1870-е гг. находились в собственности российских подданных. Всего их насчитывалось 12, но большинство вели операции лишь недолгое время (число одновременно действовавших предприятий не превышало шести). Причиной являлись доступность российского сырья и конкуренция со стороны развитой российской табачной индустрии. Фабрика Сергеева, основанная в 1873 г., была крупнейшей и действовала наиболее продолжительное время [16, р. 239—240]. В 1912— 1913 гг. табачная и мыловаренная фабрика Сергеева входила в число 20 крупнейших промышленных предприятий Финляндии; в межвоенный период она продолжала работать. Ее владелец Федор Сергеев в 1894 г. приобрел также небольшую пивоварню, винокуренный и машиностроительный заводы, но оставил лишь пивоваренное производство. Предприятия Сергеева сохраняли важное положение в Выборге до 1930-х гг. [16, р. 239—240; 15, р. 393].

Мы можем привести один пример, когда участие русских и других иностранных инвесторов было отклонено финнами. С 1890-х гг. и до 1917 г. велась продолжительная борьба по поводу использования гидроэнергетических ресурсов реки Вуокса. Были созданы несколько консорциумов с участием российских и других иностранных предпринимателей с целью обеспечения

Санкт-Петербурга электроэнергией за счет строительства электростанции на порогах Вуоксы. Эти консорциумы постепенно скупили землю по берегам реки, так что 2/3 их площади оказались в собственности иностранцев. В этих условиях финский сенат систематически отвечал отказом на предложения о строительстве гидроэлектростанции. Механизм отказа был достаточно сложным: заявления направлялись на рассмотрение различных комитетов, изучавших технологическую и экологическую осуществимость проектов. По мнению Тимо Мюллентауса, в этой истории явно прослеживается националистическая идея сохранения природных ресурсов в руках финнов [17, р. 58—72; 18, р. 540—549]. В 1919 г. была запрещена передача за границу электроэнергии, вырабатываемой финскими ГЭС.

Крупные русские промышленные предприятия в Финляндии

Для более детального представления о позициях русских компаний в Финляндии рассмотрим группу крупнейших промышленных предприятий. Они выделены нами по числу занятых, что, строго говоря, не является идеальным показателем масштаба деятельности компаний, но это единственный последовательно реконструируемый показатель для раннего периода. Изучение промышленных компаний показывает позднее развитие крупной промышленности в Финляндии. Компании, замыкающие список 30 крупнейших, в 1840-е гг. имели лишь около 30 рабочих, если пересчитывать трудозатраты в человеко-годы (например, чугунолитейный завод «Сумпула»), однако соответствующие оценки на базе имеющихся источников носят приблизительный характер, а потому могут быть заниженными [7].

В 1844 г. из 30 крупнейших компаний Финляндии шесть принадлежали русским (мы указываем порядковый номер предприятия в финском «промышленном рейтинге»):

• 1.    Хлопчатобумажная фабрика «Финлейсон и Ко».

• 3.    Фабрика зеркального стекла «Роккала».

• 5.    Чугунолитейный завод «Св. Анна» (согласно Хямюнену две лесопилки «Св. Анна» выпали из данных и на самом деле компания была крупнее) [11, р. 113].

• 23.    Стекольные заводы «Лейстиля» и «Яппиля».

• 26.    Шахта и литейный завод в Питкяранте.

• 28.    Чугунолитейный завод «Сумпула».

В 1860—1862 гг. крупнейшими российскими компаниями Финляндии были:

• 1.    «Финлейсон и Ко».

• 2.    Шахта и литейный завод в Питкяранте.

• 15.    Чугунолитейные заводы «Хутоко-ски» и «Хаапакоски», принадлежащие Путилову.

• 26.    Чугунолитейный завод «Св. Анна».

• 27.    Пивоваренный завод Синебрюхова.

• 16.    «Э. М. Мейер и Ко» (рудники, стекольный завод и фабрика по производству красной охры в Питкяранте).

В 1890—1891 гг. в число 30 ведущих промышленных компаний Финляндии входили следующие компании, принадлежавшие российским подданным:

1. «Финлейсон и Ко»'

Пивоварня Синебрюхова занимала 26-е место, но не вполне ясно, должна ли она по-прежнему считаться русским предприятием, так как семья приобрела финское гражданство.

