Информационная революция. «Созидательное разрушение»

Основная тенденция современного общества - превращение информации в основной стратегический ресурс, главный источник общественного богатства.

С появлением первых банкнот возник новый уровень обмена - фондовый. Первая фондовая биржа была открыта в Амстердаме в XVII веке. К концу XIX века на биржах всего мира брокеры ежедневно покупали и продавали миллионы акций, что принципиально изменило природу образования капитала. Товарная биржа трансформировалась благодаря информационной революции во фьючерсную товарную биржу, на которой брокеры начали спекулировать информацией о товарах , а не самими товарами. К началу XX века фондовые и фьючерсные биржи в основном сформировались, поэтому уже происходило создание новых форм и инструментов инвестирования капитала и расширение инвестиционной базы. Сейчас более 100 млн частных лиц в США владеют таким количеством акций, паев и опционов, что они вполне могли бы считаться держателями контрольных пакетов по отношению к институциональным инвесторам. И это только часть глобального феномена: каждый день мировая финансовая система пропускает через себя более 1,5 трлн долл. — в десять раз больше, чем так называемая реальная экономика.

В конце XX века была создана биржа нового типа: NASDAQ, которая специализируется на акциях компаний, разрабатывающих новые технологии. NASDAQ пользуется массивными базами данных и высокоскоростными системами связи и по сути представляет собой фондовую биржу, но оперирующую только данными, без традиционной торговой площадки и рабочих мест брокеров.

Знание стало сегодня основным условием производства. Традиционные «факторы производства» — земля (то есть природные ресурсы), рабочая сила и капитал — не исчезли, но приобрели второстепенное значение. Знание в новом его понимании означает реальную полезную силу, средство достижения социальных и экономических результатов.

Знания отличаются от денежных, природных, трудовых и технических ресурсов. Знания не убывают по мере их использования. Они неотчуждаемы. На стоимость создания знаний не влияет, сколько человек будут пользоваться ими впоследствии. Знания и их оболочка — не одно и то же. Кроме того, средства их воспроизведения — плееры, ксероксы, телевизоры, компьютеры — часто находятся под контролем потребителей, а не производителей. Производственные же возможности, по существу, ничем не сдерживаются. Знания существуют вне зависимости от пространства. Подобно квантовым частицам, они могут находиться в нескольких местах одновременно.

Если знания в целом не ограничены пространством, некоторые их формы чрезвычайно чувствительны к фактору времени - даже в большей степени, чем материальные активы.

Второе различие между знаниями и прочими ресурсами заключается в изобилии знаний. Несмотря на отсутствие надежного способа измерения знаний, накопленных в мире, самые разные показатели указывают на то, что их объем продолжает увеличиваться.

Парадоксальным образом знания обретают качество долговечности именно в силу своей нематериальности и неустойчивости. Постоянство знаний является проявлением их способности проникать через границы, недоступные для материального. Как писал Виктор Гюго в романе «Собор Парижской Богоматери», пока Гутенберг не изобрел наборный шрифт, человечество пыталось сохранить знания, высекая их в камне. Архитектурные памятники, — например, соборы, были «великой книгой» человечества, в чьих порталах и скульптурах с помощью резца и краски было запечатлено интеллектуальное и духовное наследие рода человеческого — наследие твердое, как камень, и на вид несокрушимое. Тем не менее сила знаний возрастает, когда они освобождаются от этой материальной оболочки. Гюго писал: «В виде печатного слова мысль стала долговечной, как никогда: она крылата, неуловима, неистребима. Она сливается с воздухом. Во время зодчества мысль превращалась в каменную громаду и властно завладевала определенным веком и определенным пространством. Ныне же она превращается в стаю птиц, разлетающихся на все четыре стороны, и занимает все точки во времени и в пространстве... Разрушить можно любую массу, но как искоренить то, что вездесуще?» [1].

