Интеграция в СНГ и проблемы национальной безопасности Российской Федерации

Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин.

Фрэнсис Бэкон

Система национальной безопасности Российской Федерации испытывает глубокий кризис. На современном этапе развития российской государственности не только не обеспечивается элементарная безопасность отдельной личности, но и безопасность такого важнейшего института как семья, отдельных социальных групп и слоев населения, а также общества и государства в целом. В значительной степени ослаблены созданные в прошлом механизмы и структуры обеспечения безопасности, часть из них в результате неоднократных перетрясок утратили свое предназначение, а некоторые практически перестали существовать. Продолжающийся уже в течение значительного периода времени процесс масштабных общественных преобразований по-прежнему не сопровождается адекватной перестройкой системы безопасности в соответствии с изменившимися условиями.

Сегодня основные угрозы национальной безопасности России сместились в область внутренней жизни российского общества, прежде всего в ее социальную и экономическую сферы. В утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 года «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» основной причиной возникновения угроз национальной безопасности РФ названо кризисное состояние экономики 1. Можно с уверенностью констатировать, что регулирующая и охраняющая роль государства ослаблена здесь до опасных для его выживания пределов.

А ждар Аширович Куртов, старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований, г. Москва.

В то же время в неразрывной, органической связи с этими внутренними рисками и угрозами стоит проблема внешней безопасности Российской Федерации, которая не может быть обеспечена без отражения угроз, образующихся в ходе развития негативных политических, экономических и социальных процессов на постсоветском пространстве.

Главной целью внешней политики России в этой связи должно быть создание благоприятного международного окружения, способствующего, или, по крайней мере, не препятствующего успешному разрешению проблем переходного периода, равно как и противодействие любым попыткам использовать временное ослабление России для нанесения ей экономического, культурного, политического и военного ущерба.

I

Слепец — не тот, кто не видит, а тот, кто не хочет видеть.

Джонатан Свифт

Нынешнее состояние России и ее будущее во многом обусловлены теми процессами, которые сегодня разворачиваются на пространстве СНГ. Как-то незаметно истекли первые шесть лет после распада Советского Союза и образования на территории бывшей супердержавы пятнадцати новых суверенных государств. На их плечи в одночасье обрушился огромный ворох проблем, масштабность и сложность которых навряд ли в полной мере осознавались политическими лидерами прежних союзных республик, возглавившими сецессионные движения.

Прошедшие годы не были легкими для наших народов. Некоторое время иллюзорные надежды на то, что, решительно обрезав постромки, связывавшие нас в единое целое в течение десятилетий (а то и более), каждое отдельно взятое общество немедленно воспарит к вожделенным высотам счастья и процветания, еще питали массовое сознание. Но любое опьянение когда-нибудь проходит, и вместе с этим все более очевидной становится простая истина, известная многим поколениям наших предков и почитаемая ими, — ничто в подлунном мире не дается без борьбы и тяжкого труда. Ни сказочные богатства недр, ни щедрая зарубежная помощь, ни решительный отказ от сомнительного социального экспериментирования, коим мы были так увлечены в недавнем прошлом, — ничто из этого само по себе не является твердой и надежной гарантией общественного прогресса.

Процесс отрезвления продолжается и поныне, причем протекает он крайне болезненно. Шесть лет назад все бывшие советские республики оказались перед необходимостью в короткие сроки создать новые организационно-управленческие структуры, способные обеспечить их независимое существование. В первые годы задача межгосударственного размежевания безусловно доминировала во внешнеполитических приоритетах государств — наследников Союза. В связи с этим СНГ так и не смогло в этот период создать эффективные механизмы сотрудничества стран — участниц этой международной организации. Одновременно не оправдались надежды на обретение постсоветскими республиками новых полноценных союзников.

Практически повсеместно произошло резкое снижение ВВП (в среднем более чем на 40%). Другие макроэкономические показатели выглядят еще более неутешительно: общий объем промышленного производства в среднем по СНГ сократился почти на 50%, капитальные вложения — почти на 60%, повсеместно наблюдался гигантский рост потребительских цен 2. При этом, по оценкам экономистов, спад производства более чем на половину обусловлен неоправданным разрывом прежних хозяйственных связей 3.

