Институциональное пространство государственной культурной политики в российском обществе

Введение . Реализация государственной культурной политики в институциональном пространстве возможна в настоящее время, в основном, в качестве управления государством социально значимыми культурными процессами, средствами деятельности учреждений и организаций культуры. От эффективности этого управления во многом зависит состояние культуры как важнейшего ресурса общественного развития.

В этой связи представляется важным дать общее определение социального института. Социальный институт – это « определённая организация социальной деятельности и социальных

отношений, осуществляемая посредством взаимосогласованной системы целесообразно ориентированных стандартов поведения, возникновение и группировка которых в систему, обусловлены содержанием конкретной решаемой социальным институтом задачи»1.

В задачи социальных институтов, которые функционируют в социальной сфере с участием государства, входит, обеспечение социальной стабильности, качества жизни, возможностей и условий развития, безопасности и здоровья граждан. Последние в институциональном аспекте должны трактоваться достаточно широко и включать в себя как физическую, информационную, экологическую и другие виды безопасности, так и физическое, психологическое, социальное, духовное и другие виды здоровья, значимые для общества.

Имеются значительные возможности государственной культурной политики в решении этих задач. Соответственно, большой научный и практический интерес представляет рассмотрение их развития.

Тем самым снимается и распространённый дискуссионный вопрос о вмешательстве или невмешательстве государства в культурную жизнь общества. Институциональное «измерение» государственной культурной политики становится важнейшим в повышении значимости целенаправленной организации культурных процессов, влияющих на сохранение безопасности и здоровья всех граждан.

Методы исследования . Углублённый анализ институциональных возможностей государственной культурной политики оказывается перспективным, если само институциональное пространство относить к так называемому «системному миру», при этом внутренне ориентированному на обеспечение социальных порядков и организованностей, необходимых для самосохранения и развития всего общества как социальной системы² (Гоббс, 2001).

Системный мир, как правило, тяготеет к стабилизации сложившегося социума и его культурных нормативов. Это тяготение закрепляется в соответствующих идеологемах и мифологемах, которые могут не соответствовать культурным запросам и культурной активности тех или иных социальных групп и членов общества. При всей неизбежности возникающего здесь давления «официальных» идеологических и нормативно-правовых ориентиров системного мира на приватное существование граждан, он презентирует сущность господствующих в обществе социальных институтов, которые обеспечивают постоянную общественную востребованность в создании культурных ценностей, значимых для всего общества, а не только для отдельных индивидов и социальных групп.

Издержкой в этом случае становится возникновение тенденции обезличивания и недооценки в институциональном пространстве многих творцов культуры, по тем или иным причинам не оказавшимся в поле зрения государственных структур. С другой стороны, в институциональном пространстве формируется определённая гражданская культура, сущность которой состоит в обеспечении безопасности и порядка в обществе в той мере, в какой это необходимо для самосохранения и здоровья каждого индивида.

Методика исследования заключалась в моделировании и сопоставительном анализе различных уровней социальной реальности существования членов общества и социальных групп, представленных в соответствующих исследованиях3 (Бурдье, 1993; Гофман, 2003) с последующей интерпретацией возможностей государственной культурной политики, реализуемой в институциональном пространстве. Для исследования были выделены следующие уровни социального взаимодействия культурной политики и общества – микро-, мезо-, макро- и мегауровень. К микроуровню были отнесены социальные общности и взаимодействия, в которых доминируют неформальные (внеинституциональные) отношения (любовь, дружба, кровно-родственные связи и т. д.); к мезоуровню – социальные взаимодействия и взаимосвязи, где относительно сбалансированы неформальные и формализованные взаимоотношения (уровень производственных и учебных коллективов, общественных организаций, движений и т. д.); к макроуровню – преимущественно формализованные взаимоотношения (на уровне социальных институтов и правовых норм); к мегауровню – межгосударственные взаимодействия, международные культурные коммуникации и т. д.

