«Информационный барьер» и проблемы развития экономики

Современный кризис мировой экономики актуализировал вопрос о перспективах социально-экономического развития не только отдельных государств, но и всего человечества вообще.

Среди возможных стратегий, перспектив и вариантов выхода из кризиса, чаще всего, речь идет об усовершенствовании отдельных аспектов капиталистического (рыночного) способа хозяйствования [1, 272]. Однако, на практике, в реальных действиях со стороны мирового сообщества, направленных на преодоление последствий кризиса, все четче выделяются административные и экономические меры, которые не соответствуют классическим принципам рынка. Государства с все большей открытостью вмешиваются в хозяйственную жизнь общества и, несмотря на все постулаты «свободы предпринимательства», полноценно осуществляют функции планирования и регулирования экономикой. При этом признанной философской парадигмой капитализма, которая маскирует его частнособственническую стихию, является теория информационного общества.

Говоря об информационном обществе обычно отмечают, что оно основано на развитии науки, эффективных технологий, изменении социальной структуры общества, более высоком уровне управления, более рационального использования ресурсов, связанных с этими факторами новыми возможностями в производстве, потреблении и снижении удельных затрат ресурсов на выпуск продукции и услуг. В совокупности эти обстоятельства образуют новый синергетический эффект, который обусловливает формирование нового общества [2]. Экономику такого общества называют «инновационной экономикой», «экономика, основанная на знаниях» («knowedge-based есоnоmу»), «интеллектуальным общество». Однако наличие таких названий еще вовсе не означает наличия рациональной организации как функционирования экономики, так и жизни общества.

Проблема становления информационного общества (постиндустриального, сетевого) и оценка различных его компонент является наиболее дискутируемой в современной гуманитарной науке. Сложность и неоднозначность проблематики делает возможным обращение к теме самого широкого круга исследователей: историков, философов, социологов, экономистов, психологов. Однако всех их объединяет одна особенность – возникновение «информационного общества» все представители данного направления связывают, прежде всего, с понятием «информация». Исходя из понятия «информации» осуществляют периодизацию истории развития человеческой цивилизации, при которой каждая эпоха – это период использования одного определенного способа обработки информации. Появление новых технических средств, которые приводят к кардинальным изменениям в сфере обработки информации, являются причиной информационных революций. Поэтому чаще всего, под информационной революцией понимают изменения инструментальной основы, способа передачи и хранения информации, а также объема информации, доступной активной части населения [2].

Данное мнение подтверждается классическими работами по теории информационного общества. М. Маклюэн рассматривал следующую периодизацию социально-исторического процесса: «устное», «рукописное», «печатное» общество, «электронная эра» [3, 93]. В общих чертах схема развития цивилизации М. Маклюэна выглядит следующим образом. До изобретения письменности человека окружала только устная речь. Изобретение алфавита «переключил» центр восприятия со слуха на зрение -человечество вступило в эпоху механистическую. Согласно Маклюэну, детонатором «взрыва технологий» стало гусиное перо, а эпицентром взрыва можно считать изобретение Гутенбергом печатного станка. Таким образом, во вторую историческую эпоху человек стал наблюдать. И, наконец, в XX веке произошел новый переворот, связанный с электричеством: «Электрическая цепь поломал время и пространство, погрузив каждого из нас в океан забот других людей» [3, 97]. Последняя информационная революция связана с тремя большими инновациями: спутниковая связь, создание оптоволоконных кабелей и кабельных сетей, применением микропроцессоров и интегральных схем для скоростного приема и передачи информации. Это открывает доступ любому человеку, в любой точке Земли к базам данных и знаний, если он имеет компьютер для ввода и вывода информации, включенной в одну интегрированную систему связи, в результате на основе причастности к той или иной информации.

Достаточно похожую классификацию дает А. Ракитов, который выделяет пять информационных революций. Содержание первой информационной революции представляет распространение и внедрение в деятельность и сознание человека языка. Вторая информационная революция была связана с изобретением письменности, а сущность третьей информационной революции состоит в изобретении книгопечатания. Третья информационная революция отличалась от своих предшественниц тем, что сделала любую информацию, и особенно научные знания, продукцией массового потребления. Четвертая информационная революция заключалась в применении электрической аппаратуры и основанных на электричестве аппаратов и приборов для скоростного и массового распространения всех видов информации и знаний. Пятая, последняя, революция включает в себя следующие характеристики: создание сверхскоростных вычислительных устройств – компьютеров; создание, постоянное наполнение и расширение гигантских автоматизированных баз данных и знаний; создание и быстрый рост трансконтинентальных коммуникационных сетей [4, 104].

Необходимо упомянуть и концепцию информационных революций О. Тоффлера, который выделял три "волны" в развитии общества: аграрную при переходе к земледелию, индустриальную при переходе к классическому капитализму и информационную при переходе к обществу, основанному на знании [5, 360].

Выделение трех, а не пяти, информационных революций, использует в своих работах и признанный классик теории постиндустриализма Д. Белл. Он отмечает, что сегодня разворачивается третья технологическая революция - информационная. «Вне всякого сомнения, сегодня мы имеем дело с новым переворотом в системе производства. Если промышленный переворот заключался в использовании машин для выполнения физической работы, а умственная деятельность возлагалась незыблемой прерогативой человеческого интеллекта, то современная научно-техническая революция создает компьютеры, которые с невероятной для человека производительностью выполняют многие элементы именно умственной работы. Имеет место точка зрения, что мы вступаем в XXI век «промышленного производства информации» [6, 218]

Таким образом, появление информационных технологий, компьютеров является характерным признаком возникновения информационного общества для большинства сторонников этой теории. Более осторожные авторы, например, Д. Белл и О. Тоффлер, сводят исторический прогресс человечества к более широкому понятию – технический прогресс, в котором информационное общество является высшим достижением.

