Интересы Саудовской Аравии в Центральной Азии в контексте внутренних и внешних реалий

как раз относится именно к таким, являясь самым «сердцем» Евразии, обладающим огромными запасами сырьевых и энергетических ресурсов, расположенным на стыке важнейших транспортных коммуникаций.

На современном этапе Саудовская Аравия ориентирована на укрепление своего влияния в Центральной Азии за счет религиозного и финансово-экономического контекста. Регион стал ей интересен сразу после обретения его республиками независимости в 1991 г. Однако более четко артикулировать свои цели в регионе королевство начало только сейчас, используя для этого двусторонние и многосторонние площадки сотрудничества. В фокусе внимания Саудовской Аравии в странах Центральной Азии является их транзитный потенциал и инвестиционная привлекательность. Переход от вялотекущей к активной внешней политике в отношении обозначенных государств со стороны королевства обусловлен меняющейся обстановкой в мире и сравнительно недавно сформулированными национальными ориентирами на будущее.

Внутренние и внешние факторы центральноазиатской активности Саудовской Аравии . В последние несколько лет в Саудовской Аравии, являющейся значимым актором на Ближнем Востоке и влиятельным центром мусульманского мира, происходят масштабные либерально-демократические реформы, которые реализуются в соответствии со стратегией развития страны под названием «Видение – 2030». Эта амбициозная программа национального развития предполагает снижение зависимости от нефти, диверсификацию и модернизацию экономики. В рамках этой стратегии власти страны намерены трансформировать Саудовскую Аравию в центр международной торговли, диверсифицируя внешнеэкономические связи и расширяя рынки экспорта своей продукции¹. Центральная Азия рассматривается руководством Саудовской Аравии как привлекательный рынок и перспективное направление для инвестиций.

Внешнеполитическая активность Саудовской Аравии в Центральной Азии вписывается в общий многовекторный курс страны, связанный с охлаждением отношений с США и сближением с Китаем. Для Саудовской Аравии последний превратился в важного торгово-экономического партнера как в двустороннем формате, так и в контексте китайской инициативы «Один пояс – один путь», ключевым звеном которой, как известно, является Центральная Азия. Помимо того, что Китай стал основным покупателем саудовской нефти, обе страны реализуют масштабные углеводородные проекты, связанные с разведкой, переработкой и транспортировкой сырой нефти, газа и нефтепродуктов2.

С настороженностью наблюдает Саудовская Аравия за усилиями Ирана расширить свое влияние в странах Центральной Азии. Геополитическое соперничество двух стран на Ближнем Востоке проецируется и на этот регион. Несмотря на наметившуюся разрядку в отношениях между Саудовской Аравией и Ираном, которые недавно восстановили дипломатическое сотрудничество, это нисколько не снижает накал геополитического соперничества между двумя региональными центрами силы в Центральной Азии.

Наблюдая за тем, как Иран предпринимает попытки встроиться в евразийские транспортнокоммуникационные коридоры и институционализировать сотрудничество с республиками региона, Саудовская Аравия также стремится к более тесной cвязанности со странами Центральной Азии, пытаясь сбалансировать влияние Ирана. Особенно ярко соперничество между Саудовской Аравией и Ираном проявляется в Таджикистане, имеющем лингвистическое и культурное сходство с иранцами. Так, по данным массмедиа, Саудовская Аравия намерена предоставить этой стране кредит в размере 100 млн долл. на завершение строительства крупнейшей в республике и в регионе гидроэлектростанции – Рогунской ГЭС3. Между тем, руководство Ирана также неоднократно выражало намерение финансировать энергетические проекты в стране.

Подходы Саудовской Аравии к Центральной Азии в 1990-е гг . Появление в 1991 г. в центре Евразии пяти новых центральноазиатских государств привлекло внимание Саудовской Аравии, которая стала проводить в регионе активную политику с религиозным акцентом ( Al-Khatlan, 2000: 21). В 1992–1994 гг. королевство признало новые республики и установило с ними дипломатические отношения.

На первых порах у Саудовской Аравии отсутствовала четкая и системная внешнеполитическая стратегия в отношении региона. Поверхностные представления о территории, населенной преимущественно мусульманами, обусловили стремление королевства, для которого ислам является наиболее важным фактором в процессе принятия внешнеполитических решений (Partrick,

2016), оказать им содействие в поиске своей мусульманской идентичности и интегрировать республики в исламский мир. При этом светские страны региона осторожно выстраивали сотрудничество с Саудовской Аравией, так как уже на ранних этапах взаимодействия у некоторых из них, в частности, у Узбекистана, наметились недоразумения в двусторонних отношениях. Опасаясь религиозной пропаганды, узбекские власти запретили въезд в республику саудовцев узбекского происхождения (Амреев, 2003).