И действительно, в то время как национальные народнохозяйственные комплексы, являвшиеся в течение десятилетий составными частями единого организма, ни в одной из республик бывшего Союза не смогли успешно адаптироваться к новым условиях автономного хозяйствования, экономические связи между странами СНГ резко сократились: если в 1990 году товарообмен между ними составлял 21% их суммарного ВВП, то в 1997 — уже только около 6% 4. Вместе с тем процесс экономического реформирования вел и ведет к уменьшению зависимости государств ближнего зарубежья от России. Происходит переориентация целых отраслей хозяйства этих государств на новые источники финансирования, новые рынки сбыта продукции. В ряде случаев имеет место сознательная ликвидация производств, зависящих от получения от России технологической, технической и иной помощи 5. Ускоренными темпами увеличивается число торговых партнеров из стран дальнего зарубежья; связи с ними наносят ущерб торговым отношениям внутри СНГ.

Все явственней проступает тенденция к свертыванию тех производств, которые могли бы обеспечить новым государствам экономический рывок в будущем столетии. Некоторые из этих государств вплотную приблизились к черте, за которой маячит угроза полной утраты всего научно-производственного потенциала, созданного в советское время. Структурная деградация идет рука об руку с технологической. Поскольку главным источником стабильного эко- номического роста специалисты считают сейчас научно-технический прогресс (на его долю приходится от 70 до 90% прироста ВВП в развитых странах), сохранение всех этих тенденций будет означать утрату странами СНГ основы их самостоятельного и устойчивого развития 6. В результате Россия лишится потенциальных партнеров в развитии современных, высоко технологичных и наукоемких — а потому перспективных и конкурентоспособных — отраслей народного хозяйства. Впрочем, в самой России тоже хватает тех, кто по корпоративным интересам склонен не замечать опасностей, заложенных в той примитивной сырьевой направленности экономики, что возобладала у нас в последние годы.

С точки зрения национальных интересов далеко не все попытки преодолеть эту тупиковую ориентацию развития, получившую такую силу в СНГ, можно признать действительно перспективными. Покажем это на примере отечественной текстильной и легкой промышленности. Темпы падения производства некоторых видов изделий выглядят следующим образом: с 1990 по 1995 год выпуск тканей сократился в 5 раз, пряжи в 4–5,5 раза, трикотажных изделий — в 5 раз, ковров и ковровых изделий — в 4 раза 7. Как следствие, Центральная Россия, где исторически были размещены основные производственные мощности этих отраслей, столкнулась с жесточайшим социальным кризисом. Целые города в «ситцевых» областях Нечерноземья, построенные вокруг соответствующих производств, вынуждены были пойти с сумой по миру. Продукция отечественной текстильной и легкой промышленности практически вытеснена с потребительского рынка страны — сейчас доля импортных товаров, по разным оценкам, составляет от 70 до 80%, а в Москве — все 90% 8. Неудивительно, что, например, отечественные предприятия, производящие ткани из натуральной шерсти, загружены в среднем всего на 16,2% 9.

Тем не менее голоса тех, кто призывает к интеграции лишь в такой форме, которая гарантировала бы бесперебойные поставки узбекского хлопка нашим предприятиям 10, работают как раз против будущего СНГ. И дело здесь не только в том, что в суверенном Узбекистане подобные речи воспринимают ныне не иначе как имперские призывы. (О том, что, находясь в составе Союза, республика получала российскую нефть по цене 3 дол. за 1 т при мировых ценах в 120 дол.11, здесь по понятным причинам предпочитают не вспоминать.) Важно другое — на этом пути у России нет полноценного будущего. Давно пора бы уяснить, что очередного «промышленного переворота» на этой основе ожидать не приходится. Сейчас на календаре конец ХХ века, а не первая треть ХIХ. Не с трусами и дубленками Россия должна выходить на мировой рынок третьего тысячелетия, а с современными средствами связи, компьютерами, продукцией авто-, авиа- и ракетостроения.

За исключением отдельных позиций по высококачественным изделиям, российские легковики вряд ли смогут полноценно конкурировать с лавинообразным потоком ширпотреба из стран третьего мира. Слишком велики необходимые издержки производства. У нас нет своих полноценных источников сырья, сравнительно велика стоимость рабочей силы и налицо отставание в машиностроении и технологии в данной области. Мы можем и должны бороться за возрождение текстильной и легкой промышленности, хотя бы для обеспечения своих сограждан элементарными изделиями. Но более серьезные ставки на этот кон делать неразумно. Одна проданная за рубеж ракета принесет дохода больше, чем несколько эшелонов «мануфактуры».