Наиболее ярким шагом в этом направлении за последние 50 лет стало появление концепции технологических укладов в начале 90-х. Ее автор – С. Глазьев, попробовав расширить инновационный подход, ввел понятие технологического уклада.

Технологический уклад – совокупность технологий, характерных для определенного уровня развития производства. В связи с научным и техникотехнологическим прогрессом происходит переход от более низких укладов к более высоким, прогрессивным [7]. Каждому укладу присущи свои особенности социальной жизни общества, роль государства в управлении производством, перспективные научные направления и степень их значимости в производстве. Будущий технологический уклад зарождается в недрах текущего уклада, и вступает в силу, когда последний исчерпывает свою возможность и теряет показатели эффективности.

Глазьев дает свою периодизацию технологических укладов. Основная причина кризисов, считает С. Глазьев, в том, что общество запоздало в реакции на необходимость изменения (обновления, усовершенствования) производительных сил. Страны, которые первые приспособились к новым условиям, оказывались в будущем «на коне». При этом следует добавить, что обычно эти же страны успевают быстро приспособиться и к следующему технологическому укладу, новички здесь появляются редко. Отсюда и выход, предлагаемый сторонниками этой концепции: максимально сгладить переход от предыдущего технологического уклада к будущему. Ключевым фактором следующего технологического уклада для экономистов – нанотехнологии, клеточные технологии и методы генной инженерии; возникновения альтернативной энергетики [8].

Таким образом, при экономических кризисах, сторонникам информационных теорий остается не так много «пространства для маневра». Предложения по выходу из кризиса сводятся либо по поиску нового революционного открытия, или обосновывается невозможность управления экономикой, которая рассматривается в «информационном» срезе. Поскольку массивы информации увеличиваются в логарифмической прогрессии, то отсюда и вывод, что управлять экономикой в условиях такого информационного общества невозможно.

Полностью иную оценку информационным революциям дает один из лучших ученых в области информатики В. Глушков. Несмотря на то, что В. Глушков – кибернетик, его периодизация не содержит длинных рассказов о важности «информации вообще».

В. Глушков утверждал, что общество за свою историю пережил два кризиса управления, так называемые «информационных барьера». С начала материальная база состояла из примитивных орудий труда, соответственно и деятельность человека была примитивна. «Первый информационный барьер» возник в условиях разложения общинно-родового хозяйства вследствие развития орудий труда. Решением проблемы стало возникновение товарно-денежных отношений и установление иерархической системы управления. Проще говоря, появилось разделение труда и обмен между отдельными производителями. Таким образом, экономика начала действовать на основании закона спроса и предложения на рынке.

Начиная с 30-х годов двадцатого века, считает Глушков, становится очевидным, что наступает «второй информационный барьер», когда не помогают ни иерархия в управлении, ни товарно-денежные отношения. Причиной такого кризиса оказывается невозможность даже множеством людей обеспечить управление экономикой.

В. Глушков описывал ситуацию следующим образом. Если охарактеризовать экономику таким показателем, как стоимость всех основных фондов или величина валового продукта, то нетрудно прийти к выводу, что сложность задач управления экономикой растет быстрее, чем сама экономика. Действительно, если бы экономика развивалась лишь чисто экстенсивным путем, за счет простого увеличения числа предприятий (без всяких связей между ними), то, как нетрудно понять, имела бы место прямо пропорциональная зависимость. Поскольку при развитии экономики возникают и быстро растут связи между предприятиями, то сложность задач управления экономикой растет быстрее, чем валовой продукт. Таким образом, становится ясно, что во все времена сложность заданий управления экономикой росла быстрее, чем число занятых в ней людей. Экспериментальные исследования показывают, что в эпоху научнотехнической революции сложность задач управления экономикой растет быстрее, чем в квадрат от общего количества занятых в экономике людей [9, 149].

Именно этот момент В. Глушков назвал «вторым информационным барьером» с учетом того обстоятельства, что ранее был еще один информационный барьер, когда суммарная сложность задач управления замкнутой экономической системой превысила возможности одного человека. Переход через первый информационный барьер вызвал необходимость увеличивать число людей в управлении экономикой либо непосредственно, либо косвенным путем через товарно-денежные отношения и рынок. Однако даже самый идеальный экономический и организационный механизм не может помочь решать все объективно необходимые задачи управления после перехода через «второй информационный» барьер.

Единственный выход – использовать для обработки экономической информации электронно-вычислительные машины (ЭВМ), которые и быстрее, и точнее человека [9, 152]. В отличие от раздачи «философских» авансов «информационной эпохе» и поиска новых революционных изобретений, на которых настаивают сторонники концепции технологических укладов и информационного общества, В. Глушков предлагает пользоваться информационными технологиями в качестве основного инструмента развития экономики будущего «замкнув» их в единую автоматизированную систему.

Использование вычислительных средств и математических моделей соответствуют природе задач рационализации способов производства и совершенствования их организации. Именно такой подход открывает принципиальные возможности осуществлять целенаправленно и систематически поиск контуров экономики будущего.