Истоки российского публичного морского права

Российский университет транспорта (МИИТ), Москва, Россия, ,

,

Введение . История развития российского публичного морского права охватывает более тысячи лет и отражает эволюцию государственных подходов к управлению морскими пространствами и морской деятельностью, формируя самостоятельную отрасль в правовой системе Российской Федерации, регулирующую общественные отношения, возникающие при осуществлении морской деятельности (Клюев, 2024).

По сложившейся практике в правовой науке морское право в целом воспринимается исключительно или в основном как частное морское право (Мешера, 1983) и одновременно национальное морское право трактуется как часть международного морского права (Бутакова, Евграфова, 2024). Противоположный подход относится к советской доктрине морского права (которая продолжает поддерживаться и в настоящее время), заключающейся в том, что международное морское

право является составной частью российского морского права, но и в этом случае морское право является частным правом1 (Ерпылева, 2010).

Вместе с тем российское публичное морское право зародилось и развивалось исходя из российской государственности, хотя и под влиянием международных условий.

Актуальность исследования истоков российского публичного морского права определяется несколькими факторами. Во-первых, необходимостью понимания генезиса современных правовых институтов для их эффективного применения и совершенствования. Во-вторых, потребностью в научном осмыслении первопричин появления правового регулирования морской деятельности в контексте современных проблем. В-третьих, важностью анализа взаимодействия российского регулирования мореплавания с иностранным опытом в его диалектическом развитии.

Основная часть . От первых упоминаний о морских обычаях в древнерусских летописях до современных международных договоров история российского публичного морского права отражает эволюцию представлений о свободе морей, суверенитете, безопасности и сотрудничестве в морском пространстве.

В.А. Колесников отмечает: как и во многих других областях права, первым источником морского права был обычай, но с ростом роли государственного управления возникла необходимость в создании официальных источников права, которые были бы четко сформулированы и общепри-знаны, что, в свою очередь, привело к созданию принимаемых в официальном порядке законов, ставших основным источником морского права в Российской Федерации (Колесников, 2021: 64, 69).

Истоки российского морского права восходят к периоду Древней Руси, когда морские и речные пути играли ключевую роль в международной торговле и государственном строительстве. Первые упоминания о правовом регулировании морской деятельности содержатся в договорах Руси с Византией X в., которые заложили основы не только торгового, но и международного морского права на русских землях.

Договор князя Олега с Византией 907 г., хотя и дошедший до нас в изложении летописца, содержал положения о регулировании морской торговли. Более детально морские отношения регулировались договорами 911 и 944 гг., которые устанавливали правила плавания русских купцов по Черному морю, определяли процедуры захода в византийские порты и механизмы разрешения морских споров.

Договор 911 г. предусматривал детальную регламентацию правового статуса русских торговцев в Константинополе, включая вопросы морского страхования и ответственности за морские происшествия. Особое значение имели положения о спасании на море: «Если случится кому-либо из русских плыть по торговым делам или в посольстве к нашему царству, и буря выбросит их корабль на чужую землю, а кто-нибудь из наших окажется там, пусть сохранит их корабль с товаром и отправит в греческую землю» (Бодровцева, 2017: 337‒338).

Договор 944 г. развил положения предыдущих соглашений и ввел институт морского залога, предусматривающий возможность задержания русских судов в качестве обеспечения исполнения обязательств. Этот договор также содержал нормы о морском страховании и установил принцип взаимной ответственности сторон за действия своих граждан в морских водах.

Наряду с торговлей и мирным освоением водных путей, морская деятельность Древней Руси включала в себя пиратство, а также ведение военных действий на море. Разорительные походы на Византию, организованные русскими князьями, свидетельствуют о наличии флота и тактики ведения морской войны. Пиратство, в свою очередь, создавало угрозу торговым путям и требовало принятия мер по защите морских караванов.

IX в. заложил фундамент для развития морских традиций и правовых обычаев в Древней Руси. Освоение водных путей, развитие судостроения и навигации, формирование элементов морского права, взаимодействие с другими культурами – все это стало важным этапом в становлении древнерусской государственности. Наследие IX в. оказало влияние на последующую историю России, определив ее роль как морской державы.

В X в., когда драккары2 варягов рассекали волны Балтики и Черного моря, а славянские ладьи осваивали извилистые русла рек, закладывались фундаменты морских традиций и правовых обычаев Древней Руси. Это время, когда торговые пути «из варяг в греки» стали кровеносной системой, связывающей Скандинавию, Восточную Европу и Византию, знаменовало собой и рождение первых морских норм, регулирующих отношения на воде.

