Исламофобия в США и России: социально-политические особенности проблемы

США представляют собой уникальное культурологическое явление. «С одной стороны, – считает А.А. Воробьева, – это страна многих культур, национальностей и вероисповеданий, сосуществующих на одной территории. С другой – любая культура, приходящая в США извне, попадает в “плавильный котел”, где она ассимилируется и становится частью американского культурного фона» [6, с. 59].

Американский опыт в отношении межрасовых проблем подают как преимущественно позитивный, и это во многом справедливо. Вместе с тем сегодня и в США процессы межкультурной интеграции далеки от завершения и порождают множество проблем.

В начале XXI в. на повестку дня вышла угроза американской идентичности, описанная С. Хантингтоном в его фундаментальном труде «Кто мы?». Она связана с тем, что этнические меньшинства в США растут очень быстрыми темпами.

«Мусульманское население США насчитывает примерно 7 млн человек, в списке религиозных меньшинств занимает четвертую строчку» [14]. Темп прироста мусульманского населения в США составляет «около 6 % в год. Темп прироста у коренных американцев – 0,9 %. Через четыре года в США будет уже 16 млн мусульман» [5]. С таким ростом численности мусульман в США связаны многие опасения остальных американских граждан и правительства, ведь мусульманская община остается самым замкнутым сообществом.

Конечно, события 11 сентября 2001 г. также стали важным фактором, обостряющим межкультурные отношения, катализатором исламофобии в США. Именно тогда американцы начали воспринимать мусульманскую религию и людей, исповедующих ее, как угрозу. Большая роль в этом процессе принадлежала и СМИ.

Для того чтобы события 11 сентября не повлияли на честных мусульман, Конгресс издал «Патриотический Акт». В то же время этот закон, предоставляющий больше возможностей и свобод ФБР и ЦРУ для расследования террористической деятельности, позволил спецслужбам США развернуть слежку за американскими мусульманами. Политику американских властей по отношению к исламу и мусульманам в США после событий 11 сентября 2001 г. можно назвать противоречивой: попытки наладить диалог с мусульманским сообществом чередовались с преследованиями мусульман.

На бытовом уровне на рост антиислам-ских настроений в США повлияли также военные действия американцев в Афганистане и в Ираке, потрясший мир «карикатурный скандал» 2006 г. и другие негативные события. Опрос Gallup в 2009 г. показывает, что жители США из всех основных религиозных групп наиболее предвзято относятся к мусульманам: «...53 % американцев имеют о мусульманской религии “неположительное” мнение» [8].

Несмотря на рост в американском обществе негативных стереотипов в отношении к исламскому меньшинству, его положение в США предпочтительнее, чем во многих других странах мира. Социально-политическая система предоставляет меньшинствам возможности защиты, опирающиеся на институты общественного контроля за деятельностью бюрократии со стороны общества, дает возможность общественным и религиозным организациям вести диалог с властью и активно участвовать в общественной и политической жизни страны.

Американская мусульманская диаспора сегодня имеет «более 2 300 мечетей, исламских школ и организаций во всех 50 штатах» [7]. У каждой из них своя программа по продвижению исламских ценностей. Кроме того, американские мусульмане имеют свои многочисленные издания, свой телеканал «Bridges TV», возможность подключения к мировым исламским каналам, таким как «Аль-Джазира». Христианские церкви, университеты, исследовательские институты приглашают имамов и исламских профессоров для чтения курсов и лекций.

Сегодня мусульманская община имеет немалое влияние на политическую и общественную жизнь в местах своего наиболее компактного проживания – в таких штатах, как Нью-Йорк, Калифорния, Нью-Джерси, Вашингтон, Иллинойс, Массачусетс. В США возникли и окрепли такие мощные общественные структуры, как Федерация исламских ассоциаций США и Канады, Совет по американо-исламским отношениям (CAIR), Исламское сообщество Северной Америки (ISNA), Исламский конгресс Северной Америки (ICNA) и др.

По сравнению, скажем, с российскими мусульманами, у американских намного больше возможностей для защиты своих интересов, а их организации более политизированы. Еще в 2006 г. на выборах в штате Миннесота впервые в истории в Конгресс США был избран мусульманин – кандидат от демократической партии, которого поддерживала организация «Альянс американских мусульман». Также у американских мусульман накоплен немалый опыт политической самозащиты. Одним из первых исламских движений была «Исламская нация» Луиса Фаррахана.