В Саудовской Аравии безальтернативно считали, что основой, на которой следует выстраивать сотрудничество с новыми республиками, является религия. С целью укрепления своего идеологического влияния в Центральной Азии королевство финансировало религиозное образование в странах региона. Воплощением такого рода экспансии Саудовской Аравии в Центральной Азии стало строительство мечетей и религиозных школ. При этом считалось, что находящиеся у власти бывшие выходцы из советской номенклатуры станут главным препятствием на пути возвращения стран Центральной Азии в мусульманскую общину (Борисов, 2016). В Саудовской Аравии полагали, что бороться с этим необходимо посредством развернутой сети мусульманских неправительственных организаций и фондов, которые активно будут продвигать свою религиозно-политическую систему ценностей. Для Саудовской Аравии ислам стал тем инструментом, который формировал положительный образ королевства среди населения стран региона, создавая ощущение сопричастности к мусульманской общине, которая предлагает ярко выраженную исламскую идентичность и экономические выгоды.

Укреплять геополитические позиции Саудовской Аравии в странах Центральной Азии помогали исламские фундаменталисты в лице ваххабитов (салафитов). Как известно, ваххабизм является официальной идеологией Саудовской Аравии и важным инструментом продвижения ее внешнеполитических интересов. В социально-политическом контексте он репрезентирует идею о крепком единстве религии и государства, о братстве всех мусульман, беспрекословно повинующихся обладателям власти (Сидоров, 2015). Идеологию ваххабизма (салафизма) Саудовская Аравия под предлогом помощи братским мусульманским странам стала экспортировать во внешний мир (Сидоров, 2015). В начале 1990-х гг. приверженцами ее были 10 % населения Узбекистана, Кыргызстана (преимущественно юг страны) и Казахстана, которые предпринимали попытки создать мусульманский халифат в Ферганской долине1. Кроме того, Саудовская Аравия рассматривала ваххабизм как эффективный инструмент сдерживания иранского влияния в странах Центральной Азии2.

Влияние Саудовской Аравии в Центральной Азии: смена акцентов . С приходом к власти молодого реформатора короля Мухаммеда бин Салмана во внешней политике Саудовской Аравии на центральноазиатском направлении произошла смена акцентов. Все больше внимания королевство стало уделять расширению экономического сотрудничества со странами этого региона, а на смену религиозной повестки дня с экстремистским уклоном постепенно приходит умеренный религиозный нарратив. Так, еще в 2017 г. Мухаммед бин Салман отметил, что Саудовская Аравия берет курс на возвращение к «умеренному исламу, открытому миру и для всех религий»³. Однако насколько официальный нарратив коррелируется с реальностью, сложно оценить, так как в странах Центральной Азии складывается довольно противоречивая ситуация, когда, с одной стороны, наблюдается стабилизация роста численности сторонников радикальных группировок, а с другой – все большее распространение среди религиозной части населения получают радикальные идеи салафитского характера⁴.

Саудовская Аравия продолжает использовать инструменты мягкого влияния, направленные на укрепление религиозного авторитета среди населения республик. Ежегодно странам Центральной Азии выделяются квоты для совершения хаджа к мусульманским святыням. В 2024 г. они составили более 30 тыс. мест5. Постепенно Саудовская Аравия упрощает условия въезда на свою территорию для населения из стран Центрально-Азиатского региона. С 2022 г. с Узбекистаном уже действует безвизовый режим. Гражданам Кыргызстана предоставлена возможность получения электронной визы сразу после прилета в Саудовскую Аравию1.

Однако среди всех инструментов внешней политики в странах региона все большее значение придается экономической экспансии. Для стран Центральной Азии королевство стремится стать одним из ключевых кредиторов и инвесторов. Государства региона, нуждающиеся в новых технологиях, особенно заинтересованы реализовывать проекты в высокотехнологичных отраслях экономики. Исламский банк развития (ИБР), членами которого еще в 1990-е гг. стали почти все страны Центральной Азии (Узбекистан присоединился в 2003 г.), нацелен на финансирование социально-экономических проектов в республиках. Однако до недавнего времени его деятельность в странах региона носила вялый характер, и на фоне Азиатского банка развития и ряда других финансово-экономических структур он выглядел непривлекательно. В 2024 г. тенденция изменилась, и ИБР постепенно стал расширять свое присутствие в регионе посредством финансирования ряда стратегических проектов2. Одним из них, как было упомянуто выше, стала Рогун-ская ГЭС, помощь в завершении строительства которой выразил желание оказать ИБР.