В период XI‒XII вв. морская торговля Древней Руси значительно расширилась, что потребовало развития правовых норм, регулирующих морские отношения. Важную роль в этом про- цессе играли торговые города Северо-Запада Руси ‒ Новгород и Псков, которые имели развитые связи с западноевропейскими странами и Скандинавией (Янин, 2003: 234‒265).

Русская Правда, основной источник древнерусского права, хотя и не содержала специальных норм морского права, включала положения, применимые к морской торговле. В частности, статьи о торговых обязательствах, займах и ответственности за ущерб могли распространяться на морские торговые отношения.

Новгородская и Псковская судные грамоты содержали более развитые нормы торгового права, включая положения, регулирующие морскую торговлю. Псковская судная грамота 1397 г. (Алексеев, 2011) предусматривала специальные правила для торговцев, ведущих дела «за морем», и устанавливала процедуры разрешения споров, возникающих в ходе морской торговли.

На высокую внешнеторговую морскую активность россиян указывал Н.М. Карамзин: «Они ходили на судах не только в Болгарию, Грецию, Хазарию или Тавриду, но ... и в самую отдалённую Сирию» (Карамзин, 1989: 168).

Византийское морское право, основанное на римских правовых принципах и кодифицированное в «Морском законе» (Максимович, 2023), оказало существенное воздействие на формирование русских правовых норм в области морских отношений. Как указывает Г.Г. Литаврин, «влияние византийского права проявлялось в рецепции принципов морского страхования, правил морской перевозки грузов и пассажиров, а также в формировании института морской ответственности. Особенно заметно это влияние было в южных регионах Руси, имевших тесные связи с Византией» (Литаврин, 2000: 178‒179).

Западноевропейское влияние было особенно сильным в северо-западных регионах, где развивались торговые связи с германскими землями и Скандинавией. Здесь формировались правовые институты, схожие с германским правом, включая принципы торгового партнерства и коллективной ответственности торговых объединений.

Период формирования централизованного Московского государства характеризовался усилением роли государства в регулировании торговых отношений, включая морскую торговлю. Судебник 1497 г. Ивана III стал первым общерусским сводом законов, который, хотя и не содержал специальных разделов, посвященных морскому праву, включал нормы, применимые к морской торговле (Гребенщикова, 2022).

Судебник устанавливал единые принципы торгового права на всей территории Московского государства, что имело важное значение для развития морской торговли.

Судебник 1550 г. Ивана IV развил положения предыдущего свода и ввел более детальное регулирование торговых отношений. В частности, были уточнены правила ведения торговых книг, процедуры разрешения торговых споров и ответственность за нарушение торговых обязательств.

Важное значение имело введение института государственного контроля над внешней торговлей, что потребовало создания специальных органов, осуществляющих надзор за морской торговлей. Это стало предпосылкой для формирования специализированных морских административных учреждений.

XVI‒XVII вв. характеризовались активным развитием морской торговли Московского государства с западноевропейскими странами. Особое значение имело установление торговых отношений с Англией через Белое море после открытия Северного морского пути английскими мореплавателями.

Привилегированная грамота, выданная Иваном IV английской Московской компании в 1555 г., стала важным документом, регулирующим морскую торговлю. Грамота предоставляла английским купцам право свободного плавания в русских водах, беспошлинной торговли и создания торговых факторий в русских портах (Соловьев, 1989: 505). Английский мореплаватель Ричард Ченслор писал: «Каждое утро вы можете встретить от 700 до 800 саней, едущих туда с хлебом, а некоторые ‒ с рыбой. Иные везут хлеб в Москву, другие везут его оттуда, и среди них есть такие, которые живут не меньше чем за 1 000 миль; все их перевозки осуществляются на санях. Едущие за хлебом из столь отдаленных местностей живут в северных частях владений великого князя, где холод не дает расти хлебу ‒ так он жесток. Они привозят в Москву рыбу, меха и шкуры животных» (Ченслор, 1991: 28).

Спутник Ричарда Ченслора, капитан Климент Адамс, описал привозимые с Русского Севера меха подробнее, упомянув соболей, которых английские благородные дамы «так любят носить на шее, также белых, черных и бурых лисиц, меха заячьи, бобровые и других животных, известных под разными скифскими именами» (Адамс, 1991: 41). Он также перечислил среди товаров, свозимых зимой в Москву, моржовые бивни, «соленые припасы», «торг сеном и льном, медом и воском» (Адамс, 1991: 41). К перечисленным товарам английский посол Антоний Дженкинсон в 1557‒1558 гг. добавил «глиняные горшки, кадки, сани и тому подобное» (Дженкинсон, 1991: 45).

Развитие международных отношений потребовало формирования правовых норм, регулирующих статус иностранных судов в российском государстве. Впервые были заложены принципы дипломатического иммунитета для судов, перевозящих послов и дипломатические грузы.