Несмотря на то что сегодня «исламская диаспора в США не сплочена и не едина, что обусловлено ее этноконфессиональными различиями» [14], «мусульманская община США является одной из самых динамично развивающихся в количественном и качественном отношении, а также в плане организации своей деятельности сил на Западе» [13]. «Нет сомнения в том, – считает Р.В. Курбанов, – что мусульмане, поддержав демократов в лице Б. Обамы на президентских выборах, постараются извлечь из этого политического союза максимум выгод для себя» [9].

Представляется, что после избрания президентом Б. Обамы изменилась и политика американского правительства по отношению к исламской общине. С начала президентства Б. Обамы «американское правительство обратилось в суд, чтобы защитить право женщин носить хиджаб» [1], первые лица США стали посещать разговения мусульман во время поста в месяц Рамадан, поддерживать мусульманские культурные программы. При Б. Обаме увеличилось количество мусульман во власти. В 2009 г. Д. Могахед вошла в историю как первая мусульманка, получившая пост в администрации президента США. В феврале 2009 г. Б. Обама сформировал Управление по религиозным и добрососедским программам, директором которого назначил Д. Дюбуа, чернокожего священнослужителя из Бостона.

Правда, проблема иммиграционной реформы пока отошла для администрации Б. Обамы на задний план. Тем не менее «из 300-миллионного населения США более 11 млн человек живут в Америке нелегально» [4]. К этой проблеме подступались многие предшественники Б. Обамы, и пока неизвестно, изменится ли что-то при нынешней администрации.

Следует также отметить, что США имеют богатый практический опыт в политико-правом регулировании положения этнических, расовых и религиозных меньшинств. Уникальный опыт США состоит в том, что правовые меры сочетаются с комплексными социально-политическими и экономическими мерами, направленными на устранение дискриминации. В конце XX в. в рамках мультикультурного проекта в США получили широкое распространение идеи политкорректности, толерантности и так называемой положительной дискриминации.

С начала этой политики прошло уже почти 40 лет, и ее успехи впечатляющи. Уже тот факт, что на президентских выборах 2008 г. победил чернокожий кандидат, за которого проголосовали представители разных рас, национальностей и религий, говорит о многом.

Ситуация усугубляется неизбежной и возрастающей миграцией мусульман в США. При этом, по мнению большинства русского-ворящих американцев, «иммиграция должна быть квалифицированной, а сами иммигранты должны интегрироваться. Остальные – мусор, который необходимо вымести» [15]. Эти цитаты с форумов показывают, что отношение к нелегальным мигрантам далеко от идеалов политкорректности.

Так, дискуссии, связанные с мусульманской общиной в США, сегодня не утихают. Вопросы сожжения Корана в годовщину событий 11 сентября 2010 г. и строительства мечети на месте трагедии получили широкий резонанс в американском обществе. Перемены, на которые надеются мусульмане США, заключаются в том, чтобы страна относилась к ним с доверием, а не с подозрением. Очень важную роль в этом процессе играет политико-правовое регулирование положения меньшинств, благодаря которому уже достигнуты большие успехи в деле улучшения межнациональных отношений в США.

В России мусульмане являются вторым крупнейшим религиозным сообществом после христиан. По данным книги «Ислам для России» [10, c.10], мусульманами считаются около 20 млн человек, то есть около 15 % населения страны. В Москве мусульман от 1,5 до 2 млн человек. Для сравнения, в США мусульман значительно меньше – 7 млн человек, или 2,5 % населения. В списке религиозных меньшинств мусульмане занимают 2-ю строчку в России и только 4-ю строчку в США.

Различия в этническом составе мусульман этих стран очевидны. Если Россия изна- чально складывалась как государство на основе славяно-тюркского союза с большой долей мусульманского населения, то исламские общины США формировались за счет иммиграции. Российские мусульмане за долгую историю успели достаточно глубоко интегрироваться в окружающее неисламское общество. Несмотря на это в последнее десятилетие российские мусульмане, также как и американские, столкнулись с ростом негативного отношения со стороны остального населения. Восприятие ислама и мусульман в России в начале XXI в. было отягощено прежде всего событиями в Чечне.

С 1994 г., пока шла война в Чечне, антагонизм в отношении мусульман «уступал» в ранжире фобий этническим и географическим антипатиям (чеченофобия и кавказофобия). По мере ужесточения внутреннего терроризма – теракты в Москве (1999, 2003, 2010), Волгодонске (1999), Беслане (2004) – ислам стал ассоциироваться с агрессией и жестокостью. Образ мусульманства формировался также под воздействием акций религиозных экстремистов, радикальных заявлений мусульманских политиков и духовных лиц.