Еще раз подчеркнем: переориентация промышленности на преимущественное развитие отраслей, добывающих природные ресурсы и осуществляющих их первичную обработку, а также на так называемые «грязные» производства лишает страны СНГ перспективы обрести статус высокоразвитых держав. Одновременно это уменьшает интеграционные возможности России, мешает диверсификации внешнеполитических связей государств, образующих Содружество, способствует накоплению внутренних противоречий в СНГ и ухудшению положения этнических россиян в ближнем зарубежье. Уже сейчас ряд стран СНГ прилагают значительные усилия к заключению торгово-экономических и военно-технических договоров со странами дальнего зарубежья, объективно направленных против интересов России и интеграции в СНГ. В перспективе нельзя исключать дальнейших шагов по оформлению новых политических союзов без учета позиций России и вопреки ее интересам. В пользу такого вывода говорят и образование 10 октября 1997 года на встрече глав государств Евросоюза в Страсбурге консультативного объединения Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии (ГУАМ) 12, и активизация попыток руководителей центральноазиатских республик скоординировать замыслы строительства нефтегазопроводов в обход России 13. При сохранении данной тенденции можно ожидать, что руководство ряда новых государств будет, как и прежде, придерживаться известных этнодетерминированных позиций, а антироссийский компонент будет оставаться на обозримый период времени постоянным атрибутом в их политической практике.

Происходящие перемены глубоко задевают интересы не одной только России. В российском обществе продолжается обсуждение проблемы: «Каких соседей выгоднее иметь России в ближнем зарубежье — богатых или бедных?» Очевидно, что такая постановка вопроса имплицитно воспроизводит довольно распространенную на Западе точку зрения, будто Россия стремится к ослаблению своих партнеров по СНГ, дабы обеспечить себе таким образом доминирующее положение в Содружестве. Лучший ответ — указание на то, что пока выгоду от дробления постсоветского пространства, сопровождаемого повсеместным экономическим упадком, получает, быстро богатея, лишь крайне узкий слой управленческой и деловой элиты. Население же стран СНГ в своей массе больше потеряло от дезинтеграционных процессов, чем приобрело. Разумеется, население России не составляет тут исключения.

Сокращение российского присутствия (в широком смысле этого слова) в жизни постсоветских государств уже привело к таким потерям, полноценно восполнить которые не может никто. Распекая на одном из заседаний правительства своих министров за нерадивость, президент Узбекистана Каримов в сердцах бросил весьма характерную реплику: «Вот, уехали из республики все “золотые” головы, “золотые” руки, остались одни золотые зубы...»

Стоит отметить еще один аспект проблемы интеграции: хочет или не хочет это признавать элита постсоветских государств, равно как и часть ревностных поборников «чистоты демократии» в нашем отечестве, но интеграция с Россией несомненно в состоянии поднять на более высокий уровень планку защиты прав человека в сопредельных странах.

Впрочем, следует признать, что есть в российской политической элите сторонники точки зрения на политику РФ в СНГ как на курс, девиз которого «чем хуже у них — тем лучше для нас». Никуда, мол, они не денутся, рано или поздно приползут к нам на коленях, «аки блудные сыновья», и еще будут вымаливать прощение за свои грехи. На наш взгляд, подобный подход контрпродуктивен. Не учитывает он ни теперешнее состояние России, ни то обстоятельство, что реально мы имеем дело не с линейными двусторонними отношениями, а с целым конгломератом связей. В определенной прогнозируемой политике на пространстве СНГ заинтересованы не только сами члены Содружества, но и активные игроки из дальнего зарубежья. С их позицией и возможными шагами Россия не может не считаться. Кроме того, этот подход отчасти созвучен авантюрной идее обособления России в современном мире.

II

Упрямое безрассудство — последнее прибежище вины.

Сэмюэль Джонсон

В первое пятилетие СНГ как во внешней, так и во внутренней политике России трудно обнаружить сколько-нибудь последовательную линию на интеграцию. Если пертурбации внутри страны еще можно как-то оправдывать «тяжелой наследственностью», — хотя в истории предостаточно примеров, когда великие реформы совершались и в более короткие сроки и с меньшими издержками, — то ситуация с внешней политикой выглядит куда более иррациональной.

При знакомстве с ней из глубин подсознания всплывает образ карточной игры. Еще в период «холодной войны» журналисты любили сравнивать внешнюю политику СССР и США с игрой в покер. В покере оба партнера, стремясь сорвать банк, постоянно блефуют. Точно так же, по мнению авторов метафоры, вели себя великие державы за столом бесконечных переговоров. Политика России в СНГ вызывает ассоциации с другой, более известной россиянам и более ими любимой игрой — в «дурака». В ней, как известно, только совсем неумелый игрок, либо игрок, заранее стремящийся к поражению, имея на руках старшие козыри, сразу же избавляется от них, пуская в игру. В итоге выигрывает соперник со слабыми картами и с большим удовольствием торжественно навешивает шестерки «на погоны» горе-игроку. Всякий, кто наблюдал в последние шесть лет развитие отношений России с новыми суверенными государствами, особенно с Украиной, поймет, почему напрашивается это сравнение. Позволим себе добавить только несколько штрихов.