По расчетам Стивена Барли, еще в 2001 г. доля американцев, чей труд связан главным образом с материальными предметами (сельскохозяйственные рабочие, механики чернорабочие, ремесленники) и оказанием непрофессиональных услуг (работники гостиниц и ресторанов, рабочие, занятые в сфере распределения, розничные торговцы, домашняя прислуга, парикмахеры, косметологи, работники оздоровительных учреждений и т. п.), сократился более чем в два раза, с 83% в 1990 году до примерно 41%. Доля же тех, кто работает прежде всего с информацией (в торговле, на управленческих и административных должностях, в свободных профессиях, в промышленности, в учреждениях), увеличилась с 17% до 59% [2].

Все эти изменения являются необратимым процессом: знание теперь используется для производства знания. П. Дракер считает, что использование знаний для отыскания наиболее эффективных способов применения имеющейся информации в целях получения необходимых результатов — это, по сути дела, и есть управление [3].

В настоящее время знание систематически и целенаправленно применяется для того, чтобы определить, какие новые знания требуются, является ли получение таких знаний целесообразным, и что следует предпринять, чтобы обеспечить эффективность их использования.

Изменение роли знания можно определить как революцию в сфере управления. То обстоятельство, что знание стало главным, а не просто одним из видов ресурсов, превратило общество в посткапиталистическое. Данное обстоя-тельство коренным образом изменяет его структуру. Оно создает новые движущие силы социального и экономического развития. А это влечет за собой новые процессы и в политической сфере, т.е. влияет на все общество в целом.

Цифровая революция, освободившая знания от остатка материальной оболочки, превратила их в информацию и сделала еще более доступными и несокрушимыми.

Универсальный характер, общедоступность информации предполагают ее открытость, что сопровождается, в частности, изменением функций, принципов и самого понятия рынка.

На товарном рынке аккумуляция рассеянного в обществе знания осуществляется опосредованно, через обмен товаров, качество и конкурентоспособность которых зависят не только от затрат физического труда, но и от умственных усилий, реализации знаний, умений и навыков производителя в труде по производству конкретного товара. Переход на информационную основу регулирования производства предполагает сущностное изменение и понятия рынка. Оно должно быть связано с трансформацией рыночного механизма аккумуляции знания применительно к новой информационной основе.

Характерной чертой последних десятилетий стало стремительное, беспрецедентное по темпам развитие (прежде всего в странах-лидерах мирового хозяйства) современных информационных технологий (ИТ), включающих средства обработки информации и новые способы коммуникаций.

Одновременно происходят процессы резкого снижения цен на товары и услуги, связанные с современными технологиями. В 1970—1990-е гг. цена компьютеров (и полупроводников) снизилась более чем в 10000 раз, а в среднем ежегодно на 30— 40%. Такой темп падения цен значительно превосходит имеющиеся исторические аналоги. Так, цены на телефонную связь уменьшились в XX в. в 3—7 раз, а на электричество — в 20—25 раз.

Огромными темпами увеличивается в мире число пользователей сетью Интернет — с 3 млн в 1993 г. до 100 млн в 1997 г., примерно 200 млн. в 2000 г. И более 1,5 млрд в 2010. Поток информационного обмена в Интернете практически удваивается каждые 100 дней, что составляет свыше 700% в год.

Быстрое распространение ИТ в передовых государствах (прежде всего в США) в 80-е гг. привело к определенному повышению темпов экономического роста и производительности .

Однако в дальнейшем быстрый рост информации привел к ее избыточности в условиях сохраняющегося господства материально-вещественных условий производства и стоимостного регулирования. Это начало мешать принятию рациональных решений в экономике, замедлило рост производительности и эффективности. В сфере ИТ прежде всего происходит ускоренное обесценивание капитала, программных продуктов и технологий. Примерно 3/5 расходов американских корпораций идут на возмещение устаревшего оборудования и программного обеспечения. Компьютеры, цены на которые стремительно падают, а срок эксплуатации невелик, в 1998—1999 гг. составляли в США всего 2% основного капитала страны по остаточной стоимости.

В условиях существования ИТ функционирование и само понятие фондового рынка и рынка как такового претерпевает существенное изменение. И совершенно логично, что такие столпы либерализма, как Дж. Сорос, не могут найти объяснения совершающимся метаморфозам. Это связано с тем, что его фонд потерял одну треть (с 22 до 14,4 млрд. долл.). «Возможно, я перестал понимать рынок», — заявил он [4].

