Информационная политика Российской Федерации: доктрина информационной безопасности в системе целеполагающих документов государственного стратегического планирования

5декабря 2016 г. президент В.В. Путин утвердил новую Доктрину информаци онной безопасности Российской Федерации1, пришедшую на смену документу 2000 г.2

Доктрина представляет собой систему официальных взглядов на обеспечение национальной безопасности России в информационной сфере и развивает положения Стратегии национальной безопасности Российской Федерации3, а также других документов стратегического планирования.

Обеспечение информационной безопасности рассматривается в документе как «осуществление взаимоувязанных правовых, организационных, оперативнорозыскных, разведывательных, контрразведывательных, научно-технических, информационно-аналитических, кадровых, экономических и иных мер по прогнозированию, обнаружению, сдерживанию, предотвращению, отражению информационных угроз и ликвидации последствий их проявления». В качестве важного аспекта национальных интересов зафиксирована необходимость доведения до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации и ее официальной позиции по социально значимым событиям в стране и мире.

В документе констатируется расширение масштабов использования специальными службами отдельных государств средств оказания информационнопсихологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутрипо- литической и социальной ситуации в различных регионах мира, приводящего к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств с вовлечением религиозных, этнических, правозащитных и иных организаций, а также отдельных групп граждан благодаря использованию возможностей современных информационных технологий.

Констатация в документе указанных угроз говорит о том, что его составителями был всесторонне проанализирован и учтен печальный опыт государственных переворотов и дестабилизации социально-экономического положения ряда стран во время череды поддержанных, а часто и инициированных коллективным Западом «цветных революций» или революций Facebook .

К числу наиболее значительных отличий между документами 2000 и 2016 гг. можно прежде всего отнести объем. Новая доктрина в 3 раза короче предшествовавшего ей документа. В новом документе особо выделяются такие отсутствовавшие в тексте 2000 г. понятия, как критическая информационная инфраструктура, кибербезопасность, а также Интернет, вместо которого 16 лет назад фигурировало «мировое информационное пространство». Сделан больший акцент на создание международной системы информационной безопасности1. Заметно сократились в новом документе заимствования из российской Конституции в части прав и свобод граждан в информационной сфере. Документ стал более технократическим, приспособленным для практического использования, более конкретным, прикладным и менее идеологизированным. Так, в отличие от Доктрины 2000 г., в нем не осталось абстрактных ссылок на необходимость духовного обновления и упрочения демократии и прав человека, которые были широко распространены в 1990-х гг. под влиянием распространявшихся либеральных веяний.

В то же время между двумя документами существует явное структурное родство, которое подчас затемняется обилием в документе 2000 г. общегуманитарных размышлений, большей академичностью рассмотрения проблем и излишней детализацией подходов, которая скорее уместна в научно-исследовательской работе, а не целеполагающем документе стратегического планирования.

Оглядываясь на 16 лет, прошедшие с утверждения утратившей силу Доктрины 2000 г., нельзя не отметить, что ряд зафиксированных в ней опасностей и угроз сохраняют свою актуальность. В то же время важно подчеркнуть, что в российской информационной сфере произошли за этот период и значительные положительные изменения. Прежде всего, можно в данной связи указать на успехи российских средств массовой информации, вещающих на зарубежную аудиторию, прежде всего телеканала Russia Today. За это время был уточнен статус иностранных информационных агентств, средств массовой информации и журналистов, а также инвесторов при привлечении иностранных инвестиций для развития информационной инфраструктуры России2. Значительные шаги были сделаны в области формирования системы мониторинга показателей и характеристик информационной безопасности России в наиболее важных сферах жизни и деятельности общества и государства. Часть затрагивавшихся в Доктрине 2000 г. вопросов нашли более подробное отражение в других документах государственного стратегического планирования – Стратегии государственной культурной политики1, Стратегии государственной национальной политики2, Стратегии национальной безопасности3, Военной доктрине4 и т.д. В настоящее время идет работа над новой Стратегией развития информационного общества, которая должна прийти на смену ныне действующему документу 2008 г.5

Сравнивая новую Доктрину информационной безопасности с предшествовавшим ей документом, можно констатировать, что Доктрина 2016 г. – более современный и отвечающий практическим реалиям сегодняшнего дня документ, на характере которого положительным образом сказались общие тенденции развития комплекса документов государственного стратегического планирования Российской Федерации, которые с каждым годом становятся все более сбалансированными и взаимоувязанными между собой.

INFORMATION POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION: INFORMATION SECURITY DOCTRINE

IN THE SUSTEM OF GOAL-SETTING DOCUMENTS

OF STATE STRATEGIC PLANNING