Структуры и образования институционального макроуровня, как правило, взаимодействуют преимущественно с мезоуровнем и мегауровнем социума. Микроуровень социальной реальности таков, что индивидуальные и групповые интересы носят, во-первых, преимущественно внеинституциональный характер и, во-вторых, часто являются противоположными тем или иным институциональным задачам и функциям1 (Сорокин, 1992). Поэтому более продуктивным для исследования следует признать рассмотрение взаимодействия государственной культурной политики институционального уровня с микроуровнем социального взаимодействия через макро- и мезоуровень социальной реальности2 (Резник, 1998).

Результаты исследования . Рассмотренные возможности государственной культурной политики в институциональном пространстве с ее позитивными и негативными результатами, на основе предложенной методики исследования, наиболее полно представлены в советском опыте участия государства в сфере культуры, итоги которого не потеряли своего значения для современного российского общества. Отметим, что ситуация перехода от советской культурной политики к российской, без преемственности (фактически скачка), носит уникальный характер в мировой истории культуры и разнообразии культурных политик.

Доминирующей тенденцией в государственной культурной политике советского периода, начиная с периода культурной революции, было стремление государственных структур управлять культурной жизнью «сверху» в соответствии с теми или иными идеологическими и политическими задачами.

В российском же обществе постсоветского периода преобладает тенденция формирования культурного пространства «снизу», в соответствии с интересами отдельных социальных групп и индивидов, стихийных культурных запросов населения. Если в советский период, особенно в последние годы существования советского государства, усиливался протест против давления институциональных структур на культурную активность населения (цензура, постоянный идеологический контроль, ограничение частных инициатив в сфере культуры), то в настоящее время наблюдается дефицит институционализации культурной деятельности, который приводит к чрезмерной коммерциализации деятельности учреждений и организаций культуры, самоустранению государственных структур от влияния на культурную активность населения, что приводит к общей духовно-нравственной деградации общества3.

Анализ потенциала институционализации государственной культурной политики4 показывает, что избежать крайностей заидеологизированности или коммерциализации культурного пространства общества, возможно, прежде всего, путем предоставления широких возможностей гражданских и творческих инициатив в сфере культуры (взаимосвязь с мезоуровнем социальной реальности) и росте межкультурных коммуникаций, имеющих общецивилизационное значение (мегауровень социальной реальности). В обоих вариантах взаимодействия ограничением культурной активности должны быть правовые и моральные нормы, необходимые для сохранения целостности российского общества, безопасности и здоровья граждан России5 (Ремизов, 2005).

Проведенное исследование показывает следующие возможные направления институционализации государственной культурной политики. Первый путь состоит в функционировании государственных структур в сфере культуры с учетом интересов отдельных сообществ, групп, движений общественно значимой направленности. Второй путь заключается в доминировании государственных структур в той или иной сфере культурной жизни общества. Третий путь состоит в движении в сторону большей институционализации общественных инициатив и запросов в сфере культуры, движущихся к все более тесному взаимодействию с государством в решении общественно значимых культурных задач (Культура и культурная политика в России…, 2000; Перспективы развития…, 2021).

Проблема заключается в определении ситуаций и условий для государственной культурной политики в движении по первому, второму или третьему пути. Первый путь уместен в ситуации дефицита культурного самоопределения тех групп населения, которые, являясь вполне социально активными и влиятельными, нуждаются в помощи «со стороны» для выработки собственного «культурного языка», культурных норм и ценностей, необходимых для обретения собственной устойчивой культурной самоидентичности. В качестве примеров таких групп можно привести молодежные группы, отечественных предпринимателей, представителей общественных движений и т. д.

Второй путь наиболее эффективен в решении задачи сохранения национального культурного наследия, формирования патриотизма, духовного здоровья общества, развития экологической культуры населения, что не исключает вовлечения в институциональное пространство организаций и групп, готовых сотрудничать с государством в решении этих задач.

