Интернет-мем как способ воспроизводства культуры

Олешкова Анна Михайловна

Современный технологический прорыв коренным образом изменил не только сам процесс коммуникаций, но и морфологию культуры. На сегодняшний день следует констатировать смешение онлайн- и офлайн-пространств, выраженное в трансляции и ретрансляции смыслов, источником которых может стать информация как реального, так и виртуального контекстов, которые начинают восприниматься как нечто единое. «Воображаемые сцены» [1, с. 114] могут с легкостью отменить «действительность».

С методологической точки зрения важно, что совокупность «произведений культуры всех видов» следует обозначить понятием «текст» [2, с. 15]. Интернет-мем представляет собой семиотический комплекс, полимодальный феномен, характеризующийся особыми дискурсивными признаками. Полимодальность интернет-мема подразумевает использование нескольких способов передачи информации посредством одного объекта. Главным образом имеется в виду сочетание вербального и невербального компонентов коммуникации. В связи с этим нужно выделить три ключевых типа мемов с разной степенью полимодальности: текстовые, визуальные, текстовые + визуальные образы.

Помимо фотографии – важного источника, который является перспективным для организации междисциплинарных исследований, в условиях XXI в. дополнительную значимость приобретают новые источники визуального анализа: демотиваторы, мемы, карикатуры, наклейки на автомобили (чей прототип есть в медиапространстве).

С учетом естественно-научной области происхождения, а также последующего междисциплинарного характера анализа в отношении мемов как «единиц культурного наследования» [3,

• с. 245] понятие «воспроизводство» используется в двух смыслах. С одной стороны, речь идет об определенном информационном преимуществе самого мема, который, в соответствии с эволюционными законами, должен обладать свойствами, обусловливающими повторение его структуры и смысла другими субъектами. Интернет-мем способен к тиражированию, однако проявляет устойчивость только в определенном контексте. Так, если реципиент находится вне процесса референции или же сам референт утратил общественную актуальность, происходит устаревание мема. С другой стороны, устойчивый в рамках конкретной пространственно-временной перспективы такой феномен, как мем, способен воспроизводить отдельные процессы и явления посредством кодирования их характеристик.

Визуальный образ нельзя сводить только лишь к контексту, поскольку изображение обладает своими собственными «эффектами» [4, p. 12–13]. Анализ и интерпретация мемов позволяют понять как социокультурное пространство, выявив его реперные точки, так и субъекта, посредством которого это пространство репрезентируется. Текстовые репрезентации мира, в том числе визуальные, позволяют придать осмысленность окружающей действительности, превратить «бытовую вещь» в «духовный опыт» [5, с. 415]. Визуальный образ, запечатленный в картинке, выступает значимым элементом социокультурной реальности, не всегда являющейся очевидной, но структурно представляемой (автор, аудитория, образ).

В современной научной литературе фотографический образ проанализирован более основательно, поэтому методологические ориентиры, сопровождающие его использование, могут послужить основой для понимания специфики интернет-мема. При этом важно учитывать, что даже такой источник, как фотография, не представляет собой только лишь регистрацию окружающей действительности.

Вслед за П. Штомпкой и Д. Матисоном [6, с. 78–79, 83–85, 97–99; 7, с. 15–17, 64–66] обозначим ряд гуманитарных традиций, которые будут способствовать выработке алгоритма интерпретации интернет-мемов: герменевтика, семиотика, дискурс-анализ.

Герменевтический подход позволяет исходить из установки, что субъект стремится оценить окружающую действительность и формулирует оценку, отличную от другого субъекта. В связи с этим изображение представляет собой отражение личного опыта субъекта.

При работе с визуальным источником важно определить следующую информацию, касающуюся как самого «первоначального» изображения, так и последующих комментариев, раскрывающих «говорящий социум»:

• 1)    общественная позиция субъекта; пол, возраст, гендер; профессия и др.;

• 2)    признаки предубеждений, стереотипов, симпатий, антипатий, враждебности при создании анализируемого объекта;

• 3)    эмоции, сопровождающие изображение.

Герменевтическое обращение и понимание визуального источника происходит в отношении как субъекта, транслирующего изображение, так и самого изображения. Должен быть произведен рефлексивный анализ контекста изображения. Идентификация событийного ряда и модальности «высказывания» о нем позволяет выявить типичные мотивационные намерения автора. Необходимо попытаться сопоставить субъективность автора и визуальное содержание объекта. Субъективная составляющая может оставаться за пределами нашего познания, поскольку проникновение в чужой субъективный опыт мы планируем через свой не менее сложный субъективный опыт. Фактически речь идет не о знании, а о представлении. Художественные особенности изображения, в частности стремление создавать образ в контексте тенденций моды, может затруднить выявление специфики объекта как способа репрезентации реальности. Другими словами, эстетизация может стать препятствующим фактором для культурологического и социологического анализа. В итоге можно получить деформированный образ как субъекта, так и общества в целом.

Семиотический подход предполагает фокусирование внимания не на субъекте, а на образе. Более того, визуальный объект должен быть понят автономно от своего носителя. Культурные значения образа в этой связи репрезентированы как типичный набор правил и норм, характерных для социума в целом. С точки зрения семиотики знаки представляют собой особый тип реляций, проникнуть в специфику которых без формализации достаточно сложно. В контексте концепции Ч. Пирса следует разделить интернет-мемы на иконические, индексальные знаки и знаки-символы. В последнем случае нужно учитывать максимально произвольную связь между объектом и изображением.