Из всех постсоветских республик лишь Россия обеспечена минимально необходимым для выживания набором полезных ископаемых. У соседей положение дел куда хуже. Так, за счет собственных мощностей удовлетворить потребности в энергии способны: Молдавия на 1%, Армения на 4%, Белоруссия на 10%, Украина, Таджикистан, Киргизия на 50%, Туркменистан и Узбекистан на 85% 14. По данным 1988 года, Россия была единственным донором для экономик всех других республик Союза. Тогда 11,5% российского ВВП были переданы этим республикам через механизм неэквивалентного обмена 15. Один только Казахстан получил таким образом 11 млрд дол. Еще в 1993 году Россия продавала свою продукцию бывшим союзным республикам по ценам, составлявшим 30–40% от мирового уровня, а приобретала — по ценам около 70% от мировых 16. При этом потери, вызванные попытками поддерживать экономические связи со странами ближнего зарубежья через их постоянное открытое или скрытое кредитование, никак не компенсировались политическими выигрышами для России. Тем не менее значительная часть нынешних политиков в ближнем зарубежье продолжает эксплуатировать тезис об «извечном имперском характере» России.

Наши внешнеполитические ведомства так и не научились работать с получившими неограниченную власть республиканскими политическими элитами, по-прежнему стремящимися к сохранению этой власти и сопутствующих ей выгод в максимальном объеме. Так, выдвинутая МИДом РФ идея разноскоростной интеграции несомненно идеализирует нынешнее состояние и особенно тенденции развития отношений внутри СНГ. Выделяются некие лидеры интеграции (два-четыре государства), а в отношении остальных считается, что они «не доросли» до более высокой степени интеграции, но в будущем непременно увидят ее выгоды и поставят свои подписи под уже работающими соглашениями. Это очередная иллюзия. Внутри СНГ и, особенно, в государствах, не вошедших в Таможенный Союз, идут процессы, суть которых сводится к установлению новых отношений между прежними республиками, причем таких, в которых элементы интеграции совсем не главенствуют. Говоря о разноскоростной интеграции, мы выдаем желаемое за действительное. О целом ряде стран СНГ можно сегодня с уверенностью сказать: основной вектор их внешней политики направлен не на интеграцию или, по крайней мере, не на интеграцию с Россией.

Понятно, что дипломатический подход требует, чтобы Москва не акцентировала на этом внимание, но российские интересы все-таки не должны быть полностью детерминированы ведомственными.

В настоящее время на всех трех географических направлениях сотрудничества России со странами СНГ уже явно обозначились страны, выступающие, мягко говоря, активными оппонентами России. На западном направлении — это Украина, на южном — Азербайджан, на юго-восточном — Узбекистан. Очевидно, что руководство этих государств стремится к доминированию в своих регионах и делает это зачастую объективно в ущерб и российским интересам, и интересам интеграции. Причем эта политика далеко не безуспешна: можно констатировать, что пока Россия скорее проигрывает, чем набирает очки в свою копилку.

Из-за сдачи своих позиций в отношениях с Украиной Россия лишается возможности полноценно влиять на вовлечение в интеграционные процессы Молдавии. На Кавказе Азербайджан, используя нефтяную приманку — возможность участия соседей в дележе доходов от транспортировки добытой им нефти, — уже сегодня успешно конкурирует с российским внешнеполитическом курсом. В Центральной Азии президент Каримов все более открыто дистанцируется от интеграционных усилий в рамках СНГ.

III

В великих делах всем нравиться нельзя.

Солон

В наиболее общем плане возможны три модели развития Содружества.

• 1.    Нынешняя модель (образца 1991 года)

• 2.    Модель приоритета двусторонних отношений

• 3.    Дифференцированная модель интеграции

Когда эта модель появилась, ее основная цель заключалась в том, чтобы избежать серьезных негативных последствий от резкого разрыва прежних связей внутри Союза, удержать бывшие союзные республики от соблазна решать проблемы своей независимости за счет соседей и тем самым гарантировать проведение взаимовыгодной политики. Как показали шесть лет существования СНГ, при нынешних организационных формах эту цель не удалось достичь в полном объеме. В Содружестве совершенно очевидно доминировала тенденция к дезинтеграции, из политической практики наших государств последовательно исчезали те интеграционные скрепы, которые еще сохранялись в наследство от Союза. В то же время целый ряд проектов реинтеграции так и остался нереализованным. Если модель останется в неизменном виде, это будет равнозначно попытке «спасти лицо» при очевидном проигрыше.