В 1912—1913 гг. «Финлейсон и Ко» еще оставалась на первом месте, а табачная и мыловаренная фабрика Сергеева в Выборге занимала 20-ю строчку рейтинга.

Мы видим, что в руках русских в 1840-е гг. находилась 20 % от числа крупнейших промышленных компаний Финляндии. Это явно отражает значимость позиций русского предпринимательства в финской экономике. Впечатляет и цифра 5 из 30 на рубеже 1860-х гг. К 1890-м гг. этот показатель снизился до 2—3, а затем до 2 в начале 1910-х гг. Как явствует из изложения в предыдущих разделах, российские предприниматели преобладали в металлургии, и это наблюдение подтверждается данными списка крупнейших компаний. Около половины из них являлись чугунолитейными и железоделательными, но число этих предприятий снизилось в связи с кризисом древесноугольной металлургии. Остальные крупные русские компании были заняты в основном производством потребительских товаров или в смежных отрас- лях. Как отмечалось, русские не были вовлечены в новую финскую лесопильную промышленность, как и в целлюлозно-бумажную и электротехническую промышленность.

Крупные русские компании заметно выделялись среди прочих промышленных предприятий в 1840 и 1860-е гг. Единственной значимой иностранной компанией в этой группе был машиностроительный завод «Эрикссон и Коуи» (Ericsson & Cowie) в Турку, основанный шведом Андерсом Эрикссоном и шотландцем Дэвидом Коуи. В 1860 г. к числу ведущих предприятий Финляндии присоединились еще три шведские компании: хлопчатобумажные фабрики «Джон Баркер и Ко» (John Barker & Co) и «Форса» (Forssa), основатель которой Аксель, Варен (Wahren) был шведом, но его партнерами в фирме являлись финны; а также спичечная фабрика «Пори» Хампуса Ольденбурга (Oldenburg).

К 1890 г. состав группы вновь изменился за счет двух иностранных лесопильных заведений — норвежской «Гутцайт и Ко» (Gutzeit & Co) и шведской «Рафсо онгсог» (Rafso еngsеg) — и машиностроительного завода британской фирмы «Кричтон и Ко» (Crichton & Co), бывшего «Эрикссон и Коуи». В 1912—1913 гг. к иностранным компаниям в Финляндии, помимо «Финлейсон и Ко» и фирмы Сергеева, относились также три крупных норвежских деревообрабатывающих предприятия — «Гутцайт и Ко», целлюлозно-бумажная фабрика Энсо («Enso») (лесопильные заводы, производство целлюлозной массы и бумаги;

Заключение

Русское предпринимательство было важным фактором для многих отраслей финской промышленности в XIX в. Его значение тем не менее серьезно снизилось уже во второй половине столетия, а после революции русские предприниматели в Финляндии были вытеснены на второстепенные роли.

Невозможно полностью оценить объем производства, количество рабочих или сумму капитала российских фирм, действовавших в Финляндии. Мы можем лишь указать на некоторые характерные черты их деятельности. В деревообрабатывающей промышленности пик активности приходился примерно на 1830— 1840-е гг. В металлургии и горном деле российские компании выпускали от '/3 до половины важных полуфабрикатов — чугуна и железа в слитках, которые экспортировались в Россию и использовались для производства предметов вооружения и других изделий из металла. Пик деятельности этих компаний пришелся на 1860—1870-е гг. Небольшое число компаний действовали также в других сферах производства. В середине XIX в. фирмы, принадлежавшие российским подданным, занимали весьма значимое положение в финской промышленности. В то время в руках русских находилось 5—6 компаний из числа крупнейших 30 промышленных предприятий Финляндии, причем половина из них — в металлургии. К 1890-м гг. принадлежавшие русским предприятия почти полностью исчезли из списка крупнейших компаний. Регионально они были сосредоточены в основном в восточной Финляндии, недалеко от такого крупного рынка сбыта, как Санкт-Петербург. Многие были основаны в дворянских имениях Старой Финляндии. В начале XIX в. в розничной и внешней торговле русским также принадлежала значительная доля, особенно в городах восточной Финляндии и в Хельсинки, но по крайней мере с

1870-х гг. эта доля, насколько можно судить, также снижалась. Русские компании привнесли в Финляндию принципы современного страхования и контролировали значительную долю страхового рынка в 1850—1890-х гг.