Как и в США, в России большая роль в формировании негативного образа мусульман принадлежала СМИ. Своеобразным Рубиконом также стали теракты 11 сентября 2001 года. В итоге реальностью последнего десятилетия в России стал резкий всплеск исламофобии. При этом особенности российской политической системы: авторитарные черты, слабая судебно-правовая система, неразвитое гражданское общество, – значительно осложняют процесс полноценной интеграции мусульман в российское общество.

Сегодня власть в России, подтвердив секулярный характер государства, равенство религий, соблюдение прав верующих, необходимость диалога с мусульманскими общинами, приоритетной задачей в отношении ислама сделала установление контроля над ним. Попытки наладить диалог с мусульманскими общинами чередуются с их притеснением.

В результате российские мусульмане сталкиваются с рядом социально-политических проблем. Многие этносы пожинают плоды такой политики: имеются межнациональные распри; национальные кадры у некоторых народов чрезвычайно малочисленны, и многие из них не могут рассчитывать на безболезненное продвижение по социальной лестнице. Уровень вхождения во власть среди мусульман ниже, чем среди других народов России. Представляется, что в США подобные проблемы нивелируются за счет особенностей демократической системы, которая предоставляет мусульманам больше возможностей для защиты своих интересов.

Тем не менее в России, как и в Америке, существует ряд проблем в создании единой мусульманской уммы, исламские диаспоры не сплочены и не едины, что обусловлено их эт-ноконфессиональными различиями. Но если мусульманская община в США, несмотря на проблемы консолидации в политических вопросах, является одной из самых динамично развивающихся сил на Западе, то российская мусульманская община переживает раскол.

Российские мусульмане не имеют единого духовного центра. Всего в стране насчитывается более 40 самостоятельных духовных управлений мусульман, в отношениях между которыми существуют трения и конфликты. Российские мусульманские организации, в отличие от американских, практически не политизированы. Российские власти не заинтересованы в консолидации мусульманских сил и превращении их в политическую силу, а поскольку в мусульманстве накоплен немалый политический капитал, слабость политических организаций оборачивается усилением оппозиционного ислама.

Одной из насущих российских проблем сегодня остается Северный Кавказ – территория с высокой концентрацией мусульманского населения. «Война с терроризмом» в Чечне привела лишь к тому, что он уже выплеснулся из Чечни и расползается по всей России. Эхо экстремизма периодически доходит и до столицы, нанося новые удары по российской системе безопасности. Так, пока ни в национальных окраинах, ни в остальной части России не наступил период стабилизации в этнополитической сфере. Если американским властям удалось снизить террористическую активность в своей стране за счет усиления системы безопасности и привлечения мусульман к общественно-политическим вопросам, то российские власти продолжают сталкиваться с рядом проблем.

В США попытки наладить диалог с мусульманами характерны для администрации Б. Обамы, в России же внимание к «мусульманскому вопросу» стало заметно с приходом к власти Президента Д. Медведева. Посещение Президентом московской Соборной мечети, встречи с главами духовных управлений и Северо-Кавказских республик, запрет Д. Медведевым использования в СМИ термина «исламский экстремизм», предложение о создании мусульманского телеканала – все это говорит об активизации «мусульманского фактора» в политике. Власть посылает месседж, что участие российских мусульман в развитии отношений между Москвой и странами исламского мира, а также сотрудничество в вопросах борьбы с терроризмом желательно, но у российской уммы нет состоявшихся политических фигур, нет силы, оформившейся в виде политического движения или организации.

Очередная проблема, с которой сегодня сталкиваются российские и американские власти, это рост мусульманской миграции. При существующих демографических тенденциях миграционная составляющая приобретает для России едва ли не определяющее значение. Получается, что страна должна бороться за прирост временных трудовых мигрантов и их интеграцию, невзирая на то, что качество прибывающих мигрантов падает и культурная дистанция между ними и коренными жителями увеличивается. В России к тому же нет основополагающего документа в сфере миграции, что осложняет процесс ее правового регулирования.