Мы видим, что в рамках данной модели деятельность большинства лидеров СНГ все более приобретает пассивно-ритуальный характер и очевидно не способна создать коллективный инструментарий активной политики. Судя по выступлениям высоких должностных лиц разных стран СНГ, никто из них даже не знает, сколько точно договоров и соглашений заключено за шесть истекших лет (их число составляет более восьми сотен 17). Зато все почти единодушны в том, что реально «работают» не более половины соглашений 18. Недовольство таким положением дел открыто выплеснулось наружу сначала на мартовском (в Москве), а затем на октябрьском 1997 года (в Кишиневе) заседаниях Совета глав государств Содружества.

Даже не специалисту по межгосударственным отношениям видно, что огромное число различных советов, комиссий, комитетов и ассамблей, созданных в соответствие с заключенными в СНГ соглашениями, работает вхолостую. КПД этих бюрократических в своей основе образований очень низкий. В их лице отдельные представители государственной и деловой элиты стран нового зарубежья получили дополнительный канал для реализации своих субъективных интересов — и только 19. Процессу же интеграции они должного импульса не да- ли, количество не переросло в качество. Остается добавить, что Содружество Независимых Государств не состоялось и в международноправовом плане. Оно так и не получило действительного признания со стороны мирового сообщества как полноправная форма межгосударственного союза 20. Сохранение модели в нынешних условиях чревато дискредитацией самой идеи Содружества.

Основная парадигма данной модели — отказ или воздержание на какое-то время от попыток создать в обозримом будущем какую-либо действенную форму организации сотрудничества в пределах постсоветского пространства, а тем более надгосударственные структуры, наделенные императивными полномочиями. Модель предполагает переориентацию исключительно на горизонтальные двух- и многосторонние отношения преимущественно в сфере экономического, прежде всего торгового, сотрудничества. Тем самым имеющиеся дезинтеграционные тенденции будут закреплены и даже освящены международно-правовыми нормами.

Любопытно отметить, что зарубежные консультанты и эксперты рекомендуют правительствам наших стран делать ставку именно на двусторонние договоры. Более того, в западной печати даже термин «СНГ» практически не употребляется. Вместо него применяется аббревиатура ННГ — новые независимые государства 21.

При нынешней слабости России воплощение в жизнь данной модели не может не обернуться окончательной потерей РФ возможностей влияния на развитие ситуации в ближнем зарубежье. В то же время, учитывая высокую вероятность прямого противодействия со стороны третьих сил, приходится признать, что модель не позволяет накопить достаточно средств для ведения эффективной борьбы за поддержку российской политики постсоветскими странами. В рамках модели интеграционные процессы не могут продвигаться в выгодном России направлении, скорее наоборот — ее реализация приведет к усилению количества рисков и угроз национальной безопасности РФ. Между тем некоторые страны СНГ все более и более подстраивают свой внешнеполитический курс именно под эту модель. Их политические элиты преследуют четко выраженную цель: через заключение двусторонних договоров добиться фактической и максимально полной международно-правовой легитимации государственной независимости. Судя по опыту последних лет, к этой цели они готовы идти даже ценой еще большего ухудшения качества жизни своих народов и образования «вакуума безопасности» 22. Выстраивая свою внешнюю политику, Россия не может не считаться с этим обстоятельством.

Принципиальное отличие данной модели от предыдущих, равно как и от других, специально здесь не рассматриваемых (типа Евразийского Союза, предложенного президентом Казахстана), состоит в вычленении из общего числа стран и проблем нескольких приоритетов для концентрации на них основных усилий. Одновременно с этим новая модель интеграции строится с учетом необходимости адекватного реагирования на негативные процессы в постсоветском пространстве.

В рамках модели прежние документы СНГ сохраняют свою силу. Однако основная активность России сосредоточивается на обеспечении успешной интеграции с Белоруссией по всему спектру отношений и со странами, вошедшими в Таможенный Союз, — по торгово-экономическим отношениям. Формируются новые органы интеграции внутри СНГ, в рамках которых обеспечивается более тесная координация усилий государств-подписантов по достижению заявленных целей. Россия никого против его воли, а тем более насильно, не должна вовлекать в интеграционные процессы. При всей предпочтительности интеграции следует помнить, что интересы Российской Федерации могут быть соблюдены и при выстраивании ее отношений с любым государством, как с полностью независимым от каких-либо внешних договорных обязательств. Современное международное право вполне позволяет это сделать, причем в цивилизованных формах.

Дифференцированная модель должна эволюционировать в сторону оформления новой организационной формы содружества государств, готовых к установлению продвинутых отношений с Россией, служить примером для всех нынешних участников СНГ.

IV

Хороший лук трудно натянуть, но посланная из него стрела летит высоко и вонзается глубоко.