Третий путь особенно востребован в ситуациях, когда по тем или иным причинам государственная культурная политика отсутствует в институциональном пространстве и тогда ее дефицит восполняется культурной активностью организаций и групп мезоуровня, стремящихся к партнерским отношениям с государственными учреждениями и организациями. В основном это многочисленные формы самодеятельной социальной и культурной активности граждан, имеющие определенный правовой статус и необходимую легитимность, способствуя развитию общественно-государственной модели управления культурными процессами. Это творческие союзы, любительские объединения, фонды и другие формы гражданской и культурной самодеятельности.

При этом в условиях относительной социальной и экономической стабильности наиболее желателен, в качестве главного, первый путь институционального развития государственной культурной политики; в ситуации переходного периода более перспективным представляется второй путь и в кризисной ситуации более уместен, в качестве магистрального, третий путь.

Во всех трех вариантах повышается вероятность достижения баланса интересов государства и общества, его отдельных представителей и групп, благодаря сохранению участия самого населения в культурной политике, заинтересованного в соблюдении прав на участие в культурной деятельности любого члена общества независимо от его способностей, уровня образования, социального статуса, платежеспособности и пр.

Обсуждение результатов . В практике институционализации государственной культурной политики сложились два основных направления вовлечения граждан в качестве равноправных ее субъектов - социально-ориентированное и культурно-ориентированное.

К социально-ориентированному направлению можно отнести различные политические партии, общественные организации и движения политической направленности, объединения граждан, самостоятельно решающих социальные проблемы населения: помощь социально незащищенным и социально неблагополучным группам, решение проблемы экологии, здоровья, образования и т. д. Так или иначе они формируют собственную культуру гражданственности, но при этом, вопросам активизации культурной деятельности, как правило, не уделяется должного внимания, что негативно сказывается на эффективности таких групп и объединений. Между тем, каждую такую группу объединяют совершенно определённые ценности. Укрепление этих ценностей должно стать элементами новой культурной политики.

К культурно-ориентированным объединениям и группам, являющимся ресурсом потенциального институционального пространства государственной культурной политики, относятся различные коллективы самодеятельного творчества, культурно-ориентированные любительские объединения, которые обладают потенциалом реального управления культурными процессами при условии их вовлечения в деятельность государственных учреждений и организаций культуры как равноправных партнеров, а не в качестве простых объектов культурного воздействия работниками этих учреждений и структур.

Очевидно, что оптимальным вариантом могло бы быть интенсивное развитие культурного потенциала социально-ориентированных объединений и групп и социальной активности культурно-ориентированных самодеятельных общностей и коллективов. Но это оказывается возможным при условии смещения общих ориентиров государственной культурной политики в сторону развития социальной и культурной активности населения, а не только в направлении государственной поддержки учреждений и организаций культуры, имеющих государственный статус.

В этом случае каждый тип государственного учреждения культуры институционализируется, ориентируясь не только на культурное обслуживание уже имеющихся посетителей, но и на различные группы населения, которые являются потенциальным контингентом этих учреждений, но по различным причинам не участвуют в предлагаемых им программах социально-культурной деятельности.

Эта задача будет решаема, если в качестве критериев эффективности работы государственных учреждений культуры, как основных субъектов государственной культурной политики, будут добавлены новые критерии, такие как доли охвата категорий населения, ценовая, территориальная (транспортная), временная доступность культурных продуктов и форм деятельности, материально-техническая (в том числе инструментальная), профессиональная кадровая обеспеченность того или иного вида культурной деятельности.

Этот переход от институциональных вопросов культурной политики к онтологическим, материальным и управленческим вопросам можно проиллюстрировать на примере учреждений куль- туры различных типов. Так, например, среди государственных театров достаточно много тех, которые испытывают дефицит зрительской аудитории и, находясь на государственной дотации, материально не оправдывают своего существования. Однако они существуют как организационно-правовые формы государственного типа, соответственно, государственные органы управления этой отраслью культуры вправе выдвигать требование повышения посещаемости спектаклей благодаря соответствующей работе по формированию театральной аудитории, воспитанию и привлечению. Там, где не работают рыночные механизмы, акцент должен делаться не только на удовлетворении запросов в культурном продукте, но и на формировании театральных запросов населения через разнообразные формы театрального предложения: вовлечение самого населения в организацию театрального процесса (например, создание при театре театральных клубов, объединений, фондов и т. д.); организация дифференцированной просветительской работы в области театрального искусства; предоставление билетов школьникам малых городов и сёл в партнерстве с главами районных администраций. Тогда театр становится не просто учреждением, но социальным институтом, формирующим театральную культуру населения. Тогда и количественные показатели становятся не чисто бюрократически-управленческими, а целеориентированными.