В России также довольно трудно складывается и процесс формирования конституционно-правовых основ свободы вероисповедания и защиты прав этнических меньшинств. Российское законодательство, как и американское, отделяет все религиозные объединения от государства и уравнивает их перед законом, но предпочтительный де-факто статус Русской православной церкви приводит к ограничениям и дискриминации других религиозных групп. Кроме того, несмотря на то что Конституцией РФ провозглашен принцип равноправия народов, проживающих на территории страны, равенства между этносами не существует в силу ряда причин экономического, культурного и иного характера.

В России также нет антидискриминационного законодательства.

В целом для России характерна правовая неопределенность в законодательстве и практике его применения. Прогресс, достигнутый в США в области политико-правового регулирования положения этнических и религиозных меньшинств, несомненно является для России полезным опытом.

В то же время нельзя не отметить, что взаимоотношения России с исламским миром имеют долгую историю и знали много векторов развития. Для традиционного российского ислама всегда были характерны низкая степень политизации, терпимость к инаковерую-щим, признание светского права как независимого источника закона, что позволяло российским мусульманам мирно жить и сотрудничать с иноверцами. В Татарстане имеет влияние реформированный ислам – джади-дизм, соединяющий мусульманские ценности с идеями либерализма.

Сегодня в России действуют более 4 тыс. мечетей, существует около 2 500 исламских организаций самой различной направленности, которые представляют интересы мусульман. Среди них: Фонд развития мусульманских народов, Исламский конгресс России, Исламский культурный центр, Союз мусульман России и многие другие.

Тем не менее взаимоотношения России с мусульманством, как на политическом, так и на бытовом уровне, остаются противоречивыми. В России ислам традиционно считается «своим», но на уровне массового подсознания россияне воспринимают его как нечто чужеродное. «Отвечая на вопрос: “Какая религия кажется вам наиболее чуждой?” – большинство (26 %) указывает на ислам» [11].

В целом, несмотря на разные социальнополитические условия, исламофобия в России и США держится практически на одном уровне. Российские граждане, также как и американские, видят в мусульманских общинах угрозу, несмотря на то что наши мигранты-мусульмане – это в основном бывшие граждане СССР или нынешние граждане России.

Исламофобия в России подпитывается террористическими актами, совершаемыми террористами-смертниками. Кроме того, в России, как и в США, ислам ассоци- ируется с наплывом мигрантов, которые ведут себя неадекватно, демонстрируя неуважение к местным традициям. В итоге мусульманское сообщество России все чаще сталкивается с возрастающим недовольством остального населения. Для нашей страны эти проблемы имеют особое значение, ведь ислам давно стал неотъемлемым элементом российской системы и любой конфликт по линии религии чреват для нее серьезными потрясениями.

Подводя итоги, можно утверждать, что ряд негативных факторов в последнее десятилетие оказал влияние на отношение к исламу и мусульманам как властей, так и рядовых граждан в России и США. В свою очередь, это привело к росту исламофобии в этих странах. Тем не менее, исследуя социально-политические особенности России и США, можно выделить ряд факторов, ограничивающих негативное восприятие мусульман в этих странах.

Так, демократическая система США, в отличие от полуавторитарной российской системы, дает защиту меньшинствам, имеет более действенные институты контроля за деятельностью бюрократии со стороны общества, дает большую свободу общественным и религиозным организациям. Что касается России, то очевидна не только слабость политической системы, но и ограниченность взгляда власти на ислам. Последние два года высветили новые возможности, открывающиеся перед мусульманами России, но до обретения общественного и политического веса им еще далеко.

Таким образом, особенности демократической системы, а также практический опыт США в политико-правовом регулировании положения этнических и религиозных меньшинств можно рассматривать как факторы, ограничивающие восприятие мусульманина как «чужого».

Большую роль в контексте снижения исламофобии играет фактор сближения культур. Так, у России есть позитивный многовековой опыт интеграции ислама в российское общество (в Татарстане). Это способствует противодействию антимусульманской пропаганде, несмотря на ограниченные возможности защиты своих интересов у российских мусульман. Мусульманская же община в США, несмотря на активные действия, остается зам- кнутым сообществом, что значительно осложняет процесс интеграции.

В статье сделан упор на негативное восприятие ислама и мусульман в России и в США. Судя по вышеприведенным фактам, эту тенденцию вряд ли удастся в ближайшем будущем переломить. В прекращении роста исламофобии заинтересованы и российские, и американские власти. Вопрос в том, на какие факторы они будут опираться в своей политике по отношению к мусульманам – способствующие росту фобий или противодействующие им.