Мо-Цзы

Новый политический курс РФ в отношении стран СНГ должен предусматривать переход на дифференцированную модель интегра- ции, которая в наибольшей мере отвечает современным задачам обеспечения национальной безопасности России. При этом не следует стремиться в короткие сроки максимально расширить число участников так называемых «продвинутых форм интеграции». Надо сначала добиться реального выполнения государствами, принявшими эти формы, взятых ими обязательств, совершенствовать структуры и «правила игры» и особое внимание при этом уделять наладке механизма исполнения обязательств, в том числе и мерам принуждения со стороны межгосударственных органов 23. В противном случае велика опасность, что новые формы интеграции постигнет участь прежних — они будут лишь внешней декорацией, с которой страны-подписанты будут считаться лишь тогда, когда сочтут это выгодным.

Исходя из требований времени, политика РФ в странах ближнего зарубежья должна в первую очередь заключаться в наращивании усилий по сохранению и укреплению интеграционных связей стран — участниц СНГ в финансово-экономической и военно-технической областях при одновременном скоординированном реформировании их экономик.

Серьезным фактором угрозы национальным интересам России стало нынешнее состояние платежных отношений между государствами Содружества. При острейшем дефиците свободных финансовых ресурсов у России целый ряд стран СНГ задолжал ей значительные суммы. Под давлением международных организаций Россия идет на отсрочку в уплате этой задолженности и даже на погашение части долгов. Но взамен она не получает сколько-нибудь весомых экономических и политических уступок ни со стороны ее партнеров по СНГ, ни со стороны иных субъектов мировой политики. Смириться с такой практикой означает поощрять выдвижение странами СНГ новых требований и претензий финансово-экономического плана, которые, в случае их удовлетворения, могут окончательно подорвать и без того ослабленную российскую экономику.

Стратегической задачей российских федеральных ведомств, осуществляющих контакты со странами СНГ, должно стать содействие всестороннему финансово-экономическому проникновению российского капитала в хозяйственную жизнь государств ближнего зарубежья. Пока что в СНГ имеется лишь некое подобие костяка экономического сотрудничества, задача состоит в том, чтобы не только укрепить его, но и нарастить на нем «мясо» посредством увеличения плотности экономических связей. От руководства стран СНГ следует добиваться нормативного закрепления разнообразных льгот и привилегий российским хозяйствующим субъектам, желающим участвовать в предпринимательской деятельности на их территории. Российские инвесторы, готовые вкладывать средства в промышлен- ные объекты, функционирование которых позволяет сохранить или усилить связи новых государств с народнохозяйственным комплексом России, должны получать налоговые и иные льготы от российского правительства. Крайне важно добиться такого положения, чтобы возникающие финансово-промышленные группы, объединяющие предпринимательские структуры из разных стран СНГ 24, были в своей деятельности ориентированы не на сырьевые и перерабатывающие, а преимущественно на высокотехнологичные отрасли, включая оборонный сектор. Развитие кооперации именно в данных областях должно считаться приоритетным, что предполагает разработку и осуществление на этом направлении крупных совместных проектов.

Этот путь никак нельзя назвать легким, более того, на нем имеются по крайней мере три очень серьезных препятствия.

Первое из них — это то, что новым хозяйственным субъектам в России и финансово-промышленным группам в том числе, явно присуще многое из того, что в прошлом у нас принято было называть ныне немодным словом «компрадорский капитал». Имеется в виду не идеологическое содержание данного термина, на котором делают упор широко его употребляющие сторонники компартии, а только то, что определяемые им предприниматели лишь в самой малой степени руководствуются соображениями национально-государственных интересов.

Второе препятствие создается из-за незавершенности процессов перераспределения собственности в государствах СНГ. Ожидать широкого допуска дополнительных конкурентов в этот процесс было бы по крайней мере наивным.

Третье препятствие связано с происшедшим в рамках государств — членов СНГ дроблением и регионализацией рынков. Сформировались достаточно сильные и влиятельные социальные и региональные группы, в том числе и явно криминальные, извлекающие немалую выгоду за счет дезинтеграции постсоветского пространства. Следует ожидать их активного сопротивления попыткам последовательной интеграции на государственном уровне. Конфликт по поводу контрабандного спирта, развернувшийся в Дарьяльском ущелье во второй половине 1997 года, как нельзя лучше подтверждает истинность этого утверждения. Положение здесь осложняется еще и противоречиями во взаимоотношениях между Центром и субъектами федерации в самой России.