Одним из главных рычагов продвижения внешнеполитических интересов Саудовской Аравии является Саудовский фонд развития (СФР). Эта структура относится к государственным учреждениям, созданным для того, чтобы оказывать поддержку развивающимся странам (особенно мусульманским) в виде выдачи кредитов на реализацию экономических и социальных проектов. На современном этапе СФР проявляет значительный интерес к странам Центральной Азии. Так, в Казахстане СФР планирует вкладывать инвестиции в сельское хозяйство и горнодобывающую про-мышленность3; в Кыргызстане – реализовать 8 проектов в различных сферах, включая транспорт, здравоохранение, образование и т. д., на сумму 200 млн долл.4

Саудовская Аравия предпринимает шаги взять под свой инвестиционный контроль проект строительства газового трубопровода «Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия» (ТАПИ). Туркменистан уже много лет пытается найти инвесторов для финансирования проекта ТАПИ, который, во-первых, укрепит геополитическое и геоэкономическое положение Туркменистана, во-вторых, позволит диверсифицировать внешнеэкономических партнеров и снизить монопольную зависимость от поставок природного газа в Китай. В 2021 г. посол Саудовской Аравии в Туркменистане Саид Осман Ахмед Сувейд в статье, размещенной в газете «Нейтральный Туркменистан», подчеркнул, что королевство взаимодействует по данной линии и оказывает поддержку амбициозному газопроводному проекту5. СФР уже профинансировал закупку труб для туркменского участка газопровода6. Закрепление за Саудовской Аравией особой роли в ТАПИ несет угрозу планам Ирана, заинтересованного в собственных поставках газа в Пакистан. Так, в 2024 г. Иран и Пакистан договорились возобновить строительство трубопровода от иранской границы до пакистанского портового города Гвадар7. Официальные лица Ирана неоднократно критиковали ТАПИ, подчеркивая, что «транзит туркменского газа через Афганистан продвигается и поддерживается не только США, но и Саудовской Аравией» (Грозин, 2023).

Руководство королевства заинтересовано в успешной реализации китайского проекта «Один пояс – один путь» (ОПОП), в котором Центральной Азии отводится важное место. Стратегические трансформации внутри Саудовской Аравии обуславливают выгодность ее участия в китайском мегатранспортном проекте. КНР эффективно использует изменения, происходящие в Саудовской Аравии, подхватывая её инициативы и интегрируя их в реализацию своей внешнеполитической стратегии возрождения Великого шелкового пути (Валиахметова, Герман, 2018). Участие в проекте ОПОП открывает для Саудовской Аравии возможность стать ближе по отношению к странам Центральной Азии и укрепить экономическое взаимодействие с ними. Особый интерес для королевства представляет участие в Китайско-пакистанском экономическом коридоре (КПЭК), связывающем воедино через порт Гварад три направления – китайское, южноазиатское и ближневосточное. Порт Гвадар имеет стратегическое расположение в Аравийском море и находится недалеко от Ормузского пролива, через который идет транзит около 20 % мировой нефти. Пресс-секретарь в консульстве Пакистана М.А. Мунир в Джидде подчеркивал, что КПЭК откроет странам Центральной Азии, не имеющим выхода к морю, возможность диверсифицировать свои маршруты экспорта углеводородов1. В условиях геополитической конфронтации Запада и России для стран Центральной Азии вопрос о новых способах доставки углеводородов на внешние рынки актуально стоит на повестке дня2.

В 2019 г. Саудовская Аравия присоединилась к КПЭК в качестве третьего стратегического партнера (Замараева, 2019). Королевство планировало проинвестировать строительство завода по переработке нефти в порту Гварад стоимостью 10 млрд долл., причем 70 % необходимых средств будут внесены пакистанскими компаниями, а оставшиеся 30 % – саудитами3. Интересно, что порт Гвадар составляет конкуренцию иранскому порту Чабахар. Последний позиционируется Ираном в качестве удобного выхода к мировым и региональным рынкам для стран Центральной Азии, не имеющим береговой линии. При этом Тегеран может рассматривать инвестиции в Гва-дар как попытку Саудовской Аравии уменьшить коммерческую значимость порта Чабахар, который Иран развивает в рамках своего экономического и стратегического партнерства с Индией, являющейся основным конкурентом Пакистана (Бутакова, 2023).