Аналогичная перестройка в направлении институционализации возможна и в государственных учреждениях культуры других типов. В музейных учреждениях – это участие населения в просветительской деятельности, комплектовании фондов (например, через краеведческую деятельность), управлении и материальной помощи музеям, а также взаимодействие самого музея с учреждениями и организациями образования, социальной защиты, коллекционно-собирательскими объединениями, историческими, патриотическими клубами, клубами любителей искусств и т. д. Это выездные выставки в партнерстве с главами районов и городов, приспособление за счет муниципальных бюджетов подходящих помещений под выставочные залы. Вновь мы увидим, что доступность возрастет, а количество посещений станет прямой функцией от освоения новых организационных форм, то есть, новых институтов на низовом уровне.

Государственные клубные учреждения по своей природе, пожалуй, ближе всего к социальному институту, так как история развития клубной деятельности в нашей стране и за рубежом показывает, что она представляет собой, по сути дела, форму объединения людей, их консолидацию для реализации собственных социальных и культурных запросов. Одной из самых распространенных негативных тенденций в функционировании отечественных государственных клубов является отсутствие демократичности в организации и планировании их работы. Между тем, именно от распространённости и разнообразия форм клубного самоуправления зависит, в первую очередь, дальнейшее развитие этих учреждений в качестве социального института.

В контексте проблем институционализации государственной культурной политики необходимо вернуть роль библиотечных учреждений в формировании читательской культуры населения. Решение этой задачи может быть обеспечено на примере учреждений культуры других типов, благодаря вовлечению в деятельность библиотек различных групп населения через популяризацию литературных произведений, относимых к отечественному и мировому культурному наследию; формирование читательских запросов и интересов разнообразными формами библиотечно-просветительской деятельности; расширение спектра информационных услуг населения через возможности библиотечного обслуживания; через цифровизацию библиотек, а также через участие самого населения в разнообразных мероприятиях просветительного характера. Можно планировать и стимулировать число читателей, объем пользования фондами ведомственных библиотек федеральных, региональных и муниципальных учреждений социальной защиты (интернаты для детей-сирот, дома для инвалидов и престарелых, и даже библиотеки исправительно-трудовых учреждений ФСИН).

Таким образом, государственная культурная политика в современной России должна стимулировать участие населения в распространении культурных ценностей, а также, с учетом образования, талантов и способностей населения, – в их создании. Существующее резкое разделение в культурном пространстве на тех, кто создает ту или иную культурную продукцию и тех, кто её потребляет, следует смягчать за счет обоих этих процессов.

Приведенные организационно-правовые формы показывают, что посильной общей институциональной задачей для всех государственных учреждений и организаций культуры становится обеспечение доступности участия каждого члена общества в культурной деятельности, вовлеченности в культурные процессы в качестве организаторов и соучастников в создании культурных благ и услуг1. Это предполагает реализацию общественно-государственной модели управления культурными процессами, предполагающей дальнейшую демократизацию государственной культурной политики в ее наиболее значимых направлениях: финансировании отрасли культуры, ее правового обеспечения, укрепления материально-технической базы, подготовке кадров для отрасли культуры, разработке стратегий дальнейшего развития отрасли культуры и ее ценностно-мировоззренческих ориентиров, адаптации и использования современных информационных технологий, цифровой трансформации.

Демократизация финансирования культуры означает, что оно должно стать более «прозрачным» и контролироваться, по примеру некоторых стран, сообществами экспертов, общественными организациями в сочетании с государственным контролем за учреждениями и организациями культуры, осваивающими финансовые средства.