Тем не менее Россия может и должна поставить как условие сохранения экономических связей с нею стран СНГ допуск российских промышленников и банкиров к участию в развитии национальных экономик этих стран. Конечно, надо постараться сделать это участие максимально взаимным. Пока же Россия сумела — при всей сложно- сти ее нынешнего финансово-экономического положения — всего за три года (1994–1996) увеличить свои краткосрочные и долгосрочные активы в странах СНГ с 31 до 288 млрд руб. Напротив, партнеры РФ по СНГ только за один 1996/97 год снизили объем своих инвестиций в российскую экономику (они формировались в основном через создание совместных предприятий): Украина — с 24,1 до 13,8 млрд руб., Казахстан — с 14,2 до 3,8 млрд руб., Узбекистан — с 9,6 до 2,4 млрд руб.25.

В то же время нельзя не признать, что постоянные высказывания некоторых политиков СНГ о том, что, мол, опыт ЕЭС говорит в пользу длительности этапов экономической и политической интеграции, — не более чем откровенное лукавство. Европа не была единой, а мы были, причем не такой уж и короткий срок. Да и уровень экономической интеграции в СССР был выше, чем аналогичный уровень интеграции в ЕЭС 26. Когда у человека в результате какого-либо несчастья оказывается отрезанной одна из конечностей, можно, конечно, долго спорить о том, какой из методов хирургического вмешательства более уместен, какие материалы и инструменты более надежны при лечении и т.д. Но одно несомненно — чем раньше будет проведена сама операция, тем больше вероятность того, что трансплантация будет удачной. Нечто подобное происходит сегодня и со странами СНГ. Затяжка даже экономической интеграции усиливает вероятность перевода важнейших внешнеэкономических связей с ближнего на дальнее зарубежье, причем часто — на невыгодных для государств Содружества условиях.

Другим приоритетным направлением интеграционной деятельности, связанным с обеспечением национально-государственной безопасности Российской Федерации, должна стать поддержка пророссийской ориентации в широких слоях населения государств СНГ и прежде всего в политической, военной и финансовой элитах. И здесь Россия опять проигрывает, уступая свои позиции, некогда очень сильные, странам дальнего зарубежья. Если эта тенденция сохранится, то через полтора десятка лет на смену поколению, пока еще объективно сохраняющему пророссийскую ориентацию (хотя бы благодаря воспитанию и под влиянием усвоенных в ходе его ценностей), придет поколение, для которого Россия либо пустой звук, либо, что еще хуже, — некий демонический образ исторического врага. Если люди с подобными культурными и ценностными ориентациями займут основные посты в государственном аппарате, бизнесе, армии, образовании, науке и СМИ, интересам России будет нанесен колоссальный и непоправимый ущерб. Исчезновение веками возделывавшегося плодородного слоя населения, не противопоставлявшего себя России, не сможет быть компенсировано любыми, сколь угодно всеобъемлю- щими международными соглашениями. У нынешней России нет достаточных средств для масштабного инвестирования в экономические проекты в странах СНГ; зато у нее есть нечто большее — великая культура, уже в значительной мере там воспринятая и усвоенная. Задача состоит в сохранении этих культурных инвестиций. Тем самым будет обеспечен надежный задел для будущих мероприятий по углублению и расширению интеграционных процессов.

Следовательно, совершенно необходимо разработать и осуществить программу поддержки российского культурного влияния в СНГ. В первую очередь нужно оказывать систематическую помощь русскоязычным образовательным учреждениям всех уровней в странах ближнего зарубежья, русскоязычным СМИ, учреждениям культуры, обществам дружбы, научным центрам. Россия должна увеличить объем и улучшить качество радио- и телевещания на русском языке на страны СНГ, поощрять и совершенствовать деятельность совместных информационных кампаний, увеличить прием граждан из ближнего зарубежья, обучающихся в российских высших учебных заведениях и в системе поствузовского образования. Причем среди последних должны быть представители не только русских и русскоязычных, но и титульных наций. Культурное российское проникновение должно стать более напористым и широкомасштабным.

Первостепенное значение имеет сохранение широкой сферы применения русского языка, которая в последнее время сужается под воздействием целенаправленной политики властей в государствах нового зарубежья. С точки зрения сохранения массовых пророссийских ориентаций, без которых трудно рассчитывать на широкое развитие интеграционных процессов в СНГ, наиболее беспокоят замыслы перевода национальных алфавитов с кириллицы на латиницу. В нормативном порядке перевод уже предусмотрен в Туркменистане и Узбекистане. О Молдавии мы здесь не упоминаем, так как там переход на латиницу уже свершившийся факт, правда обусловленный особыми причинами. О намерении провести реформу алфавита заявил весной 1996 года и «главный активист» интеграции — президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Нетрудно догадаться, что в результате этих реформ основная масса населения будет поставлена в приниженное положение по сравнению с новоявленными учителями. На место последних совершенно недвусмысленно претендуют турки, давно и упорно лоббирующие реформы и рассчитывающие, что по образцу их алфавита и будут печататься новые буквари. Одновременно еще один клин (и какой!) будет вбит между Россией и ее партнерами по Содружеству.