Элементом развития морского права в этот период стало формирование института морского права на захваченное имущество в связи с участием России в военных конфликтах. Хотя система призового права была сформирована позже, уже в XVI‒XVII вв. существовали нормы, определяющие правила захвата неприятельских судов и их имущества как приза.

В XVII в. предпринимались первые попытки систематизации правовых норм, регулирующих морскую деятельность. Соборное уложение 1649 г. (Кензина, 2025) включало ряд систематизированных положений, касающихся регулирования торговли и таможенных отношений.

Особое значение имели торговые уставы XVII в., которые детально регламентировали порядок ведения торговли, включая морскую. Новоторговый устав 1667 г. установил единые правила для русских и иностранных купцов, определил порядок уплаты пошлин и процедуры таможенного оформления товаров.

Устав содержал специальные положения о морской торговле, включая правила захода иностранных судов в русские порты, процедуры досмотра судов и товаров, а также ответственность за нарушение торговых правил. Эти нормы можно рассматривать как первые систематизированные положения русского морского права.

Важным направлением развития морского права в этот период стало формирование института государственной монополии на отдельные виды морской торговли, что определило создание специальных правовых норм, регулирующих деятельность государственных торговых агентов и контроль за соблюдением монопольных прав.

Правление Петра I ознаменовало революционные изменения в развитии российского морского права. Создание регулярного военно-морского флота обусловило разработку комплексной системы правового регулирования морской деятельности и привело к формированию основ современного российского морского права.

Как отмечает Ю.Б. Шубников, «к наиболее важному периоду в развитии российского предпринимательского (торгового) права нужно отнести время реформ XVIII в., начало которым было положено Петром I. Господство абсолютной монархии в экономике проявилось тогда, с одной стороны, в активизации государством торговой и промышленной деятельности и введении рыночных форм хозяйствования, а с другой ‒ в усилении крепостнических и командно-административных норм и правил в организации хозяйственного управления» (Шубников, 2018: 123).

Морской устав 1720 г. стал первым комплексным и системным актом российского морского права, который регулировал широкий пласт морских отношений. Устав состоял из пяти книг: «О должностях флагманов и прочих чинов при флоте», «О должностях обер- и унтер-офицеров», «О должностях матросов», «О экзерциции», «О сигналах» (Акишин, 2020: 8–30).

Принятый в 1720 г. «Устав об эверсах», ставший одним из первых систематизированных законодательных актов по регулированию отношений морской перевозки грузов, был производен от аналогичных норм голландского и германского права. Как указывает Ю.Б. Шубников, «в нём были законодательно определены сроки подачи судовладельцем судна под загрузку (7 дней) и сроки его разгрузки нанимателем (4 дня), установлена ответственность судовладельца, регламентирован порядок выдачи товаросопроводительных документов (“кладных расписок”) и пр.» (Шубников, 2018: 122). Устав определил отношения судохозяина с отправителем груза. Кроме того, ст. 6 данного Устава впервые законодательно установила флаг российским торговым кораблям: «Корабли торговыя российския, повинны иметь флаг полосатой трех колеров, белой, синей, красной»1.

Морской устав, в дополнение к вопросам регулирования военно-морской службы, содержал важные положения общего морского права. В частности, он регулировал вопросы навигации, определял правила плавания в территориальных водах, устанавливал принципы морской юрисдикции и процедуры разрешения морских споров.

Особо важное значение имели положения Устава о морской дисциплине и ответственности за морские правонарушения. Устав предусматривал детальную систему наказаний за различные виды нарушений ‒ от дисциплинарных проступков до морских преступлений. Таким образом, нарушения классифицировались по степени тяжести.

Заключение. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что морское право имеет объективные предпосылки для своего появления. Оно зародилось в период становления российской государственности, отражая общие процессы государственного регулирования экономической деятельности, но при этом выделяется в особенную, самостоятельную отрасль регулирования общественных отношений. С самого зарождения морского права на Руси его форми- рование проходило под существенным влиянием международной торговли и аналогичного регулирования иностранных государств, с которыми Российское государство имело торговые отношения по морским путям. Публичное (государственное) влияние на морское право складывалось в зависимости от централизации государственного устройства, но при этом в существенной степени ограничивалось в силу гражданского характера торговых отношений с заморскими соседями.

Начальный этап становления российского морского права завершился в Петровскую эпоху с появлением явно выраженных правовых актов, специально направленных на регулирование общественных отношений в сфере мореплавания и морской торговли. Таким образом, доктринальные подходы о том, что морское право соотносится полностью или в основном с частноправовыми отношениями, и что оно является частью международного морского права или наоборот, должны быть пересмотрены.