Что касается мотивации российских предпринимателей, то в тяжелую промышленность некоторые из них пришли, чтобы использовать природные ресурсы Финляндии, особенно залежи железной, медной и оловянной руды. Продукция металлургических предприятий затем использовалась в качестве сырья или полуфабриката на промышленных предприятиях Санкт-Петербурга и Петрозаводска. Деревообрабатывающая промышленность, а также производство стекла и зеркал тоже могут рассматриваться как предприятия по использованию местного сырья.

Низкие таможенные пошлины, предусмотренные финским законодательством, помогали некоторым русским предпринимателям избегать высоких ввозных пошлин в России (например, в металлургии, текстильной и сахарной промышленности). Многие русские предприятия расширяли рынки сбыта за счет деятельности в Финляндии, особенно в торговле и страховании. Некоторые лишь искали рынки сбыта для собственной продукции. Многие приезжали только для того, чтобы обеспечить свое существование. Русские предприниматели очень чутко реагировали на колебания экономической конъюнктуры и изменения в экономической политике (например, пересмотр тарифного законодательства часто вел к расширению, сокращению или прекращению деятельности предприятий). Компании, находившиеся в собственности русских предпринимателей, вполне соответствовали основным характеристикам иностранных или ранних транснациональных компаний, особенно в деревообрабатывающей, металлургической и горнодобывающей промышленности, производстве сахара и страховании, где, как правило, головное предприятие учреждалось в России, а дочернее — в Финляндии. Русские компании инвестировали капитал, создавали рабочие места, повышали уровень занятости финского населения, способствовали росту ВВП и экспор- та страны, привносили новые технологии и предпринимательские идеи в Финляндию и усиливали конкурентную борьбу на рынке. Например, в стекольной и металлургической промышленности и горном деле обычным явлением было обращение как русских, так и финских промышленников к опыту иностранных компаний при возведении заводов.

С другой стороны, финские Сенат и сейм, представительный орган, были явно озабочены балансом позитивных и негативных последствий русского предпринимательства и оказывались перед сложным выбором между экономической выгодой и национальной идеей. Финское правительство пыталось приобретать земли и предприятия, принадлежавшие русскому правительству и дворянству; правительство хотело распределить помещичьи земли между теми, кто их обрабатывал, т. е. крестьянами. Правительство редко отказывало обычным предпринимателям в праве вести бизнес в Финляндии. Явным исключением было использование гидроэнергетических ресурсов реки Вуокса.

Заинтересованность русских предпринимателей в операциях на территории Финляндии стала снижаться со второй половины XIX в. Промышленные предприятия, принадлежавшие русским, почти полностью исчезли из списков крупнейших компаний к 1890-м гг. Одновременно с 1850-х и до 1910-х гг. другие иностранные компании существенно повысили удельный вес в финской промышленности разных отраслей. В металлургии и горном деле падение интереса может быть объяснено потерей конкурентоспособности финской чугунолитейной и горнорудной промышленности. Повышение таможенных пошлин прекратило поставку продукции бутылочного и стекольного производства на российский рынок, хотя этот фактор лишь ускорил неминуемое поражение в конкуренции с более качественным западно-европейским сырьем, поставки которого стали более выгодными вследствие удешевления транспортировки. Сложно сказать, почему русские не были заинтересованы в создании машиностроительных предприятий в Финляндии, хотя импорт шведского чугуна и железа в слитках был выгодным делом. Они не открывали предприятий и в новой электротехнической промышленности. Особенно примечательно, что русские не желали основывать новые паровые лесопильные заводы во время бума европейского спроса на их продукцию в 1870-е, 1890-е гг. и в начале XX в. Не участвовали они и в развитии новой динамичной бумажной промышленности, продукция которой до революции находила сбыт прежде всего в России.

Проведенное исследование выявляет некоторые черты и тенденции русского предпринимательства в Финляндии, не привлекавшие ранее внимания в финской и российской научной литературе. Наиболее важной из этих тенденций представляется падение интереса русских предпринимателей к финскому бизнесу к концу XIX в. На основе имеющихся источников сложно объяснить причины этого явления.