Естественно, так как старое понятие рынка изжило себя и не соответствует современному. Сейчас финансовые рынки переживают то, что Шумпетер называл «созидательным разрушением» [5]. Меняется сложившаяся структура рынка, появились новые факторы спроса и предложения. Это связано прежде всего с глобальным технологическим перевооружением финансовых рынков на основе Интернет-технологий, которые стирают национальные границы между ними.

Новая мера стоимости — интеллектуальный капитал как система измерения — включает в себя более широкий круг объектов: она применима не только к коммерческим предприятиям, но и к правительственным и некоммерческим организациям. Неизбежно возникновение новой системы обмена, в которой используется эта мера стоимости. Возникновение интеллектуального капитала вполне закономерно, ибо только он пригоден для оценки современного производства. Эксперты ЮНЕСКО подсчитали, что на долю США приходится более 65% потока информации, циркулирующей в каналах коммуникаций всего мира [6].

В США 60% всего объема ежегодных инвестиций в экономику вкладывается в развитие информационных технологий. Однако в последнее время на Западе, в первую очередь в США, выбор объекта для инвестиций идет гораздо более придирчиво. Такая уважаемая исследовательская компания, как «Gartner Group», уже не испытывает большого оптимизма по поводу чисто электронного бизнеса во всех проявлениях, не только в области Интернет-коммерции. Результаты ее исследований показали, что 75% компаний, работавших в сфере электронного бизнеса, в первую очередь в сфере электронной торговли, прекратили свое существование. Коммерсанты пришли к выводу: чтобы обеспечить им выживание, необходимо совмещение электронного и традиционного бизнеса.

Развитие Интернета можно рассматривать как реакцию на изолирование социального субъекта и, прежде всего, производителя в условиях становления информационного общества. Во многих средних и мелких фирмах США до 90% штата работают на дому, используя компьютеры. Это лишь один из способов преодоления с помощью сети экономической обособленности общества и рынка в классическом смысле.

В настоящее время доминирующие в обществе функции и процессы все больше оказываются организованными по принципу сетей. Мануэль Кастельс в книге «Становление общества сетевых структур» [7] утверждает, что сетевая логика влечет за собой появление социальной детерминанты более высокого уровня, нежели конкретные интересы, находящие свое выражение через формирование подобных сетей: власть структуры оказывается сильнее структуры власти. Таким образом, мы вправе охарактеризовать его как общество сетевых структур (network society), характерным признаком которого является доминирование социальной морфологии над социальным действием. Сети оказываются институтами, способствующими развитию таких областей, как экономика, сфера культуры, политика, социальная сфера и т. д. Морфология сетей выступает в качестве источника далеко идущей перестройки общественных отношений. Новые экономические формы строятся вокруг глобальных сетевых структур капитала, управления и информации, а осуществляемый через такие сети доступ к технологическим умениям и знаниям составляет в настоящее время основу производительности и конкурентоспособности.

Общество сетевых структур выделяется на фоне своих исторических предшественников. Его отличают два главных признака: оно носит всемирный характер и в значительной степени строится вокруг сети финансовых потоков. Однако, чтобы финансовый капитал мог работать и конкурировать, он должен опираться на знания и информацию, получающие обеспечение и распространение благодаря информационным технологиям, в том числе Интернет-технологиям.

Через Интернет обеспечивается информационное, а вместе с ним и экономическое единство мира. Интернет — новый тип внутригосударственных мирохозяйственных связей, способствующий интеграции отдельных составляющих, при сохранении их обособленности.

Интернет изменил принципы и характер рынка. Преодолением проблем, сдерживающих развитие электронной торговли, все более серьезно занимаются компании, специализирующие в области информационных технологий.

«Поскольку знания и информационные активы сегодня обрели реальность существования, доступной и важной задачей любой организации становится управление интеллектуальным капиталом. Это только первые веяния информационного века» (Т. Стюарт) [8].