Многосторонний формат сотрудничества Саудовской Аравии и стран Центральной Азии . Между Саудовской Аравией и странами Центральной Азии запущен механизм взаимодействия в рамках многосторонних встреч, что помогает укрепить политические контакты и наметить ориентиры экономической кооперации. Речь идет о региональной организации – Совете сотрудничества арабских государств персидского залива (ССАГПЗ), в которой Саудовской Аравии принадлежит лидирующая роль. По ее инициативе в 2023 г. в Джидде состоялась первая в истории встреча стран – участниц ССАГПЗ и лидеров стран Центральной Азии. Официальными лицами королевства было подчеркнуто, что этот саммит стал подтверждением позиции, которую Саудовская Аравия занимает в регионе⁴. Акцент был также сделан на особых религиозных узах, которые связывают королевство и страны Центральной Азии уже более 14 столетий⁵.

Исходя из новой формирующейся глобальной геополитической реальности, сопровождающейся изменением соотношения сил, страны арабского мира, интегрированные в ССАГПЗ, предпринимают попытки диверсифицировать свои внешнеполитические связи и укрепить свои позиции в качестве актора мировой политики со своей повесткой дня6.

Интересно, что более 10 лет назад контакты между странами – участницами ССАГПЗ и республиками Центральной Азии носили инертный характер. Одной из главных причин, тормозивших взаимодействие, можно считать схожесть структур национальных экономик, ориентированных на экспорт энергоресурсов. Однако ситуация кардинально изменилась, и в настоящее время, пребывая в новых геополитических реалиях, страны Центральной Азии и государства Персидского залива активизировали сотрудничество и даже приняли совместный план действий до 2027 г., направленный на развитие сотрудничества в области торговли, инвестиций, образования, здравоохранения, культуры и спорта7.

Страны Запада приветствуют развитие тесных связей между Саудовской Аравией и странами Центральной Азии, что неудивительно, учитывая их непоколебимое желание переориентировать внешнюю политику независимых республик с российского и китайского направлений в сторону сотрудничества с другими странами и регионами. Например, на сайте ежеквартального военного журнала, публикуемого командующим Центрального командования США, дается положительная оценка сближению ССАГПЗ и стран Центральной Азии1. Так, отмечается, что «учитывая геополитические проблемы России и введенные против нее санкции, страны Центральной Азии все больше поворачиваются в сторону ССАГАЗ в поисках новых возможностей»2. Однако подобные суждения являются однобокими, так как не только страны Центральной Азии стремятся диверсифицировать своих внешнеполитических и внешнеэкономических партнеров, но и сами государства – участники ССАГПЗ, а в данном контексте именно Саудовская Аравия выступает инициатором развития тесного сотрудничества со странами региона, стремясь усилить свое региональное экономическое влияние и укрепить геополитические позиции в регионе и в мире.

Заключение . С момента своего появления в «сердце» Евразии в качестве независимых государств страны Центральной Азии попали под пристальное внимание Саудовской Аравии. Не имея полноценной стратегии на данном внешнеполитическом направлении, королевство опиралось преимущественно на мусульманскую идентичность с народами стран региона, подавляющее большинство которых исповедовали ислам. Постепенно радикальная его форма стала системообразующим элементом в процессе выстраивания внешнеполитической стратегии Саудовской Аравии в Центральной Азии. Посредством идеологии ваххабизма королевство постепенно втягивало страны региона в сферу своего влияния.

Однако в настоящее время под воздействием новых национальных приоритетов развития руководство Саудовской Аравии сместило акценты в своей внешней политике в Центральной Азии с религиозной идентичности на прагматичный подход к взаимодействию, позиционируя себя привлекательными экономическим и инвестиционным партнером для стран региона. В итоге королевство активно включилось в геополитические процессы в Центральной Азии, символизирующие новый этап «Большой игры», и уверенно, посредством своих щедрых инвестиционных вливаний, пытается интегрироваться в региональные энергетические и транспортно-коммуникационные проекты. Основным идеологическим конкурентом Саудовской Аравии в Центральной Азии является Иран, региональная активность которого настораживает саудитов и побуждает их разрабатывать меры по его сдерживанию. Свои геоэкономические и геополитические цели в Центральной Азии королевство планирует достичь, опираясь на двусторонний и многосторонний форматы сотрудничества со странами региона, взаимодействие с которыми ранее носило вялотекущий характер или вообще отсутствовало, а c недавних пор интенсивно развивается и укрепляется. Руководству стран Центральной Азии импонирует интерес Саудовской Аравии к региону и ее инициативы, направленные на укрепление экономического и инвестиционного взаимодействия с государствами региона.