Важной представляется коннотация, сопровождающая транслируемый образ. Прежде всего подразумеваются ассоциации, построенные не на уникальном, а на общем культурном опыте субъектов. Идея первичности контекста, выраженного в максимальной детализации социокультурного пространства, оказывается особенно значимой для дискурсивного подхода.

Следует учесть контекст, в который погружается образ. Контекст должен интересовать исследователя как минимум в двух измерениях: во-первых, контекст, встроенный в само изображение, – исторические деятели и прецеденты, религиозные феномены, культурные явления и пр.; во-вторых, само пространство «погружения» изображения. Интернет-мем по определению воспроизводится в интернет-пространстве, которое маркируется через конкретные социальные сети, паблики, аккаунты, блоги, комментарии и т. д. В этом смысле под конкретикой подразумеваются тематически и идеологически ориентированные онлайн-пространства. Например, социальная сеть «ВКонтакте» располагает многообразием юмористических сообществ, посвященных непосредственно мемам, которые также можно разделить по темам: футбол, аниме, сериалы, рок и др. В то же время несколько «сообществ» может быть посвящено одной теме, но ракурс их раскрытия будет диаметрально противоположным, что следует учесть при интерпретации одного и того же изображения.

Каждый полимодальный феномен, представленный в интернет-пространстве, потенциально претендует на статус связующего звена между онлайн- и офлайн-культурами, что становится симптоматичным для генезиса массовой культуры, построенной на эксплуатации развлечения, наслаждения и потребления. Этим процессам подвержены идеологии, ценности, знания, идеи. Если семиотический подход позволяет сосредоточить внимание на образе, а герменевтика – на субъекте, то дискурсивная интерпретация текста, в том числе и визуального источника, подразумевает учет социального фактора и позволяет акцентировать внимание на восприятии информации другими субъектами транслируемого изображения. Так, если семиотика разводит явления социального и символического, то дискурс-анализ подразумевает тесную связь языка и социальной жизни. Общественные отношения, переплетение языка, идеологии и власти – это неотъемлемая основа изучаемого образа.

С функциональной точки зрения мем усиливает социокультурную интеграцию в обществе, позволяя кооптировать субъектов-единомышленников в единое символическое пространство, построенное на прецедентной для группы субъектов идее или явлении. При этом следует учесть, что, как и в случае со многими культурными феноменами, рассматриваемыми в социальной оптике, мемы способствуют и социальной дезинтеграции, в том случае если тиражируемый образ не разделяется или противоречит идеологии группы. Онлайн-пространство выстраивает новую социальную иерархию, которая, во-первых, имеет связь с «обычной» стратификацией офлайн, во-вторых, повторяет ее «законы», тиражируя культурные стереотипы и стигматизируя социокультурное пространство.

Здесь представляются важными квазиполитические мемы, аккумулирующие многообразие тем для публичных дискуссий (культура, шоу-бизнес, экология, религия, спортивные состязания и др.) в контекст политической проблематики. Интернет-мем становится реакцией на важные события и одновременно способом их интерпретации. Например, группа «Политические мемы» социальной сети «ВКонтакте» (https:// содержит изображения, в которых через образы политиков и контекст современных политических событий происходит обращение к различным темам: исторические феномены, культурные достижения, национальная символика, результаты в спорте. Как следствие, упрощение реальности сосуществует с фокусированием внимания общества на важных событиях. Фактически «читателю» указаны этические ориентиры, обозначено то, над чем можно и нужно смеяться, а над чем – запрещено.

Таким образом, при интерпретации мемов следует допускать все многообразие значений с учетом дискурсивной ситуации, включающей все известные данные и потенциальные условия ее развертывания. Реципиент мемов фактически принимает участие в дальнейшей изменчивости транслируемого образа, так как он не просто получает информацию, а наделяет ее новым смыслом. В этом отношении проблема субъекта одинаково сложна в рамках как герменевтики, так и дискурсивного подхода, так как сохраняется вопрос авторства изображения и, как следствие, трансляция и ретрансляция могут быть неотличимы. Кроме того, анонимность массовой коммуникации и глобальная бартовская идея «смерти автора» также позволяют говорить о необходимом сращивании всех научных традиций для понимания мемов – источника воспроизводства культурных процессов современности.

Ссылки:

• 1.    Жижек С. Метастазы удовольствия. Шесть очерков о женщинах и причинности / пер. с англ. Ш. Мартыновой. М., 2016. 320 с. (Ангедония. Проект Данишевского).

• 2.    Хезмондалш Д. Культурные индустрии / пер. с англ. И. Кушнаревой ; под науч. ред. А. Михалевой. М., 2014. 456 с. (Исследования культуры).

• 3.    Докинз Р. Бог как иллюзия / пер. с англ. Н. Смелковой. СПб., 2015. 512 с.

• 4.   Rose G. Visual Methodologies: An Introduction to the Interpretation of Visual Materials. 2^nd ed. L., 2007. Р. 6–27.

• 5.   Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / пер. с фр., вступ. ст. и сост. С.Н. Зенкина. М., 2003. 512 с.

• 6.    Штомпка П. Визуальная социология. Фотография как метод исследования : учебник / пер. с пол. Н.В. Морозовой ; авт. вступ. ст. Н.Е. Покровский. М., 2007. 168 с.

• 7.    Матисон Д. Медиадискурс. Анализ медиатекстов : пер. с англ. Харьков, 2013. 264 с.