России следует перейти от чрезмерной дипломатической сдержанности, более не приносящей ей ощутимых дивидендов, к дифференцированному подходу к партнерам по СНГ. Необходимо постепенно, но решительно и твердо проводить линию на ужесточение ее позиции в отношении тех членов Содружества, в политике которых нарастают антироссийские тенденции, не останавливаясь при этом перед разработкой и проведением в жизнь контрмер в отношении таких государств. Нашим контрагентам надлежит дать понять, что Россия не будет более закрывать глаза на откровенно антироссийские акции. В частности, имеет смысл пересмотреть политику РФ в области российско-украинских отношений. Заключенный 31 мая 1997 года «Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной» не привел к качественному улучшению отношений двух стран. Фактор украинской задолженности может быть использован для пресечения попыток украинского руководства предпринимать откровенно недружественные шаги по отношению к России.

Одновременно следует сосредоточить усилия на ускорении процессов интеграции с наиболее дружественными России государствами. Успешный пример на этом направлении внешней политики послужил бы ориентиром для других государств Содружества и одновременно весомым аргументом для отпора скептикам и оппонентам. В этом плане от успеха или неудачи российско-белорусского Союза зависят судьбы всей интеграции на постсоветском пространстве. Геополитические, военно-стратегические, а также долгосрочно экономические плюсы этого союза должны постоянно учитываться при выработке приоритетов внешней политики России.

В далеком 1944 году Ставка Верховного главнокомандующего выбрала в качестве главного направления удара белорусское. Операция «Багратион», принесшая долгожданное освобождение народу Белоруссии, навечно вошла в историю. Сегодня, полвека спустя, ключи от успеха российской внешней политики опять лежат на белорусских рубежах. Поэтому трудности с оформлением Союза России и Белоруссии, возникшие весной 1997 года и сопровождавшиеся ожесточенной и не всегда корректной полемикой в СМИ, не должны стать непреодолимым препятствием на пути интеграции двух братских народов.

Следует устранить разницу в подходах и несогласованность действий внешнеполитических ведомств России в отношениях с государствами ближнего зарубежья. На этом направлении политика должна быть скоординирована жестко. В конце концов это прямо вытекает из норм действующей Конституции Российской Федерации.

Что касается возможной реакции на такой курс со стороны государств дальнего зарубежья, то Россия должна дать понять мировому сообществу: впредь в своих взаимоотношениях с внешним миром она будет строго руководствоваться собственными национально-государственными интересами, а среди них в первую очередь интересами национальной безопасности и оставляет поэтому за собой право на односторонний выход из любых международных договоренностей в случае, если они вступают в противоречие с этими интересами.

Вообще же, учитывая определенную ограниченность нынешних ресурсов и возможностей для ведения активной внешней политики, Россия на обозримый период должна строить свои отношения с внешним миром преимущественно на основе прагматического реализма. А реализм в данном случае как раз и заключается в том, чтобы сконцентрировать усилия на обеспечении национальной безопасности.

V

Есть некий предел, после которого выдержка, самообладание перестают быть добродетелью.

Эдмунд Берк

Политика может сближать и разъединять народы и государства, может стимулировать их прогресс или быть причиной их упадка и гибели. Так куда же идет СНГ и что ждет Россию на исходе второго тысячелетия после Рождества Христова? Делать конкретные прогнозы — вещь трудная и неблагодарная, но наука всегда имела и должна иметь прогностическую функцию.

Очевидно, что возможны два варианта развития. Первый — это доведение до своего логического конца процесса национально-государственного размежевания. Второй — реинтеграция, причем с немалым числом вариантов, иногда существеннейшим образом отличающихся друг от друга. Капризная дама Клио еще свой выбор не сделала. Она выжидает... Она может себе это позволить. Ей безразличны такие понятия, как цена ошибок и нерешительности, конъюнктурные соображения, личные амбиции отдельных политиков. Зато для нас они значат много, очень много.

Подводя итог нашему краткому анализу, следует отметить, что вопреки расхожему суждению, время сегодня, по прошествии шести лет со дня образования СНГ, работает не на нашу национальную безопасность, не на Россию, не на интеграцию. Чем дальше мы безвольно вверяем свою судьбу его течению, тем меньше остается надежды на оптимальный исход. Здесь уместно напомнить истину, изреченную еще в Древнем Риме: «Sero venientibus ossa!» («Опаздавшим достаются кости!»).