Правовое обеспечение деятельности учреждений и организаций культуры будет более эффективным, если оно будет сочетаться с выработкой общественного консенсуса в отношении базовых ценностей и духовно-нравственных ориентиров для всего населения, необходимых для взаимосвязи права и общественной морали. Соответственно, государственная культурная политика должна способствовать выработке последней и ее сохранению в современном российском обществе с участием самого населения и различных экспертных сообществах в процессе широкого и постоянного диалога членов общества с различными убеждениями и духовно-нравственными установками.

Соблюдение двух рассмотренных выше условий демократизации государственной культурной политики в институциональном пространстве обеспечивает соблюдение других упомянутых условий. Так, укрепление и сохранение материально-технической базы отрасли культуры в этом случае осуществляется не волюнтаристски, при исключении коррупционной составляющей, а находится под общественным и государственным контролем. Подготовка кадров работников культуры в государственных образовательных учреждениях будет предполагать уделение особого внимания производству специалистов, обеспечивающих доступность и массовость участия в культурной деятельности различных групп населения.

Соответственно, работники органов управления в сфере культуры должны обладать, прежде всего, стратегическим и проектным мышлением, направленным на поиск и реализацию все новых возможностей вовлечения населения в активную культурную жизнь, непосредственно влияющую на формирование повседневного образа жизни граждан, обеспечивающего, в первую очередь, их безопасность и духовное здоровье (Бергер, Лукман, 1995). Это достижимо при условии развития такой инфраструктуры культурного обслуживания населения, которая способна формировать способности и возможности к творческой деятельности любого члена общества независимо от его способностей, культурно-образовательной подготовки и социального положения. Реализация творческого социально значимого потенциала каждого члена общества развивает необходимые навыки самоорганизации и самоконтроля у каждого индивида, адекватно реагирующего на воздействия внешней среды (информационные, социальные, экологические и пр.) для сохранения собственной безопасности и здоровья.

В этой связи, важнейшей институциональной задачей государственной культурной политики становится изменение структуры общественного организованного досуга населения в направлении не только потребления культурных ценностей и благ, но и участия в их создании в разнообразных социально-значимых формах: в организованной общедоступной художественнотворческой деятельности, в организации работы учреждений и организаций культуры, в деятельности любительских клубов и объединений и т. д.

Необходимо отметить, что формирование полноценного институционального пространства государственной культурной политики в российском обществе возможно при наличии постоянного изучения культурных запросов и интересов различных групп населения в системе государственных учреждений и организаций культуры. Недооценка значимости этого изучения привела к практическому сворачиванию прикладных социологических исследований в сфере культуры на всех уровнях, что свидетельствует о значительной бюрократизации деятельности многих управленческих органов и учреждений культуры. Возрождение традиции проведения таких исследований есть одна из неотложных государственных задач. В этой же плоскости лежит и задача организации постоянного государственного мониторинга состояния культурного наследия в регионах с участием широкого круга экспертов, общественности, исследователей.

Заключение . Изучение институционального пространства государственной культурной политики в российском обществе показывает, что существуют реальные возможности для повышения роли отечественной культуры в качестве ресурса модернизации страны. В этом процессе решающая роль принадлежит государству и соответствующим социальным институтам, ответственным за национальную безопасность, качество жизни, возможности и условия развития, здоровье граждан, которые обеспечиваются, прежде всего, участием населения в управленческой и организационной деятельности в самых различных сферах жизнедеятельности.

Соответствующая моральная мотивация и наличие активной гражданской позиции всех членов российского общества, как альтернатива распространённой социальной апатии и индивидуализма в ущерб общественным интересам, формируется, прежде всего, через вовлечение самого населения в активную социальную и культурную жизнь. Вся государственная культурная политика, вырабатываемая и реализуемая в институциональном пространстве, должна конкретизироваться на организационно-управленческом уровне и быть направлена на решение этой задачи.